− Он не бог, он хозяин этого моря. − Патрик отвел взгляд. −Мы забираем жизни в плату за жизни. Завтра будет очередной обряд, на нем не место чужакам, но ты посмотришь, стоит ли искать встречи с тем, кто ничего не просит кроме крови и жизней.
Я уже был готов атаковать и размозжить голову священника, как подсказывали мне кастеты.
− Охотник, посмотри на наш обряд, — хмуро сказал Патрик, начав затачивать друг об друга ножи. − А увидев решай, и ты, как и остальные, до тебя прав, если ты начнешь нас убивать он непременно придёт.
Каменный берег был красным от крови, на красно-серой гальке повсюду лежали тела. Не было криков, никто не разговаривал, никто не кричал от боли, все проходило в тишине под пронизывающим ледяным ветром. Сотня мужчин меняя друг друга постоянно заходили на отмель, где было очень сильное течение, резкий удар и вот вода окрашивалась в красный цвет, а убийца хватался за скользкое тело и пытался выволочь его на берег. Это было не просто, жертва была еще жива, а течение пыталась утянуть жертву в глубь океана вместе с убийцей.
Они убивали дельфинов, тех, что часто держат в аквапарках, их что-то заставляло каждые полгода выходить на отмели. Они не боялись людей, но и защитится не могли, во время обряда умирали сотни дельфинов, но не всех из них могли вытащить на берег, и то тут то там возникали акульи плавники. Мужчина, стоящий по грудь в воде, был прекрасной для них целью и несколько мужчин были атакованы, но им повезло, сапоги на ногах и кожаные штаны спасли их плоть от острых зубов. Само течение несло опасность, ведь оно могло утащить в более глубокие места, где плавали акулы, которым кожаные штаны не были помехой. Несколько четырехметровых акул выпрыгивали из воды, атакуя тела дельфинов, что выскользнули из рук их убийц.
Два часа длилась эта вакханалия пиршества убийства и крови, как по команде все, кто был в воде, выскочили из вспенившегося моря. А на берегу выстроилась сотня женщин, мужчины цепочкой по одному направились к городку, и только когда последний мужчина ушел женщины также в полной тишине подступились к телам, что лежали на берегу. Женщины не спешили, а молча смотрели на тела убитых дельфинов, так прошла пара минут и вот у жены мэра блеснул в руке нож. Одновременно с тем, как она вонзила в тело нож она запела.
Её голос подхватили остальные, они восхваляли дельфинов, вспоминали тяжелые времена, когда голод пришел на их земли, как молились они богам чтобы рыба пришла в эти места, но боги были глухи к их мольбам и только чудовище услышала старика, что в бурю вышел на утлой лодчонке в надежде на улов, которым он накормит умирающих от голода внуков. Огромное чудовище наткнулось на него в самый разгар бури, старик уже простился со своей жизнью, когда его лодчонку раздробила одна из огромных лап, ослабшими руками он схватился за чешую хозяина моря и молвил свою просьбу. Селению нужна была еда, и чудовище услышало его, оно доплыло до отмели, где слабые руки старика разжали чешую. А вокруг на отмели были дельфины, и сорвав с пояса нож старик начал спасать жизни человеческие забирая жизни чужие. Два часа дал хозяин моря старику, а после дельфины уплыли и на берегу лежало ровно десять десятков тех, что спасли тысячу.
− Всё было не совсем так, − раздался за моей спиной слегка хрипловатый голос. Мгновенно развернувшись я увидел его: огромный, под два с половиной метра, широкие плечи и простая рыбацкая одежда на этом гиганте говорили, что он из местных или по крайней мере позаимствовал одежду в городке. — Не нападай сразу, охотник, я пришёл поговорить.
− Аватар?
− Нет, создавать аватара здесь бессмысленно, слишком много сил на это тратится, — улыбнулся гигант, а я стал изучать глуповатое лицо и вспомнил что это инвалид из местных, парень, что с детства был слабоумным, но природа одарила его небывалой силой, и он работает грузчиком под присмотром местных. — Раз в век рождается такой сосуд что удобен мне, и которым я могу управлять.
− Зачем ты решил со мной поговорить? — спросил я его.
− Кост, зови меня Хьори, а поговорить… Понимаешь, я стар, очень стар, и всегда вижу тех, кто выбивается из потока событий и времени. Я не твой враг, ты же не воюешь с муравьями, так и я не считаю тебя врагом.
− Ты поставил в опасность мою семью, твоя жизнь моя плата за жизнь. — Убивать вместилище я не видел смысла, по крайней мере сейчас, пусть поговорит, а потом я его прикончу. Канал, связывающий их, должен быть двусторонним, и та туша, что сейчас покоится на дне морском, прочувствует наяву как будет страдать это тело. Недолго, пока не разорвет контакт, но мне этого хватит.
− Моя жизнь плата? Забавно, − усмехнулось глуповатое лицо Хьори. — Человек, да кому ты должен? Лилит? Эта старая прогнившая до мозга костей тварь еще по страшнее меня будет в истинном обличье, она использует тебя, а та девчонка, она от тебя далека, ты веришь, что мысли о ней твои?
