− Ну хватит, совсем раскис, тебе нет и семидесяти. Как-нибудь справлюсь с дохлым пожирателем, − подбадривал я себя.
Сумка звякнула содержимым, а я начал готовиться к схватке и небольшому переходу к поместью в горах, где и засел искомый пожиратель. Антуа Икровен, четырехсотлетнее существо, которое когда-то было человеком и смогло добиться звания низшего, но если быть точнее его приравняли к низшим из-за его силы. Его путь начался в Англии, когда там был силен колдовской триумвират, и вот, как сказала мне Эдален, они решили сделать себе оружие, живое оружие. Для этих целей был выбран проштрафившийся перед триумвиратом молодой маньяк, что был только в начале познания пути смерти, как тогда называли тех, что хотели постичь искусство некромантии. После десятка неудачных экспериментов они решили, что так и не смогут создать что-то впечатляющее и провели ритуал превращения в простого пожирателя над истерзанным телом Антуа. Должна была получиться полуразумная тварь, сильная, с огромными когтями и ртом, полным клыков, но неимоверно тупая и прожорливая, что алчила пожирать плоть своего вида, человеческую плоть. Но с Антуа что-то пошло не так, он не утратил свой разум при превращении и сохранил свои зачатки силы в пути смерти и стал в два раза сильнее любого пожирателя, и, уничтожив своих мучителей, сожрал их и сбежал. Полсотни лет он не показывался, живя неизвестно где, но когда вернулся в Лондон то уже был в человеческом обличье и по желанию мог превращаться в пожирателя. Он был невероятно силен и смог отомстить триумвирату, что стал после его посещения Лондона небольшим ковеном, в котором верховодили женщины, лишь их он не убил, только насиловал, заблокировав каким-то образом их магию.
По сведениям Эдален дальше он действовал не в своих интересах, выполняя поручения своего тайного покровителя, и рос в своей живучести и силе. Его нельзя назвать полноценным низшим, как ни крути в его основу заложено низкоуровневое существо, что является неприкасаемым из касты полуразумных созданий для охраны или нападения. Но не раз скрестив когти с низшими существами он доказал что как минимум равен им в силе, а то и посильнее будет. Особенно когда он напитан энергией своего покровителя, чья личность меня и интересует. Антуа не охотится самостоятельно, ему это не требуется, из числа людей он сформировал небольшой культ имени себя и вот уже как триста лет ему поклоняются несколько тысяч людей, принося в жертву все что он потребует. А требует он сравнительно немногое: если умрет молодой мужчина, то его тело уносят в поместье, где Антуа якобы отправляет его дух к предкам, а на деле пожирает тело, так как от своей сущности пожирателя никуда не денешься. Ну и ему нужны наложницы, не на всю жизнь, а на месяц раз в году, за это он дарит им долгую молодость и красоту. Рассматривая фотографии, я заметил парочку актрис, что когда-то блистали своей красотой на телеэкранах, но закончили свой путь в психиатрических больницах или умерев от передозировок.
С пожирателями я встречался не раз, но вот с таким еще ни разу, и если он и вправду довольно живуч и при этом сохранил свой рассудок, то у меня проблемы. Так просто застрелить его не получится и надо по возможности напасть когда он будет в человечьем обличье и порубить на куски, если, конечно, успею сделать это до его трансформации в пожирателя. Так как убить его, когда он будет в обличье пожирателя, будет очень и очень проблематично. В сумке лежали с десяток светошумовых гранат, парочка наступательных и две кумулятивных, в ружьё я сразу зарядил картечь с двойным зарядом пороха.
