− Что это? Откуда? — ошарашенно спросила Эли, смотря на десятки полок что были завалены артефактами и оружием.
Огромный подземный зал диаметром метров в сто и высотой потолка в шесть метров был заполнен под завязку и чего здесь только не было. Подвешенный к потолку торпедный катер был мелочью по сравнению со стоящим под ним с танком. Здесь были тысячи разных артефактов, собранных по всему миру, здесь египетские саркофаги лежали вперемешку с оружием двадцатого века.
− Это часть наследия уничтоженного государства, можешь смотреть, Эли, но лучше ничего не трогай. Мы еще не все описали, да и свойства большинства вещей неизвестна.
− Я аккуратно.
− Как знаешь, если умрешь я не расстроюсь, так что рекомендую коснуться вон той статуи, — указал я на стоящую у стены статую Медузы Горгоны. − А я пойду за тем, за чем пришёл.
Оставив свою жену в надежде, что она совершит глупость и умрет, я пошел к небольшому деревянному ящику, стоящему в углу зала. В отличии от всего что лежало на полках, стеллажах и стендах, эти артефакты, что лежали в деревянном ящике из-под артиллерийских снарядов с пометкой «на фронт», были только моими. При моем касании руны на дереве проявили себя и распознав меня начали постепенно затухать.
− Ну, начали. — Открыв ящик я начал вытаскивать свертки, завернутые в черную кожу представителей моего же вида.
Как бы это ни было омерзительно, но тогда, когда я складывал в этот ящик опаснейшие артефакты уничтоженной империи, у меня не было нормальных контейнеров для их нейтрализации, так что пришлось использовать то, что было под рукой.
Первым был стальной нагрудник, его ржавый металл был бережно сокрыт матерчатым чехлом. Два маузера также были покрыты ржавчиной, как и сотня патронов к ним. Пара финских ножей, как и все остальное, были в том же состоянии. Собрав содержимое ящика в свою сумку и надев на себя панцирь, который сразу стал невидим, хоть и полностью ощущался, я взял в руки небольшую деревянную шкатулку. Именно за этим я проделал такой путь, это всего лишь первый инструмент проклятого. В шкатулке лежали кастеты черного, матового цвета. На них не было рун и каких-либо опознавательных знаков, и они казались просто кусками металла, но это было не так.
Аккуратно надев их, я сосредоточился и начал борьбу с проклятыми вещами, что стали пытаться захватить мой разум.
− Убей ее, − шептали они мне, когда я посмотрел на Эли, что с любопытством смотрела на статую Медузы Горгоны неизвестного скульптора. — Мы поможем тебе, пусти нас в дело и ее мозги окрасят твои руки.
− Заткнитесь, будете мешать сожгу! − Белесое пламя вспыхнуло у самих кастетов, и они словно съежились. Голос замолчал. Как все просто оказалось, правда, раньше они кричали сильнее, и их власть надо мной иногда брала верх.
− Твою ж дивизию! − воскликнул я, увидев руны на своей руке.
− Милый, у тебя здесь есть дивизия? − Подала голос Эли. − Где?
− Коснись Горгоны, и она появится.
Все-таки кастеты действовали на меня, и я понял это мгновенно и, вместо того чтобы остановить Эли, что вновь повернулась к статуе, я снял кастеты и положил в карманы, наблюдая за тем, как Эли коснулась Горгоны, а та, ожив, как заправский борец взяла Эли в захват.
− Придушу! − были последние слова Эли перед тем как горгона телепортировалась.
− В расчете, милая, это тебе за тот бросок после портала и твоего отца, − усмехнулся я, смотря на девственно чистый постамент.
На выходе меня ждал скучающий Георг.
− А где госпожа Эдалия?
− в Эгейском море, Георг, − я смотрел как расцветает улыбка на лице Георга, разглаживая морщины на его лице.
− Продолжает семейную традицию? Могу ли я поздравить тебя со становлением вдовцом?
− Нет, Георг, она выживет. Медуза не сможет утопить её, лишь бы статую не сломала. − По скривившемуся лицу Георга я понял, что тот все же переживает за своё наследство.
− И куда теперь вы, господин Тихий, отправитесь? — спросил меня Георг пока мы поднимались из хранилища.
− На море, только не южное.
− У меня самолет без дела простаивает, кто бы взял его в аренду?
− А у меня на твоих счетах денег хватит? − Георг так загадочно улыбнулся на мои слова что я почувствовал, как будто он залез в мой карман.
− Константин, мы не виделись двадцать пять лет и за это время твои десять тысяч марок, что я обещал за дело, уже ничего не стоят, но это сейчас, а тогда я их сотни раз вкладывал и по старой дружбе брал небольшой процент. Так что хватит и на самолет, и на ювелирные украшения для твоей рассерженной дамы. — Георг похлопал себя по бронежилету. − Что-то мне подсказывает при возвращении что она будет очень зла.
− Как догадался что она не человек?
− А я всегда знаю кто вошел ко мне в хранилище, ведь я до последнего момента не верил, что ты Тихий, но нет, это был именно ты и какая-то странная представительница неизвестного мне вида.
Морской воздух несказанно бодрил меня, небольшой поселок рыбаков еще не знал, что к ним пришел охотник, да и я не спешил раскрывать себя, а с небольшого предгорья рассматривал окрестности, пытаясь остаться незамеченным. Уж не знаю кто завел это правило, но каждое сильное существо стремилось создать свой собственный культ или хотя-бы небольшую секту. Каждый пользовался людьми на своё усмотрение, кто-то поедал, кто-то облагал налогами, а были и те, что не вредили тем, кто поклоняется им.
