— Но это невозможно. Выйти в космос, иметь развитую электронную промышленность и вообще…
Михаил налил себе еще чаю, предложив Азадель и увидев, что та кивнула, осторожно наполнил её чашку, после чего сделал глоток ароматного чая, и сказал:
— Мне кажется, что у нас здесь непочатый край работы. Представляете, что мы можем им показать и предложить в области медицины? Это будет гораздо круче, чем ионный двигатель нового образца.
— Откровенно говоря, вы меня просто поразили этим сообщением. Цивилизация с отсталой медициной. Фантастика.
— Вот-вот, Я так и выразился, когда впервые увидел оснащение медицинского кабинета на корабле комигонов. Они понятия не имеют, что можно вырастить любой новый орган человека и заменить его, если он поражен болезнью или по какой-то причине травмирован. Они не используют диагностическую аппаратуру. Короче, все на самом примитивном уровне. Так что, — Михаил внимательно посмотрел на Азадель, — я думаю, всем нам предстоит здесь потрудиться.
— Вы думаете, это реально, или так, мечты и прожекты?
— Как знать. Люблю, когда мечты сбываются.
— Было бы неплохо. Что же, благодарю, что хоть немного разбавили тоску и печаль. С вашего позволения, пойду, немного отдохну.
— Да-да, разумеется.
Азадель вышла, оставив Михаила одного. Он налил себе еще рюмку коньяка, вдохнул его аромат и выпил, закусив долькой лимона. «Если вдуматься, жизнь порой бывает не так уж и плоха», — подумал Михаил и откинулся на спинку стула. В этот момент дверь лаборатории открылась, и на пороге появился один из бойцов охраны:
— Господин Кутепов, вас просят пройти в центральный зал.
Михаил встал и поспешил за бойцом охраны. Оказалось, что его вызывал на связь Лаян Лабарган.
— Михаил, есть необходимость, чтобы ты прилетел в штаб. Тут с тобой хотят побеседовать.
— Когда?
— Шаттл за тобой уже вылетел, будет через минут двадцать.
— Хорошо.
— Спасибо, Жду.
Михаил вернулся в лабораторию. Быстро принял душ, после чего в сопровождении двух бойцов охраны проследовал в транспортный сектор. Вскоре открылся шлюз и показался шаттл. Михаил, не мешкая, спустился на платформу и как только оказался внутри шаттла, сразу же вылетел на планету.
Пока летели, Михаил пытался рассмотреть сквозь облака поверхность планеты, большая часть которой была сушей и лишь кое-где была видна зеленовато-голубоватая гладь морей. Вскоре шаттл сделал вираж и приземлился в довольно пустынном месте, что вызвало у Михаила удивление. Впрочем, когда к шаттлу подъехал транспорт, в который он пересел и тот направился к тоннелю, стало понятно, что это подземная база. Проехав метров пятьсот, транспорт остановился и охранник, который сопровождал Михаила, предложил пройти к лифту.
— Вам на пятый уровень, — сказал он, прежде чем закрылись двери. Михаил нажал кнопку с цифрой пять, и когда дверь лифта открылась, прямо перед собой увидел Лаяна Лабаргана, который его встречал.
— Как там профессор и его помощница, не жалеют, что согласились на твое предложение отправиться к нам?
— Да вроде нет, по крайней мере, пока.
— Ну и хорошо, — ответил Лабарган и когда они подошли к одной из дверей, возле которой стояло двое охранников, и распахнул её, произнес, — прошу.
Михаил вошел в небольшую, уютную комнату. За небольшим столом в креслах сидело четверо незнакомых ему инопланетян. Судя по их лицам, они были представителями разных цивилизаций галактики Гахр, так как значительно отличались друг от друга. Не успели Лабарган и Михаил сесть в кресла, как в дверях показался Деи Манкоа. Все присутствующие встали, и только когда Манкоа сел в кресло, все последовали его примеру.
— Ну что же, господа, позвольте вам представить представителя земной расы соседней с нами галактики мимикрозов Михаила Кутепова. Как вы уже в курсе, он уже второй раз посещает нашу галактику, правда на сей раз не по своей воле, — Манкоа улыбнулся, чем разрядил напряженность у присутствующих, которые по всей вероятности первый раз в жизни видели живого представителя враждебной им галактики.
— Господин Кутепов, здесь присутствуют члены Совета лиги сопротивления. Позвольте, я вам их представлю, — после чего Манкоа назвал каждого из присутствующих по имени, а заодно сказал, какую звездную систему в галактике Гахр они представляют.
— Я вас пригласил, — продолжил Манкоа, — для того, чтобы обсудить один важный вопрос, который касается профессора Мукси и его помощницу Азадель Мути. Дело в том, что после того, что я узнал от него и от господина Лаяна Лабаргана, о роли, которую все эти годы играл профессор и его помощники в пособничестве Лифингу, о том, каким обманным и коварным способом был заключен мирный договор, я обо всем доложил Совету. Как вы сами понимаете, вина профессора и его помощников очевидна, и спорить об этом вряд ли стоит. Однако, есть и смягчающие их вину обстоятельства, а именно прилет на корабле к нам, освобождение двух наших людей, и возможность получения важной и ценной информации, которой они обладают, в том числе и об инопланетном корабле на планете Затанга. Скажу откровенно, мнение Совета неоднозначно об их дальнейшей судьбе. Поэтому я пригласил вас, чтобы услышать ваше мнение по этому вопросу.
