Откровенно говоря, при первом нашем знакомстве у меня сложилось впечатление, что он тут играет этакого свадебного генерала. Самый старый бард, местная достопримечательность, которую хорошо показывать туристам. Но чем больше я узнавал о Коллегии, тем яснее я понимал, что все гораздо сложнее.
По большому счету, у них тут не было иерархии, были ученики или слушатели, и были учителя и наставники, но я догадывался, что это только надводная часть айсберга.
Барды, поэты, менестрели, странствующие музыканты были везде, во всех мирах. По сути, это была самая широкая агентурная сеть в игровых мирах, и Армандо взялся доказать мне ее эффективность, заявив, что может найти того, кого найти невозможно.
Не может быть, чтобы этим никто не управлял. Какой-нибудь тайный совет мэтров, теневая ложа стихоплетов, закрытый орден куплетистов и музыкантов. И они должны быть весьма влиятельными. Одно слово, сказанное не в те уши, может изменить многое.
И вся обветшалость их особняка поддерживается искусственно и напоказ. Смотрите, мы бедные и творческие, нас не стоит воспринимать всерьез, мы только везде шляемся, поем дурацкие песенки и ни на что не влияем.
Но я думаю, что они влияли, и у меня были косвенные доказательства, почерпнутые из полуночных бесед.
И вот если допустить, что этот закрытый совет и тайная иерархия все-таки существуют, то Армандо был бы там главой службы безопасности, как минимум. Если бы вообще все это дело не возглавлял.
— Я думаю, что вы — серый кардинал, — сказал я.
— Что означает этот термин?
Я начал объяснять, и чем дольше я объяснял, тем шире становилась его белозубая улыбка.
— Мне нравится, — заявил он. — Да, серый кардинал. Чел, овек, который дергает за невидимые для обывателя ниточки. Но вы должны понимать что каждый, кто прожил достаточно долго и обзавелся необходимыми связями, отчасти тоже серый кардинал. Решения, мой юный друг, никогда не принимаются на публике, там они только озвучиваются, и неважно, демократия у вас на дворе или тирания. Решения принимаются в кабинетах за закрытыми дверями, там, где царит полумрак, и тени, и царство полутонов, и цвет мира — серый.
— Подозреваю, что вы солжете или умолчите, но я все равно спрошу, — сказал я. — Какая у вас глобальная цель?
— У нас?
— У Коллегии.
— А если я скажу, что мы несем людям радость и стараемся не дать им забыть о том, что на самом деле важно?
— А что на самом деле важно?
— Послушайте наши песни.
— И все?
— Да.
Я покачал головой.
— Не верите? — спросил Армандо. — Понимаю. Вы молоды, а молодость любит все усложнять и искать мировые заговоры там, где их нет. Но с возрастом все становится проще. С возрастом человек начинает понимать, что ему на самом деле нужно, а остальное становится не таким существенным. Менее важным. Мы не стараемся построить новый мир, или идеальный мир, искоренить несправедливость или сделать всех счастливыми, и чтоб никто не ушел обиженным. Мы просто хотим сделать этот мир сносным.
— Сносным?
— Пригодным для жизни, — сказал он. — Идеалист на моем месте бы сказать, что мы хотим сделать всем хорошо, но так не бывает, и идеалисты на моем месте бы так долго не удержались. Мы хотим сделать всем нормально. Чтобы, как вы говорите, ну как-то вот так, могло бы быть лучше, но с пивом пойдет.
— Довольно скромная цель.
— Так мы и не храмовые рыцари, не доблестные паладины, насаждающие наше мировоззрение огнем и мечом, — сказал Армандо.
— Типа, перо острее шпаги? — спросил я.
— Нет, шпага острее, — сказал Армандо. — Без несвойственной мне ложной скромности могу сказать, что я неплохо владею и тем и другим, и точно знаю, о чем говорю. Шпагой можно убить человека, а пером можно убить государство. Эпоху.
— Систему?
— Нет, Систему нельзя.
— Почему же?