Левиафан не был исключением и у него также был небольшой культ, а именовал он себя богом моря. Координаты этого культа мне сообщила Лилит, именно через эту секту у меня была возможность выйти на самого левиафана, он не останется в стороне, когда будут убивать его паству. Только от такого простого метода воротило, да, он эффективный, но решиться на него было сложно. Снайперская винтовка, которой меня снабдил Георг, позволяла стрелять на полтора километра, только вот в кого стрелять?
В прицеле виднелся небольшой рынок и в перекрестие попадали то дети, то женщины. Я не мог решиться начать спускать крючок.
− Тебе помочь? − раздалось в моей голове. — Одень нас, и ты более не будешь испытывать ни вины, ни жалости, ты найдешь за что их ненавидеть.
− Нет, я должен найти иной выход.
Я шел в поселение оставив винтовку, если мне придется убивать людей, то я должен сперва найти причину для этого. Виновные будут наказаны, и тогда левиафан покажется, как никак он их покровитель.
Конец главы.
Глава 12
Красивые двухэтажные здания небольшого фьорда с небольшими отсылками к прошлому северного народа мне нравились. Чистые немноголюдные улочки, прекрасная еда, изумительная рыбалка в море, приятные и доброжелательные к чуждому им человеку местные жители также были украшением этого поселения.
Я возненавидел это место с первых часов.
Семь дней по восемнадцать часов в сутки я искал, то за что я могу начать убивать местных. Мне нужна была причина, но ее нет, даже маленький отель этого поселения мог дать фору любой пятизвездочной гостинице. В городе ни разу не совершалось хоть каких-нибудь тяжких преступлений, ни изнасилований, ни пропаж людей, да даже не было убийств ревнивым мужем, заставшим жену с другим мужчиной. С каждым днем я зверел от бессилия, поселение казалось землей обетованной где нет наркоманов или алкашей, где люди живут небольшой общиной и ничем не выделяются.
Сегодня сидя на валуне у маяка я хмуро наблюдал за местной церквушкой, где сейчас проводилась служба, и на нее собралось все население небольшого городка. Моя мрачность была не из-за церкви, к религии я хоть и относился прохладно, но ненависти не проявлял, людям необходимо во что-то верить. Мне придётся допросить местного священника, с пристрастием, я уже переговорил практически со всеми ключевыми фигурами городка. Меня знали как Константина, заядлого рыбака и туриста, которому интересно все, чем живет городок, а так как город жил морем то и интерес мой местному бизнесу был к месту и не вызывал негатива. Я даже положил небольшую сумму в местный банк, что по сути являлся своеобразной копилкой взаимопомощи.
Мэр, глава полицейского участка, и священник, вот главы поселка, которых мне стоит допросить, но начну я с местного духовного лидера. Дождавшись окончания службы, я неспешно пошел к церкви, погруженный в мысли о том, что в скандинавских странах во времена язычества вожди были духовыми лидерами, и тогда стоило бы начать с главы полицейского участка, но сейчас времена и нравы другие.
Каменная небольшая церковь стояла на краю обрыва, я, кажется, понял, как именно местные поклоняются левиафану, но мне нужно было точно знать.
Высокий моложавый старик ждал меня на крыльце, он уже успел снять рясу и встречал меня в рыбацкой униформе, которую здесь носили все, кто занимался рыбообработкой на причале.
− Добрый день, отец Патрик, − поприветствовал я его, а сам, засунув руки в карманы, коснулся кастетов готовясь к любой ситуации.
− Добрый, — согласился со мной святой отец. − Служба уже закончилась, да ты и не верующий.
Повисло недолгое молчание.
− Кост, проводишь меня до пристани? У меня через полчаса смена начнется.
− С удовольствием, отец Патрик, − уважительно ответил я ему. Он, как и вся тройка, трудился не только по профессии, мэр работал по сбыту рыбной продукции, а глава полиции заведовал еще и дорогами, и я лично видел его с лопатой ремонтирующим дорогу из города.
− Сняв рясу я просто Патрик, начальник разделочного цеха, — наставительно произнес святой отец и мы неспешно пошли по каменной мощенной дорожке, что шла по самому краю обрыва, а там внизу бушевали морские волны, в бессилии разбиваясь о камни.
Молча мы прошли метров пятьсот, думая каждый о своем.
− Знаешь, Кост, − начал говорить Патрик. − Ты не первый и не последний охотник, что посещает нас.
Я напрягся, то что меня раскрыли было неудивительно, за все время что я пробыл в поселении здесь не было ни одного туриста, только деловые люди либо родственники тех, кто проживает в этом городке.
− Тот, кто нес службу в церкви до меня не раз говорил, что лет девяносто назад вы приезжали сюда толпами и также уезжали. — Патрик печально вздохнул. — Правда, не все, среди вас также есть фанатики, как, впрочем, и на другой стороне.
− А при вас сколько не уехало?
− А при мне было всего то пятеро, двое сами уехали, ну а троих пришлось немного подлечить. − Дальше мы пошли молча. Мы неспешно спустились с возвышенности и сейчас стояли у самой пристани и разделочного цеха рыбобработки.
− Как вы ему служите? − спросил я, когда Патрик надевал прорезиненный фартук.
− А никак, Кост, раз в полгода мы убиваем, и даже не в его честь, просто такова традиция. — Патрик взял в руки огромный нож и подошел ко мне практически в плотную, его серые глаза были холодны, а лицо было закалено морскими ветрами. — В нашем селении нет больных детей, люди умирают только от старости, моряки всегда возвращаются на пристань, если отплыли именно с нашей пристани.
− Ваш бог эта всего лишь живучая тварь! — зло сказал я Патрику прямо в лицо.