Я сделал несколько шагов ему навстречу, вынуждая отступить, и протянул руку для рукопожатия. Уборщик, отступая, остановился справа от каменной раковины — до неё было не более полуметра.
Когда он неуверенно потянул свою ладонь к моей, я резко перехватил её своей левой рукой и, сбив его ноги в сторону ударом ноги, схватил старика за правую часть головы и с силой бросил в сторону. Подошвы туфлей уборщика жалобно скрипнули по мокрому каменному полу, и он, ведомый моей рукой, упал головой на край каменной раковины. Выбросить в сторону свою правую руку и предотвратить падение он не смог — её удерживала моя левая.
Тело рухнуло на землю. Под головой быстро растекалась багровая лужа.
Я подбежал к двери, запер замок, вернулся обратно, встал на одно колено рядом с телом и приложил пальцы к сонной артерии на его шее.
Пульс прощупывался — уборщик был жив.
Я посмотрел на лужу крови: она продолжала увеличиваться…
Поднявшись на ноги, я вернулся к шкафу и взял из него рулон туалетного тряпья. Оторвав шесть отрезков примерно в метр длиной каждый, я вернулся к лежащему на полу уборщику.
Переступив тело, я открыл кран и намочил отрезки тряпья, чтобы они стали более мягкими. Положив отрезки друг на друга, я сделал один толстый бинт, а затем несколько раз сложил его по ширине, чтобы он стал более узким и прочным.
Перевернув тело уборщика лицом вниз, я намотал получившуюся прочную верёвку на кулаки и, набросив старику на шею, упёрся подошвой в его затылок и натянул, вложив всю свою силу. Через несколько секунд старик пришёл в сознание и начал хвататься руками за шею. Обречённая на провал борьба уборщика за жизнь продолжалась ещё какое-то время, после чего его руки перестали цепляться за горло и безвольно расползлись в стороны, скользя по луже густой крови.
Я не ослаблял захват ещё несколько минут, после чего снял удавку с шеи несчастного и проверил пульс. Пульса не было.
Дотащив тело до шкафа, я спрятал его внутри и наспех забросал полотенцами, предварительно намотав несколько уборщику на голову, чтобы они впитывали кровь, и она не вытекла из шкафа. Затем я вытер кровь с пола, спрятал окровавленные полотенца в шкаф и, убедившись, что уборная выглядит как надо, пошёл к двери.
Для начала я осторожно выглянул наружу. Зал был окутан полумраком — его освещало всего несколько тусклых настенных светильников.
Так, теперь мне нужно найти какое-нибудь оружие… Помещения стражи обычно находятся на первом этаже, но отправляться в казармы опасно — если встречусь с солдатами, разговор со мной у них скорее всего будет крайне коротким: «Ребята, ну-ка выньте у него из головы мою стрелу…».
В принципе, мне подойдёт и кухня. Там есть ножи, молотки для отбивки мяса, а может быть, даже и топор… Беда в том, что кухни, как правило, тоже располагаются на первых этажах, поближе к погребам, так что пойдя искать кухню, я вполне могу набрести на казарму и получу стрелу в голову.
В Северной Столице кухня находилась в левом крыле. Так что я решил сделать ставку на то, что в Южной Столице она находится там же.
Я проверил остальные три двери, расположенные в левой от входа стене зала. За двумя было абсолютно темно, а у меня не было никакой переносной лампы, чтобы обследовать их. За третьей оказался длинный тускло освещённый коридор. Я неспешно, стараясь ступать максимально тихо, пошёл по нему.
Время от времени я проходил мимо дверей, и все они были одинаковыми: чёрное деревянное полотно с золочёными узорами и золочёными же ручками. Я почти дошёл до поворота, когда справа от себя увидел двери, не похожие на те — другие. Эти двустворчатые двери были стальными, без каких-либо украшений, но самым любопытным было то, что они закрывались на массивный стальной засов, с этой стороны…
Тюрьма? Если я найду заключённых, то они вполне могут поделиться со мной полезной информацией.
