− Разрешаю, − недовольно буркнул я, не хватало еще, чтобы она проявила недовольство когда я нахожусь не на твердой земле. Шторма я тоже не любил, а если это мне не вредит то договор и не будет наказывать Эдален.
Она появилась в клетчатом пальто с бокалом шампанского в руке.
− Зачем приперлась? — спросил я.
− Фи, какие мы колючие, − Улыбнулась Эли, посмотрев вниз, согнувшись за поручни и пытаясь что-то рассмотреть в волнах. — Знаешь, Кость, а я, кажется, нашла ниточку к тому, кто нарушил договор, и если ты его прикончишь то я буду согласна переписать договор.
− Прикончу связывающее звено? — спросил я, затягиваясь.
− Ну нет же, дурачок, хозяина этой мелочи, — обиженно надула губки Эли, и я выпустил облако горького дыма прямо ей в лицо.
− Ты рехнулась? — больше утвердительно произнес я, на что Эли звонко рассмеялась.
− Ну и ладно, стоило же попробовать? Ну а связывающие звено мне трогать нельзя, не хочется, знаешь ли, спровоцировать войну, так что тебе бы допросить его, а информацию и его архивы передать мне, а я тебя за это поцелую! — Эли облизнула свои губки. — Старый, ты же наверняка мечтал о том, чтобы тебя наградила поцелуем богиня?
− В топку твои поцелуи, что мне будет за архив, как я понимаю, минимум низшего? — Эли еще раз улыбнулась и прикусила свою губу, словно намекая, что я что-то упустил и отказываюсь от чего-то ценного. — Подожди, а что мне даст твой поцелуй?
Эли крутанулась на месте, выкидывая в синие волны моря бокал и, посмотрев на меня наполненными ехидством глазами, произнесла:
− Знаешь, мне очень беспокоит твое состояние. Лекарства ты не захотел принимать, ни одной баночки не взял с собой, а вот железяки свои взял. Я проверила. — Элит подошла ко мне вплотную, и остановилась только когда мой трехгранный кинжал кончиком уперся в ее ребра под немаленькой грудью. − Мой поцелуй на полгода вернет тебе утраченную молодость, прикончи для меня всего лишь одного низшего и ты на полгода забудешь, что такое больные суставы, а твоё любимое ружье вновь вспомнит что такое твердость сильной руки.
Конец главы второй.
Глава третья
Корабль пробыл в пути три дня, и за это время я изо всех сил пытался сблизиться с девочкой, рассказывая о мироустройстве, а именно так, как видел его я. Рассказывал я о том, что никто кроме меня не расскажет, этого нет в учебниках, об ордах нежити на севере и в непроходимой пустыне и о том, как налажен контроль правительств некоторых стран. О том, как я спасал одного из самых богатых людей планеты, а он в благодарность назначил за мою голову награду так как не нашел иного способа позвать меня в гости и отблагодарить за спасение, о том, как я был в Риме и на глазах сотен людей изгонял бестелесного из тела епископа.
Катарина мне не сильно то и верила, и в том нет ее вины, сложно поверить в некоторые мои россказни. Как, например, в то, что я и несколько охотников из разных орденов объединились, чтобы прикончить каменного великана, разбушевавшегося на севере Европы и уничтожившего небольшой городок. После в новостях рассказывали о страшных бурях в том районе и об урагане, что пришел с моря и стер небольшое поселение. И я так и не понял, как власти объясняли воронки от ракет системы град.
Я пытался зажечь пытливый ум, вовлечь девочку в ожившую сказку, где морские чудовища имеют свой город. Где в мире живут люди и иные, а там, где-то на востоке, в облаках летает остров с несметными сокровищами, что охраняют чудовища, которых боятся все, и даже те, в чьих жилах течет кровь Атлантов. Где герои сражаются за свет, очищая землю от зла. Конечно, я рассказывал ей и о другой стороне этой сказки, о страшной стороне, когда тебя загоняют в угол и вынуждают вступать в бой, где нет доброго поступка, и когда от безысходности ты принимаешь то решение, за которое будешь страдать всю жизнь, обходя детские сады и школы стороной.
