— Си-си, э вэро.*
*(Да-да, это так)
Пришлось мне почесать затылок — иначе мысли с места не двигались. Невероятно, но помогло.
У девочки проблемы. Большие. И так получилось, что я, неведомый похититель, похожий на инопланетянина или путешественника во времени — ее последняя надежда. Другими словами, меньшее зло.
Тогда почему не обратить зло в добро?
— У тебя есть мечта? — спросил я торжественно. — Где-то побывать, что-то увидеть. О чем с детства мечталось, но казалось невыполнимым. Мечта, грезы, волшебный сон. Есть? Дрим? Вояж?* Куда?
*(Мечта. Путешествие)
Она поняла. Глаза на миг мечтательно закатились:
— Иль мио сонно…*
*(Моя мечта…)
— Ну-ну, давай, — подбодрил я.
— Э фар визита ди Верона.*
*(Посетить Верону)
— Верона? Всего-то?
Как же мелко плавает. Это ж ей даже из дома каких-то несколько часов на электричке. Для меня раз плюнуть. Точнее, для корабля.
Опытным путем я уже установил, что скорость, которую задаю в обычном режиме, во много раз превосходит скорость звука, а сам полет, если не вмешиваться, происходит по параболе: разгон вверх, куда-то в стратосферу, и приземление уже в нужной точке. При этом — никаких звуковых эффектов, которые выбивают стекла на километры вокруг. Военные обзавидовались бы.
В дозвуковых скоростях можно, выбрав высоту, сколько угодно пилить на автопилоте по горизонтали или делать что угодно, управляя мысленно-голосовыми командами либо рукоятками — парить, висеть, мчаться, совершать кульбиты и фигуры высшего пилотажа. Из минусов — мертвая петля в исполнении корабля выглядела обычным кругом, как в кабинке на колесе обозрения: переворачиваться вверх ногами он категорически отказывался, даже набок не заваливался.
Итак, Верона. Из Рима — это как из спальни на кухню сходить.
— Ромео и Джульетта? — полюбопытствовал я.
Ибо чем еще известен небольшой городок, как не романтическим ореолом Большой Трагической Любви?
Челеста потупила взор.
— Си-си.
Вот, значит, почему. Правильно угадал. Видимо, с похожими проблемами в жизни столкнулась. Или еще не умеет решать вопросы по-взрослому.
Впрочем, неважно. Корпорация по сбыче мечт приняла в производство первое дело.
Верона оказалась яркой и красивой. Если б не веронцы, вообще раем бы показалась. Про туристов и говорить нечего, их здесь полно, не меньше, чем негров-нелегалов, которых, в свою очередь, не меньше, чем арабов-нелегалов. Короче, всех хватает.
Корабль удалось посадить в историческом центре на участке полуразвалившегося домика. Здесь черт ногу сломит, а за углом — полицейский участок; видимо, поэтому местечко не облюбовали мигранты. Только соседи собак выгуливали, пользуясь заброшенностью строения. Надо заметить, основные последствия выгула отсутствовал: на углу стоял аппарат, который продавал одноразовые пакетики с бумажными совочками, и народ дисциплинированно пользовался ими.
Мысль «рисануться» перед девушкой и прирулить к верхушке торчавшей над куском древней стены высоченной башни я отогнал. Как говорится, будь проще, и люди к тебе потянутся. Я уже крут со своим кораблем, куда же больше? Перестараться и выглядеть глупо не хотелось.
Челеста радостно прыгала от одной стороны панорамы к другой, слышались восторженные причитания. Ее руки то и дело складывались на груди, босые ножки притоптывали.
Босые. Я стукнул себя по лбу. У меня только стоптанные кроссовки сорокпоследнего размера, в которых ее нога лишь на второй шаг начнет делать первый, и аналогичные охотничьи боты от Игорехи.
Испугавшись внимания, маленькие ступни мгновенно поджались.
— Проблема, — объяснил я ситуацию.
Слово, к счастью, оказалось интернациональным.
— Нон че проблема. Поссо кози. О абитаво а вилладжё, о танта эспериенца.*
*(Это не проблема. Могу так. Я жила в деревне и привыкла)
Кажется, девчонка настроена решительно. Что ж, ей виднее.
Взявшись за руки, мы направили стопы в гущу событий.
