Помолчали.
— Полакко о но? Ке лингва? Данезе? Олландезе? — начала перечислять девица непонятные слова. — Джапанезе?*
*(Поляк, нет? Какой язык? Датский? Голландский? Японский?)
Говорила она специально очень громко, словно с глухим, слова проговаривались четко, будто от этого они становились понятнее. Иногда собеседница срывалась, тогда выстреливали длиннющие фразы, из которых я иногда улавливал только понятное «мамма миа».
Смуглое лицо нависло надо мной, бесценный медальон болтался на шее вместе с крестиком и совершенно не замечался владелицей. А меня он едва не задевал по животу и неподвижным рукам. Впрочем, руки начали отходить. Еще немного…
Мой жадный взгляд, направленный, с ее точки зрения, на едва прикрытую грудь, встревожил девушку. Она отпрянула. Мои руки снова сковало льдом.
— Ми кьямо Челеста, — благовоспитанно произнесла она с безопасного расстояния, постучав прикрываемой рукой себе по груди. — Э ту?*
*(Меня зовут Челеста. А тебя?)
Кажется, она представилась. Выпорхнувший в мою сторону указательный пальчик свободной руки потребовал совершить ответное действие. Так я понял.
— Челеста?
— Си-си,* — зажглись глаза-угольки.
*(Да-да.)
— Оле… ф.
Концовка стала неожиданной даже для меня самого. Наверное, не хотелось вновь попадать в историю как с Артемом. И какая-то примазанность к неизвестному Альфалиэлю проявилась. Альф, эльф, Ольф… Неплохая компания.
Самое крутое представление джентльмена, известное каждому, это киношное «Бонд. Джеймс Бонд». Ничего не убрать, не прибавить. Имя, за которым многое стоит, и все должны это почувствовать. Короче, мечта любого подростка… живущего внутри любого мужика. Теперь и я смогу под воображаемую тревожную музыку, что настраивает на серьезность и предлагает опасаться того, кто сейчас будет говорить, скромно объявить: «Ольфалиэль. Можно просто Ольф».
Совершенно несравнимо с Ольжик или Олёжичек.
— Олеф? — переспросила Челеста.
— Ольф, — спокойно поправил я.
— Мольто пьячерэ.*
*(Приятно познакомиться)
Несоответствие славянской физиономии на тщедушном стержне, что гордо выдавался мной за мужественный торс, и внеземного антуража навело собеседницу на какие-то мысли.
— О капито Ольф. Сэй… экстратеррестэ. Уна спиа о ричеркаторэ д альтра пьянэта. Ун алиено. Э ль аджэнтэ сэгрэто камуффато да ун уомо. Э веро?*
*(Поняла. Ты инопланетянин. Разведчик или исследователь с другой планеты. Их секретный агент, замаскированный под человека. Правильно?)
Она вновь придвинулась ко мне — с запредельным интересом, от которого веяло сумасшествием. Ну еще бы. Человек перешагнул границу жизни и смерти и встретил там кого-то. Другой на ее месте мог начать молиться, пока не окочурится, или бросаться на стены от непонятной жути… Кстати, а в этом последнем случае стены пропустят носителя медальона? На какой высоте сейчас корабль? Если человек с медальоном разобьется вне корабля, что будет с его жертвой, которая осталась внутри?
Я вдруг почувствовал, что руки освободились. Неожиданным резким движением я вскинул их в попытке сорвать медальон.
Челеста отпрыгнула, вперед выставились коготки. От этого оставленная без поддержки брючина бесстыдно свалилась вниз, а в дыру блузки удивленно выглянул темный глазик.
— О, порка мадонна… — вырвалось у взвизгнувшей девушки.
Хлипкая фигурка засела у будуара, прикрывшись от меня коленками.
Некоторое время сохранялся статус-кво. Я просто ждал. Она смотрела на меня. Иноязычный незнакомец больше не покушался, и девушка перевела взгляд себе на грудь. Пальцы потерли саднившую от дернувшейся веревки кожу на шее, что затянулась прямо на глазах… которые непонимающе сошлись на медальоне. Девица сама сняла его, ладонь с нежностью погладила оставшийся крестик, а отброшенная блямба с нитяным хвостиком покатилась по полу.
Меня, только что вновь шарахнутого судорогой паралича, отпустило. Совсем.
— Спасибо, Челеста.
Я поднялся. Бесценное сокровище с трепетом в душе и легким тремором рук вернулось на шею. Никогда не повторю подобной ошибки — бездарной, непредусмотрительной, откровенно глупой, если не сказать смертельной
— Не представляешь, как я тебе благодарен.
Забившаяся в углу, словно загнанная котом мышь, Челеста зыркала на меня оттуда со страхом и упреком. Одно слово — девчонка.
— Сколько тебе лет? — поинтересовался я. Повернутая книзу ладонь сделала ступенчатое движение вверх, от полуметра до своего роста. Будто ребенок растет. Вспомнилось подходящее английское слово: — Тайм. Ноу, сорри. Эйдж. Хау мач?*
*(Время. Нет, извини. Возраст. Сколько?)
Челеста понятливо кивнула.
— Дичановэ.* — И в несколько приемов показала на пальцах. Недоумение в моем взоре заставило ее руку для подтверждения начертать перед собой цифру.
*(Девятнадцать)
Глава 2 продолжение
— Девятнадцать? Надо же. Никогда бы не дал. Мне — двадцать семь.
Я написал в воздухе двойку и семерку. Девушка вновь кивнула, голосок вопросительно прочирикал:
— Квести анни соно делла терра?*
*(Земных лет?)
Я уже привычно развел руками.
— О капито, — с легкой хитрецой в глазах завершила она тему.
*(Я поняла)
Вот и поговори с такой. И чего не учились языки, когда имелась возможность? Думалось, что не пригодится. Все так считали, и большинству действительно не пригодится. С другой стороны: сколько шансов упущено из-за этого пробела в образовании?
Я глупо таращился на ежившееся в углу создание, при этом стоял подальше и не приближался — во избежание. Впрочем, бунт не грозит, а если произойдет, то подавлю его в зародыше одним мысленным приказом. Мне теперь понятно, как работает местная система безопасности.
Корабль висел в облаках, внизу сквозь них иногда проглядывали жилые кварталы у полувысохшей речки. Открытая панорама внушала страх, казалось, что мы сидим на облаке, принявшем форму овальной квартирки, а в открытых проемах гуляет ветер. И стоит ему подуть сильнее…
Чтоб успокоить хотя бы этот из многочисленных страхов девушки, моя ладонь демонстративно оперлась на невидимое «стекло».
— Поняла? Не выпадешь, можно встать и посмотреть. Если хочешь, конечно.
Смущенно поморгав, девушка попросила:
— Ольф че уна роба кви?*
*(Здесь имеются какие-нибудь вещи?)
Тонкие руки совершили путешествие вдоль собственного тела, словно ощупав сверху донизу. Вряд ли красуется. В ее-то положении. Наверное, хочет накинуть что-нибудь. Я бы на ее месте хотел.
Неведомое вещество, из которого состояла дверь кладовки, расползлось, точно клякса по стенке. Точнее, в стенку. А еще — в пол и потолок. Непривычно, наверное, для неподготовленного человека. Внутри открылись полости и полочки с моими запасами. Царским жестом я указал на них:
— Выбирай, что понравится. Женского, извини, не держим.
— Квелли?* — Ее вопросительный взгляд застопорился на сваленных в кучу вещах.
*(Эти?)