— Тамбовский волк моя невеста, — хмыкнул на русском месье и потеснив врача, вышел из палаты. Он не собирается ни с кем нянчиться и чужие сопли вытирать не намерен. Хватит уже с него.
Глава 17 — Одна в поле
Глава 17 — Одна в поле
Голова гудела как колокол. Нет, я не чувствовала боли благодаря обезболивающим, но и места себе не находила. Целый день лежа на кровати, разглядывая белый потолок палаты, в полной тишине от чего казалось, что слышно даже как кровь несется по венам и артериям и именно из-за нее такой шум в ушах. Несколько раз в день заглядывала медсестра Габи, дважды приходила на обход доктор. И больше никого.
Мне не нужны были толпы посетителей, я обошлась бы и без авоськи с апельсинами. Но тот единственный, кто казалось бы, должен быть здесь — его не было. До последней минуты часов приема посетителей я поглядывала на входную дверь, ждала и на следующий день. Разве я что-то сделала не так? Или ему не нужна такая забинтованная мумия? А вдруг там под бинтами какие-то шрамы и я теперь уродина? И тогда он не приходит именно поэтому. Или он со своей невестой и до временной утехи уже нет дела. Тогда зачем он приехал ко мне? Зачем вообще приезжал? Каждый день поездом туда и обратно, из Франкфурта в Париж, из Парижа во Франкфурт, лишь чтобы погулять с бывшей подчиненной? Какая чушь.
Едва услышав за завтраком новость о помолвке, я впала в ступор и апатию. Весь день прошел на автопилоте. Автопилот — робот, выполняющий все поручения, но не запрограммированный отвечать на звонки. Не хотела его даже слышать, не была к этому готова. А позорно разрыдаться в трубку — не про нашу честь.
На следующий день меня охватила ярость. Какого черта он о себе возомнил? Рвала и метала, чувствуя себя просто использованной жилеткой. Или подстилкой, что в разы хуже. От злобы едва хватило сил порадоваться за нового босса. Егора переводили на новую должность в европейском отделе, и он оставался в Париже на неопределенное время. Так что в Москву мне предстояло возвращаться одной. Я ждала даты вылета как манны небесной, казалось еще чуть-чуть и я начну задыхаться в этом гостиничном номере. За идею перебраться на один день в апартаменты, выделенные Егору компанией, ухватилась как утопающий за соломинку. Плевать, кто и что может подумать, за свою поруганную честь я совсем не боялась. Над ней, будем считать так, уже надругались.
С новым рассветом пришло и смирение. Он так не мог поступить, что-то не сходится, нет смысла. Соглашалась поужинать с Егором и отметить его повышение скорее на автомате, мыслями была совсем далеко. Нам надо поговорить, нам надо встретиться. Даже если это все правда, я должна узнать от него самого.
Мне не было никакого дела до торжественной обстановки мишленовского ресторана. Вместо того, чтобы крутить головой по сторонам, я думала, что сказать, как попросить приехать, с чего начать разговор. Вежливая улыбка будто приклеилась к моему лицу. Портить Егору праздник своими душевными терзаниями я не имею права.
— Марьяша, должен тебе признаться, — меня даже передернуло от такого обращения ко мне, — но твой вылет я отменил.
— Как? — моему удивлению, казалось, не было предела.
— Ты мне здорово помогала все это время. Знаю, мы с тобой не договаривались о какой-либо оплате в виду поездки, но с моей стороны было бы свинством не отблагодарить тебя.
Егор вытащил из внутреннего кармана небольшой конверт и достал из него сертификат-приглашение. Однодневный мастер-класс по кондитерскому делу в парижской школе Кордон Блю. Мастер-класс не моей мечты, но все-таки это Кордон Блю и дареной лошади в пасть не заглядывают.
— Я взял на себя смелость записать тебя на курсы бакалавриата. Если тебе там понравится, ты сможешь остаться на обучение. Ну а если нет, то никогда не поздно от этого отказаться.
— Спасибо, — я благодарно улыбнулась мужчине. — Самой мне бы смелости не хватило.
