− Ну, была встреча с отцом моей жены. − Я усмехнулся, начав рассказывать и одновременно вспоминая как всё было.
Мы с Элей переглянулись, чтобы понять, что за дверью её отец мне потребовалось мгновение. И ладно бы это был простой человек, за дверью находится древняя тварь, что недовольна тем фактом, что его дочь вышла замуж за меня, и не имеет значения что и я недоволен этим фактом.
Мы смотрели друг на друга, а в дверь стучали.
− Вот никакого уважения к возрасту. − Один мощный удар и железную толстую дверь выгнуло как картонку, и она со скрипом открылась, а через открывшийся дверной проем в квартиру прошел мужчина лет пятидесяти с явными греческими чертами. Черные волосы ёжиком, строгий костюм и небольшая тросточка, изголовье которой было сделано из серебра в виде кобры. У меня были подобные трости, и в этой, как и в моих, явно был игловидный кинжал, спрятанный в трость.
АКСУ был моментально направлен на новую цель, и если Эли должна была быть ослаблена переходом и остальными приключениями, то по надменной ухмылке отца Эли на мой автомат было ясно, что едва ли автомат хоть как-то для него опасен.
— Здравствуй, папа, − первой заговорила Элли. — Костя, убери свою палку и не направляй ее на папу. Папа, познакомься, это мой муж, Константин Тихий.
− Ты забыла, доченька, добавить, что твой муж человек. Животное, убери свою палку, пока я её тебе в задницу не засунул, — рыкнул он на меня.
− Хватит с меня на сегодня. − Мягкое нажатие на спусковой крючок и короткая очередь улетела поверх головы отца Эли. — Ну что, давай посмотрим, тварина, какой твой истинный вид.
Одной очередью я опустошил рожок автомата, радуясь, что не потерял сноровку, и тому, как окрасилась стена за спиной отца Элли. Откинув автомат, я выхватил стечкин, пустил пару пуль в Элли и, метнувшись к окну, еще тремя пулями освободил раму от стекла. Еще когда в первый раз выходил из дома я проверил пути отхода. И выйти через окно в случае необходимости было самым надежным вариантом, балконы сделали спуск более-менее удобным. Когда спасаешь свою жизнь, не думаешь о том, что можно переломать ноги. А сверху ревел он, как безумно разозленный зверь.
− Ты специально, да? — перебила мои воспоминания Лилит.
− Да, надо было ему показать, что я не собираюсь быть на роли пыли у ног.
− И потому ты сбежал, поджав хвост? − рассмеялась Лилит.
− О несравненная и мудрейшая, у нас с ним разные весовые категории, хочу вам напомнить что старенький калаш я взял чтобы поговорить с ослабшей, эмм… − не хотелось этого говорить, ну да ладно. − С моей женой, которая немного перешла рамки, а полноценный бой я был не готов вести с более сильной тварью, чем Эли, тем более без подготовки.
− Все-таки, Тихий, у тебя есть мозги, не прогнулся, хвалю, — улыбнулась она и вновь нахмурилась. — Кстати, ты мне должен.
− За Катарину? Конечно, я готов отплатить той же монетой что вы дали девочке. — Фраза ритуальная, и означает она, что за спасенную жизнь платят жизнью.
− Ну уж нет, твоей родственницей я становиться не собираюсь.
− Что?! — я не смог сдержать свое удивление.
− Я её усыновила, лично, девочка довольно интересная. Так вот, не думай, что она станет суккубой или ведьмой, я, как-никак, покровительница ордена охотников. Да, в нем нет места женщинам, но я уже давно думаю о том, чтобы им в помощь подобрать людей, умеющих думать и немного колдовать.
− Понятно, это один из лучших для нее путей, как-никак она «Вкусняшка». − Лилит никому не позволит навредить своей подопечной, она уже усыновляла детей, но вот девочку впервые.
− Если бы ты умер, то я бы не требовала платы, но ты жив, молод и полон сил. Так что, Тихий, я в благородство играть не буду, выполнишь для меня пару заданий и будем в расчете. И со снарягой помогу, не знаю на кой хрен ты хочешь воевать со змеевидными перевертышами б класса, но это твои заморочки, а я понаблюдаю, а то…− Лилит с печальным вздохом посмотрела на электронную книгу. — Книги какие-то неоригинальные, всё стоящее уже прочитано, скучно.
− Что за задания?
− Ничего сложного, убить твоего соперника, Левиафана.
Глава 10
Турция интересная страна и на ее территории разбросаны интереснейшие места, только в большинство из них не водят туристов. В одно из таких мест я сейчас и ехал на угнанном автомобиле. Дорогой внедорожник раскидывал песок пустыни словно и вправду был создан для внедорожья, а я не жалел машину, насилуя двигатель и уже побитый о скалы кузов внедорожника. Мне некогда было заниматься как покупкой автомобиля, так и наймом, так как мой путь пролегал через довольно опасные места. Спешил я по нескольким причинам: из-за долга перед Лилит и моей встречи с Катариной.
