— И где же она? — спросил Онн с недоумением. Он ожидал от своей жены любого безумия, но только не этого! Ведь Хэзер всегда так боялась войны!
— Уехала к Квентину Британскому, — ответила Бломме. — Собиралась просить его выступить против тебя, дабы исполнить обещание и вызвать на поединок.
— Она сошла с ума! — воскликнул Онн взволнованно. — Я немедленно отправлюсь за ней, ее нужно вернуть домой!
Конунг рванулся было бежать, но Бломме схватила его руку.
— Нет! Она скоро вернется. Не ходи! На днях дозорные сообщили Олафу, что видели ее корабль у северного мыса. Потому я и пошла за тобой. С ней Хлодвиг-ярл. Просто подожди. Тебе нужно привыкнуть к обычной жизни, к родному дому, ты слишком долго пробыл в лесу среди нечисти. А пока идем, пора зажигать костры! Люди хотят праздновать твое возвращение!
И всю ночь напролет горели костры, вокруг которых пировали веселые крестьяне и воины, захмелевшие от медового напитка: они горланили песни и водили хороводы, празднуя возвращение короля. Жрецы приносили в жертву богам бычков и овец, благодаря тем самым за явленную милость. Онн-победитель вернулся. Щит Одина, хранивший эти земли, снова был с ними!
***
Квентин же принял Хэзер и отправившегося сопровождать королеву Хлодвига-ярла с большим почетом, как дорогих гостей, устроил пир в честь женщины, что некогда жила на его земле, а потом стала женой могучего конунга, подарив островам покой на долгие годы.
Хэзер радовалась теплому приему, доброе обращение короля бриттов расстрогало ее, но камнем на сердце лежала просьба, с которой явилась она к британцу, молить того о помощи, взывая к его чести и верности клятве.
— Мой господин, — обратилась она к Квентину, оставшись с ним одна за ужином, когда дни пиршеств остались позади. — Я здесь, чтобы просить о великой милости, только на твою помощь рассчитываю!
— И о чем же ты хочешь говорить, госпожа? — Квентин сделал вид, что удивился, но прекрасно понимал, что женщина бы не явилась сюда, не преодолела бы всех тягот морского путешествия, если бы не было за этим важного дела. Не ради того же пришла она, чтобы повидать односельчан, прежде ненавидевших ее? Нет, не тоска по родине привела сюда королеву северных островов! Разумеется, до ушей Квентина Британского дошли слухи об исчезновении Онна-конунга, чему он мог только радоваться, надеясь, что могучий враг нашел наконец свою смерть, и уже пирует с Одином в чертогах Вальгаллы, как и мечтал всегда мятежный викинг.
Сидя напротив Хэзер в полутьме залы, король бриттов поднес золотой кубок с вином к губам, с любопытством разглядывая женщину, пытаясь угадать, чем же пленила она конунга. Большие темные глаза, прекрасные черные волосы, стройный стан, затянутый в расшитое золотой нитью платье. Но если разобраться — сколько таких женщин в его замке! Королева Хэзер ничуть их не лучше, она вовсе не красавица, рот великоват, черты лица грубоваты. Среди британок много тех, кто моложе и красивее, они могли бы подарить конунгу долгожданных наследников. Но нет, есть что-то еще, помимо приятной наружности: в женщине чувствуется сила, мягкая, нежная сила. Хэзер — словно закаленный клинок, ее не сломят невзгоды, пожалуй, она сильнее, чем сам конунг! Не она ли самый опасный враг? Она, предавшая свой народ ради островной короны! Продавшаяся викингам дочь бриттов. А ведь всегда говорили, что нет ничего вернее сердец кельтских женщин!
— Наверное, ты слышал, что мой муж пропал.
— Да, эта горестная весть дошла до моих ушей, — Квентин кивнул. Слова королевы вывели его из задумчивости. — Клянусь, я был огорчен, ведь помню о нашем поединке, мы должны были сразиться до победы или до смерти. Жаль, мне так и не удалось встретить достойного соперника…
— Что ж, — улыбнулась Хэзер, — Могу обрадовать тебя, король Квентин! Потому что мой муж жив. Я видела его целым и невредимым, и ты все еще можешь сразиться с ним. Помнишь день, когда мы стояли под стенами твоей крепости? Онн отказался биться с тобой, потому что ты был ранен. Но вы договорились о поединке. Вы дали клятву. И я хочу призвать тебя ее исполнить. Прошу, чтобы ты отправился со мной на север. Прошу, чтобы вызвал моего мужа на поединок и сразился с ним. До победы или до смерти.
Квентин был немало удивлен и раздосадован известием о том, что Онн-конунг, которого он уже давно и с великой радостью похоронил, жив и здоров. Но не показал своего разочарования, а напротив, улыбнулся и всплеснул руками.
Глава 9. Чума 9.2
- Вы не могли обрадовать меня больше, прекрасная госпожа! — воскликнул он. — Это чудесная новость! Рад слышать, что ваш муж жив.
— Благодарю за вашу доброту, — Хэзер склонила голову.