Козья тропа вела меня по ущелью около часа, и вот я наконец увидел поместье и сад, что окружал невысокие строения, у стен которых текла небольшая речушка. На поляне, что была на моем пути, стоял белый столик, а за столом, смотря на синеву неба и загорающиеся звезды, сидел темноволосый молодой мужчина в белой рубашке и неспешно пил из бокала красное вино. Антуа ждал меня и я не стал стрелять сразу, похоже, что он хочет поговорить, а имея дело с такими тварями нельзя брезговать возможностью сыграть на их эмоциях и любви к разговорам, да и кумулятивный снаряд метать на дальние расстояния в моём возрасте уже сложновато, надо подобраться поближе.
Антуа увидев приближающегося меня блаженно потянулся.
− Добрый вечер, Константин, − проговорил Антуа и даже начал наполнять второй бокал вином, предназначающийся, по всей видимости, мне. — А я своему господину говорил, что следует с вами связаться и компенсировать нанесенный ущерб. Мы готовы компенсировать доставленные неудобства прямо сейчас.
− Моя внучка могла умереть. − Я снял с предохранителя курки ружья, продемонстрировав свою воинственность, остановившись за семь метров до пожирателя и внимательно изучая и запоминая местность, так как светошумовые ослепят не только существо, но и меня, однако ему все же достанется сильнее из-за обостренных чувств.
− Все было под контролем, и тебе не надо было самому убирать скверну, я был рядом, всего то в полукилометре. Ну не умерла же она, и плод не пострадал, я вот в отличие от вас более осведомлен о том, как ваша внучка пережила ту ночь. Вчера, например, она была у гинеколога и тот выписал заключение, что с плодом все хорошо и патологий нет. Кстати, вы не могли бы рассказать мне про то интересное пламя, которым выжгли скверну? — Смотря на наведенное на него дуло вертикалки Антуа ухмыльнулся. − У каждого есть свои секреты, может все же у вас есть вопросы?
− Зачем? — хриплым голосом спросил я.
− А все из-за вашей покровительницы. Видите ли, левиафанам очень сложно приходится с женами и мой господин решил усилить себя через свадьбу. Ему на глаза попалась Эдален и очень понравилась ее энергия и вкус, он с удовольствием бы взял ее в свой гарем и потихоньку, практически безболезненно поедал. Но эта сучка вряд ли по своей воле захотела бы погружаться в пучины и ублажать моего господина, а её условие проверки боем супруга так вообще неприемлемо. − Я хмыкнул, представляя, как Эли вгрызалась бы в тело огромного, неповоротливого ящероподобного чудовища. Антуа словно прочитал мои мысли и скривился. — Я не сомневаюсь в победе господина, но согласитесь, понести в бою ранение от какой-то потаскухи, что будет веками орать от боли, не очень-то приятно. Так вскорости договор решит что Эдалия виновна в нарушении пункта о мести. И все по вине Агаты, той ведьмы которую ты не должен был прикончить, которая должна была сейчас приползти к своей богине на пузе и умолять о прощении. Она по собственной воле решила сделать приятное богине и, будучи изгнанной, навредила семье того, что оскорбил и унизил ее госпожу, тем самым обманув ваш договор, так как она изгнанная и с Эдален ее ничего связывать не должно.
− Но нее не получилось, договор посчитал, что Эдалия замешена в этой ситуации.
− Ну конечно же посчитал, ты бы знал сколько времени и сил я потратил чтобы эта тупица уверовала в то, что не навредит своей госпоже, − рассмеялся Антуа. − Так что, в принципе, как только пройдет некоторое время договор применит болезненные санкции, и вот тогда Гаро и придет за этой самкой.
− Твоя выгода? — Это и без того понятно — энергия, вот что нужно им от Эдалии. Ну все, пора кончать урода. Находящаяся за щекой пластиковая ампула с обезболивающем и стимулятором, что даст мне короткий подъём сил, была разгрызена.
− Два процента энергии и левая сиська, − начиная трансформироваться, проговорил Антуа.− К сожалению, я вижу что вы не готовы к сотрудничеству, а жаль, мой господин мог бы вернуть вам молодость.