− Хочешь меня уверить в том, что я не вижу то, что находится на поверхности? — Я даже улыбнулся, в чем-то Хьори был прав. Его одутловатое лицо сейчас улыбалось, поняв, что я ухватился за мысль о том, кто такая для меня Катарина.
− Кост, ты не можешь видеть, что на поверхности, ты совсем недавно перестал быть донной рыбой и впервые увидев солнечные лучи считаешь их злом, а темноту у дна добром. —
− Я не понимаю тебя.
− Что ты знаешь о полиморфе под известным тебе именем Эдален? − Туповатое лицо гиганта ухмыльнулось. — Я так и знал, ты ничего не знаешь и пришел мстить и оплачивать долг жизнью того, кто может стать твоим другом.
− У твари не может быть друзей среди людей!
− Правда? Посмотри на это поселение, дважды в год я веками гоню сюда дельфинов, не требуя ничего взамен. И такое поселение у меня не одно, я покровительствую им не как хозяин, а как друг. — Хьори гневно сплюнул на землю. — Даже когда твоя внучка была заражена скверной я был готов убрать все последствия. Мой слуга был рядом, а в аэропорте наготове самолет чтобы отвезти ее к ближайшему морю, где я бы вылечил ее без всяких последствий. Я не врежу муравьям, у меня иные враги, люди для меня дети, неразумные дети, что творят много ошибок, что и уничтожат этот мир.
− Я тебе не верю, − холодно ответил ему я, вынимая кастеты из карманов и демонстративно надевая их на руки.
− Конечно не веришь, я ведь чудовище, а не существо с сиськами. Твоя Эдален и Лилит были любовницами. Да и сейчас остаются, − видя, что я скривился, левиафан радостно оскалился. — Что, твоя женушка не раскрыла свой маленький секрет? Не напомнишь, как ты вышел на местоположения портала Эален?
− Я получил информацию о сильном месте силы от главы ордена охотников, — немного ошарашено начал я говорить. Мысли, что сейчас хаотично носились в голове, начали выстраиваться в нескольких направлениях, но я чувствовал, что Хьори прав. Но может быть, он не все договаривает.
− Дай угадаю, этот орден охотников под патронажем Лилит? — Видя, что я нащупал прямую связь, Хьори продолжил. − Видишь ли, девушки всегда немного импульсивны и у них иногда на пустом месте возникают ссоры. И вот Лилит потребовалось вывести из строя портал чтобы одна из её любовниц не покинула планету в неизвестном направлении. Ты просто дал ей время для примирения с Эдален.
− Но почему я? Зачем тогда этот договор?
− А вот тут мы подходим к самому интересному в этой истории, к тебе. − Левиафан приглашающе указал на камни и сам упал на один из них. Он практически светился от счастья, у меня возникало чувство что он сейчас получает от нашего разговора неописуемое наслаждение.
− И что тогда во мне было особенного? Я был стар и потрепан жизнью. — Я помнил, как сражался то ли с ухажером Эдален то ли просто с охранником и как, весь в крови, минировал монумент, как убегал от огромной змеи, ползя по узкой каменной норе, волоча переломанные ноги.
Хьоси подпер руками подбородок и, светясь от счастья, начал говорить, при этом двигаясь практически всем телом.
− Конечно, что особенного в одном из самых лучших трофеев, в самом успешном охотнике из одиночек, что дожил до преклонных лет? Что особенного в том, кто приходил к тварям и всегда выходил из их гнезда живым, а тварь или была мертва, или позорно бежала от какого-то человечишки. Ты выжил и поставил Эдален в такое положение. О такой позе Лилит только мечтает, ну а после обидно, досадно, но ладно, было решено на их примеряющей груповушке тебя не трогать.
− И тут появляешься ты? — спросил я разоткровенничавшееся существо.
− Нет, я появился на сцене задолго до начала отношений Лилит и твоей благоверной, на которую я не претендую. Видишь ли, с полиморфами у меня свои счеты, и Эдален лет так шестьдесят назад решила заработать прощение у своего отца за грехи свои.
− И как же ты выжил? Эдален сильна, — спросил я, на что Хьори заливисто рассмеялся.
− Ха-ха-ха, насмешил, полиморфы слабы, они червяки, после которых остается вонючая отрыжка, и они еще хрустят на зубах. Твоя жена на один укус для меня. — Хьори хитро прищурился — Про морские испытания ядерного оружия слышал? Так вот, по чистой случайности они проводились в моих лежках, когда я засыпал.
− Наверное были просто непередаваемые ощущения, — сказал я, Хьори кивнул в знак согласия.
− Но, к несчастью для твоей супруги, подохнуть мне не дала толща воды. Вот моя причина мести, а больше подобного не было, так как представителей моего вида на планете около десятка, и они, мягко сказать, были недовольны такими испытаниями.
− Ты продолжишь ей мстить?
− Нет, моя месть должна была окончится свадьбой и тем, что я буду истощать эту суку каждый день. − Хтори был хмур, а его гигантские кулаки сжались. — Я бы заставил ее обратиться в подходящую тварь, есть методики, и насиловал бы.
