Червячки зашевелились интенсивнее, казалось, мы их больше не интересовали. Гроздьями они отпадали со скафов и ползли к увеличивающемуся комку. Тот, прибавив в весе раза в полтора, выглядел куда бодрее — и передвигался быстрее, и движения стали более резкими. Внезапно, задрожав, он прыгнул, но только не на нас, а на такой же кусок местного дерьма. Шлепнулся прямо сверху.
— Они что, и друг друга едят?
— Нет, — Арраш покачал головой, внимательно следя за обитателями октаэдра. — Он растет. И кажется, это ему только на пользу.
Я прикинул — в зале было минимум полсотни таких комков, каждый литров на пятнадцать обьемом, тут почти кубометр получится, когда они все объединятся. Плотность у этой гадости повыше, чем у воды, значит, через некоторое время у нас будет противник с массой в тонну.
— Очень быстрый и прожорливый, — подтвердил мою догадку Ним. — Идеальный хищник, никаких уязвимых мест, высокая температура на него не действует, лед тут бесполезен, и так холодно. Электричество?
Он выпустил разряд в подбирающийся к нам комок. Тот словно и не заметил, что в него чем-то запульнули.
— Не работает. Остается одно. Ты как, Марк, относишься к схемам отрицания сущности?
— Что? — я даже вопроса не понял.
— Вижу, с ан Трагом вы этого не проходили. Видел когда-нибудь такое?
И у ладони Арраша стала формироваться черная клякса.
— Угу, — я попытался изобразить такую же, из арсенала Тятьева, но ожидаемо почти ничего не вышло, только маленькая черная искорка возникла в воздухе и сразу пропала.
— Вижу, что нахватался в других реальностях. Ничего, научишься, ты у нас парень способный, — клякса уже достигла десяти сантиметров в диаметре, Ним сделал легкое движение кистью, и черная слизь оказалась на поверхности такого же черного комка. Первую секунду так и оставалась кусочком грязи, налепленным на большой кусок. А потом растеклась по нему маслянистой пленкой, и начала сжиматься.
Комок отчаянно сопротивлялся. Кое где он словно щупальцами прорывал пленку, пытаясь высвободиться, но заклинание было сильнее, оно заращивало прорехи, отсекая вылезшие части твари, сжимаясь и сжимая содержимое. Через полтора десятка секунд от куска размером с большое ведро остался маленький черный мячик для пинг-понга. Клякса, словно удовлетворенная своей работой, снова собралась из пленки в прежнее состояние, и повисла в воздухе.
Черный мячик не пытался сдвинуться с места. А когда я, в свою очередь, долбанул по нему электрическим разрядом, разлетелся в крошево.
— Предельная плотность, — подтвердил мою догадку Арраш. — Если что-то сильно сжать, часто меняются физические свойства. В вашей реальности как с физикой?
— Сложно, — я растер подошвой остатки агрессивного монстра. Поглядел на остальных потенциальных врагов. — Ну что, зачистим помещение?
И мы зачистили. Ним сотворил еще три такие же сжималки, которые принялись за работу, я, сколько не старался, не смог воспроизвести эту схему — вот чувствовал, что могу, если поднакоплю энергии раз в двадцать больше, чем у меня есть, но как это практически осуществить, не представлял. Поэтому взял на себя роль палача — расправлялся с образующейся мелочью. Комки не пытались убежать, разум в них не чувствовался, только желание жрать — брошенный на пробу еще один батончик между тремя тварями привел к драке, результатом которой стал утроенный монстр. Сжатый потом в маленький комок.
— Вроде все, — Арраш огляделся. Помещение стало чище, только черный куб невозмутимо висел в центре. — Если их тут целый носитель, провозимся долго. А я привык к четкому режиму питания и сна.
— Та же фигня, — согласился я. — И куб еще этот — нервирует.
— Тут дело не только в нем, — Арраш вглядывался куда-то за куб. — Посмотри, если увидишь. Точнее говоря, что увидишь — скажи.
Я тоже пригляделся. От куба к поверхности, отделяющей нас от остального пространства этого космического пришельца, шла тонкая красная ниточка. Настолько тонкая, что заметить ее просто так было практически невозможно, не ткни кое-кто меня в нее прямо носом. И заходила эта нить прямо в стену. Именно так я все озвучил.