Или закричать, чтобы привлечь внимание охраны к нарушителю и тем самым заработать себе помилование…
Ладно, заглянуть туда в любом случае стоит, вполне возможно, этот засов нужен лишь для того, чтобы показать людям, что вход внутрь запрещён, а внутри находится, к примеру, оружейная. Версия, конечно, притянута за уши, но, в конце концов, ещё днём я видел, как люди беспрепятственно бродят по главному залу без надзора стражей, и видел полицейских, праздно шатающихся по улицам и прыгающих через скакалку. Быть может, в этот городе, где в мозгах каждого жителя покопался хирург, нет необходимости что-либо охранять — достаточно просто обозначить границы дозволенного.
В любом случае: видя засов, мне хочется узнать, что за ним спрятано, так что я загляну туда просто ради любопытства.
Я взялся за засов и без каких-либо усилий поднял его. Медленно толкнув двери, я вошёл внутрь.
В нос мне ударил металлический запах крови.
Я попал в просторную, освещённую яркими потолочными светильниками... лабораторию?Или хирургический кабинет?
Стены, пол и потолок выложены белым камнем, в центре помещения, на невысоком постаменте, стоял большой хирургический стол из нержавеющей стали, вмурованный в пол. По краям помещения расположились ванны, накрытые чёрным брезентом. На стенах висели меловые доски, исписанные разными графиками и зарисовками.
Часть комнаты была отгорожена от моего взгляда высокими, упирающимися в четырёхметровый потолок, модульными пожелтевшими ширмами на больших прорезиненных колёсах. Я осторожно прикрыл за собой дверь и подошёл поближе к одной из досок. Моё внимание привлекло нарисованное на ней четырёхрукое существо. Я уже встречал подобное в Старом Городе…
Я опустил глаза вниз, на ванны. Поколебавшись мгновение, я стянул брезент с ближайшей из них. Внутри, в мутной молочной жидкости, плавали человеческие конечности…
Внезапно я услышал короткий стон. Он раздался из-за ширмы…
Поколебавшись несколько мгновений, я осторожно подошёл ближе и медленно оттянул плотную ткань в сторону.
За ней на стальных распятиях, вмурованных в стену, висело два Существа… Они были похожи на то, что я встречал в Старом Городе, но и отличались от него. Одно из них не было модифицировано стальными усилителями и какой-либо аппаратурой, и у него была всего одна пара глаз — человеческих.
Женские черты лица были единственным, что выдавало в этом существе девушку. Совершенно плоская, мужская грудь, покрытое волосами тело, ноги гориллы, никаких признаков гениталий. У этого существа было четыре руки, но они не имели дополнительных суставов.
Второе существо выглядело куда более любопытно: глаз у него не было вовсе, а на месте лица была криво пришита волчья (или собачья) пасть, лишённая шерстяного покрова. Человеческая голова и волчья скреплены словно наспех, а кроме толстых стежков, скрепление было усилено крупными металлическими скобами.
Четыре руки были усилены стальным внешним скелетом и когтями, тело защищено металлическим панцирем, из которого торчат крупные крюки (мне вдруг подумалось, что они нужны для того, чтобы Существо могло вешать на них своих жертв и, не занимая рук, карабкаться по деревьям или стенам).
Горилльих ног у этого Существа не было, равно, как и человеческих. Вместо ног у него было ещё две пары рук, усиленных дополнительной мышечной тканью…
Существо, имеющее глаза, не моргая смотрело на меня, и от его взгляда мне становилось не по себе. Вторая же тварь принюхивалась своим волчьим носом, задрав его повыше, и издавала странное утробное хрипение.
— Кто же это с вами сотворил? — с ужасом глядя на изуродованных существ, привязанных к крестам проволокой, прошептал я…
— Их отец… — раздался у меня за спиной спокойный голос.
Я резко обернулся. У входа стоял высокий сухощавый старик с белоснежными длинными волосами, спадающими на плечи его белой рубашки с высоким воротом и подвёрнутыми рукавами. Рубашка была заправлена в тёмно-серые брюки, на ногах надеты коричневые туфли.
