— Чему ты удивляешься? С момента своего приезда ты только и ноешь о том, что Брансоны обязаны помочь твоему драгоценному королю. Мог бы, по крайней мере, не оскорблять память отца до похорон.
Его надежды на то, что Роб примет правильное решение, стремительно рушились.
— У нас мало времени. Король ждет подмоги в Восточном Лотиане не позднее середины октября.
В глазах Роба установилась решимость. Он встал.
— Знаешь, что, Джонни. Мой отец намного важнее твоего короля. Придется вам с ним подождать моего решения, пока мы не похороним Рыжего Джорди.
Развернувшись к нему спиной, Роб вышел из зала.
И когда Джон поднял голову, он увидел, что на него в безмолвии смотрят все. Включая Кейт Гилнок.
Глава 3
Не годится этот день для похорон, подумал Джон, когда наутро они собрались за стенами замка под лучами яркого летнего солнца.
Похоронную процессию возглавляла Бесси, как сделала бы их мать, будь она жива. В немом благоговении Джон смотрел на сестру, безропотно принявшую на свои плечи еще одну ношу. Из восьмилетней девочки, какой он ее запомнил, она превратилась в женщину, которая, казалось, успела познать все тяготы жизни и примириться с ними.
Брат подошел к гробу, готовясь поднять его на плечо. Джон вышел следом.
— У меня уже есть пятеро желающих, — буркнул Роб.
— И ни один из них не приходится ему сыном. — Джон остановил этих пятерых взглядом. Пусть отец отослал его из семьи, но то была его роль, его право.
Его долг.
Не дожидаясь одобрения Черного Роба, мужчины отошли, признавая справедливость его притязаний.
Он встал напротив брата, и по кивку Роба они подняли гроб на плечи.
Бесси вела их на кладбище, вполголоса выводя печальный мотив без слов. Чуть позади, готовая оказать его сестре помощь, если та вдруг ослабнет, держалась Кейт. Коротко остриженная, одетая в свободные штаны и сапоги до колен, она походила на мальчишку.
Гроб тяжело давил на его плечи, пока они приноравливались к шагу друг друга. Крепко вцепившись в крышку обеими руками, Джон чувствовал, как вес умершего отца тянет его к земле. Но он удержался от того, чтобы первым попросить об отдыхе, и за милю, что отделяла замок от кладбища, они сделали перерыв всего раз.
Семейное кладбище Брансонов лежало с подветренной стороны холма возле заброшенной церкви. Могила была уже подготовлена рядом с местом, где была похоронена его мать. Осталось только достать тело из гроба и опустить его на веревках в яму.
Святые отцы, молитвы, возложение рук, погребальные обряды — всего этого они были лишены с тех пор, как несколько лет назад архиепископ Глазго проклял приграничных рейдеров и отлучил их от церкви.
Священник ушел.
Брансоны остались.
Вот и все. Сейчас отец обретет последний приют рядом со своими предками. Ляжет в землю, на которой родился и жил. Наверное, так оно и правильно, подумал Джон, когда они опускали тело в могилу.
Он обвел взглядом долину, которую так любил отец. Серые тучи, скопившиеся над холмами, заслонили солнце, и его душу кольнуло непрошенное, давно забытое чувство. Как и все они, он тоже был плоть от плоти этой земли.
Но теперь он чувствовал себя чужаком. Брат и его товарищи не заблудятся здесь даже безлунной ночью. Для него же родная земля стала подобна женщине, которую он не успел познать. Плавные изгибы манили, но он не знал, как ее тело отзовется на его ласки. Он еще не нашел ее сокровенных мест.
Джон невольно перевел взгляд на Кейт. Что же скрывается за ее маской? Она напоминала ему обо всех проблемах, с которыми он столкнулся: о семье, которая его отвергла, о ставшей незнакомой земле, о непривычном ему образе жизни.
И все же в ней было нечто такое, что притягивало его, искушало проникнуть под ее защитный покров и раскрыть ее тайны. И одновременно наполняло его душу печалью, заставляя ощутить горечь утраты.
Он услышал знакомый с детства мотив. Бесси и Роб, соединив голоса, запели балладу о Брансонах, рассказывая историю их позабытого предка, память о котором сохранилась лишь в строках песни.
Когда была исполнена последняя из многочисленных баллад о Брансонах, Роб вышел вперед и дальше запел один.
Последняя нота оборвалась, и песня закончилась. Отец упокоился с миром, и на его место заступил наследник. Преданность. О какой преданности пел Роб — королю или своему роду?
Или он пока не определился с выбором?
Еще более медленным шагом они побрели обратно в замок. Роб и Бесси, поддерживая друг друга, шли впереди всех, готовые встретить лицом к лицу новую жизнь.
Жизнь, в которой ему не было места.
