Резко встал, посмотрел на меня с сомнением и неожиданно спросил:
— Ты где остановилась? В нашей гостинице?
— Ну, на другую у меня денег нет, — пожала я плечами, а Барристо брезгливо сморщился.
Подумаешь, какой фрукт! Гостиница ему не нравится! Небось сам не из приютских…
Я насупилась, отворачиваясь. Временами семейные бывают паскудными снобами, что аж блевать охота! И этот такой же! Только подумала, что он нормальный мужик, как…
Но тут Барристо, не позволив мне довести мысль до конца, достал из кармана мобильник и, проведя пальцем по экрану, набрал первый номер.
— Але, Бек? Ты уже дома? Ага… Нет, задержусь… Не знаю. На твой выбор… Бек, послушай, я к тебе сейчас девочку одну пришлю, — скользнул по мне недовольным, как показалось, взглядом, — она только из девятичасового рейда, да и вообще тощая, как глиста… Ты уж накорми ее, как следует, солнышко… А? Ночевать? — еще один взгляд в мою сторону. — У нас, конечно. Ну все. Целую. До вечера.
Он разъединился и уверенно протянул мне плотный прямоугольник своей визитки.
— Тут адрес и домашний телефон. Жену зовут Ребекка. Или Бек, это как тебе удобнее… Ключ от гостиницы дай, я кого-нибудь за вещами отправлю.
— Да я в общем-то…
От такого сервиса даже растерялась немного. Еще никогда, ни одного гребаного раза семейные не приглашали меня к себе не то что на ночевку или обед, даже в гости! Они вообще старались нас, приютских, не замечать.
— Ключ! — Барристо нетерпеливо щелкнул пальцами. — Ну что ты ломаешься? В этом клоповнике, который Пончик гостиницей для командировочных называет, тебя сначала накормят тухлым дерьмом, а потом отдохнуть как следует не дадут. Там же стены из картона! А у нас выспишься и отдохнешь. В конце концов, если Алиса завела тебя в тупик, завтра придется возвращаться, а ты знаешь, что повторные визиты чреваты.
Я нехотя кивнула и, сдаваясь, протянула Охотнику ключ от комнаты в общежитии.
— Спасибо, Ларс.
— Потом поблагодаришь, — отмахнулся он, решительным шагом направляясь к выходу из прозекторской. — А вообще, конечно, на здоровье. Все, Иви, пожелай мне удачи, увидимся вечером.
— Удачи, — оторопело пробормотала, обнимая себя за плечи.
Ну, дела… Хотя в принципе Барристо был прав: в общаге выспаться не дадут, а если мне предстоит вторая встреча с Алисой… Нет, я все-таки надеялась, что ограничимся одной. Уж больно в странное место она меня привела.
Ребекка Барристо приняла меня с таким искренним радушием, что уже через пять минут я, позабыв о неловкости, перешла на «ты». Уплетая свежайший сочный стейк, болтала о последних новостях из Центра, ни капельки не раздражаясь из-за провинциального любопытства, и искренне наслаждалась удивительным теплом, которое исходило от очаровательной женщины.
Безумие последних двух суток настигло меня, когда Бек показала комнату, которую я на время своего пребывания в ее доме могу считать своей.
— Вещи твои пока еще не приехали, — с сожалением проговорила она. — Поэтому вот, возьми халат моей старшей дочери — он, правда, не новый, но чистый.
— Спасибо, — пробормотала я в смятении.
Честно сказать, в подобной ситуации я очутилась впервые в жизни, из-за этого слова простой благодарности казались ничего не значащим звуком. Разве простым «спасибо» можно выразить всю гамму чувств, возникшую в связи с тем, что совершенно незнакомая женщина отнеслась ко мне как… как… Не знаю, я бы так, наверное, заботилась об одной из близняшек или об обеих сразу — как ни крути, но другой семьи у меня никогда не было.
— Божечки! Да было бы за что! Это такая ерунда… — Бек ласково улыбнулась и махнула рукой в сторону ситцевого халатика. — Переодевайся, я пока тебе полотенце приготовлю и зубную щетку. Где-то у нас была одна нераспечатанная.
— Спасибо.
Женщина проворчала что-то о моей чрезмерной вежливости и вышла из комнаты, мягко прикрыв за собой дверь.
Я опустилась на кровать, провела рукой по белому покрывалу из искусственного меха, погладила прохладную ткань халатика и, прижав его к лицу, втянула носом воздух. Пахло стиральным порошком и какими-то цветами. Лавандой или жасмином, или, может быть, розами — не знаю. Я в цветочных ароматах не очень разбиралась. Откуда? В приюте разве что с запахом вареной рыбы и тушеной капусты познакомилась, а в Центре цветы не растут, да и из деревьев только тополя.
Запах был нежным, приятным. Я еще раз глубоко вдохнула и решила, что ничего не случится, если я полежу пять минуточек, не больше, а потом уже переоденусь и пойду в душ, что бы смыть с себя усталость и душок морга.
Так и заснула — в одежде, поверх покрывала и с халатиком в обнимку.
Когда открыла глаза, за окном уже была ночь и, судя по тому, какой отдохнувшей я себя чувствовала, довольно глубокая. Сев на кровати, откинула в сторону толстый плед, которым меня кто-то заботливо укрыл — подозреваю, что Бек, и спустила ноги на пол. Хотелось пить, умыться и в туалет. Начать решила с последнего пункта. На цыпочках выскользнула в коридор и с удивлением обнаружила, что в кухне горит свет. Надо же… Так поздно, а кто-то не спит.
