— И всё же, я рискну. Если запахнет жареным — вернусь.
— Тогда я пойду с вами, — храбро заявил Аймер.
— Хорошо. Только прихвати меч. Думаю, ты ещё не настолько разжирел и обленился, чтобы не смог укротить парочку безоружных рабов.
— А вы думаете, они безоружные? — ухмыльнулся парень.
— Перед праздником их обыскали.
— Ну-ну…
Лоис тщательно подготовилась к прогулке: надела любимый кожаный костюм, теперь сверкавший золотыми безделушками сильнее, чем у ландийских стражниц; сверху накинула лёгкую кольчугу, нацепила браслеты с шипами, а волосы заплела в тугую косу и заколола на затылке. На поясе висели три ножа, «айосец» и алмостский меч. И, конечно же, шнурок-удавка.
В сопровождении Аймера, девушка спустилась на побережье.
Рабы находились в той стадии опьянения, когда душа поёт и сердце радуется, все люди братья и прощаются враги. Они плясали, заигрывали с девушками, пели хором и соло. Над берегом стоял шум и гам, горели костры, посылая в темнеющее небо снопы искр, где-то играл инструмент, который Лоис впервые услышала в Алмосте. Ящичек, состоящий из мехов и клавиш, заменявший собой целый оркестр. Кажется, он назывался акордо. Ему вторил вибрирующий звук барабана, ведя нехитрую, но захватывающую мелодию.
Пробираясь среди шатающихся и горланящих песни тел, Лоис направилась в сторону звуков акордо и барабана. Некоторые, не особо пьяные, узнав грозную госпожу, поспешно опускали глаза и уступали ей дорогу. Вскоре она оказалась на самом берегу залива, где волны с лёгким шелестом набегали на песок. Здесь, примостившись на плоском камне, играл пожилой раб. У его ног, присев на корточки, стучал по высокому узкому барабану юноша. А перед ними, в кругу зрителей, извивался полуобнажённый раб с такими длинными волосами, что, сначала, Лоис приняла его за женщину. Рядом горел костёр, бросая на мускулистое гибкое тело красноватые отблески, и оно в его свете блестело, словно смазанное жиром.
Лоис стала за спинами зрителей и залюбовалась танцовщиком. Никто не обратил на неё с Аймером внимания, приняв в сумерках за стражников, сновавших кругом.
Необычная ритмичная мелодия, мастерство музыкантов и танцора завораживали. Лоис невольно залюбовалась плавными, гибкими, изящными движениями мужчины, и когда тот закончил, восхищённо воскликнула:
— Превосходно!
Так как никто больше не проявил одобрения, то на девушку обратили внимание и, конечно же, сразу узнали. Кто-то подбросил в костёр охапку хвороста, он вспыхнул, озарив окрестности ярким светом. Стоявших рядом с девушкой рабов, словно ветром сдуло. Не успевшие спрятаться в темноте поспешно опускали глаза или отворачивались. Танцовщик, обернувшийся на возглас, встретившись с ней взглядом, не опустил, как другие, глаза, а продолжал смотреть прямо, загадочно и непринуждённо улыбаясь.
Лоис тоже с интересом разглядывала раба. Лицо было ей незнакомо, наверное, он появился на острове недавно. Поражала его дерзкая вызывающая красота: высокий, с прекрасно сложенной фигурой, с золотисто-смуглой кожей, с красивыми чертами мужественного лица, на котором сияли яркие синие глаза; с блестящими чёрными волосами, волнами обрамлявшими лицо и спадавшими на крепкие плечи и прямую спину.
— Кто ты, красавчик? — строго спросила Лоис, ложа руку на рукоятку меча и приближаясь к рабу. Но тот не испугался, продолжая с улыбкой смотреть на девушку. — Разве тебе не сказали, что взгляд на меня равен смертному приговору? Опусти глаза или умрёшь.
Говоря, Лоис потихоньку вынимала меч из ножен, и уже половина лезвия тускло сверкала в свете костра. Краем глаза она заметила, что вокруг собираются молчаливые рабы. Но их молчание не источало угрозу, а, скорее, любопытство. Однако, упрямый танцовщик продолжал сверлить девушку немигающим взглядом.
— По-видимому, ты жаждешь смерти, раб, — продолжала Лоис. — Что ж, ты её получишь.
Меч освободился на три четверти. Мужчина склонил на плечо голову, не отрывая от госпожи взгляда, и поправил рукой волосы, освобождая шею, подставляя её для удара. Лоис удивилась. Или он безумен, или, действительно, жаждет смерти.