− Мне не нужно подачек,− сквозь зубы проговорил я, − лучше уж умереть здесь и сейчас!
Спусковые крючки были нажаты одновременно, сильный удар в плечо приклада от выстрела придал мне уверенности. Заряд картечи не пробил голову Антуа, а лишь отбросил на спину, рассекая кожу, что и сама начала слезать, обнажая трансформирующуюся челюсть. Когтистая лапа пожирателя отбила летящую в него кумулятивную гранату, и ее взрыв в пяти метрах от цели осветил то, что стало с Антуа. Трехметровая фигура, покрытая многочисленными костяными наростами, внушала ужас, но главным уродством была голова, усеянная многочисленными, кривыми и гнилыми зубами, когти на его лапах были предназначены для разрыва трупов, толстые и тупые. Пожиратель, мотнув головой, рванул на меня, а я уже начал чувствовать как препараты, сделанные для последнего боя ордена бессмертных дома Лилит, разгоняют мое сердце до предела, а мозг начинает усиленно работать. Я готов к бою как телом так и духом, минус только в том что один неверный шаг и эти когти или клыки прикончат меня, нельзя дать ему коснуться себя.
Первая светошумовая взорвалась прямо у рта твари, что, словно проигнорировав ее, понеслась вперед, казалось, будто никакого эффекта так и не было достигнуто, но я знал, что это не так. С пояса был сорван короткий меч и крюк.
Шаг в сторону и ослепленная тварь пролетела мимо меня, а короткий меч без проблем прорезал бок твари, дробя ее ребра. Пожирателя занесло и, ничего не видя, он махнул когтистой лапой туда, где я стоял еще мгновение назад. Но я знал каждый его выпад и просто качнулся назад, еле сохранив равновесие. Тупые когти пронеслись в милиметрах от моего живота, а я уже подался вперед.
Ошибка, крюк вонзился в его подмышку, ошпаривая пожирателя волной боли, рванув на себя, я выбил эту тушу из равновесия, а клинок уже вонзился в шею, прорезая третий позвонок. Пожиратель мотнул шеей и я отлетел от него, оставив в его теле и крюк и клинок, наступательная граната взорвалась прямо под пожирателем оглушая его, а я, кувыркаясь по земле, смотрел как он заваливается на бок.
Доли секунды определяют кто будет жить, а кто умрет. Вставая на ноги и чувствуя, как барахлит сердце и как ломит от удара о землю кости, я рванул к еще не пришедшему в себя пожирателю. Клинок вывалился из шеи твари и валялся в грязи, подобрав его я нанес первый удар, пытаясь отрубить голову. Первый удар привел пожирателя в чувства и он попытался встать, но уже было поздно, я добрался до сокрытой костяными наростами артерии. Все же Антуа когда-то был человеком, и черная кровь обдала меня фонтаном, вырвавшись из измененного тела. Смотря на то, как пожиратель начал уменьшаться и превращаться в человека я взглянул на клинок — он был безнадежно испорчен. Легендарный клинок прорубал не только кости и плоть, но и боролся с энергетической защитой, и, вероятно, она и разрушала клинок. Покрытый выщерблинами, весь в трещинах, он уже не напоминал грозное оружие, местами уже была видна коррозия.
Утерев плащом лицо и стирая черную кровь я шагнул к нагому, лежащему на земле Антуа, он с трудом дышал, а его шея была практически перерублена.
− Ты все равно сдохнешь, Тихий, она обманет тебя и убьет. Смерть уже стоит за твоим плечом! − прорычал Антуа, а я одним взмахом отделил голову от плеч. Пожиратель мертв, а мне пора возвращаться к тому месту, откуда я прибыл. Первый километр я прошагал уверенно и легко, а потом перестал действовать стимулятор, обезболивающее, входящее в антидот против ядовитой крови простых пожирателей, не действовало совершенно, все тело болело, а сердце заныло от той короткой, но бешеной нагрузки, что оно перенесла. Я стар, слишком стар для этого дерьма. Продвигаясь по тропе, я то и дело хватался за сердце, стараясь не закричать от боли, вывернутые суставы давали о себе знать, но все же меня больше всего беспокоил мой мотор, он как будто захлебывался и прогонял через себя не кровь, а жидкий, раскаленный метал. Когда до места, где должна была перенести меня Эдалия, оставалось не больше ста метров, я потерял сознание.