- Но что действительно меня удивляет — зачем вы просите о поединке? Разве хотите вы, чтобы ваш муж, сражался до смерти?
- Он уже полумертв, — вздохнула Хэзер, — Вы — моя последняя надежда, мой господин. Во имя клятвы, что вы дали, умоляю отправиться со мной на острова, умоляю заявить о праве на поединок!
Квентин молчал, он поднялся и отошел к окну, намеренно отвернувшись от королевы, чтобы женщина не могла видеть его лица. Он напряженно всматривался в темнеющее за окном небо, по которому плыли черные клочки облаков. Что же делать? Отказаться от данной клятвы — значит покрыть себя позором. Но и ехать на северные острова ему не хотелось. И уж тем более не хотелось сражаться с королем Онном.
Квентин был умным и осмотрительным правителем, что в сочетании с отчаянной храбростью и редкой физической силой, а также жесткостью и суровыми методами, позволило ему создать невероятных размеров по тем временам королевство, богатое, сильное, способное, как думалось ему, противостоять любым захватчикам. Квентин ценил жизни воинов, а еще больше ценил свою жизнь.
В тот день, когда викинги стояли под стенами, он вышел на поединок вовсе не из отчаянной храбрости, как подумал Онн, а потому что верно рассудил, что человек, предложивший поединок вместо кровопролитного штурма, заведомо благороден и не станет биться с тяжело раненым. Квентин и правда был ранен, но несколько преувеличил свою слабость, чтобы произвести впечатления на северянина. Его хитрость сработала — викинги убрались на свои острова.
И долгие годы боги хранили британскую крепость и ее правителя, отводя от него набеги, меняя линии судьбы короля Онна, но теперь неотвратимый рок настиг Квентина, и лишь новая хитрость позволит ему отвести удар от своих людей и от него самого.
- Уже поздно, — ответил он, наконец. — Разумеется, я помню о поединке и не стану уклоняться. Но теперь — пора отдыхать. Продолжим утром. Я покажу тебе мое королевство, госпожа, и ты поймешь, почему не могу я направиться с тобой на острова немедленно. Но клянусь, отправиться следом. А пока — окажи честь, погости еще немного, ведь Британия — твоя родина, мои подданные почти боготворят тебя! Позволь проводить в покои, что отвел я тебе и твоим родичам. Клянусь, это лучшие комнаты в моем замке!
— Благодарю тебя, — чуть разочаровано поклонилась Хэзер.
После чего король лично проводил ее и викингов в башню. Квентин не обманул — отведенные им комнаты, как и весь замок в целом, поразили королеву Хэзер и ее спутников своей роскошью, они привыкли к суровым условиям Вальхольма и теперь, раскрыв рты, разглядывали великолепные покои, где предстояло им отдыхать.
Следующие несколько дней Квентин посвятил Хэзер — он показывал ей свои владения, рассказывал о том, как много дал Британии мир, что подарила им женщина, Хэзер видела, что бритты, и правда, тепло приветствовали ее, склоняясь до земли, едва видели ту, что некогда была одной из них, отверженную незаконную дочь, что стала могущественной королевой, остановившей кровавые войны на долгие десять лет.
Но кое где царила разруха, Хэзер с изумлением смотрела на остовы сожженных дотла деревень — не так давно по Британии прошел мор, чума унесла жизни жены и дочерей короля Квентина.
- Теперь ты видишь, госпожа, — обратился он к Хэзер, — Почему не могу я отправиться с вами прямо сейчас. Совсем немного времени прошло с тех пор, как потерял я супругу и дочерей. А в некоторых деревнях и вовсе никто не выжил. Мор принес разрушения в эти края. Мне нужно тут все поправить, а затем — не медля отправлюсь на север, чтобы сдержать клятву и скрестить мечи с твоим мужем!
Женщина понимающе кивнула, а Квентин вздохнул с облегчением. Именно такой реакции он и ожидал от королевы, известной своей добротой.
А потом Хэзер и ее верные викинги поднялись на свои драккары и отплыли на север, а Квентин пообещал в скором времени самолично появиться в Вальхольме, чтобы выполнить клятву, что дал конунгу Онну много лет назад.
Однако Квентин Британский не был бы собой, если бы у него не было хитроумного запасного плана, который однако по воле богов воплотился в жизнь иначе, чем рассчитывал коварный король бриттов.
***
Умница Бломме оказалась как всегда права, и корабль Хэзер в скором времени вошел в родную гавань. Король Онн в парадном облачении: в красной рубашке и новой меховой накидке, скрепленной толстой золотой цепью, в короне, что ковали альвы, сам выехал к морю, чтобы встретить любимую супругу, по которой так стосковалось его сердце, а верные викинги сопровождали его.
Онн чувствовал себя неловко, ему было страшно смотреть Хэзер в глаза, и даже старые вояки заметили, что конунг сегодня бледнее обычного, а его губы слишком плотно сжаты. Но в то же время, осознавал он, что не было на земле человека, способного противостоять колдовству Бертильды, слишком уж мощной магией та владела, и потому чувствовал, что в произошедшем не было его вины. Странно еще, что Бломме удалось разрушить чары при помощи какого-то цветка! Наверное, и правда, вереску суждено играть важную роль в его жизни. Должно быть, так повелели норны, те, кто плетет серебристые нити жизни, ни на миг не выпуская из рук прялки.