Выпив бокал шампанского за наши будущие успехи, я неуверенно повернула голову влево. Пустые проходы, и из посетителей никто на нас даже не смотрит. Наверное, просто показалось. Только показавшийся из своего рабочего закутка управляющий отчитывает метрдотеля. Он, конечно, не размахивал руками, не повышал голос, и что-то говорил ему с милой улыбкой. Но меня этим было не обмануть. В ресторациях высокого класса по-другому и быть не может. Тебя здесь будут отчитывать с елейной улыбкой и тихим шепотом, чтобы, ни дай Бог, никто из клиентов не прознал, что что-то могло пойти не так.
Едва дождавшись окончания нашего «банкета», схватилась за свой телефон. Гипнотизируя дисплей добрых пять минут, все-таки решилась и набрала Владу сообщение.
«Нам надо поговорить.»
Я сидела на софе и затаила дыхание, отсчитывая секунды до его ответа, и с каждой следующей мое волнение все возрастало.
«Адрес?»
А чего я ждала? Что он напишет что-то милое или признается мне в любви до гроба? Для этого, наверное, не стоило играть в партизана двое суток. Но раз он спрашивает адрес, значит сейчас и сам в Париже, и мы можем увидеться. А это намного лучше, чем выяснение отношений по телефону. Дрожащими пальцами набрала адрес апартаментов, надеясь, что скоро получу ответы на свои вопросы.
Но вместо этого Влад добавил мне новых. Выпивший, дерзкий, вместе с этим он вел себя так, будто обижен на весь свет и меня в частности. Можно подумать, это у меня пассия в другом городе, а не у него. Будучи инициатором этой встречи, теперь я снова играла в молчанку. Наверное, впервые я не знала, как с ним заговорить.
- Значит, ты остаешься во Франции? — наконец произносит он.
— Да, наверное, — решаюсь поднять глаза на него. — Я хочу остаться.
И я уверена, что он поймет меня. Обучение здесь даст мне мощный толчок в самореализации, это мой шанс достичь успеха. На языке уже вертятся слова о кулинарной школе, о планах и мечтах, но он перебивает меня.
— Хороший выбор.
От обиды пришлось закусить губу. Мыть посуду — не предел моих мечтаний. И содержанкой я быть не хочу. Любой мог бы это понять, но Влад воспринимает все в штыки.
— Да, ты прав, — после недолгого молчания отвечаю я.
— Почему? — резко вскрикивает он, поворачиваясь всем корпусом ко мне и оставляя без внимания дорогу, где навстречу нам едет небольшой грузовик. Будто забыв об управлении авто, он только сильнее вдавливает педаль газа, приближая наше неминуемое столкновение.
В эту секунду я ясно понимаю одно: жить, зная, что он каждый день целует другую женщину, намного легче, чем жить, зная, что его нет. Я боюсь его потерять. Потерять навсегда.
— Марръян, — нараспев растягивает мое имя Габи. — Я больше не могу видеть, как ты страдаешь. Этот твой жених совершенно того не стоит!
— Мой жених? — удивленно переспрашиваю я. Может я сильнее ударилась головой, чем думала.
— Лично мне он сразу не понравился. Даже десяти минут не провел с тобой, выскочил из палаты и толкнул мадам Дави. — Габриэль говорила это таким тоном, будто мой самозванец-жених ее четвертовал, как минимум. — А вот о чем тебе стоит думать, милая Марръян, так это о твоем благородном рыцаре. Он сидел у твоей кровати всю ночь, а на утро пошел к месье Лоран и оплатил все твое лечение, велев, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
Последнее Габи говорила почти шепотом, заговорщически подмигнув в конце. Жених значит. Только с одним человеком в Париже меня связывали романтические отношения. Это мог быть только он — Влад. Спрятанная невеста, побег от неприятностей в лице переломанной меня. Надежда на то, что я есть или была ему дорога, таяли как дым. И уверенно крепли мысли, что никто меня здесь навещать не собирается. Выкинули на середину реки, как маленького котенка, выживешь — молодец.
Ну, ничего, у меня есть я, вместе мы справимся! Не найдется такой горящей избы и скачущего коня, которые бы заставили меня передумать. Русские женщины сильны и злопамятны. А я обязательно поправлюсь, и закончу самый лучший курс бакалавриата в Кордон Блю. Я вернусь в Москву не калекой, а победителем! Не позволю больше дать себя в обиду, ни один эгоистичный мужик больше не сможет вскружить мне голову.
«Все смогу», как мантру нашептывала я. Слезы все равно катились из глаз, но я их преодолею.
Глава 18 — Свадебный торт
Глава 18 — Свадебный торт
— Я не хочу ехать в эту дыру, — капризно надула губки женщина. — Влад, почему мы не можем остаться в Москве?
Мы с Ритой и полным багажником ее чемоданов стояли в пробке, настроение из-за этого было и так не очень, а тут все те же на манеже.
— В Москве самые лучшие клиники. Это будет лучше для нашего малыша. Подумай и о нем, а не только о работе, — топталась по больной мозоли Рита.
— Риточка, мы это уже обсуждали. В «дыре» лучше воздух, разве это не полезно нашему будущему малышу?
Разглагольствования о будущем ребенке меня пока смущали. Наверное, я свыкнусь с мыслью об отцовстве рано или поздно, но пока животик Риты оставался таким же безупречно плоским и ровным, а сама она бегала на шпильках — я был далек от предстоящей ответственности.
Рита — очень красивая женщина. Сам себе готов завидовать. Но, даже имея высшее образование, иногда могла выдать нечто в духе ее животика — такое же плоское.
Периодических вылазок в столицу нам все равно не миновать, даже без учета поездок в эти самые клиники. Я мог себе позволить работать удаленно от офиса, но не стоит забывать держать руку на пульсе и проверять, а не только доверять работе замов. Что касается Риты и издательства, находящегося под ее началом, уверен, что без ее постоянного присутствия корабль журнала мода не пойдет ко дну. А проверить макет и наорать на кого-нибудь можно и по телефону.
Высокая брюнетка, умеющая себя эффектно преподнести и имеющая свой собственный вес в обществе. Она не производила впечатления охотницы за кавалерами с большими кошельками и уже за одно это, немаловажное в наше время, качество заслуживала внимания.
Мы были вместе с ней уже почти год, из которого последние пару месяцев жили вместе. Но, наверное, только беременность Риты толкнула меня сделать ей предложение, не смотря на то, что нам вполне комфортно вместе и она меня устраивает во всем. В конце концов, мне уже 35 и на холостяков в этом возрасте поглядывают не так радужно. Значит, это судьба. А мне, и правда, хочется семью.
— О, — вздыхает моя спутница, завидев дом, — что ж, могло быть и хуже.
И хоть Рита старается не показать вида, что дом ей понравился, я вижу это по ее глазам и любопытным взглядам по сторонам. Вряд ли она перестанет скучать по столичной тусовке, но хотя бы сетовать на разлуку будет исключительно для проформы. Когда-то одна моя знакомая говорила про такие ситуации — «ляпнула, чтобы во рту не завонялось». Дурацкое выражение, но зато точное и емкое. И зачем я только это вспомнил? Наверное, потому что только при виде особняка Вольских сразу вспоминалась она.
Скоро этот дом оживет. Здесь снова станет людно, здесь будет свадьба, здесь будет топот и смех малыша, здесь его будет ждать семья.
— А это что за комната? — спрашивает во время так называемой экскурсии по дому его будущая хозяйка.
— Это комната была для обслуги. Здесь… жил повар, — после короткой заминки отвечаю я, не решаясь даже заглядывать внутрь и бередить старые раны.
— Такая большая комната повару? Во дворе есть домик для обслуживающего персонала, вот пусть и живет там, а не в доме с хозяевами. Мы сделаем из этой спальни гостевую! — уверенно планирует наше будущее моя невеста.
— Как скажешь, милая, — руки привычно ложатся на тонкую талию. Но поцеловать ее сейчас я не могу, видя через открытую дверь комнату, хранящую слишком много воспоминаний о другой женщине.
Я так долго ограждал себя от любых мыслей о Марьяне, запретил себе даже интересоваться ее судьбой. Наверное, это было моей ошибкой. Надо было это переварить и пережить, и тогда бы сейчас воспоминания не обрушивались на меня как лавина.
Но вместе с воспоминаниями в душе появилось и что-то похожее на страх. Страх, что всем женщинам нужны только деньги, страх, что любимая уйдет к другому, изменит. Спасаясь от тяжелых дум, я притянул к себе Риту и зарылся носом в ее пышные волосы. Мужчины сильный пол, но кто сказал, что им не нужны опора и поддержка? А еще больше нужен надежный тыл, уютный и теплый дом.
— Котенок, мне надо будет выбраться ненадолго: отметиться в офисе и докупить кое-что, — отстраняюсь я от невесты.