— И почему я не удивлен, — Ним оттолкнулся ногами от пола, вылетел за пределы гравитационного поля. И осторожно, не дотрагиваясь до нити, пролетел вдоль, в конце мягко приземлившись на ноги — под углом ко мне. — Что интересно, каждый псион вроде как должен видеть энергию по-своему, а все равно, цвета мы различаем одинаковые.
— Что из того? — я проделал тот же путь вдоль нити.
— Так, странности, на которые я ищу ответы. Где там твоя карта? На куб не смотри, поднеси ее к нити.
Я достал карту уникального двухполосочного аборигена, и аккуратно приблизил к красному лучику.
От нити отделилась петелька, обхватила центральный камушек, подержала его так и исчезла. Исчезла и стена между нашим залом и следующим.
Мы оказались внутри октаэдра — целиком внутри. С исчезновением переборки осталось только общее пространство, внутренние стены были щедро усыпаны такими же наростами, а в центре колыхалась огромная черная масса, окруженная красной сеткой. Монстр с километровыми параметрами. Нить шла прямо к нему. Или к ней?
Пока Арраш что-то там анализировал — судя по задумчивому виду, идеи так и кишели у него в голове, я подошел к ближайшему комку, оторвал от пола-стены и запустил в центр. Комок беспрепятственно прошел через сеть, ударился о поверхность огромного собрата, оскочил обратно к сетке, спружинил, снова шлепнулся на поверхность гигантского монстра. И растворился в общей массе.
— Говорят, что дурацкие идеи — самые правильные, — Ним поднял еще один кусок, повторил мои действия. — И что дуракам везет.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я.
— Обращайся, если что. Ну чего встал? Помогай.
Комков слизи было много. Очень много. Думаю, несколько десятков тысяч, так что час мы вкалывали как негры на плантациях — с песнями, плясками и маханием рук. Понятно, что за каждым комком не нагнешься, и не бросишь его, силовые захваты хватали их пачками, отправляя центральному монстру. Мне показалось, или тот даже урчал от удовольствия. Через час стены сияли чистотой. Стоило последнему куску оказаться за сетью, она заколебалась, становясь гуще, и резко начала расширяться, выдавливая нас наружу. Вместе с кубом. Мы вылетели из октаэдра словно две пробки из одной бутылки. Три — куб вылетел вместе с нами. Полыхнул — и исчез, вместе с беднягой-дроном.
— Что там творится? — Кир снова был на связи.
Я поглядел на Арраша, тот едва заметно покачал головой. Ладно, над общими показаниями потом поработаем.
— Не знаю, — пришлось отвечать, я же за старшего. — Внутри ничего нет, нас просто выкинуло наружу. И больше я туда не пойду.
— И не надо, срочно возвращайтесь, — Кир был явно возбужден. — Ворота активировались. Судя по интенсивности, они уже сейчас в половину от того, что мы раньше видели, и яркость растет. Дрон где? Там остался? Ладно, высылаю еще одного, постарайтесь хотя бы его не просрать.
Мы с Аррашем позволили дрону подтолкнуть нас силовыми захватами к эсминцу. Сам он остался в зоне октаэдра — собирать оставшиеся зонды. Скорость нам придали приличную, километров пятьсот в час, так что через десять минут мы вышли из зоны, а там уже на работоспособном боте вернулись на эсминец. Слабый псион и бездарный разведчик именно так должны были поступить.
Судя по настроению экипажа, за нас особо не волновались — куда больше эмоций вызвала потеря дрона с новой батареей. Фиксирующий модуль на скафе Арраша ожидаемо прекратил запись, как только тот перешел через барьер, так что команде осталась только отредактированная запись с нейро-импа сержанта, я с удовольствием полюбовался на себя, глядящего в абсолютную пустоту, на прилепленные к стенам конструкции, которые поглощали все и не выдавали ничего, на куб, который исчез в яркой вспышке прямо в центре октаэдра, режиссер из Арраша был так себе, но на большее просто времени не хватило.
— И что это было? — подытожил общее впечатление от просмотра Кир.
— Им просто повезло, — рыжая капральша зевнула, — там бы и один Марк справился, нечего Нима было посылать. Не пойму только, почему эти ворота, как вы говорите, зажглись.
— Чужая логика — потемки, — ответил за нас Пашка. — Может, надо было просто этот куб потрогать. Хотя нет, они даже не дотрагивались. В центр поместить, вот! Восстановилось равновесие.
Элика с сомнением поглядела на младшего Громеша. В глазах ее читалась догадка — есть среди всех реальностей такая, где одни дебилы живут.
