— Если Мия упадет от страха в обморок, то я отгрызу тебе руку, — мило улыбнулся Янтарь, пристально наблюдающий за мной и Лютым, не понимая, что страха во мне не было.
Лютый лишь усмехнулся кончиком губ, продолжая свое занятие, пока рука не стала чистой.
Облизнув кровь с кончиков пальцев, а затем собственные губы, продолжая все это время смотреть прямо мне в глаза, он, наконец поднялся с кресла, снова пригнувшись, чтобы не удариться головой о потолок, направившись прямо ко мне.
Мысли о побеге не было. Я сидела, боясь шелохнуться, терзаемая ледяными мурашками, которые при приближении Лютого, начинали отчаянно таять, покрывая мое тело испариной. Распахнутыми глазами я смотрела на этого огромного мужчину, который не прерывал зрительный контакт, когда дошел до кровати, склонившись так, что ему пришлось округлить спину и мощные плечи…и наклоняясь над Севером:
— Давай сделаем это…
Я моргнула раз. И еще. Пыталась восстановить собственное дыхание, освобождая место у кровати остальным братьям, вдалбливая себе, что эти слова ко мне никак не относились. Только сердце все-равно стучало гулко и с большими перерывами. Животный магнетизм Лютого — штука странная и совершенно выбивающая из жизни!
Тетушка Зои хозяйничала на кухне, пока мужчины тихо переговаривались между собой.
— Может сначала сами попробуем этот чаек?…
— Ты предложил, ты и пробуй, Янтарь!..
Услышав странное отрывистое слово от него, я улыбнулась, когда тетушка грозно прокричала с кухни:
— ЯНТАРЬ!
— Прошу прощения! Я случайно!
Медвежьи ругательства на слух были забавными и мелодичными.
Кажется, он все-таки попробовал то, что было в кружке, потому что скоро бедолага Янтарь выл и корчился, рыча это слово снова, как минимум трижды под гогот своих братьев.
— Янтарь, что я говорила вам про правила в этом доме?!..
— Прости, тетушка, — прохрипел Янтарь, убегая на кухню, чтобы выпить воды, заесть ее медом, выпить чай из нормального чайника, заесть медом снова и все еще морщась вернуться к своим братьям.
— Если он не умрет после этой гадости, то точно выживет…думаю паралич пройдет сразу, как только эта фигня попадает в его рот. Я бы отбивался даже с того света ей-богу….
Я не могла смотреть на то, как эти большие мужчины будут вливать в Севера что-то очень неприятное, быстро и как можно тише юркнув на кухню к тетушке Зои, где она колдовала над поздним ужином или очень ранним завтраком для вечно голодной компании.
— Они решились? — улыбалась мне женщина, протягивая румяную булочку, которых осталось только две.
— Да. Ради Севера они сделают все, что угодно.
— Они хорошие ребята, необычные в своем роде… — слыша шипение и ругань из комнаты, тетушка Зои чуть улыбнулась, крикнув им, — вы закончили?
— Да! И как долго ждать, когда очнется Север? — обеспокоенное лицо Тумана появилось из двери, и к счастью, больше мне не приходилось опускать глаза при виде вечно обнаженных больших тел, поскольку эта идея с юбочками была в высшей степени замечательной.
— День, два, может три, — тетушка снова вошла в комнату, и я следом за ней, только остановившись у самого порога, потому, что места было и так мало, и обнаженный Лютый совершенно не стеснялся своего вида, снова развалившись на кресле с чувством выполненного долга перед родиной.
— Что выводит яд из нашего тела? А, мальчики? — быстро прошмыгнув под локтями здоровенных мужчин, тетушка наконец добралась до Севера, вид которого кажется совершенно не изменился, и только его братья могли определить, что происходило с ним внутри, благодаря своему фантастическому нюху.
— Хорошая драка?..
— Кровь?..
— Много спиртного?..
— Правильно, мальчики, яд выводит пот, — легко рассмеялась женщина, принявшись укутывать Севера в несколько одеял, — поэтому, сегодня в доме будет очень жарко. Эти одеяла должны быть мокрыми насквозь, и не сметь трогать Севера, пока я не скажу вам, что это можно делать!
Мужчины активно закивали головами. Все. Кроме Лютого, который почему-то смотрел на меня.
НА МЕНЯ!
Наверное Армагеддон завтра все-таки настанет!