— Мое мнение? Право странно. Получается я в роли стороны защиты или свидетеля?
Сидящие за столом члены совета оценили высказывание Михаила, что было видно по их лицам.
— Будем считать, как свидетеля. С одной стороны, вы были лицом, пострадавшим от их действий, с другой, оказавший влияние на принятие решения, что в конечном итоге привело вас к нам. Поэтому мы бы хотели услышать ваше мнение о профессоре и его помощнице.
Михаил обвел всех взглядом, и хотя лица инопланетян были непроницаемы, да и мимика у них во многом отличалась от привычной нам, Михаил понял, что от того, что он скажет, во многом будет зависеть судьба профессора и Азадель.
— Не буду скрывать, я сам задавал себе вопрос, стоит ли помогать профессору, учитывая то, какими делами он занимался, работая на Лифинга. И я согласен, что вина обоих в том, что они совершили, весома. И если рассматривать их, как преступников, как военных преступников, они достойны сурового наказания, возможно даже смерти. Но если рассматривать вопрос целесообразности наказания этих двух пожилых людей, ученых, причем талантливых ученых, которые по сути, стали заложниками Лифинга, и той пользой, которую они могут принести в будущем для всей цивилизации галактики Гахр, то я бы рекомендовал им сохранить жизнь и дать возможность работать и трудиться во благо и в искупление своих грехов.
Если бы подобную речь Михаил произнес где-нибудь в суде на Земле, она наверняка была воспринята криками браво, а судья стучал бы молотком по столу и призывал бы всех к порядку.
— Значит, вы считаете, что они знают много больше того, что нам уже стало известно от них? — спросил один из членов совета.
— Несомненно. К тому же, не стоит забывать, что профессор по-настоящему талантливый ученый, и он наверняка найдет способ обойти защиту и возобновить работу заводов оборонного комплекса. Только одного этого достаточно, чтобы предложить ему сотрудничество в полном объеме. Я уже не говорю о том, что реализация комплексных мер в области медицины, знаниями, которыми обладает он и его помощница, поднимут эту область на новые высоты и тем самым способствуют сохранению жизни тысяч, а возможно и миллионов людей галактики Гахр. Впрочем, вы спрашивали мое мнение, я вам ответил.
— Спасибо, господин Кутепов. Мы вас выслушали, можете быть свободны. Господин Лабарган вас проводит, — ответил Манкоа.
Михаил и Лабарган вышли и направились к лифту.
— Однако, — произнес Лабарган, и улыбнулся.
— Эффектно я высказался, точно?
— Да уж. Интересно, у вас там все такие ораторы?
— Не часто, но встречаются. А что, разве я что-то не так сказал, может, соврал или извратил факты?
— Да нет, все верно. И не кипятись, я в принципе заявил им тоже самое. Профессор и его помощница замарали себя по самое не могу, так что пусть теперь по полной отрабатывают. А наказать их никогда не поздно.
— А мне что теперь делать?
— Пока не знаю. Как решат на совете, я сообщу. Сам понимаешь, это тебе не покупка корабля у багзов, все гораздо сложнее. К тому же, сам слышал, в Совете не все однозначно подошли к решению вопроса об их судьбе. Высказывались мнения, что их надо бы прилюдно казнить. Так что, возвращайся на корабль, как только станет все ясно, я сообщу. До встречи.
— До встречи.
Михаил вызвал лифт, но в тот момент, когда двери открылись, Лабарган неожиданно положил руку ему на плечо и сказал, чтобы подождал. В это время он с кем-то переговаривался, а когда кончил, говорить, Михаил сразу понял, что что-то случилось.
— Михаил, придется тебе немного задержаться.
— Что-то случилось?
— Да. После того, как были уничтожены наши спутники и корабли, Манкоа пытался сразу связаться с профессором. Он ведь ничего не знал, что произошло. Только что Коэн вышел на связь. Пойдем, вдруг ты понадобишься.
Они вошли в лифт и поднялись на другой уровень. Затем прошли по коридору и остановились возле дверей.
— Там главный операционный зал управления. Сейчас я попробую сделать, чтобы было слышно, о чем будет идти видеоразговор.
— Ты не думаешь, что Коэн сможет определить, откуда идет видеосигнал?
— Нет, передача идет через сложную систему кодирования сразу двух промежуточных спутников. Я сам принимал участие в создании этой системы связи и спокоен за безопасность.
В этот момент Михаил и Лабарган услышали, голос Коэна.
— Если я правильно понял, я разговариваю с Деи Манкоа, лидером лиги сопротивления, не так ли?
— С кем имею честь говорить? — ответил Манкоа.
— Мое имя Эбердин Коэн. Отныне все дела вы будете вести со мной.
— Как это понимать?
— Манкоа разговаривает с ним, словно ничего не знает, — пояснил Лабарган.
— Господин Лифинг умер, а профессор Мукси передал всю полноту власти мне.