— Неожиданный визит, да ещё в такое позднее время! — возмутилась я.
— В другое время тебя невозможно поймать. Открой, не дури!
Конфликтовать мне не хотелось, и я впустила его. Пока Никитин поднимался на мой этаж, я быстро переоделась в бриджи, футболку и пошла открывать входную дверь.
— Наконец-то я тебя застал, — произнёс Олег, обхватив меня руками. — Что случилось? Почему ты меня избегаешь?
Я высвободилась из его рук и предложила:
— Раздевайся и проходи.
Он снял куртку, туфли, надел тапочки, вошёл в комнату и сел в кресло. Я бухнулась в кресло напротив.
— Ну, что ты молчишь? Ты же понимаешь, что я не хочу тебя потерять.
— Я так устала от того, что произошло со мной в фирме, что мне захотелось отрешиться от всего и от всех, напоминающих мне о ней.
— Жанна, нельзя быть такой слабой. Меня тоже достала эта фирма. Я знаю, что дело о нашем с Антоном отравлении продолжают расследовать, а точнее фальсифицировать данные по нему.
— Да? — удивилась я. — А Вера сказала, что её больше не беспокоили по этому делу.
— Её не беспокоят только потому, что мы с Антоном бьёмся за неё. Наши заявления не захотели нам вернуть.
— Но почему? Ведь у вас есть право простить ответчика и забрать заявление из суда и милиции.
— Уверен, что моему отцу и матери Антона эта причина известна. Чувствую, что они чем-то напуганы и пытаются склонить нас с Антоном дать показания против Веры. Но, Жанна, я собственными руками брал ту злосчастную бутылку из рук девушки, вытащившей её из сумочки. Я писал об этом в своём заявлении. Тем не менее, девушек оправдали. А вину пытаются свалить на Веру.
— Не могу больше об этом думать и говорить! — разозлилась я. — Давай сменим тему. Мне сейчас не до этого.
— Что-то случилось?
— Случилось. У меня умер папа, и я опять потеряла работу.
Он подошёл ко мне, приподнял за талию, сам сел в моё кресло, посадил меня себе на колени. Прижал к груди и стал гладить по голове.
— Прости, я не знал, сочувствую твоему горю.
Мы долго сидели так, а он всё гладил меня по голове, спине, рукам. Мне стало легче, тепло разлилось по всему телу.
— Хочешь чаю?
— С удовольствием выпью из твоих рук даже яд, — пошутил он.
Я вскипятила чай, достала печенье, конфеты.
— Извини, к бутербродам ничего нет, я давно не живу в этой квартире.
— Ну, уж это-то мне известно! — с иронией произнёс Никитин.
— Удивительно, я первый раз за последние два с половиной месяца приехала домой, а ты сразу же меня здесь обнаружил.
— Мы тебя вдвоём с тёткой моей матери отлавливали. Она заметила вечером в окнах твоей квартиры свет и позвонила мне. Вот я и нёсся к тебе на «всех парусах», невзирая на позднее время.
— Ах, вот как! Значит теперь я у неё под колпаком? Ты ей показал окна моей квартиры. Хорошо, хоть в лицо она меня не знает.
— Знает, знает, даже не сомневайся.
— Откуда?
— Она засекла нас с тобой, когда мы болтали у фонтана. Лучше расскажи, почему ты потеряла последнюю работу.
Когда я рассказала Олегу о невыносимых условиях своего труда и странностях директора, он возмутился:
— Фу, что за удовольствие облизывать всех женщин подряд?!
— Жанна, мы с Антоном собирались тоже уволиться, начать своё дело совместно с тобой и Верой. Но нам не отдали трудовые книжки. Родители посоветовали не конфликтовать и забрать заявления об увольнении. Их явно чем-то шантажируют. Отец плохо выглядит, мать Антона тоже ходит сама не своя. Получается, что мы заложники какого-то дела. Непонятно, почему Веру обвинили в преступлении, но в заложниках не оставили, а наоборот уволили с работы принудительно.