Справа от него шла Кейт. Глаза ее были сухими, но сквозь печаль в них продолжала гореть жажда мести — ярче, чем в голубых или карих глазах Брансонов.
Нет, Роб не уступит ему, просто не сможет, пока Кейт будет настаивать на исполнении клятвы отца.
Но женщины непостоянны. Мать короля и та союзничала то с англичанами, то с французами, то с шотландцами, с одинаковой легкостью меняя стороны и мужей. Кейт тоже не устоит, если подобрать к ней правильный подход.
Осталось только придумать, какой.
Вчера помещение зала было наполнено шумом разговоров, смеха и слез. Сегодня гости разъехались. Остались только люди Роба и Кейт. И воцарилась траурная тишина.
Не находя в себе сил оставаться в замке и изображать сожаление, которого он не чувствовал, Джон вышел наружу, надеясь на свежем воздухе придумать способ, как ответить на вызов Кейт Гилнок.
Он не нуждался в ее одобрении. У него не было ни желания, ни потребности прикасаться к ней. Он хотел только одного: чтобы она отказалась от своей непонятной мести. Однако сорвать покров с ее тайн может оказаться сложнее, чем сорвать с нее одежды.
За крепостными стенами паслись галлоуэйские пони, предоставленные сами себе до наступления холодов.
Пусть сами добывают себе пропитание, сказал бы его отец. Станут только сильнее.
Он остановился, чтобы погладить одну из лошадок по ее крепкой, широкой холке, и та потянулась к нему носом, выпрашивая угощение. Джон, извиняясь, развел пустыми руками.
— Не сегодня, дружок. В другой раз.
Он провел ладонью по теплой, покрытой рыжеватой шерстью спине пони. Когда они с Робом были детьми, то много раз соревновались, кто быстрее объедет замок верхом на неоседланной лошади. Джон слишком часто оказывался первым, и в конце концов Роб забросил попытки его обогнать. Он побеждал, потому что был более гибким и умел чувствовать животное, а не пытался подчинить его своей воле, как делал брат.
Он усмехнулся. Возможно, он еще не растерял свои навыки.
Охваченный воспоминаниями, он пробормотал себе что-то под нос и немного отошел для разбега. Пони терпеливо ждал, пока Джон примеривался. Потом он подпрыгнул, подтянулся и, удерживая равновесие, перекинул ногу через спину животного.
Лошадь подняла голову, ожидая команды. Не было седла, чтобы можно было сесть ровно. Не было поводьев, чтобы он мог ею управлять. Как не было брони, которая мешала бы ему чувствовать, как под ним сокращаются упругие лошадиные мышцы.
Слегка ударив пони по бокам, он поскакал к месту, где долину пересекала река Лиддел-Уотер, и с удивлением обнаружил, что начинает припоминать забытые с детства тропинки.
Следуя по течению, он заметил вдалеке Кейт, которая по пояс в воде переходила вброд реку. Держа в руках скомканную ткань, она то и дело оглядывалась по сторонам, словно кого-то искала.
Джон был заинтригован. Решив пока не обнаруживать свое присутствие, он остановил пони в зарослях деревьев, откуда их не было видно.
Бросив комок ткани на берегу, она побрела обратно. Она могла и дальше строить из себя мужчину, но теперь он увидел правду. Теперь он смог без помех рассмотреть оттенки пепла и льна в ее волосах, которые не доходили даже до плеч, слишком узких, чтобы ее можно было всерьез принять за мужчину. Когда она выбралась из воды, мокрая одежда облепила ее ниже пояса, притягивая его взгляд к месту, где соединялись ее ноги, и заставляя задуматься о том, что было бы, раздвинь она их для него. Странно, но это женское местечко, обычно скрытое юбками, становилось еще более заманчивым, когда его облегали бриджи.
Словно почуяв опасность, она остановилась и настороженно огляделась. Сторвики могли прятаться за любым пригорком, но в светлое время суток риск нападения был минимален.
Ни его самого, ни его пони, приученного вести себя бесшумно и незаметно, Кейт не увидела. Развернувшись, она побежала вниз по течению и исчезла в гуще деревьев за поворотом.
Озадаченный, он медленно направил пони вперед, не зная, стоит ли догнать ее. Зачем она…
Не успел он додумать мысль до конца, как из зарослей выскочила большая собака, таща за собой на поводке Кейт.
Насколько Джон мог судить, зверь весил больше ее самой. Прижимаясь носом к земле, он, очевидно, искал по следу спрятанную ею вещь. Бросившись в реку, пес переплыл на другой берег, подцепил кусок ткани зубами и завилял хвостом.
А она хорошо его натренировала, подумал Джон.
— Молодец, Смельчак, — похвалила его Кейт и достала из кармана угощение. — Ты хороший пес.
И она приласкала собаку с чувством более теплым, нежели те, которые выказывала двуногим существам.