На двух из пяти кадров была машина. Логотип корпорации «Антек».
Я лихорадочно принялся листать распечатки. Так и есть. Все досье, которые мне были высланы, относились к трём корпорациям: «Бикфорд», «Антек» и «Сато». В некоторых биографиях даже упоминалось о связи человека сразу с двумя корпорациями — но опять же из этого списка.
На том кадре, где родители высаживались из такси, машина просто стояла. На том, где садились в него — дверца была приоткрыта, и можно было увидеть человека, который то ли вылезал наружу, то ли садился внутрь.
А теперь снова обратимся к остальным фотографиям. Так и есть, долго искать не пришлось — вот он, этот человек. Низенький, приземистый, но крепкий. Светлые волосы. Вот он стоит на вокзале — взгляд направлен на моих родителей. На остальных двух кадрах он, разумеется, следил за мной.
Мои кулаки медленно сжимались. Какие у меня есть зацепки? Два места с кадров, этот тип, три корпорации. И Паша — тот, кто втянул меня в эту историю.
Его досье передо мной не было. Точно не было — я пролистал два раза. И даже типа с кадров я тоже не нашёл. Досье были на крупную рыбу: глав и заместителей корпораций, высокопоставленных чиновников в них.
«Бикфорд». «Антек». «Сато». Если я перешёл дорогу этим типам — всё очень, очень плохо. В свои молодые годы я не обманывал себя насчёт того, кому принадлежит власть в стране. Разумеется, корпорациям. «Официальная» власть, которая заявляла о всеобщем равенстве и торжестве справедливости, давно была у них на прикорме.
В Империи была своя аристократия, древняя и якобы благородная. У нас — своя. Новая и без капли благородства, как настоящего, так и притворного. Сила — ради денег, деньги — ради силы. Мелкие корпорации подчинялись крупным, крупные — гигантским. Эти три, наверное, были не самыми грандиозными титанами, но в десятку уж точно входили.
И КОБР думают, что я в состоянии с этим что-то сделать?.. Безумие.
Но самым безумным было то, что я и правда готов был хоть сейчас рвануть и попытаться что-то сделать. Сделать что угодно — лишь бы спасти родителей.
Стоп. Пробегая глазами скучный, серый текст досье, я наткнулся на знакомое имя.
«В своё время был заместителем Павла Сербского, после чего пошёл на повышение и был назначен…»
Этот тип? Я поднял глаза на несколько строчек выше. Вот этот солидный дядечка в годах, сейчас являющийся главным юристом «Бикфордов», за пятьдесят, в красивом и дорогом костюме был… заместителем? Не начальником Паши, не каким-то важным лицом, стоящим за ним — а заместителем?
Имя Паши Сербского часто мелькало по телевизору. В самых разных случаях. Он был и продюсером, и бизнесменом, и просто законодателем молодёжного стиля. Медийное лицо, как принято говорить. Но… как конкретно звучала его должность?
Паша. Я не знал, что случилось с родителями, но за всем стоит он — теперь я был в этом уверен. Ублюдок выжил в пожаре и желает отомстить мне. Он знал, кто я такой, знал и кто мои родители.
Корпорации — как чёртовы подземелья с драконами. Зайдёшь и не вернёшься. Но теперь я был твёрдо уверен, что — живы родители или нет — я обязан прикончить Пашу, даже если это будет последнее, что я сделаю.
Таскаться со стопкой листов глупо. Вытащив телефон, я принялся переснимать каждую из распечаток — благо, камера позволяла сделать фото в хорошем разрешении.
Параллельно я думал, куда направиться прежде всего. Мысли стали чёткими, отстранёнными, как будто думал не я, а кто-то внутри моей головы. Автовокзал глупо. Место, где родители выходили? Гостиница или какое-то место встречи. Бессмысленно. И так ясно, что до меня они не дошли.
Значит, здание, из которого я выходил на четвёртом кадре. И буду надеяться, что никакие «бычары» на сей раз меня не найдут — раньше, чем я найду им.
Закончив снимать фото, я взял листы — не заботясь о том, чтобы они лежали в правильном порядке — и положил обратно в принтер. Приоткрыл дверь. Пусто.
Наружу, и быстро. Скорее всего, за мной следят. И, скорее всего, не станут останавливать — если только я не сделаю какой-нибудь глупости, после которой они, против своего желания, будут обязаны сделать это.
Ладно. Просто выйти наружу. Просто…
— Он там засиделся, кажется, — раздалось из-за входной двери, когда я подошёл к ней. — Сколько можно? Я уже задолбался тут стоять курить. Сейчас, конечно, лето, но утро раннее, прохладно!
— Ага, — поддержал второй голос. — И столько никотина вредно для организма…
— Будешь мне морали читать? — не понял первый голос; кажется, это был Володя.
— Буду, — подтвердил землепашец, чьего настоящего имени я так и не узнал. — мы же не УБИшники, чтобы эту дрянь поощрять.
Он помолчал и продолжил.
— А паренёк… погоди, дай ему опомниться. Прочитает всё внимательно, запомнит — и выйдет через заднюю дверь.
Это… было мне? Кажется, землепашец заметил, что я стою за дверью, и «невзначай» указал мне маршрут.
Отлично. Стараясь не шуметь, я направился в противоположную сторону коридора. Задняя дверь обнаружилась довольно быстро, и я увидел, что ведёт она к ржавому металлическому забору — между прутьев которого можно пролезть без особого труда — а дальше раскинулся какой-то старый парк.
Ну, ладно. Теперь решить, куда дальше. Включив телефон, я вгляделся в кадр.