Лед в его глазах переливался, словно взошло солнце, но взгляд не был….добрым, или каким-то приятным. Он смотрел так странно, словно решал для себя убить меня сейчас или подождать когда очнется Север. Должно быть, поэтому я сделала шаг назад, чувствуя, что снова начинаю покрываться мурашками, словно его взгляд был ощутимым и материальным, посылая на мое тело колкий лед, который превращался в испарину….
Он хотел меня убить, а я не могла выбросить из головы ночь, когда спала на нем, вдыхая не кислород, а его тепло и аромат его тела.
Светлая бровь Лютого чуть изогнулась, пока он рассматривал меня, неожиданно резко поднявшись с кресла, и я заметила лишь острую усмешку, когда поспешно опустила взгляд в пол, видя снова его обнаженным во всем величии и красоте.
В моем теле не осталось ни одного нервного окончания, которое бы не звенело от напряжения, когда перед моими глазами, обращенными в пол, появились босые ноги, и мягкий певучий, но такой холодный голос сладко и жестоко произнес над моей головой приглушенно:
— О чем бы ты не думала сейчас, не делай этого больше никогда.
Это было сродни тому, что получить удар в солнечное сплетение, когда воздух неожиданно исчезает, а в голове возникает щемящая пустота.
Что бы он не имел ввиду… говорил ли он о себе или Севере, но становилось совершенно очевидным, что это предупреждение было первым и последним.
— Что произошло? — тут же надо мной прозвучал обеспокоенный голос Янтаря, не успела еще хлопнуть дверь за Лютым, — он снова испугал тебя?…
Боже, я едва не плакала!!! Какая нелепость…разве кто-то говорил мне, что у меня могут быть какие-то отношения хоть с одним из них? Я сама себе все придумала и сама теперь мучилась…я не могла поднять голову и посмотреть в глаза Янтарю, боясь, что он снова все унюхает, если уже этого не сделал. Но пусть лучше он думает, что это страх…
— Нет, все в порядке. Я пойду на кухню, пока вы не покусали друг друга от голода.
Развернувшись, я вернулась в кухню, пока резкую смену моего настроения не заметили остальные, но Янтарь был верен себе, когда прошагал за мной, и стоило мне только остановиться, как он настойчиво развернул меня, приподнимая горячими ладонями мое лицо и заставляя смотреть в его солнечные глаза:
— Что с тобой происходит, девочка?…
Если бы только я это могла знать сама наверняка.
— Я очень устала…правда.
Янтарь лишь цыкнул, чуть покачав головой:
— Ложь.
-..и хочу спать…
— Ложь.
На секунду я закрыла глаза, буквально кожей чувствуя пристальны взгляд ярких глаз Янтаря.
— Я не знаю, что тебе сказать…я сама не понимаю, что со мной не так…не мучай меня, пожалуйста. Я расскажу тебе все, когда буду в состоянии сделать это…
В этот раз Янтарь не сказал, что это ложь, и, открыв глаза, я встретилась с его обеспокоенным взглядом. Склонившись надо мной сильнее, и запрокидывая мою голову, мужчина приглушенно прошептал дрожащим от напряжения голосом:
— Лютый сделал что-то плохое тебе? То, чего я не знаю?…
— Нет, конечно же, нет! — я смотрела прямо в яркие глаза, положив свои ладони поверх рук мужчины, державших мое лицо. Больше всего на свете я боялась стать камнем раздора между братьями!
— Я просто хочу побыть одна…у меня не было такой возможности уже долгое время.
— Снова ложь, — красивые губы Янтаря улыбнулись, — ты не любишь одиночество и боишься его. Именно поэтому хотела умереть, оставшись без дедушки.
Он был прав. Но в этот раз одиночество мне не грозило, потому что в доме было много народу. Пожалуй, даже слишком много.
— Ты плохо знаешь меня, девочка. Для меня ты стала сестрой еще в то время, когда бесстрашно палила по врагам из оружия, защищая моего брата, и я не позволю тебе страдать в одиночестве.
Я улыбнулась, снова борясь со слезами, и прижимаясь к горячей ладони, от которой пахло медом и солнцем.
— Я знаю тебя достаточно, чтобы сказать, что ты самый упрямый из мужчин, — устало улыбнулась я ему, послушно вздыхая, — можно я просто полежу с Севером? Я не буду ему мешать, обещаю.