Очнулся я от холода, черное усеянное звездами небо не восхищало красотой, оно напоминало о смерти и одиночестве, сковавший меня холод немного отступил, когда я вспомнил что умирать мне еще рано. Я не мог встать, я был обессилен и пришлось ползти на четвереньках, частенько падая на живот и резав о камни руки, я не кричал от боли и злобы, это было бессмысленно. Гордый охотник, герой? Нет, всего лишь человек, что ползет в грязи по горам. Я знал, что произошло, сердце на мгновение остановило свой ход, мне осталось немного. Когда я добрался до той скалы, у которой появился, сознание вновь покинуло меня.
Когда сознание вновь вернулось ко мне я плохо понимал, где нахожусь и что со мной, но мне было так хорошо, словно все камни, все ошибки, что я совершил за свою жизнь, покинули меня, а этот голос, что я слышал… Этот голос, что пел, он был прекрасен, я не понимал слов в этой песне, но мне казалось что это обо мне. Песня о герое, подвиги которого так и останутся никому неизвестными, о том, про кого даже родным будет нечего рассказать, о ком не будут слагать легенды.
− Это мой герой, − произнес тихий женский голос. — Тот, что непоколебим, тот, что победил, когда боги велели проиграть. Это мой герой.
Открыв глаза, я увидел иссиня-черное небо, в котором горели холодные звезды, и улыбающуюся Эли, на коленях которой я собственно и лежал, а ее руки гладили мои волосы.
− Я наблюдала со стороны, и была я не одна, кто-то наблюдал за вами, он смеялся над тобой, но ты сломал его игрушку, и теперь он зол, очень зол, но это все потом, — Эли как-то грустно улыбнулась. — Герой, ты получил свою награду, пока ты умирал, я подарила тебе свой поцелуй, что вдохнул в тебя немного сил и в скором времени пробудит на краткий миг твои силы, что с годами были утрачены.
− Спасибо, Эли, — охрипшим голосом проговорил я и поднялся на ноги, с трудом оторвав свою голову от ее колен. Хотелось лежать на них вечно, но в моей душе все также свербела озлобленность: я всего лишь человек, пища для таких как она.
− Ты впервые применил ко мне добрые слова, без всяких тварей и сук, − добро улыбнулась девушка. — Ну что, договор исполнен, я поставлю на твою внучку свою печать защиты.
− А смысл? Он придет за тобой и твои печати не будут ничего значить, когда ты станешь его женой. — Эли скривилась от упоминания левиафана, что хочет заполучить ее себе.
− Не бойся, я напитаю печати энергией и их хватит на семь поколений, как и указано в договоре, так что что-бы ни случилось со мной с твоими родными все будет в порядке. − Я смотрел на нее и никак не мог понять, почему я, проживший столько лет и зная, на что способны эти существа, хочу ей хоть как-то помочь? И что вообще может сделать такой как я?
− Я могу как-нибудь тебе помочь? — хриплым голосом, словно выдавливая из себя каждое слово, спросил я.
− Можешь, мой герой, можешь, − ответила она, смотря на меня своими синими глазами.
− Займи его место, победи меня в честной схватке один на один и стань моим мужем, и тогда наш договор, заключенный десять лет назад, утратит свою силу. Мы станем одной семьей и твои родные получат иную печать в тот момент, когда я буду повержена тобой, а ты станешь моим супругом. И тогда мы с тобой навестим левиафана.
− Я стану твоим.
Конец главы.