Рассказывал я и о метке ученика, о том, что Катарина сможет управлять энергией, заключенной в эту печать, и что, чисто теоретически, она станет волшебницей или рунным мастером. Только умолчал, что вот этих волшебниц я на дух не выношу, ибо это люди, что прожили несколько сотен лет и блистают красотой, но внутри у них одна гниль и, как по мне, это уже не люди. Я предпочитаю их убивать, ну или, по крайней мере, обходить стороной. А рунным мастером может стать далеко не каждый, и как мне кажется, чтобы стать рунным мастером и добиться не совсем уж жалких результатов, надо иметь не только талант, но и особый склад ума. Но все подходит к концу, как и наши долгие разговоры, что тоже подходили к концу. И вечером я выходил на палубу, где, если можно взаимные оскорбления назвать общением, общался с Эли, разрабатывая план нападения на пожирателя, которого мне надо не только убить, но еще и разговорить, и желательно понять кто его хозяин. С каждым разом мне все меньше хотелось убить Эли, похоже что я безвозвратно постарел, раньше в моей голове не могла зародиться такая мысль. Она враг и должна умереть, когда-то это было законом моей жизни.
Турция встретила нас жарой и, как только мы прошли таможню, где я как обычно обманул таможенников, отведя глаза и пронеся свою сумку с оружием мимо металлоискателя прямо у всех на виду, мы пошли искать такси. Из порта, немного поругавшись за цену с таксистами, мы поехали за город в один из непопулярных туристических отелей, что находится у ничем не примечательного ущелья, чьи скалы уже давно обветрились и не были столь красивы, чтобы водить туда вездесущих туристов.
Я попросил таксиста остановить машину, не доезжая до отеля, он попытался отговорить безумного старика, упирая на то, что здесь небезопасно, но видя мою решительность, таксист все же остановил машину около неприметной тропинки, по которой я вместе с Катариной неспешно зашагал, волоча за собой багаж. Серая монолитная скала отличалась от окружающие ее скал, да и мелкие камни серого оттенка также казались чужими. Таксист, что не спеша уезжать, смотрел за нами, недоумевал, куда мы идем, ведь он видел не скалу, а обрыв в пропасть. Его испуганный крик разнесся по горам и отразился эхом, мы ступили на нейтральную территорию и пропали из виду, а таксист, увидев, что мы упали в пропасть, сразу об этом позабыл, все же магия этого места была продуманна до мелочей. С момента как мы сошли с корабля за нами следили, я чувствовал, как невидимый наблюдатель следил за каждым нашим шагом, но как только я ступил на эту скалистую тропинку мы пропали с поля зрения наблюдающего за нами, кто бы он ни был. Никто не посмеет напасть или наблюдать за нами, не договорившись с хозяйкой этих мест, и чувство наблюдения сразу пропало. Договориться с хозяйкой этого места невозможно, как бы там ни было, но хозяйка любит людей и не потерпит, чтобы этим людям вредили на ее землях. Ее дом один из немногих мест на планете что мне известны, где уже не одно тысячелетие ведется торговля. Причем это нейтральная территория, на которой запрещены схватки, но если ты не согласен с этим и решил нарушить законы хозяйки, то ты самый тупой на свете мертвец, которого разорвут на части и погрузят в расплавленное олово под безумный смех Лилит.
Я шел к огромной серой скале, и с каждым моим шагом на скале проявлялись светящиеся символы. Выданное один раз разрешение на вход в ее дом было действительным пока я не умру, Катарина удивленно смотрела на загорающиеся символы, что начинали с нашим приближением сиять все ярче.
− Ну что, Катарина, пора проверить что ты знаешь о легендах Шумеров, так как мы входим в дом той, о которой ты несомненно читала. И сейчас ты мне расскажешь об одной интересной девушке с очень сложной судьбой по имени Лилит. − Глаза девочки округлились, а в скале появился проход. Небольшая арка сияла, призывая пройти через нее и, взяв девочку за руку, я шагнул вперед, с легкостью поборов сопротивление Катарины. Перед нашими глазами предстал огромный пустой зал, посередине которого стояла прекрасная статуя нагой женщины с огромными крыльями, что была прекрасней ангелов, по образу которых, как говорят легенды, и делал эту свободолюбивую женщину творец. Над самым потолком летал синий, сотканный из небольших молний шар, что при нашем появлении замер и не спешил спускаться, ожидая наших действий.
− Это Лилит, ночная демоница? — воскликнула Катарина, указывая пальчиком на прекрасную статую.