Королёвский проспект. Табличка с названием улицы была видна хорошо, а вот номер дома — нет. Ладно, сориентируюсь на месте. Задав себе маршрут в телефоне, я быстрым шагом направился в нужную сторону.
* * *
В пути я обдумывал варианты своих будущих действий. Парадоксальное ощущение того, что на меня свалилось одновременно слишком много и слишком мало информации. Много — потому что мой мозг действительно отказывался уложить в голове всё, что узнал за ночь, от пробуждения на балках моста и до последнего момента. Мало — потому что даже так оставались огромные пробелы, не дающие мне покоя.
Рыть мне сейчас землю носом в попытке найти родителей? Или раскапывать, что я делал всю прошлую неделю, тем самым повышая свои шансы их найти? Пожалуй, и то, и другое.
Точка, к которой мне предстояло попасть, находилась достаточно далеко — в пяти километрах от парка. Пошарив по карманам, я понял, что при мне нет ни копейки денег, и даже обычный проездной на метро для меня сейчас — непозволительная роскошь.
Ладно, придётся пешком. Одно хорошо — ботинки, подобранные для меня в раздевалке охранников Дмитрия Петровича, сидели хорошо, не натирали и не жали, иначе такой путь оказался бы для меня пыткой.
Я поминутно оглядывался, пытаясь не выдать, как сильно волнуюсь. Но, на самом деле… откуда мне ждать следующего удара? За мной явно идёт охота, а я, вместо того, чтобы залечь на дно, разгуливаю по самому центру столицы.
Тем не менее, всё обошлось. Около часа пути прошли спокойно, а если кто-то и сел мне на хвост, то я этой слежки не заметил. Итак — Королёвский проспект, ищем здание с аркой возле входа и знаком «проезд запрещён».
Вперёд. Знать бы ещё, по какой стороне искать… я двинулся медленно, вглядываясь в каждое здание на улице и стараясь уловить хоть какие-нибудь знакомые признаки.
Будет печально, если здание окажется какой-нибудь мелочью. Магазином или забегаловкой, в которую я заходил на десять минут. Или ещё чем-то в этом духе. Что я буду делать, если всё так и окажется?..
…вот когда окажется, тогда и решу. Пока же нечего зря голову забивать — она и так гудит от обилия информации.
Проспект, по счастью, оказался не очень длинным — и уже минут через двадцать я смотрел на нужную дверь. На всякий случай сверившись с телефоном, я убедился — да, это оно.
Что же. Спрятав телефон в карман, я оглядел дверь. Похоже, это действительно какое-то заведение… дверь непрозрачная. Вывески нет. Ладно, нужно решаться. Шагнув вперёд, я дёрнул за ручку…
Заперто. Ни на себя, ни от себя — дверь не думала поддаваться. Закрыто, или, может, закрылось насовсем?
Ладно, возможно, я что-нибудь найду, если обойду здание с другой стороны? Пройдя через памятную арку, я оказался во дворе-колодце.
И тут не проще. Задняя дверь здания выводила на каменные ступеньки, и… всё. Разумеется, заперто. Намертво. Не выбивать же дверь посреди бела дня — кругом люди. И где гарантия, что я действительно найду внутри что-то важное, а не очередной тупик?
Да уж. Хоть возвращайся к КОБРовцам и спрашивай, что делать. Нет, что делать-то я найду — у меня есть досье, есть другие подсказки… но как быстро это выведет меня к цели?
К тому же, я страшно голоден. В желудке — ничего, кроме стакана паршивого кофе, и полный ноль по деньгам. Лучше и быть не может!
Медленно пройдя полтора квартала, я зацепил глазами вывеску дешёвого кафе напротив. А что, если?.. Когда там принято платить — до или после еды?
Если до, то не получится. А если после, то всё просто. Захожу, завтракаю, выхожу якобы ответить на звонок. И ноги в руки. Благо, я сейчас приличный человек в солидном (хотя и перепачканном пеплом) костюме — никто не заподозрит меня в таком приёме.
Совесть внутри меня тихонько ворчала, что так делать нехорошо, но я быстро заткнул её. Может, и нехорошо, но мне нужно есть. Время, когда я ждал смерти, наплевав на то, в каком я состоянии, прошло. Сейчас я хочу жить, хочу найти родителей, хочу разобраться в произошедшем.
И чертовски хочу есть.
Колокольчик над дверью кафе звякнул, и я уверенной, деловой походкой направился к одному из столиков. Дождаться официанта… не нервничать, иначе он поймёт, что тут что-то не так. Ага, вон — официантка несёт кому-то его утреннюю чашку кофе. Сейчас она подойдёт ко мне…
Пройдя где-то половину пути, официантка кинула на меня беглый взгляд, и… Грохот упавшей чашки разнёсся по всему кафе; брызги кофе во все стороны.
Так. С добрым утром.
Глава 8
Официантка метнулась вниз, вслед за разбитой чашкой, подбирая крупные осколки прямо руками и лепеча слова извинения сидящим рядом клиентам — но от меня не укрылись те взгляды, которые она то и дело кидала на меня. Нет, разбитая чашка — не случайность.
Подавив первое желание вскочить и быстрым шагом выйти из кафе, я заставил себя остаться на месте и придать лицу невозмутимое выражение. Уйти я всегда успею, в конце концов, это официантка, а не громила в маске, не ниндзя с нунчаками и даже не сексапильная монашка с дробовиком.
Ладно. Узнать меня она могла по одной из двух причин: либо на прошлой неделе я с ней как-то пересекался, либо моё лицо — лицо террориста, поджигателя и убийцы — крутят по телевизору.