Когда драккар пристал к берегу, старый Хлодвиг первым спрыгнул на землю — он все еще сохранял силы и ловкость, несмотря на свой преклонный возраст. Он бросился вперед и крепко обнял своего короля, а на морщинистых щеках викинга заблестели слезы.
— Не чаял увидеть тебя! — произнес тот, прижимая Онна к груди.
— И я рад тебе, Хлодвиг-ярл, только плакать не смей! Ты ж не девица, — улыбнулся конунг, крепко обнимая родича в ответ, — А теперь, скажи, где жена моя?
- Она там, — Хлодвиг неопределенно махнул рукой в сторону судна.
- Почему же не идет ко мне? Почему не выходит на берег? — Онн снова нахмурился, и его взгляд стал ледяным, а рот искривила невеселая усмешка, — Это из-за обиды, что я нанес ей? Не хочет видеть меня? Что ж. Ей придется поговорить со мной!
Хлодвиг не ответил, и конунг направился к кораблю. Но старик догнал его и остановил, крепко сжав его руку выше локтя.
— Никакая обида не заставила бы королеву отвернуться от тебя! — Хлодвиг взглянул в глаза конунгу. — Ведь она любит тебя так сильно, как только могут любить люди! Но, послушай меня, мой конунг, не ходи туда. Останься здесь. Вам нельзя видеться.
— Почему же?! — воскликнул Онн, гневно вырывая руку. Да, Хлодвиг его родич, но как смеет он указывать королю! И он твердо взглянул старику в глаза. — Ну же! В чем дело? Приказываю тебе говорить! Немедленно!
— Она очень больна. И ты тоже можешь заболеть, если придешь к ней, — наконец с трудом произнес Хлодвиг, опустив голову.
Едва только осознав услышанное, Онн помчался к драккару, не обращая внимание на крики Хлодвига, что неслись вслед, бегом взбежал на борт судна и бросился туда, где под навесом на палубе, укрытая одеялами, лежала Хэзер. Она бредила, ее глаза были закрыты, лицо казалось землисто-серым. Онн опустился рядом, коснулся горячей сухой руки, а после осторожно убрал длинные спутанные волосы, закрывавшие часть лица и шеи королевы. И лишь отодвинув непослушные пряди, конунг увидел красные пятна, и сердце его сжалось от ужаса. Такие иногда были у тех, кто возвращался из дальних походов на юг. Никто из них не выжил.
Тяжело ступая, на борт драккара поднялся и Хлодвиг, еле переводя дух, он медленно преодолевал ступеньки.
Он склонился над конунгом и сказал то, что Онн уже и сам знал.
— Это чума.
— Как это случилось? Кто еще болен? — Онн поднял на него глаза, в которых застыло отчаяние.
— Квентин виноват! — Хлодвиг махнул рукой, — Уверен, это его рук дело! Британский король принял Хэзер радушно, можно сказать, с распростертыми объятиями! Как же, британка, родившаяся на его землях, а нынче могущественная северная королева! Говорил о дружбе и перемирии. Но ведь знал, что ты исчез, знал, что без тебя северные острова не хранит щит Одина! Хэзер, да и мы все — никто без тебя! Квентин разместил нас в башне замка, отдал, как сказал, лучшие покои. И правда, покои были хороши, богато украшены, я и не видел такого! И лишь позже мы узнали, что во время мора, поразившего Британию совсем недавно, там лежали заболевшие. Родичи Квентина, его жена и дочери. Чума их не пощадила, всех унесла. Но прошло время. Мор отступил. И в замке никто из наших не заразился, кроме королевы. Возможно, британская чума убивает лишь британцев! Тролли их разберут!
Выслушав Хлодвига, Онн тяжело вздохнул, сейчас он чувствовал себя так, будто обрушилось небо, придавив собой весь мир. Будто погасло солнце и наступила вечная мгла.
- Она умирает не из-за Квентина. Не из-за него, — глухо сказал он, — Из-за меня. Силы покинули ее. Помогите перенести ее в замок.
Осторожно вместе с четырьмя воинами, они на широком куске полотна перенесли королеву в замок, в ее покои.
Глава 9. Чума 9.3
На следующий день, лежа в своей постели, Хэзер впервые открыла глаза. Жар спал, исчезла мертвенная бледность. Она слабо улыбнулась, увидев мужа сидящим у ее ложа, но ничего не произнесла, а конунг, напротив, говорил долго-долго, рассказывая обо всем, что произошло за это время, просил у нее прощения, и в его голосе Хэзер слышала подлинное отчаяние и великую любовь. А потом дверь распахнулась, и на пороге появилась Бломме.
— Это очень опасно, — прошептала она, сделав страшные глаза. — Ты можешь заболеть!
— Теперь уж неважно, — спокойно откликнулся конунг.
Женщина вошла в комнату и села чуть поодаль от него, но так, чтобы Хэзер могла ее видеть. На губах больной снова мелькнула улыбка.