— В таком случае, я уполномочен заявить решительный протест. Вы нарушили мирный договор и уничтожили четыре наших спутника, отправленных к звездной системе планеты Сури, а затем три корабля. Погибло в общей сложности двадцать шесть человек.
— Спутники нарушили пространство звездной системы Сури, а корабли были боевыми и имели явно агрессивные намерения. Судя по их поднятым щитам, они шли на прямое столкновение с моими кораблями охранения. Так что это была вынужденная мера защиты.
— Это не объяснение. Вы могли дать предупредительный залп из протонных пушек. Вместо этого, вы просто уничтожили корабли. Иначе, как акт агрессии, это назвать нельзя. Мы срочно собрали Совет лиги сопротивления, который решает вопрос о компенсации за гибель наших людей и потерю кораблей и спутников. Мы за сохранение мира, но не такой ценой.
— Если это ультиматум, то рекомендую вашему Совету всё хорошенько обдумать, прежде, чем ставить мне условия. Я прибыл сюда с мирными целями и постараюсь сохранить условия мирного договора, но в моем распоряжении силы и средства, способные дать достойный отпор вашим притязаниям.
— Я вас услышал.
— Очень хорошо.
На этом видео связь закончилась и Лабарган с Михаилом вошли в просторный зал из которого велась видеосвязь. Деи Манкоа подошел к Михаилу.
— Что скажете, он блефует или у него действительно достаточно сил, чтобы начать полномасштабные военные действия?
— Ни то, ни другое.
— Как вас понять?
— Я хорошо понимаю психологию человека. То как он высказывался, говорит о том, что военные действия, по крайней мере, сейчас, он вряд ли начнет, но в случае, если вы начнете на него давить в плане контрибуции и все такое прочее, наверняка нанесет упреждающий удар.
— Это тот корабль, на котором вы прилетели?
— Да.
— Наши специалисты не могут понять, что за оружие установлено на нем. Он уничтожил боевые корабли с поднятыми энергетическими щитами. Они выдерживают непрерывный огонь различных видов оружия, включая ядерные ракеты достаточно долго.
— Не знаю, в этом я не эксперт. Поэтому надо задействовать всех ваших специалистов, а заодно подключить и профессора Мукси. Он хоть и не специалист в этой области, но возможно подскажет, в каком направлении искать ответ. И еще. Не смею советовать, но все же, не стоит его в данный момент дразнить, я имею в виду Коэна. У нас есть хорошая поговорка: не стоит дразнить раненного зверя. Коэн сейчас почувствовал вкус власти и вкус крови. В таком состоянии он может натворить много бед. Это я вам как врач говорю.
— Ну что же, и на том спасибо. Лаян, проводите, пожалуйста, Михаила к шаттлу.
— Да разумеется.
— Удачи.
— И вам тоже.
Глава 3
Михаил вернулся на корабль и отправился в лабораторию. В принципе, ему некуда было больше идти, так как с тех пор, как он оказался на корабле профессора, у него не было даже своей каюты. Размышляя о том, чем бы заняться, прошел в соседнее с лабораторией помещение. Рука машинально нажала кнопку лифта и когда двери открылись, он спустился в помещение, где располагались роженицы. Сердце Михаила невольно забилось быстрее, когда он увидел в стеклянном боксе женщину, которая совсем скоро должна родить девочку. Ему трудно было привыкнуть к тому, что будущий ребенок его дочь, и вместе с тем, не раз ловил себя на мысли, как он её назовет. В этот момент к нему подошел андроид и спросил относительно цели визита. Михаил поинтересовался самочувствием всех пациенток и, получив ответ, что все в норме, вернулся обратно в лабораторию. Стол с остатками еды был не убран и присев на стул, Михаил попросил андроида подогреть воды в чайнике.
Сидя за столом с чашкой чая в руке, он не заметил, как в лабораторию вошли профессор и Азадель.
— Я же тебе говорила, что Михаил будет в лаборатории. А все потому, что ты не позаботился предоставить ему каюту, — услышал он голос Азадель.
Михаил повернулся и увидел тревожные лица профессора и Азадель.
— Что-то случилось? Я заходил в лабораторию, вас не было. Охрана сказала, что вы улетели, — с волнением в голосе произнес профессор.
— Да, летал на планету Зулу. Имел беседу с сенаторами, или как там они себя называют, члены Совета лиги сопротивления.
— И что?
— Весьма колоритные фигуры.
— А если честно?
— Размышляют, как быть и что делать.
— С нами?
— В том числе.
— Значит все плохо, я так и знал, — страдальческим голосом произнес профессор и присел на стул, — Михаил, скажите честно, нас приговорят к пожизненному заключению или смертной казне?
Такое заявление профессора рассмешило Михаила, хотя он и понимал, что такой исход нельзя исключать. И все же, он не верил, что руководство комигонов поступит столь глупо. Поэтому, стараясь скрыть усмешку, произнес:
— Не надейтесь. Наверняка они захотят использовать ваши знания в борьбе с Коэном. Кстати, он только что связался по видеосвязи с Манкоа, и заявил, что Лифинг умер, а вы передали ему всю полноту власти.
— Прямо так и сказал?