— Потому что в основе Системы — не люди, — сказал Армандо. — Там вычислительный механизм, а ему плевать на слова.
— Но почему вы уверены, что происходящее, о котором вы хотите уведомить Магистра, связано именно с атакой на Вычислителей?
— Вычислители отвечают за локации и то, что в них находится, — сказал Армандо. — Подземелья, животные, монстры. Все в локации живет по одному и тому же сценарию, и если этот сценарий неожиданно и радикально меняется, и при этом мы знаем, что виновны в происходящем не игроки, значит, с Вычислителем что-то произошло. В нашем случае сразу несколько локаций восстали против игроков, и значит, мы имеем дело с какой-то неведомой силой, которая перехватила контроль у Вычислителей. А вычислитель теряет контроль только в одном случае — если он уничтожен.
— А почему вы уверены, что это не игроки?
— Ищите, кому выгодно, — сказал Армандо. — От творящегося там безумия выгоды не получает никто.
— Или просто эти выгоды нам пока неочевидны.
— Нет, — сказал Армандо. — Эта война протекает в тех сферах, куда обычным игрокам нет доступа.
— Но как такая война в принципе возможна?
— Барды — тоже игроки, — сказал Армандо. — И им тоже нет туда доступа. Я не знаю механизма происходящего, я только знаю, что-то происходит.
Творимый Элрондом беспредел (в том, что это был именно Элронд, я уже практически не сомневался) был похож на заражение компьютерным вирусом, в связи с чем возникал вполне логичный и закономерный для человека, даже поверхностно разбирающегося в компьютерных технологиях, вопрос.
Если Система такая древняя, могучая и устойчивая, и покоится на плечах Вычислителей, то где же, сука, антивирус? Где хоть какое-то противодействие, где ответ на атаки со стороны чуждого Системе искина?
Или он тоже в тех сферах, куда нам нет доступа, и мы ничего не знаем о ведущихся в другом измерении боевых действиях? Или Магистр — и есть антивирус, и Армандо пытается его активировать?
И поскольку передо мной сидело живое воплощение яндекса (найдется все), то я решил сделать еще один запрос.
— А есть у вас в Коллегии бард из серых орков? — спросил я. — Желательно, тоже не из молодых, чтобы он помнил старые времена. Или хотя бы слышал относительно достоверные рассказы о них? Если есть, я хотел бы попросить вас организовать нашу встречу.
— Это странная просьба, — сказал Армандо. — Но я заинтригован. Что ты хочешь найти в древней истории народа серых орков?
— Я сам точно не знаю, — сказал. — Но меня терзают смутные сомнения.
— Я поспрашиваю, — сказал Армандо. — И постараюсь устроить вашу беседу. Но у меня будет небольшое условие.
— Разумеется, — вздохнул я. — Вы будете присутствовать.
— Именно, — сказал он. — Насколько приоритетна эта задача? Скажем, если я получу информацию о местонахождении Первого Игрока раньше, чем…
— Магистр важнее, — сказал я.
— О да, я понимаю, — сказал он. — Хотите совет?
— Хочу.
— Прежде, чем мы отправимся в путь, а я думаю, что это вопрос нескольких дней, сходите на центральную рыночную площадь, — сказал Армандо. — Там, в южном углу, вы найдете шатер гадалки по имени Ирэна. Пусть она на вас посмотрит.
— Зачем?
— Считайте это моей маленькой прихотью и уважьте старика, — сказал Армандо и почесал бороду, в которой практически не было седины. По крайней мере, ее было меньше, чем вчера.
Наверное, он ее подкрашивает.
— Ладно, схожу.
И коли решение было принято, я не стал откладывать дело в долгий ящик и сразу после обеда отправился на главную рыночную площадь. В ее южном углу стоял добрый десяток разномастных шатров, и, расспросив шляющуюся вокруг них мелюзгу, я выяснил, в котором именно принимает Ирэна.
Стоило мне только подойти к ее шатру и потянуться рукой к пологу, как изнутри шатра раздалось звучное контральто.
— Заходи. Я тебя ждала.