− Она не совсем демоница, по легендам она была первой женой Адама, первого, так сказать, прообраза человека. Затем она отвергла его из-за того что считала себя равной мужчине. На что создатель обозлился, так как любил Адама как сына, а ее делал как игрушку, за это впоследствии ее и называли демоницей и подвергли гонениям. А вот Адаму сделали другую женщину из его ребра. Но это все легенды, и уже никому неизвестно что было, а что нет, но вот что среди людей достаточно детей Лилит так это точно. И она не считает себя выше людей, она до сих пор мнит нас неразумными детьми, которые постоянно шкодят не понимая что творят, но все же она относится к нам так же как и к своим детям. А вот это кто, сможешь сказать? − указал я на начавший приближаться сгусток молний, что в тишине потрескивал иногда вырывающимися из основного сгустка дугами молний.
− Это собиратель душ, — ошарашенно ответила моя ученица.
− Нет, раньше его предок возможно и был собирателем, но вот этот элементаль является здесь бессменным привратником. — Повернувшись к шаровой молнии, я поклонился и уважительно проговорил: − Я рад вас видеть, Гений молний, в здравии, разрешён ли нам проход в дом Лилит?
Электрический элементаль, один из так называемых гениев, замер на мгновение, а потом начал подниматься к потолку, освобождая нам проход.
− Перед тобой Гений молний, видов таких гениев довольно много и, так же как и джины, они по дефолту, то есть по определению, не злые и не добрые, но все же связываться с ними не стоит, — наставительно проговорил я пораженной Катарине, что во все глаза смотрела на то, что открывалось ее глазам. Ущелье, в котором стояло множество домов, а над ними летали по своим делам огромные птицы, на спинах которых восседали наездники. В самом центре ущелья, утопающего в зелени, стоял дворец, что и был домом Лилит, а около него был разбит рынок и несколько крупных строений.
− Катарина, как, по-твоему, что отличало всех богов и демонов Шумерских от всех остальных богов и демонов? − спросил я девочку, что сейчас рассматривала огромного быка с кожистыми крыльями и человеческим лицом, который сейчас смотрел на девочку и плотоядно облизывался.
— Не бойся, это всего лишь озабоченный слабенький бычок, которого давно пора кастрировать.
Бык сразу спрятал своё лицо, прикрывшись в качестве щита кожистым крылом.
− Ну так что, Катарина, что отличает Шумерских созданий от всех остальных?
− Жестокость? — задумчиво спросила Катарина, но увидев мое отрицательное качание головой вновь ненадолго задумалась. — Ну, в книге много времени уделялось табличкам законов, может быть законы? У других мифов народов законам мало уделялось внимания, так как воля богов и была законом.
− Оказывается, не такая ты и безнадежная как я думал, — усмехнулся я, направляясь по широким улицам, где сновали как люди, так и похожие на людей твари, что в основном прикрывались иллюзиями. Но все равно то тут, то там виделись причудливые, как гуманоидные, так и совершенно иные существа. — Видишь ли, был такой артефакт как Плита Законов, и хоть древние боги не раз нарушали эти законы, но за это нарушение, по крайней мере, карались очень строго. Ты права в том, что боги тех времен были жестоки, и жизнь людей их волновала в меньшей степени, и часто было непонятно, то ли и вправду это злодей или все же герой, который пренебрег чужими жизнями.
Так, рассказывая о Шумерском пантеоне и о тех существах, что дожили до наших дней, мы и двигались по обители Лилит. А рассказать мне было что, все-таки древние существа и те, что пошли от них, были не столь омерзительны и даже несмотря на то, что Плита Законов, мощнейший артефакт, был утерян, существа и по сей день придерживаются своих извращенных правил. Рассказывал я Катарине также и об ордене охотников, как их называли уже многие века, «Бессмертные», которых я даже уважал, а их куратора, Лилит, не желал убить. Но, к сожалению, было одно правило, по которому я не могу дать девочку в этот орден. Лилит не любила женщин, человеческих, по крайней мере, и в ордене не могло быть охотника-женщины чисто по определению.
В дом Лилит я прибыл по нескольким причинам, и первой была все же Катарина, мне нужно было провести обряд и дать ей метку ученика. А вот ко второй причине мы сейчас как раз и подходили, это своеобразный банк-хранилище, единственное место, где на официальной основе могут останавливаться люди. А неофициально можно остановиться в любом из борделей, как бы там ни было, а Лилит все же мать суккубов и в ее доме население ожидаемо преобладает из числа инкубов и суккубов. Потому на улицах в основном похожие на людей существа.
Огромный каменный дом охраняли бескрылые быки, чью чешуйчатую броню брал далеко не каждый бронебойный патрон, эти чудовища не внушали трепетный ужас, но справиться хотя бы с одним таким быком, имеющим чудовищную регенерацию и ядовитое дыхание, было нетривиальной задачей. Войдя в здания банка, нас встретил скучающий, ослепительной красоты инкуб в чалме, что кивнув мне и мазнув глазом по девочке, указал на дверь, ведущую к зеркалу правды. Древние существа мастера иллюзий, и каждый, кто приходит в банк и желает получить доступ к своему счету и хранилищу должен пройти зеркало.