— Дуракам — везет, — повторила она слова Арраша. — И вообще, мне кажется, там наверняка было что-то интересное. В следующий раз мы с Эирин пойдем, а то мужская часть нашей команды, не вся конечно, но большая — не слишком блещет.
— Про следующий раз, — Кир кивнул на пластину, — куда отправимся?
На мой взгляд все кристаллы были одинаковые. Как там Пашка говорил — квест? Надо начинать сначала? Я потер пальцем второй камень, вызвал список систем. Названия мне ничего не говорили, изображения — тоже, но вот вторая. Что-то она мне напоминала. Может, и вправду надо все по порядку делать? А не как тогда с тумбочкой — сначала завернуть длинные шурупы, а потом думать, как короткие ввернуть в отверстия, которые оказались закрыты привернутой деталью?
— Стартуем через три часа, — решил старший Громеш. — Марк, Арраш, отдыхайте.
— А то они очень устали от безделья, — вставила свои пять копеек Элика.
— Да. Начинаем с нырка, потом сближаемся на обычных скоростях, как раз как отдохнут — подойдем к порталу. Какое расстояние нужно, чтобы он сработал?
— У торговца на трехстах тысячах. Но так вроде до миллиона.
— Значит, за десять минут до контакта надо будет выбрать систему. Не расслабляйтесь.
Интересно, а чем еще можно было заняться в течение трех часов? Я слонялся по кораблю — благо помещений у эсминца было множество, внутренние конструкции словно были созданы для вот такого времяпрепровождения. Кроме кают-компании, где собирались все члены экипажа, отдельно имелась столовая — большая, рассчитанная на сотню человек, сейчас совершенно пустая, оранжерея с какими-то растениями, видимо, чтобы десантники сидели на скамеечках и релаксировали, и зал для релакса — с настоящим бассейном длиной в пятнадцать метров, который оказался занят.
Фигура в бассейне, казалось, зависла на месте — а на самом деле боролась с встречным потоком воды, подстраивающимся под пловца. Пловчиху. Светлые волосы, затянутые в узел, заставили меня облегченно вздохнуть. Только рыжей мне тут не хватало.
— Ну чего завис, — Элика помахала мне рукой, поток воды тут же стих. — Или плавать не умеешь?
Это я? Если даже не умел, то сразу бы научился.
Глава 8
Не знаю, чем руководствовались неведомые составители квеста «Дойди до центральных миров», но фантазия у них была чуть более чем нулевая. К тому же оказалось, что первый кристалл не ведет в мир моего торгового партнера — при пересечении портального круга он сам сработал, без моего вмешательства. Видимо, незримое око, следящее за мной, решило, что свобода действий — не для такого, как я, и прямо-таки принуждало делать все по порядку.
Первая по расположению кристалликов система не представляла собой ничего особенного, кроме того, что находилась на другом краю галактики, и связь с центром — читай, с дядей Толей, через зонд-маяк была невозможна. Пакеты уходили в никуда, обратных ответов не было, и это всего через каких-то пятьдесят тысяч световых. Технология в шумерском мире по сути так себе была, местные, хоть и летали на корытах, а через свои бублики в любое место сообщения доставляли. Чем я и воспользовался — теперь общение с оставшимися в системе оранжевой звезды шло через торговца, точнее говоря, через его карту, а оттуда к ретранслятору на его складе-астероиде. На русском языке, пусть попробуют прочитать, если смогут.
Камешек номер один привел нас в безлюдную систему с желтым карликом и нормально работающим порталом — только карта стала неактивной. Мы полюбовались планетой-океаном — одной из трех, вращающихся вокруг звезды, с соленой водой, температурой на поверхности в двадцать цельсия и насыщенной водяными парами кислородной атмосферой, даже нырнули вглубь на одном из штурмовиков — вдруг подводные города там построены, и какие-нибудь лопоухие фанаты хип-хопа живут?
Нет, океан был практически пуст — ни рыб, ни морских животных, только водоросли и жрущие их и друг друга беспозвоночные, хотя возраст звезды был сопоставим с солнечным, и как бы намекал, что пора уже и эволюции как-то себя проявить. Когда-то на планете было несколько материков, но все они оказались под толщей воды, и уже давно — если и было на них что-то, представляющее интерес, время и вода ничего от этого не оставили.
В морские глубины мы спускались зря, разгадка кольца была в самом кольце.