Он глубоко вздохнул и даже вяло улыбнулся.
− Но она уже унижена, хоть и не мной. Моя месть свершилась, но я готов сразиться с тобой, только ты сдохнешь. — Хьори встал с камня, а мое терпение кончилось, я услышал достаточно.
Шаг вперед, отвлекающий удар в ухо, нанесенный кастетом, оглушило здоровяка, которым сейчас управлял огромное многотонное существо.
− Причините ему столько боли, сколько сможете, — мысленно приказал я кастетам, а они, казалось, даже обрадовались, что хозяин пустил их к делу.
− Он пожалеет, что связался с вами, хозяин! − донеслось до меня от кастетов. Теперь я их хозяин, и всего-то надо было немного прижечь их пару десятков раз белым пламенем.
Удар в переносицу должен был убить практически любого человека, но этот здоровяк был подготовлен тварью и был живуч не по-человечески. Упав на землю Хьори начал кричать и изгибаться от тех волн боли, которые вызвали кастеты. Кровь с лица гиганта текла ручьями, я подошел к нему в плотную и, смотря прямо в глаза, произнес:
− Это тебе за внучку. Не смей трогать мою семью! — Я поднял голову и устало вздохнул, все же мне пришлось навредить невинному человеку. Уже сделав шаг я замер. — И помни, Эдален член моей семьи, с ней и Лилит я разберусь сам.
Неспешным шагом я дошел до городка, и только когда до него осталось всего лишь пара десятков метров крики утихли, надеюсь Хьори получил всю гамму ощущений, а здоровяк особо не пострадал.
В гостинице я спокойно прошел в свой номер и долго не мог уснуть, ожидая что ко мне нагрянут почитатели морского владыки или хотя-бы начальник полицейского участка. Но так меня никто и не побеспокоил и, немного помучавшись невеселыми мыслями о влиянии на мой разум матерью суккубов, я уснул.
Растяжки с гранатами на окнах и дверях не были побеспокоены, от взрыва меня все-равно защитила бы кровать, под которой я и спал каждую ночь, но несмотря на все ухищрения на тумбочке лежал конверт и морская раковина, исписанная рунами.
Сургучовая печать мэра города намекала на то, что триумвират города все же имеет связь с левиафаном, и местный инвалид детства не единственный, с кем он имеет связь.
− Раковина для связи, лично я больше не хочу с тобой встречаться, есть координаты нужных вещей. — Аккуратный убористый подчерк принадлежал женщине, наверное, одна из жен триумвирата. — Если, конечно, ты не решишь сразиться со мной, а, чтобы было хоть немного интересно в случае нашей схватке, вот координаты подарочков к свадьбе и отступные.
Больше всего меня поразила подпись письма, она была выполнена рисунком огромного существа что крушит скалы, пытаясь добраться до церквушки что стоит от меня в двух километрах.
Конец главы.
Глава 13
Долги вещь странная и неоднозначная, с одной стороны кажется, что это ты должен, а немного подумав получается, что тебе должны. Зол ли я на Лилит? Не особо, она поигралась, выполнила задуманное и ее немного занесло, но дело в том, что Лилит перегнула палку, повесив на меня долг. Долг за то, что она еще не сделала, но намеревалась сделать и, возможно, поиметь от этого выгоду. Да и моя смерть с женитьбой уже не казались жестом отчаяния Эдален, которая пыталась хоть как-то спасти свою жизнь. Четкий и жестокий план двух женщин должен был окончится успехом. И моя смерть ничего бы не значила, но вмешались ОНИ, существа, которых не устроило такое положение вещей. И мой долг стал долгом Лилит передо мной, виновен Хьори или не виновен я еще выясню, но он по крайней мере приоткрыл карты и возможно был честен, насколько это было возможно.
Скрестив ноги в позе для медитации, я смотрел на небо, усеянное множеством звезд. Горевший костер постоянно пригибал от ветра свое пламя, а я все тер в руке обсидиановый осколок черного цвета. Но и причина помощи от тех, что не согласились с исходом боя, тоже была той еще загадкой. Если Эдалии сделали однозначное внушение и это сделала Хлоя, с которой более-менее понятно, то вот мотивация Хаоса была все еще неизвестна. Моё тело дар Хроноса, что был согласен с моей смертью. Но тело не изменено, а вот с печатью руны это уже Хаос постарался, и перед тем как бросаться в бой надо разобраться с печатью и моим покровителем, или все же хозяином? Вопросы, на которые нет ответов. Я все думал и думал, вертя в руках осколок той скалы, через которую со мной связывался Хаос.
В какой-то момент мне это надоело, я достал из кармана один из кастетов и коснулся им осколка.
− Боль! — воскликнул я.
− Ты что, с ума сошёл? Я не буду этого делать! — Кастет испуганно завопил. — Я боюсь его! —
− Сожгу! − Белесое пламя охватило руку. − Выполнять приказ! —
− Слушаю и повинуюсь, хозяин, — прозвучал в моей голове голос кастета.
Осколок мгновенно отреагировал, нагревшись и начав светится, я метнул его в костерок и стал ожидать, но так ничего более и не произошло.