− О, это я, а почему я в другой одежде?− спросила Катарина смотря на свою копию в голубом платьице с полевыми цветами в руке, а после она подняла глаза на того, кто стоял рядом с её копией. Катарина даже вздрогнула и, интуитивно прижавшись ко мне, шепотом произнесла. — Кто это?
− Это я когда-то, хм, или когда-нибудь им буду. − На нас зверем смотрел человек, который только отдаленно был похож на меня, к груди он прижимал окровавленный нож, в другой руке сжимал какой-то клык. Разорванная военная разгрузка открывала вздымающуюся грудь, он молод, силен и готов продолжать бой. — Так я выглядел лет тридцать назад, только для меня всегда было загадкой, почему его голова седая.
Я коснулся своих волос, что поседели совсем недавно, и вспомнил, что это зеркало может предсказывать будущее, но делает оно это своеобразно. И я буду очень рад если Ката и вправду будет собирать цветы в поле, не беспокоясь о своей жизни.
− Страшный, он не похож на тебя, − сказала кроха, взяв меня за руку, и я повел ее по темным коридорам, уходящим плавно под землю, где мы шли направляемыми из ниоткуда появившейся молодой девушкой, что, нервно облизывалась, косилась на меня. Десять минут ходьбы и мы пришли к простой двери из деревянных досок, что на первый взгляд были не очень то и хорошей защитой, но когда я коснулся её, стала видна истинная защита. Рунный мастер потратил неделю на то, чтобы дверь была лучшей защитой моей оружейной и частично жилой комнаты. Первая комната была жилой: небольшая кровать, шкаф с книгами да решетка с вентиляцией, еду приносил обслуживающий персонал, если, конечно, можно так назвать суккубов и инкубов. Здесь же находилась небольшая ванная. Вторая же комната была моим арсеналом, где стоял небольшой сейф, в котором были наличные средства, как человеческих денег, так и монет, что принимали в уплату иные расы и существа, даже пара килограмм темного золота завалялась. Зайдя в комнату, я усадил девочку на кровать и посмотрел в ее зеленые глаза
− Ну что, Катарина Тихая, ты готова стать моей ученицей и ужасом существ, что захотят полакомиться тобой?
− Да, − твердо сказала она, сжав свои кулачки, яулыбнулся ее решительности.
− Твое первое задание как моей ученицы это никуда не уходить из этого номера. Еду тебе будут приносить, не беспокойся, мне надо будет отлучиться до завтрашнего утра и потому я должен быть уверен в том, что с тобой ничего не случится. — Ката вдруг прижалась ко мне.
− Не покидай меня, не запирай меня одну, я не хочу быть одной, пожалуйста. − Я аккуратно отодвинул от себя расплакавшуюся кроху.
− Ката, мне надо подготовить ритуал для того, чтобы у тебя появилась метка ученицы, и только когда на твоей руке засияет печать я смогу приступить к твоему истинному обучению. Не надо плакать, я тебя не бросаю, мне просто нужно все подготовить.
Полчаса ушло на то, чтобы успокоить девочку, так как она сейчас как будто вернулась к чудовищам что убили ее родных. Будто я привел ее в подвал, где собираюсь бросить, и она ожидала что сейчас зайдут чудовища и заберут часть крови или, как обещал тот некромант, съедят. Она боялась, и мне пришлось приложить все усилия и, слегка покачивая ее, успокаивать, а затем усыпить. Войдя в свой арсенал, я первым делом написал письмо, просьбу от свободного охотника о том, чтобы в случае моей гибели хозяйка этого места разрешила девочке жить в ее доме и назначила опекуна. Ребенку она вредить не будет, что бы там ни рассказывали страшилки и завистники свободолюбивой женщины. Также я написал письмо своим родным, чтобы не горевали, если я так и не выйду на связь.