Интерлюдия
Как же скучно мое существование, только одно развлечение осталось для меня после плеяд витков вселенной: наблюдение за тем как живут и умирают другие. У короткоживущих смертных всегда кипит жизнь, они умирают, любят, воюют и творят безумства, которые, как они считают, идут во благо. Они разрушители, они не умеют созидать, только потребляют то, что создали другие. И меня всегда особенно забавляло то, как одни короткоживущие, что живут чуть дольше по моим меркам, считают себя выше других смертных, называя себя богами. Они даже присваивали себе чужие заслуги, что никогда не могли постичь своим умом, не то что совершить. Интересно, как тот, что родился не так давно, мог создать время? Забавные эти создания, что мнят себя богами, но есть еще более коротко живущие, и вот они вообще безумны и потому очень забавны. Одна планета постоянно привлекала мой взор, там жили как боги, так и те, чья жизнь была коротка словно миг. Помню, как прыгал первый бородатый, когда смог изобрести колесо, и как плакал тот, что создал мощную взрывчатку. И как гордо выгнул грудь тот, что придумал самую мощную бомбу, и как потом все разумные на планете схватились за голову, так как они теперь сами могли уничтожить свою же планету. Порталы, что когда-то пронизывали эту планету, добавляли той еще перчинки, в жизни этих существ никогда не знаешь, как вывернется судьба, и никакая теория вероятности не поможет предугадать, что же произойдет в этот момент. Но и сегодня здесь было скучно, вот практически ничем не отличающиеся от обезьян люди убивают друг друга с криками о чистоте веры, ну вот точно животные. Про какую веру и в кого они верят, мне было не интересно. Вот другое животное поливает горючей жидкостью храм, пытаясь его поджечь, вот он создал что-либо подобное, чтобы разрушать такую красоту как этот храм? Ну, не буду мешать, пусть «боги» сами посмотрят до чего дошла их любовь к неразумным.
Бродя взором по планете, я скучающе перебирал образы и решал, стоит ли вмешаться, так, слегка, дать вот этому озарение, помочь избежать шальной пули? Далеко не всегда мне хотелось это делать. Но вот я почувствовал присутствие равного и мне стало очень интересно, кто же наблюдает на этой замшелой планетке, а особенно интересно, зачем и что он наблюдает? Должно быть что-то интересное.
Перемещение взора шло медленно.
— Я приветствую равного себе и прошу дозволения на контакт, — вежливо послал я сигнал, чтобы ничем не спровоцировать могущественную сущность.
— Хаос, не мешай! И давай к нам, быстрее, не то все пропустишь! — раздался голос Хроноса, любителя поэкспериментировать со временем. Но я чувствовал, что к нам устремилась еще одна сущность сквозь пространство, что заставило поспешить и меня, а то так и места может не достаться, и без того планетка маленькая, а нас уже трое.
— Я опоздала! — раздался женский голос, что вогнал меня в ступор. Ее ещё здесь не хватало, в прошлый раз это планетка только чудом уцелела. — Хронос, миленький, а ты не можешь отмотать время? Я наверняка все самое интересное пропустила.
— Не кричи, Хлоя, я отматывать ничего не буду, реку времени нельзя изгибать из-за таких мелочей, — недовольно проворчал Хронос.
— А что, собственно, происходит? Только не говорите что очередной план по захвату вселенной, я в таком сегодня участвовать точно не собираюсь. — Немного обидно. Развлекаются и даже не удосужились мне сообщить. Как воевать так сразу Хаос, как убивать и разрушать так сразу Хаос, а я создавать хочу. Да если бы не я, то никакой жизни бы не было в этой вселенной.
— Хаосик, да хватит дуться, ты же не любишь всяких там героев, вот мы и не стали тебя звать. — Ласковый голос Хлои немного успокоил меня. — А тут именно герой человечества, что вскорости, может быть, станет мужем богини, а это уже любовь, которую ты, опять же, не перевариваешь.