Навестив «комнату отдыха» — благо санузел здесь был совместным, удалось справиться сразу с тремя делами, я вернулась в коридор и, потоптавшись у дверей «своей» спальни, все-таки прошла дальше, к кухне. Тем более что оттуда доносились приглушенные голоса.
—…абсолютная находка! Ты только представь, Бек! Прямо на лбу!
Ларс говорил вполголоса, но я его все равно узнала. Значит, вернулся. Интересно, с каким результатом? Обычно, если Охотник возвращался из рейда так рано, то с пустыми руками. И причины могли быть разными. Чаще всего маркеры оказывались тупиковыми. Или, к примеру, стерлись, что бывало реже. Или в том месте, куда Гончую завел призрак, находилось такое количество потенциальных «подозреваемых», что проще было обратиться к обычным следаками — в конце концов, им тоже надо было как-то отрабатывать свой хлеб.
В одном случае из десяти Охотник из первого же рейда возвращался с убийцей.
— Девять часов в лимбе! Наши девки, как лошади в мыле, а ей ничего, встала и сама пошла. А я как подумал, что она сейчас вернется в этот клоповник…
— Ларс, все в порядке, — перебила его Бек. — Она хорошая девочка. Ты все правильно сделал.
— Ну да…
Услышала, как ложка звякнула о дно тарелки, — Барристо, видимо, только что вернулся и теперь ужинает. Не хотелось ему мешать, но… Но и подслушивать тоже было неловко. Поэтому я негромко кашлянула, сообщая о своем появлении, и вошла в кухню.
— Добрый вечер.
— Скорее, утро, — ухмыльнулся Ларс, отправляя в рот огромный кусок мяса, а затем, радостно жуя, показал мне большой палец:
— Маркеры у тебя — во!!! Ничего подобного ни разу не видел! Такие и захочешь — не сотрешь. Заметные такие! Сразу меня на проспект Победителей вывели.
— И что там? Кладбище?
Я было облокотилась о дверной косяк, но Бек погрозила мне пальцем и жестом велела садиться за стол.
— Почему кладбище? — Ларс негромко хохотнул. — Хотя… Институт там.
Я сначала растерялась. Как? Откуда в институте столько призраков? А потом затосковала, потому что институт — это хреново, какие бы исследования там ни велись. Даже если допустить: это не «пустышка» и там и вправду обитает убийца или человек лишь косвенно причастный к смерти целой семьи, то сколько ж времени понадобится на проверку каждого студента, профессора или, допустим, лаборанта… Не уверена, что у детишек в садике с заболевшей воспитательницей это время есть.
— Ларс, не тяни, к какому институту? — Бек пододвинула ко мне блюдо с пирожками и тихо спросила: — Молока налить?
— И мне налей. — Барристо одним глотком допил остатки и только после этого ответил на первый вопрос жены: — НИИ ВиМ, — и расшифровал для меня: — Научно-исследовательский институт вирусологии и микробиологии.
— О, — растерянно посмотрела на кружку с веселенькой надписью «Кто рано встает, тот точно не я» и пару раз моргнула, — как-то я не ожидала.
— Я, что ли, ожидал? — фыркнул Ларс, довольный, как черт знает кто. — Даже в лимб зашел, что бы проверить, точно я на месте или так, желаемое за действительное выдаю. Наши ж следаки институт этот сразу проверили, как стало понятно, что это вирус…
Барристо закинул в «топку» еще один кусок мяса, а я нетерпеливо заерзала на стуле.
— Ну и?..
— И ничего. Если б что было, Пончик к тебе за помощью не побежал бы. Так что я, как вывеску эту увидел, пригорюнился. Думаю, вот же хрень! Бригаду вызвал, в холл зашел. Стою, смотрю на этот, как его?.. типа реестр такой, знаешь, как в поликлиниках: «Педиатрия. Третий этаж», «Травматология — восьмой», «Рентген — первый»… Кстати, кто-нибудь знает, почему рентген и травматологию всегда на разных этажах размещают? С переломанной ногой по ступенькам не напрыгаешься…
— Ларс, — прервала мужа Бек, — ты отвлекся.
— Да? А, ну да…
Он снова улыбнулся, и я заподозрила, что он какое-то неправильное молоко пьет, от натурального такого прихода не бывает. Заглянула в свою кружку и, прежде чем сделать глоток, принюхалась.
Гостеприимные хозяева захохотали, чем окончательно меня смутили, а потом Ларс внезапно стал серьезным.
— Не знаю, как тебе это удалось, но ты маркер не просто на здание повесила, ты зашла внутрь, поднялась на четвертый этаж и прилепила его прямо на лоб заведующего кафедрой иммунологии.
И посмотрел на меня с таким восторгом, что я покраснела. То есть «покирпичневела». Покосилась на Бек и глупо брякнула:
— А он… живой?
— Ну, в отличие от тебя я-то призраков не вижу! — рассмеялся Ларс. — Для меня лимб целиком и полностью необитаем.
Я вздохнула, по-прежнему ничего не понимая. Нет, в здания-то я и раньше входила, по этажам бродила — тоже бывало, но чтобы пометить живого человека… О таком я даже не слышала.