Старая демоница не соврала, но и не договорила, она еще не удочерила девочку, но собирается принять ее в семью. А сейчас Ката уже приступила к обучению, её уже обучают убивать и не только. Принятие в семью, главой которой является, по одним источникам, мать местных суккубов, не самое веселое действо с одним ритуалом, что неприемлем для девочки такого возраста.
Забрать Кату я не могу пока не расплачусь с долгом перед Лилит, а плату эта демоница назначила королевскую — жизнь одного из самых опасных существ на этой планете. Только она немного просчиталась, я попробую оплатить долг, не умерев при этом. Метка на моей руке начала постоянно пульсировать, я понял, что это значит, осколок того обелиска, через который я разговаривал с Хаосом, теперь висел на моей шее. Он хотел героя-охотника, но он говорил о проклятье, и вот пришло время разобраться с моим проклятьем.
Увидеться с Катариной мне не дали, я издали наблюдало через снайперский прицел как она тренируется. Вот тогда-то я и принял решение оплатить долг и забрать её, я не позволю сделать девочку игрушкой, которых у Лилит и без того достаточно. Промелькнула мысль прикончить саму Лилит, но эта мысль сразу была отметена. Если сравнивать её и неизвестного мне Левиофана, то дайте мне, пожалуйста, двух Левиофанов. Ее армия, да и она сама не раз доказывали, что шутки с первой женщиной шутить не стоит.
Высеченный в скале храм был прекрасен, но здесь не было толп паломников, лишь местные со старенькими СВД стояли на страже этого памятника древности, а пулемет на одном из джипов на подступе к храму придавал весомости этим местным стражам. Но это было всего лишь для отвода глаз, место само могло себя защитить как от людей, так и от нелюдей. Предупреждающий выстрел из пулемета заставил меня остановить машину. Джип, в кузове которого был установлен станковый пулемет калашникова, медленно подъехал к моей машине, держа под прицелом. Я же отнесся к этому спокойно и взяв свою небольшую сумку вышел из внедороржника.
− Это священное место! Чужакам тут не место! — на ломанном английском прокричал мне пулеметчик.
− Приветствую вас, о доблестные защитники сего святого места, — поприветствовал я их на чистом арабском, хотя думаю, что какой-нибудь диалект был-бы более приемлем.
− Ты говоришь на правильном языке, — постучал по кабине пулеметчик. − Махмуд, свяжись с базой!
− Правильного языка нет, он потерян в Вавилоне, — решил я высказаться, меня всегда раздражало то, что некоторые считают свой народ более правильным, чем все остальные.
− Вам об этом надо с настоятелем поговорить, − буркнул пулеметчик и вновь навел на меня свой пулемет. — А теперь скидывай с себя шмотье, одежду понесешь в руках.
Под пристальным присмотром я разделся до трусов и, взвалив на себя тюк с одеждой, пошел босиком к скалам, а позади ехал джип, на котором пулеметчик не сводил с меня дуло своего пулемета. Невидимая черта была переступлена только после километра ходьбы, руку зажгло, печать опять начала менять руны, а обсидиановый осколок, что висел на груди на хиленькой цепочке, словно прилип к моей коже. Вот и все, я перестал быть нейтральным разумным, святое место пытается определить меня, и если оно решит, что я опасен, то примет меры. А сзади пулемет смотрит мне в спину, но шло время, и я, шаг за шагом, шел, а жжение не уходило и не спешило нарастать.
Небольшая белоснежная скала отличалась от всех скал, что я когда-либо видел, здесь было два десятка подобных скал, что были окружены уже ничем не примечательными, серыми скалами, которые маскировали эту каменную жемчужину. Высеченный в монолите храм был прекрасен, искусную резьбу не испортили тысячелетия, эти скалы были не из этих мест, их принес тот, кто окончил здесь свой путь, тот, перед кем склоняли головы все, но он не был королем. Он был истинным охотником, жертва, что превзошла всех хищников, обломала им клыки и ушла из жизни по своей воле.
Сделав первый шаг по ступеням лестницы, что вела ко входу, я чуть не упал на колени от того давления, что начало давить мне на плечи. Каждая ступень давалась мне с трудом, но я не останавливался ни на миг, так как знал, что как только я упаду на колени меня прикончат. Местные смотрели на меня с улыбкой, а какой-то мальчишка, смеясь, стал бегать вокруг меня кругами.
− Что, тяжело идти по ступеням? — смеясь говорил он мне. — Это идти тяжело, а ты побеги как я! И сразу станет легче.
Я не стал отвечать, а только сжал свои зубы посильнее и продолжил подъем по ступеням, печать сходила с ума, обсидиановый осколок нагрелся и в воздухе запахло паленой кожей. Белое пламя вырвалось из моего плеча и тихо горело, выбрасывая языки пламени полуметровой длины. Мальчишка, увидев пламя, словно растаял в воздухе исчезнув с моего пути. Вокруг поднялись крики, и они только усиливались, выстрел в воздух прервал нарастающий шум. Пламя на моем плече начало бесноваться и охватывать левую руку, а печать проявилась и начала окрашиваться в черный цвет.