Болтали мы до самого утра, а точнее до пяти часов.
— Давай поспим хоть один часок, — сонным голосом произнёс Олег. — Можно я прилягу на край дивана рядышком с тобой?
— Приляг, — впервые разрешила я.
Я легла вплотную к стене, здорово сомневаясь, что Никитин, находясь рядом со мной на одном диване, заснёт. Но он мгновенно отключился и стал похрапывать. Заснула и я.
— В семь часов утра прозвучал сигнал будильника в мобильном телефоне Олега. Он подскочил и попросил сварить ему кофе. Когда он вышел из квартиры и отправился на работу, я снова завалилась в постель и проспала до трёх часов дня. В этот день я не стала заниматься поиском работы, решила просто отдохнуть. Вечером, без всякого предупреждения, явился Олег. В руках у него были полные сумки с продуктами.
— Извини, что без приглашения, я не мог безработного человека оставить голодными.
Глава 18
С этого дня мы стали встречаться часто. Моя душа оттаяла, а Олег стал мне близким и дорогим человеком. Вскоре решился вопрос о моём трудоустройстве. Один из банков нашего города набирал сотрудников. Меня приняли с испытательным сроком и обучением специфике работы в нём. Жизнь начала налаживаться.
Однажды в субботний день мне позвонил Дмитрий — сын Раисы Андреевны:
— Мать дала твой номер телефона и просила пообщаться с тобой.
— О чём?
— Это не телефонный разговор. Она сказала, что ты живёшь в городе Железнодорожном. Давай встретимся в шестнадцать часов у памятника Ленину. Годится?
— Хорошо, — согласилась я.
В назначенное время я подошла к месту встречи. Дмитрий уже был там. Он поздоровался, внимательно посмотрел на меня и спросил:
— Это правда, что ты родная дочь моей матери?
— Правда, — ответила я. — Я и сама об этом недавно узнала. Теперь пребываю в шоке, не знаю, как себя вести с обеими матерями.
— Почему мать, которая воспитывала тебя, только сейчас решила рассказать моей матери об этом? Нет ли в этом какого-нибудь умысла?
— Она об этом вообще никогда не рассказала бы, но твоя мать узнала об этом от какой-то бывшей сотрудницы роддома, в котором они обе рожали дочерей. Стала приходить к нам домой и требовать проведения анализа на ДНК. В её присутствии мама опровергла эту информацию. Когда твоя мать ушла, я настояла, чтобы мама сказала правду. Вот тогда она и созналась, что Раиса Андреевна отказалась от меня и сбежала из роддома. Мамина дочь умерла, и она решила взять меня, чтобы я не стала сиротой при живом отце. Мама не знала, что Раиса Андреевна возвращалась за мной в роддом.
— Тебе самой не хочется сделать анализ на ДНК? Ведь наши матери всю жизнь были соперницами. Кто знает, что они могли навыдумывать, лишь бы насолить друг другу.
— Мне не нужен этот анализ. На кладбище я видела могилку дочери моей матери, которая прожила всего четыре дня.
— Получается, что ты моя сестрёнка? Вот не думал, не гадал, что приобрету взрослую сестру, с которой даже нянчиться не придётся. Ты-то рада, что у тебя появился брат?
— Я пока ещё не поняла, рада или нет. Не обижайся, но ты произвёл на меня не лучшее впечатление.
— А что я сделал не так?
— Ты плохо обращался с моей подругой Мариной, когда она на тебя работала. Да и потом не был ей благодарен за сохранность твоего товара. Вёл себя, как бандит. Не уважаешь ты людей. Есть и ещё кое-что, но об этом потом.
— Не думал, что наше знакомство начнётся с претензий. Ну, ладно, мне пора идти. Мать навещай, ей сейчас плохо одной дома.
— Хорошо.