Рывком освободив меч, она нанесла быстрый рубящий удар. Но в последнее мгновение задержала руку, как только лезвие коснулось кожи. Мужчина даже не вздрогнул и не прикрыл глаза перед неминуемой смертью. Кончиком лезвия Лоис убрала забытую прядь с шеи приговорённого, а затем с лязгом бросила меч в ножны. Приблизившись вплотную, негромко произнесла:
— Я накажу тебя по-другому…
Обняв одной рукой тонкую талию, другой зарылась в густые шелковистые волосы и, привстав на носки, припала к губам властным поцелуем. Кто-то удивлённо свистнул, акордо издал протяжный жалобный звук, выпав из рук музыканта. Лоис ощутила на своей талии сильные руки, прижавшие её к потному горячему телу. Губы раба жадно ласкали её губы, язык нетерпеливо трепетал во рту. Но Лоис резко отстранилась и насмешливо произнесла:
— Достаточно, красавчик… Отпусти меня.
Руки мужчины неохотно разжались. Грудь его резко вздымалась от бурного дыхания, глаза затуманились, в приоткрытом рту влажно поблёскивали зубы. Он был возбуждён и не мог этого скрыть.
— А ты горяч… — улыбнулась Лоис, проводя пальчиком по голой груди, зацепив твёрдый коричневый сосок ногтем. По телу раба пробежала крупная дрожь. Девушка довольно рассмеялась. Наконец, ей встретился горячий скакун, а то она уже начала чахнуть в этом захолустье, деля свою постель только с капитаном.
— Как тебя зовут, страстный ты мой? — ласково прошептала.
— Ольд Райз, госпожа, — голос звучал хрипло от волнения.
— Откуда ты родом?
— Из Анзора.
— Анзор… Это где-то на той стороне континента?
— Да.
— Давно здесь?
— Пятую декаду.
Она взяла его руку и невольно обратила внимание на длинные нежные пальцы, не привычнее к тяжёлому труду.
— Ты не простолюдин.
— Нет.
— И не воин.
— Нет.
— И не моряк.
— Нет.
— Так кто же ты?
— Учитель танцев.
— Мне следовало догадаться, ведь ты так прекрасно танцуешь… Идём, сегодня ты будешь танцевать для меня, — потянула его за руку. Но Райз не тронулся с места. — Что такое?
— Госпожа, вы дали нам три дня выходных. Я хочу отдохнуть и повеселиться…
— Мы повеселимся вместе, а затем я дам тебе пять дней выходных.
— Но я хочу побыть со своими друзьями.
— Да? А мне показалось, что ты хочешь побыть со мной… Наверное, я ошиблась, — холодно произнесла девушка. — Ступай следом или я вновь обнажу меч.
— Вы это уже делали, — улыбнулся парень.
— Да. Но теперь я выберу кого-либо из твоих друзей, и, поверь, на этот раз моя рука не остановится.
Лоис повернулась и пошла к замку, не проверяя, следует ли за ней раб. Она слышала позади шаги, но не знала, чьи — Аймера или Райза.
Оглянулась только перед воротами замка и увидела рядом Ольда. Аймер плёлся далеко позади. Она жестом подозвала слугу и приказала приготовить ванную и принести в спальню ужин на двоих. Аймер поспешил выполнять распоряжение, а Лоис взяла Райза за руку и повела за собой.
Передав Ольда на попечение рабынь, приказала привести его в порядок. Поднялась к себе и переоделась в алый шёлковый халат, под которым не было больше ничего, кроме её прекрасного тела. Возлежа на подушках, наблюдала, как служанки, под руководством Аймера, сервируют прикроватный столик. Затем она послала слугу привести Райза. Лёжа в ожидании, почувствовала лёгкую дрожь любовного возбуждения, которую не испытывала уже давно.
Наконец, дверь открылась, и Аймер впустил в комнату танцовщика. Он нерешительно остановился у порога, с любопытством осматриваясь.
— Подойди, — приказала Лоис, любуясь новым приобретением. Одетый в чистую красивую одежду, подчёркивавшую стройную фигуру, Ольд выглядел ещё прекрасней, чем на берегу. Тёмные волосы влажно блестели в неярком свете свечей, струясь по плечам и груди.
— Голоден?
— Да. Не успел поужинать.
— Садись. Мы поужинаем вместе.
Ольд присел на стульчик напротив девушки. Лоис взмахнула рукой.
— Приступай. Сегодня ты здесь хозяин.
Ольд наполнил два кубка, поднял свой в приветственном жесте, и залпом осушил. Лоис только пригубила. Затем она наблюдала, как парень жадно ест. Девушка лениво пощипывала кисть винограда, так как, конечно же, не испытывала голода. Наконец, мужчина насытился и отодвинулся от стола.