Глава 3
Могила Джульетты настроила на траурный лад, зато ее балкон… Работая в сфере туризма, я понимал, что у придуманного персонажа не может быть настоящего дома с балконом, как, скажем, в поселке постройки четырнадцатого века никак не могли происходить библейские события. Тогда нужно вспомнить главное: клиент всегда прав. Если турист готов платить за балкон книжной героини — вот вам и балкон, и дом, и даже могила. Мы с Челестой прошлись по всем знаменитым местам. Снятый свитер я замотал на поясе, напарница в самодельном костюме прекрасно меня дополняла. Выглядели мы как парочка фриков, которые только ступили на путь без конца и края. Так нас воспринимали, и это нравилось. Обоим. Когда пальцы сжимали прохладную ладошку, сердце радовалось — приятно гулять с красивой девушкой по столь романтическим местам. Хотелось сделать для нее что-то еще, нечто необычное, такое, чего больше никто и никогда.
Кроме свидетельств Шекспировских страстей мы осмотрели базилику и еще какую-то церковь, старый мост, пару красивых площадей, погуляли по центру… Мне сейчас не интересны были достопримечательности. Я получал удовольствие от суматошно-радостного удовольствия напарницы.
Кстати, хорошо, что не поддался бесшабашному позыву припарковаться к старинной башне, что вознеслась над центром, как Гулливер над лилипутами. Народу на ней полно, а вход оказался платным. Выйти мы из нее вышли бы, а как обратно?
Когда уставшие ноги вернули нас на корабль, Челеста в изнеможении бухнулась ничком на кровать. Снова возникла мысль: надо сказать ей про фикцию, притворявшуюся юбочкой, которую сама девушка отчего-то принимает за нормальную одежду. Вместо этого:
— Не пойми неправильно, но мелко мыслишь.
Я уселся в кресло (пусть уж остается креслом этот удобный для сидения нарост на ровном месте), руки взялись было за рычаги управления, но взгляд не захотел отрываться от человека, с которым разговариваю.
— Бери масштабнее, — продолжил я. — Города на краю света, неведомые острова, заброшенные храмы, вулканы…
Поскольку слова собеседнице ничего не говорили, в речи использовались жесты, и на «вулканах» руки изобразили конические горы.
В глазах Челесты вспыхнуло узнавание.
— Си-си. Вольо гвардарэ ле грандэ пирамиди.*
*(Да-да. Хочу увидеть великие пирамиды).
Здесь перевода не требовалось. Что ж, пирамиды, так пирамиды.
Но сначала нужно решить проблему с ночлегом. Кровать одна, пусть и большая. Мы разного пола. Хоть и симпатичные. Но еще недостаточно сблизившиеся, чтобы… В общем, чтобы. К тому же, у нее только что погиб парень. И сама она еще долго от пережитого не очухается, оттого и стараюсь отвлечь всякой всячиной.
И одеяла на постели не было. Потому что в корабле ни холодно, ни жарко, а так, как нужно. Но одеяла-то, чтобы прикрыться — не было.
Я снова почесал репу, аж сморщился от усердия. На этот раз столь эффективный метод не сработал.
— Черт с тобой. — В голову пришло единственно приемлемое решение. — Буду спать на полу.
Глава 3
Внизу расстилалась красивейшая долина, последние лучи умирали на розовых отрогах. Что интересно, розовыми неприступные верхушки гор являлись сами по себе, в отличие от виденных во всех других горах серых вершинах. Или белых, если они покрыты снегом. Но никак не розовых, как здесь.
Солнечный свет делал их оранжевыми. Обрамлявшая долину корона скал напоминала крепость титанов, которые некогда играли здесь в великанские войнушки. Ступенчатые осыпи, словно сложенные из блоков, больше подходили искусственным сооружениям — так бы они выглядели, если за крепостью не присматривать несколько тысяч лет. Будучи обладателем чуждого современному человечеству корабля, теперь я допускал все что угодно.
Эта долина показалась лучшей и самых прекрасной из найденных поблизости. Поблизости — это уже в Альпах. Кстати, итальянская спутница почему-то упорно именовала их Доломитами. Облет и поиск заняли не более получаса, вызвав у грустившей некоторое время Челесты прилив энтузиазма. Кажется, у нее второе дыхание открылось, хоть сейчас готова лезть на пирамиды.
Готова — не значит сможет. Всему свое время. Корабль сел на остром высоком пике, далеко внизу через нетронутую природу тянулась вереница туристических автобусов. Отсюда похожи на муравьев, что колонной тащат по тропке пищу для своей королевы. Воображение расшалилось, и туристов стало немного жаль.
По моей просьбе корабль уменьшил внешнюю яркость, панорама затемнилась и сузилась. По кораблю раздалась команда «отбой».
Как Челеста ни оттирала ноги перед входом, пропыленные ступни остались черными. Девушку это нервировало. Несколько раз, когда я смотрел в другую сторону (ну, делал такой вид), сзади к глазам задиралась пятка с въевшейся грязью, а губки кривились. Наконец, терпение кончилось: