— Знаешь, что интересно? — сказала задумчиво Никитина, вкручивая болт, — перед тем как потерять сознание, мне почудилось… нечто белое, белый свет, яркий белый свет. Я вращалась с дикой скоростью внутри странной сферы. Вся она состояла из белого ослепительного света. Подобное состояние можно сравнить с нахождением в тренажёре. Есть такие центрифуги в учебном центре для проверки вестибулярного аппарата. Мне даже чудилось, что за мной наблюдают сверху… я приняла их за бригаду врачей в белых халатах. Я решила, что они хотят меня спасти. И я ощутила единение со вселенной…
— То, что ты описываешь, — сказал мужчина, — похоже на телепортацию.
— Значит ли это, что я могла видеть тебя? Может быть, ты чего то недоговариваешь? — спросила Никитина, но не услышала ответа.
Никитина перевела удивлённый взгляд с помощника робота, который удерживал железный блок, на свой экран, где отображался капитан. Фрег тоже смотрел на неё.
— Почему ты всячески отговаривал меня, чтобы я не ходила в шестой квадрат? — неожиданно спросила Тана, — ты знал, что там находится тело Зимородкова и знал, что я найду его. Ты желал, чтобы я осталась здесь навсегда? Совершенно одна?
— Почему одна…
— Потому что я осталась бы одна во вселенной! Если бы не успела поднять ракету до момента столкновения метеорита с Землёй. Вот ты сказал, — продолжила Тана, — что когда существовал вне этого тела… то мог перемещаться где угодно. Получается, ты мог внедрится в любую оболочку!? И вот я всё думала, почему ты не вселился в зародыш, который ещё не родился, если хотел познать наши чувства и стать человеком?
— Стать? — удивился капитан, — разве я не…
— Ну объясни тогда, почему? — крикнула Тана, — ты не хотел помогать мне, а теперь в этом теле…
— Я не оставил бы тебя… я мог спроектировать схему двигателя линиями света, например на обшивке корабля, ты смогла бы улететь на экзопланету. И со мной ты бы не была одинока.
— С тобой? Ты шутишь? — воскликнула Никитина, — с призраком?
— Почему нет, — ответил он.
— Ты знал мои мысли, ты видел, что я испытываю к Зимородкову, — Тана погрозила указательным пальцем, — ты не желал, чтобы я его нашла, потому что… это была ревность?
— Ревность? Думаешь, я мог…
— Неважно! — Никитина не дала ему договорить, отключив связь.
Через несколько часов Никитина вернулась в ракету. Она холодно пожелала капитану добрых снов и забралась в капсулу сна.
Когда она проснулась Фрег с самым сосредоточенным видом тестировал новые двигатели ракеты. Затем он принялся работать со связью. Никитина зависла подле его плеча и пристально уставилась на него, желая разгадать мысли.
— О чём ты думаешь? — поинтересовалась Тана, когда капитан более получаса задумчиво, не обращая на неё внимания, изучал проекционные схемы.
— Сейчас я думаю, как усилить мощность передатчика для сигнала, — Фрег почесал заросший рыжей бородой подбородок и стряхнул с одежды клок выпавших волос, — а о чём ты думаешь?
— За этим тонким слоем металла пустота, пронизанная смертельными лучами радиации, — Тана провела рукой по обшивке, — ведь страшно подумать, если случится разгерметизация! Мы задохнёмся как рыбы, выброшенные на сушу.
— Мы оба по собственной воле вошли сюда, — ответил спокойно он.
Никитина кивнула. Поймала рыжие волосы, которые реже стали выпадать, почти оголив череп капитана, закрывая лишь виски и нижнюю часть лица, покрутила пальцами.
— Да, ты прав. Мы добровольно сделали свой выбор. Но я всё таки не понимаю, почему ты решился мне помочь. Я помню твои слова про невозможность остановить процесс! Не хочу обманывать тебя надеждой на светлое будущее! Ты ведь всё про себя понимаешь.
— А ты? Чего хочешь ты?
— Я имею звание капитана и мой долг спасать экипаж, — отрезала Никитина, — сейчас мой экипаж — корабль под названием Земля! Но, боюсь, все не спасутся! Не найдётся столько политов, чтобы забрать всех людей.
— Знаешь, — произнёс капитан, — у Демона ночи интересная пористая структура внутри. Я размышлял и пришёл к выводу, что если мощный заряд взорвётся близко к его центру…
— Он разрушится?! Но как определить, где находится сердцевина? — спросила Никитина, — для этого нужны громадные расчёты! Кто на Земле это сможет сделать? Если они даже не видят, что к ним летит?! Даже если нам удастся вывести ракету из поля планеты и сообщить про метеорит…
— Расчёты не нужны, я знаю, — сказал капитан, — где бьётся его сердце…
— Я полечу с тобой, — произнесла Никитина, — я землянка и это моя раса!
— Они прилетят за тобой, — ответил капитан, подняв на неё яркие синие глаза.
Никитина отвернулась от слишком пронзительного взгляда, слегка качнула головой, волна тёмных волос поплыла в его сторону.
— Они никогда не прилетят за мной! Потому что меня здесь не будет, — возразила женщина.
— Ты не станешь сообщать об аварии. И они прилетят! — сказал Фрег, — отправишь сигнал, что достигла планеты RY. Когда метеорит будет достаточно близко, он ослабит силовое поле планеты. Ракета поднимет часть полита. Я хочу, чтобы ты позаботилась не только о Земле, но и о себе.
— Не поверят! — снова Тана отрицательно покачала головой.
— Прилетят, — уверенно сказал капитан.
— Мы оба заварили эту кашу и оба должны расхлёбывать! — сказала Никитина, — и потом, что сейчас значит моя жизнь, когда на кону всё человечество? Я не боюсь и готова…
— Потому что мне ценна твоя жизнь, — сказал мужчина, — ты одна услышала меня в этой вселенной. Я был одинок. Ты научила меня мечтать, чувствовать, ценить время, если бы не эта встреча, я долго бы ещё бесцельно маялся в темноте.
— Так зачем разговоры о спасении? Меня не пугает смерть, я встречалась с ней не раз, — воскликнула Тана, — я не хочу оставаться…
— Разве жизнь не важна? — спросил капитан, — что может быть важнее?
— Мне важнее, чтобы меня не считали предателем! — ответила Никитина.
— Я знаю, — сказал мужчина, — но разве твоя вина в том, что случилось?
Никитина помедлила, но чувствуя необходимость высказаться, продолжила.
— Знаешь, когда я спускалась на Землю, — сказала она, — в той… экзаменационной ракете, я совершила ошибку. Я была слишком самоуверенна. Я перешла на ручное управление и решила показать высший пилотаж. Но моя самоуверенность меня подвела. Система вышла из строя, а я потеряла сознание. Ракета загорелась, а я ничего не могла поделать. Вот, что было!
— Но ты выбралась.
— Да. Мне повезло. Но я наврала, что ничего не помню! Если бы они узнали, что было на самом деле, никогда, — сказала Никитина, — никогда бы мне не доверили этот проект! Я мечтала отправится в далёкий космос. Не знаю как и почему, но я заболела мечтой, последовать за своим кумиром. Глупо повторять это! Но это правда! Я выросла в обычной семье. У меня не было многих возможностей, как у других. Но во мне горела мечта! Поэтому, когда я очнулась… то первым делом постаралась сделать так, чтобы не осталось записей моей ошибки… а потом уже стала выбираться. А теперь я разрушила полит и должна сообщить, что достигла экзопланеты!
Женщина закрыла руками пылающее лицо и долго не решалась говорить.
— А потом? Не пыталась рассказать правду кому-то? — спросил капитан.
— Ни за что! — взволнованно воскликнула Никитина, — иначе меня бы отчислили!
— И всё же…
— Да. Одному человеку я всё же рассказала. Рону я открыла тайну, — кивнула Тана, — моему другу. Он всегда поддерживал меня. Мы познакомились на курсе. Он был почти выпускником, а я только поступила. Но мы сохранили наши отношения.
— Он прибудет за тобой, — сказал капитан.
— Рон? — удивилась Тана и испуганно взглянула на мужчину.
— Ты ведь понимаешь, о чём я, — кивнул капитан.
— Но, почему? — уточнила она, — на Земле прекрасно осведомлены, сколько мне ещё лететь, прежде чем я должна достичь экзопланеты! С чего вдруг он полетит на мой сигнал?! Столько лет прошло! Не хочу играть на чувствах! Да и чувств возможно не осталось.
— Если он твой друг, он поймёт, зачем ты подала сигнал, — сказал капитан, — неважно, во что поверят люди и что подумают. Если не испугаются метеорита, то поверят в твоё удачное завершение миссии. Главное, чтобы они отправились на экзопланету и спаслись.
— Мы полетим вместе! — сказала Тана.
— У меня будет мало времени, сигнал с ракеты может быть утерян, — ответил капитан, — я настроил систему полита. Ты сама отправишь сигнал на Землю! Что если я не одолею монстра? И метеорит продолжит путь? Я ведь человек. Могу ошибаться.
— Тогда ты погибнешь напрасно, — сказала Тана.
— Нет, не напрасно, — ответил капитан, — он должен остаться в твоей памяти героем, я так хочу!
Тана задумалась. Возражать, казалось, бессмысленно, ей нужно было согласиться с его доводами.