— Да. И добавил, что разговаривать с ним с позиции силы не стоит, и ни о какой контрибуции за сбитые корабли речи идти не может. Одним словом, сейчас надо думать о том, чего ждать от этого Коэна в дальнейшем.
— А ведь он мне вначале понравился, — снова с печалью в голосе произнес профессор.
— Вам надо заняться психологией. Я в свое время увлекся изучением этой наукой и не жалею, потому что она порой здорово выручает, помогает понять, с кем имеешь дело.
— Мне уже поздно переучиваться.
— Все, достаточно о грустном, — перебила профессора Азадель, — Михаил, я предлагаю вам занять, если вы конечно не против, каюту Мирзо Суснаи. Она просторная и уютная. Я уже дала указания андроидам, сделать там уборку и кое-что переоборудовать. Вы не возражаете?
— Ни сколько, спасибо.
— Вот и отлично. Я думаю, после ужина все будет готово. Заодно я дала задание, чтобы вам подобрали одежду, ну и все прочее.
Михаил еще раз поблагодарил Азадель и она с профессором вскоре ушли. Он прилег на одну из смотровых кроватей, стоящих возле приборов и вскоре заснул. Ему приснился сон, что он сидит с отцом на крыльце дома и о чем-то беседует. Отец что-то рассказывает, смеется, а Михаил никак не может понять, о чем он говорит. То ли не слышит, то ли не понимает и пытается как-то объяснить это отцу и не может. Проснулся так же внезапно, как и заснул. Открыл глаза и увидел, как андроид спокойно убирает посуду со стола в тележку. Перевернувшись на другой бок, понял, сколь жесткая кушетка, после чего нехотя присел и посмотрел на часы. Время, было, начало седьмого. Вскоре пришли профессор и Азадель. За ужином засиделись. Разговор неожиданно зашел о жизни, еще в то время, когда профессор был молодым. Профессор оживился и с увлечением рассказывал о том, что совершенно случайно увлекся медициной, а будучи школьником, никак не мог определиться с будущей профессией. То его тянуло стать инженером, то музыкантом и только случай способствовал выбору профессии. Тяжелая травма, полученная во время игры, и последовавшая за этим замена глаза, произвела на него столь неизгладимое впечатление, что и определило желание стать врачом. Михаил сказал, что тоже долгое время не мог определиться с выбором профессии, затем рассказал о том, как интересно было работать первые два года в компании, когда приходилось летать в дальний космос на неизведанные планеты. И только Азадель молча слушала, улыбалась, изредка смеялась вместе со всеми, но ни слова не проронила о своем детстве и причинах, почему она стала нейрохирургом и чем занималась до того, как попала в компанию и стала помощницей профессора.
Разошлись за полночь. Профессор и Азадель проводили Михаила до его новой каюты и, пожелав доброй ночи, отправились спать. Михаил, выспавшись перед ужином, долго не мог уснуть. Лежа на мягкой постели, он перебирал в уме события прошедшего дня: беседу с Манкоа и членами Совета, переговоры с Коэном и беседу за ужином с профессором. И уже засыпая, неожиданно подумал, что родившуюся дочь обязательно назовет Лизой, в честь мамы.
Рано утром в дверь постучали. Взглянув на часы, которые показывали начало восьмого, Михаил чертыхнулся и открыл дверь. На пороге стоял боец охраны. Он сообщил, что его просят подойти в центральный пост управления. Быстро одевшись, Михаил пришел в центральный пост. На экране компьютера корабля он увидел лицо Лабаргана.
— Извиним, что пришлось так рано разбудить, но ничего не поделаешь дела. Решено срочно отправить корабль к дальним рубежам. Руководство опасается, что Коэн начнет его поиски и может выйти на базу Зулу. Шансов мало, но рисковать не хочется.
— Понятно. Не спрашиваю куда, а когда летим?
— Через час прибудет группа специалистов. Принято решение. Профессор и его помощница Азадель Мути, остаются на корабле под твоим личным присмотром.
— А что за специалисты?
— Будут работать вместе с профессором. Вопросов много, главным образом возможность обойти блокировку и запустить остановленные заводы, попытаться выяснить насчет оружия на корабле Коэна. По ходу дела наверняка что-то еще всплывет.
— Специалистов много?
— Девять человек.
— А сам как с нами летишь или остаешься?
— Пока нет, возможно, позже прилечу.
— Команда охранников надо полагать остается на корабле?
— Да. Руководителя зовут Ноэль Горга. Он в курсе всего и будет тебе во всем помогать. Одним словом, удачи. Да, и еще, тебя назначили руководителем, так что принимай на корабле бразды правления.
— Шутишь.
— Ни сколько. Я за тебя лично поручился. Манкоа твою кандидатуру поддержал. Так что, не подведи.
— Подожди, пожди. Я всего лишь врач, ну еще астробиолог, и потом, — Михаил хотел сказать, что как он может управлять кораблем, если у него нет кодов доступа, но вовремя промолчал. Он сразу сообразил, что профессор, еще до прилета на базу Зулу, не стал рассказывать Лабаргану истинное назначение и возможности того, кто обладает кодами доступа. И в этом, Михаил был полностью согласен с профессором. К тому же, Михаил сам толком не знал, каким образом происходит передача кодов доступа и как ими пользоваться, но отлично понимал потенциальные возможности того, кто ими владеет.