— Нравятся мне герои! Только никто не хочет во имя Хаоса вершить свои подвиги, не ради каких-то других сущностей, а именно во имя меня! — Вот так всегда, даже у Хроноса есть герои, а у меня нет. Немного обидно, но мне и не нужны почитатели, достаточно того что я есть, но все же обидно. — А что, в принципе, происходит? Раз я уж заглянул то мне интересно знать.
— Нечего особенного, просто тот, у кого время жизни на исходе решил продать свою жизнь подороже, — начал было рассказывать Хронос, но Хлоя его перебила.
— Лучше я, а то Хроносик как всегда смотрит только в суть, не видя общей картины. — Сущность Хлои на мгновение замолчала, собираясь с мыслями, и тем самым опровергая теорию о том, что мать черных дыр неразумна.
— Жил-был коротко живущий смертный, ничем не примечательный, и вот его везли на ферму для забоя, но он каким-то образом смог прикончить Ликана, ну, это помесь собачки и одного из видов короткоживущих.
— Волка. — Я знал Ликанов, забавные существа.
— Да какая разница, собачка или волк? Не суть важно, так вот, стал он охотником, но всё равно считал себя жертвой, хоть и получил печать героя. Извратили, конечно, законы за эти тысячелетия, но и это не самое интересное, он может умереть, убив богиню. — Хронос фыркнул на слове, что та змеюка богиня, и его можно понять. — А может стать мужем через ритуальный поединок змееподобных, спасая ее от судьбы быть сожранной левиафаном, что хочет получить статус мужа. И все сейчас зависит от нескольких мелочей и того, сможет ли он почувствовать к иной что-то кроме ненависти. Он убивал подобных ей всю свою жизнь, и сможет ли он спасти ту, что сама не может разобраться в своих чувствах к смертному? То она желает его, то хочет разорвать, а то он приятен ей как собеседник. Но все зависит именно от его решения.
— Он уже решился на ритуальный поединок, — молвил Хронос.
— ЧТО!? — Пространство дрогнуло от возмущений существа, которое иные называют пожирательницей планет. — Как!? Я все пропустила! Хроносик, милый, ну отмотай время, пожалуйста, я должна видеть это!
— Я не буду ничего отматывать! Сама виновата! Раз пропустила все, слушай что произошло, он убил тот неудачный эксперимент, пожирателя, но и его время пришло, его часики решили что пора. И тут нарисовалась эта змеюка недобитая и все испортила, она подарила ему свой поцелуй, напитав его своей энергией, добавив немного яду своего, афродизиака, мощная штука. Вот этот герой и дал согласие на схватку, причем понимая, что что-то не так, и смог каким-то образом не истечь слюной и кинуться к этой чешуйчатой в ноги.
— Ну Хроносик, не ругай ее, для нее это тоже важный шаг, её раса выбирает себе партнера один раз и на всю жизнь! — недовольно проворчала Хлоя.
— Ничего особенного значит. Ну, я пойду тогда. — Опять эта любовь, все видят ее в каждой мелочи, а я почему-то всегда вижу только тонкий расчет.
— О, они уже почти начали схватку! — раздался крик Хлои, что вновь привлек мое внимание, и я все же заглянул туда, куда были направлены их взоры.
Седой мужчина стоял в ущелье и смотрел непоколебимым взглядом вдаль, его руки крепко держали ружье, а с горы сползала огромная, иссиня-зеленая змея, что была огромна по сравнению с этим мужчиной. Змея ползла неспешно, словно красуясь перед стариком, коим был этот седой мужчиной, камни, что попадали под ее чешую, крошились не выдерживая веса, клыки ее блестели, а изо рта капала ядовитая слюна. Доползя до мужчины, она остановилась за несколько десятков метров, возвысив свою голову над стариком на добрых несколько метров. В её глазах блеснула усмешка.