− Тихо, дайте ему пройти испытание! — донеслось изнутри храма.
У самой арки прохода мои глаза начала заслонять пелена, я не чувствовал ни рук, ни ног, давление словно усилилось в десятки раз в тот момент, когда я начал проходить арку. Я сделал всего лишь шаг внутрь как давление пропало, и чуть не упал от перепада усилия. Силы покинули меня окончательно, вещи из рук упали на пол, я был уже готов упасть за ними на каменный пол, как до меня донесся тихий спокойный голос.
− А теперь самое сложное. Устоять, когда на тебя ничего не давит, когда освободился от груза так хочется упасть. − Старик сидел на камне и улыбался мне, напротив него лежал еще один камень, указав на него он продолжил. — Сядь со мной, уставший путник, да расскажи зачем ты пришел сюда.
− Привела меня сюда судьба, − произнес я, изнемогая от усталости, с трудом сделал еще семь шагов до камня, и только сев почувствовал, как вся усталость и боль в мышцах пропали. Белесое пламя потухло, а осколок и печать успокоились, обсидиан и вовсе повис на цепочке словно ничего и не случилось, как будто секунду назад он не впивался мне в кожу и не плавил ее. Даже сам ожог начал моментально затягиваться, а руны на руке сформировали комбинацию, означающую «Восстановление» и «Жизнь».
− Ты и с госпожой судьбой знаком? — удивленно вздернул старик брови. − Я думал, что повелителя времени и хозяина беспорядка с тебя достаточно.
− Госпожи судьбы не существует, это миф, − уверенно произнес я, с любопытством рассматривая жреца этого места. Старый седой старик обладал атлетическим сложением, и не смотря на годы его мускулистые руки просто кричали о его силе, что, впрочем, не удивительно если знать чей это храм.
− То, что ты не видишь, не означает что этого нет, — с улыбкой произнес старик. − Не будем их злить, а перейдем к сути, ты хочешь омыться в источнике последнего пути?
− Да, — меня начало трясти. Было страшно, меня ужасала даже одна мысль о том, что мне сейчас предстоит.
− Если ты твердо решил, тогда пойдем. — Мы встали синхронно и пошли в небольшой коридор, где было слышно, как вдали журчала вода.
− Страшно?
− Меня трясет от одной мысли что я коснусь этих вод.
− Это нормально, всем страшно касаться вод Стикса, река мертвых своенравна и никогда не знаешь, что произойдет, — наставительно произнес старик. — А ты уже был мертв, и она может забрать тебя с собой.
− Либо освободить.
− От твоего покровителя не освободиться. — Мы подошли к небольшой купели, в которой текла чистая вода, бившая фонтаном из-под земли, ни запаха, ни цвета. Вода словно жидкое стекло текла из-под земли и вновь уходила под землю. — Но вода мертвых покажет все что скрыто и может дать ответы на твои вопросы.
− Я на это очень надеюсь — Стоя на краю я все не мог решиться войти в эти воды, они могли забрать мою жизнь, и этот риск не был оправдан, слишком мало мне могли дать эти воды.
− Мне что тут, часами тебя ожидать? − Мощный удар скинул меня с края купели и вода словно схватила меня, начала тянуть вниз ко дну в зияющую дыру, куда уходила вода.
Я пытался бороться, пытался всплыть, но холодная вода сковывала мои движения и я, погружаясь, начал понимать, что вот и всё. Легкие пылали, требуя воздуха, печать словно испарилась, не чувствовалось и пламя, а цепочка на шее распалась, обсидиановый осколок упал на дно, а через мгновение и я плавно коснулся дна рядом. Легкие перестали пылать, ледяная вода стала приятно холодить, а поток обтекал меня не стараясь утащить под землю, и только одно меня беспокоило — моё тело одеревенело, словно у мертвеца. Да что я несу, я и есть мертвый, что только по игре богов ходит среди живых. А нужен ли я этому миру? Мой путь должен был быть окончен еще там, в горах, от руки той, что стала моей женой. Поток вновь поднял мое тело, оторвав от дна, и стал медленно подносить к пугающей дыре, что шла вниз, туда, откуда уже не возвращаются.
Я не нужен этому миру.
− А миру живые вообще не нужны, − прожурчал голос, которого я не должен был услышать под водой, этот голос был женским, тихим и чарующим. — Мир прекрасно обойдется и без тебя.
Ты права, моё время подошло к концу, мой путь окончен.
− Не тебе решать окончен твой путь или нет, − голос был недоволен. — Ты нужен живым и тем, кто уже должен быть мертвым, им все требуется твоя помощь. Одним чтобы жить, другим чтобы умереть.
Поток начал подхватывать меня с иной силой и теперь плавно поднимал к поверхности.