Ну а после я стал готовиться к бою, что мне предстоял. Эдален предложила сделку, полгода возвращения силы, не молодости, но все же полгода, чтобы забыть что такое старость и больные суставы, и это бесценно, тем более что о поцелуе богини у меня есть некоторые заметки. И если принять во внимание что она не будет перестраивать мое тело, а просто напитает его энергией, то эффект может быть даже лучше, а достать того ублюдка, что все это сделал мне очень выгодно. Только вот что делать с этой сопящей ученицей непонятно. Подготовка оружия была недолгой: разгрузка, ножи, гранаты, проволока, мины, куча рунных патронов, как на маузер, так и на ружье, и самое ценное в этой оружейке. Мясницкий крюк, что я взял с трупа одного создания, похожего на гориллу, только покрытой чешуёй, как говорила Эдален, это был ее любимый, я же подозреваю что просто охранник. Этот крюк имел много интересных особенностей, сокрытых от непосвященных в руны и историю пыток, и он, как я подозревал, усиливал боль, что было очень важно при бое с особенно крупногабаритными противниками. И короткий меч или большой нож, что также был не просто куском стали, мастерское изделие древнего существа, что, как говорила печать на его рукоятке, из мастерских самого Гефеста, чьим оружием не брезговали и боги. Нож, что режет сталь и прекрасно справляется с мясом и костями, и он может неплохо так навредить бестелесным существам.
Сделав распоряжение на выходе из этого своеобразного банка, что в моей секции теперь проживает живое существо, а именно девочка и, оставив ее на хранение с пометкой кормить, а также отдав для отправки два письма, я направился на выход из дома Лилит. В это время солнце клонилось к закату, а на самом выходе меня уже ждала облаченная в джинсы Эли. Увидев в моих руках тяжелую сумку, из которой исходило металлическое позвякивание, и кожаный плащ из тяжелой сыромятной кожи Эли нахмурилась. Да, именно в таком виде я когда-то и очутился в ее покоях и доставил кучу проблем, для нее это неприятные воспоминания, и я не смог скрыть свою улыбку.
− Отдай мне крюк, ничтожество, − прорычала Эдален, еле сдерживаясь, чтобы образ блондинки не слетел с нее, но клыки начали уже проявляться.
− Трофеи достаются убийце, − с усмешкой ответил я. — Не видать тебе крюка, так что убери свою зубы и отправляй меня уже к тому, кому пора умирать.
Мои слова подействовали, и она перестала гипнотизировать сумку, в недрах которой и лежал этот интереснейший артефакт. Боль, он приносил огромное количество боли, даже если просто прикоснуться им к незащищенной коже.
− Не забудь, что тебе надо узнать, кто стоит за ним, а не только убить, − проворчала Эли.− Мне нужно имя его хозяина, а не смерть.
− Как получится, я надеюсь, ты меня сразу к поместью переместишь, и мне не придется несколько дней бродить по горам? — Эли хмыкнула, наверняка задумывала нечто подобное.
− Походить все же придется, поместье, где засел пожиратель, будет где-то около пятнадцати километров от тебя. Кстати, а что с девчонкой, продал Лилит? Сразу скажу, я в любом случае дала бы больше. — Началось, Эдален почему-то все хотела забрать девочку, но озвучивать причину не спешила.
− Давай уже, отправляй, хватит разговоров.
− Как пожелаете, господин достойная пища, − ухмыльнулась Эли. — Надеюсь, тебе не убьют, твоя жизнь принадлежит мне.
Это последнее, что я услышал перед тем, как меня окутала тьма. Чувство, что тебя разрывает на миллион, кусочков поглотило меня, мне не впервые пользоваться таким переносом, но Эдален, по всей видимости, решила отыграться на мне и, когда я увидел горы, чьи верхушки окрашивались алым от заката, то дал себе зарок что вонжу мясницкий крюк в эту блондинистую голову. Меня рвало на альпийском предгорье, я катался по траве пытаясь унять боль во всем теле, каждый сустав словно вывернули, окунули в кислоту и вставили обратно, и только после двух уколов внутривенно обезболивающего, я пришел в себя и смог осмысленно мыслить.
Конец третьей главы.
Глава четвертая
Сверив по звездам своё местоположение и удостоверившись в том, что эта блондинисто-синеватая стерва все же не отправила меня в другой мир и координаты совпадают с обговоренным местоположением пожирателя, я огляделся и в закате даже залюбовался прекрасным видом на горы и ущелье, на дне которого журчала речушка. Пронизывающий ветерок немного взбодрил меня и отогнал невеселые мысли о том, что неплохим местом для смерти были бы эти горы. Но мне нельзя умирать пока печать не полная, да с Катариной еще надо разобраться и как-то обмануть ее незавидную участь. Хотя я и подготовил письмо для Лилит на случай если я не вернусь, о девочке она должна позаботится, правда, если это произойдет девочка будет в безопасности, но, возможно, позавидует мертвым.