— Не рекомендую вам пытаться нападать на меня, — предостерёг меня старик, видимо, заметив, как вой взгляд метнулся к лежащим на хирургическом столе инструментам. — Уверяю, в моём распоряжении есть Дары, способные остановить вас, иначе я бы сейчас не стоял перед вами…
Какое-то время я молча смотрел на него. У этого старика был уставший, измученный вид. В его глазах не было ни злобы, ни любопытства, ни насмешки, одна лишь усталость…
— Вы… — заговорил было я.
— Белый Лорд, — кивнул старик, не дав мне закончить вопрос. — А вы, должно быть, сын моего племянника Блада?
— Да, — кивнул я. — Как вы догадались?
Этот вопрос слетел с моих губ раньше, чем я понял, что ответ мне и без того известен.
— Мой брат мёртв, для его сына вы выглядите слишком молодо, так что остаётся лишь внук или правнук. Кстати, как вас зовут?
— Круто, — ответил я.
— О да, узнаю нашу кровь, — как-то вымученно улыбнулся Белый Лорд. — У нас в семье всегда отдавали предпочтение необычным именам... Не знаю, слышали ли вы об этом, но меня назвали Белым Лордом за то, что у меня от рождения были белые волосы и высокомерный взгляд…
— Вы пришли ко мне в одиночку, — сменил тему я. — Я удивлён. Честно говоря, я был уверен, что вы трус, узнав, как вы убедили всех жителей города убить любого, кто придёт из-за Тумана…
— О, я всегда был очень тревожным человеком, — признался Белый Лорд. — Но в последнее время всё изменилось. Теперь я уже ничего не боюсь… Давайте поднимемся наверх, я налью нам по чашечке горячего чая, и мы всё с вами обсудим. Как вам такое предложение? Мы с вами не чужие люди — в нас течёт одна кровь, мы никогда раньше не виделись: негоже нам вести разговоры вот так, на ногах… Не беспокойтесь — я не причиню вам зла, если вы не решите причинить его мне.
— Я… С удовольствием приму ваше предложение, — поколебавшись мгновение, кивнул я.
— Замечательно, — губы Белого Лорда тронула усталая улыбка. — Следуйте за мной.
Выйдя в коридор, Белый Лорд двинулся по нему в направлении холла. Когда мы оказались в нём (тут по-прежнему не было ни души), он на мгновение оглянулся на дверь, ведущую в туалет.
— Жаль, что вам пришлось так поступить с мистером Викрамом, — с нотками грусти в голосе, заметил Белый Лорд. — Он был добрым человеком. Его супруга и дети будут убиты горем, когда узнают, что он трагически погиб… Я пытался успеть спуститься вниз, чтобы остановить вас, но…
— Как вы узнали? — удивился я.
— Так же как узнал, где вы находитесь, — ответил Белый Лорд, поднимаясь по лестнице и не поворачивая ко мне головы. — Я могу видеть всё вокруг, и стены для меня не преграда. Этот Дар я обрёл относительно недавно, но с тех пор жизнь моя стала гораздо спокойнее. Я уже упоминал о своём тревожном нраве — так вот после применения этого Дара, я стал лучше спать, точно зная, что за моей дверью и даже во всём Дворце никого нет. Кроме моей дражайшей супруги и любимых детей, разумеется, но их я никогда не опасался. Раньше я, ко всему прочему, ещё и держал запертыми все двери, но последнее время считаю это излишним. Нам направо.
Остановившись наверху лестницы, он указал мне куда следовать дальше. Пройдя по очередному коридору, мы зашли в небольшой кабинет. В дальнем конце стоял массивный дубовый стол, покрытый лаком, а за ним стоял стул с высокой деревянной спинкой. В углу, рядом с дверью, расположился диван, обитый коричневой кожей, кресло того же стиля и маленький круглый кофейный столик, на котором уже стояли две фарфоровые чашки на блюдцах и металлический чайник, накрытый полотенцем. Тут же была сахарница и тарелка с печеньем.
— Присаживайтесь, — Белый Лорд указал на диван.
Дождавшись, когда я сяду, он устроился в кресле напротив и принялся разливать чай по кружкам.
— Так вы прибыли, чтобы уничтожить Сердце Даров? — увидев мой непонимающий взгляд, Белый Лорд поспешил уточнить:
— Сферу, уничтожение которой отменит действие всех Даров.