— А куда мы, кстати, едем? — поинтересовался Федор, когда мы выехали из Люберец и устремились в сторону области.
— На дачу, — сказал я.
— Не знал, что у тебя есть дача.
— У меня нет дачи, — сказал я. — Но у меня есть кореш, у которого есть дача.
— А он точно сейчас там?
— А какая разница? — спросил я. — Он говорил, заезжай, когда хочешь, вот мы и заедем.
— Как-то это… невежливо.
— Мы только что грабанули торговый центр и сняли колеса с чьей-то машины, — напомнил я.
— Ну, так-то да, — согласился он. — Но все равно неловко.
Радио не работало никакое, даже "Шансон".
Я порылся в бардачке, нашел флешку с набором любимой музыки и включил рандомное произведение. Песня Захара Мая "Когда наши танки въедут в Москву" показалась мне весьма подходящей к ситуации, и я сделал погромче.
— А вот те здоровенные зомби из супермаркета, — сказал Федор, когда обещания Захара всех повесить сменились завываниями Кипелова и я сделал потише. — Они из нормальных зомби эволюционировали или как?
— Они просто своим существованием доказали теорию, что консьюмеризм — это зло, — сказал я. — И вообще, по правилам, это я тебе такие вопросы должен задавать. Ты ж у нас великий теоретик по вопросам зарождения зомби и нагибания всего сущего.
— Да это я так, — смутился Федор. — Просто читал кое-чего на эту тему в свое время.
— Сделал куклу-вуду начальника и втыкал в нее иголки? — спросил я, и Федор смутился ее больше.
Да ладно, делов-то. Кто из нас в свое время таким не занимался, хотя бы мысленно?
— Просто если они изначально было сорокового уровня и нигде не качались, то у нас могут быть проблемы, — продолжал гнуть свою линию Федор. — Ведь игроков… в смысле, людей сорокового уровня там и близко не было, а значит, система порождает монстров нелинейно, вне зависимости от уровня игрока.
— Потому что автолевелинг — это зло, — сказал я.
Помню, как на третьем уровне своего персонажа в "Скайриме" я пару часов убил на то, чтобы пробраться во дворец местного ярла и порыться в его сундуке, и какое же разочарование меня ожидало. Вместо россыпи драгоценных камней, сета драконьей брони и легендарного меча я обнаружил там сборник бородатых анекдотов, щепотку соли и клешню грязевого краба. А зайди я туда уровне эдак на восьмидесятом…
Я бы в сторону того сундука даже не посмотрел.
На обочине бродили зомби-автостопщики, и я периодически крутил рулем, чтобы прокачать свою тачку до следующего уровня. Возможность разжиться халявным бензином не давала мне покоя, а ведь там и другие улучшения могут открыться.
Интересно, а существует ли кап прокачки для маунтом и на что будет похожа моя ласточка, когда его достигнет? Может быть, она превратится в "Тысячелетнего Сокола" и мы сможем улететь на ней в другую галактику, где вместо зомби нам придется истреблять неуклюжих ребят в одинаковых белых костюмах?
Свет фар вырвал из темноты борт перегородившей дорогу перевернувшейся фуры, и мне пришлось затормозить.
ГЛАВА 9
Фура лежала на боку и перегораживала дорогу. Лежала она, сюда по всему, уже давно, так что автомобилисты успели протоптать объезд по обочине и частично по траве.
— Как думаешь, что здесь произошло? — спросил Федор.
— Понятно, что, — сказал я. — Система накрыла водилу и превратила его в зомби прямо во время движения. А каково, по твоему, быть зомби, оказавшемуся за рулем фуры с сорока тоннами мороженой свинины, двигающейся со скоростью девяносто километров в час? Грустная история, финал которой немного предсказуем.
Мы объехали грузовик по обочине и продолжили путь.
— Жизнь вообще несправедлива к компьютерным мобам, — сказал Федор. — Допустим, ты — хэдкраб. Сидишь себе в засаде, занимаешься своими хэдкрабьими делами, думаешь свои хэдкрабьи мысли. День сидишь, другой. А на третий день мимо пробегает Гордон Фриман и походя лупит тебя красной монтировкой по голове.
— Для хэдкраба это не просто монтировка, — сказал я. — Это красная монтировка судьбы.
— Боюсь, третью часть мы теперь так и не увидим.
— Разве что в реальности, — сказал я.
— Хотя, мы теперь многого уже не увидим, — сказал Федор. — Хорошо хоть, "Игра престолов" закончилась и "Мстители" до финала добрались.
— А я бы на "Войне бесконечности" все закончил, — сказал я. — Типа, они были хорошие ребята, они бились, как львы, и дело их было правое, и они приложили все силы, но так и не смогли, и в конечном итоге проиграли. Такая фигня.
— Слишком пессимистичная концовка, — сказал он.
— Зато жизненная, — сказал я.
— Тогда тебе финал "Игры престолов" как раз должен был понравиться, — сказал он. — Куда уж жизненнее.
— Не смотрел, — сказал я.
— И вот о чем с тобой после этого разговаривать?
— Я тебе могу рассказать, как дельтовидную мышцу правильно качать, — сказал я. — Или хотя бы показать, где у тебя эта мышца.
— Бугагашеньки, — сказал Федор. — Далеко хоть эта дача?
— Еще километров сорок, — сказал я.
— Это уже там люди с песьими головами живут?
— Нет, они подальше, за пределами Московской области.
Похоже, у ласточки после прихода системы еще и инжектор прочистился, потому что она пожирала километры с бодростью, которой я за ней уже довольно давно не замечал, и уже скоро мы были на месте.
Место было довольно странное.
Обычная подмосковная деревня, в один момент она почему-то стала очень популярна у москвичей, и они выкупили тут половину земельных участков, снесли то, что на них было, и построили там свои дачи. И теперь обычные деревенские срубы соседствовали с краснокирпичными трехэтажными особняками, финскими каркасными домами и прочим архитектурным безобразием.
Дом Стаса как раз был трехэтажный и из красного кирпича. Его окружал такой же красный забор с коваными воротами, на которых был изображен свирепый дикий кабан.
— Нормально так, — оценил строение Федор. — И чем занимается твой кореш? Наркотиками торгует?
— Какие ваши доказательства? — спросил я и посигналил.
— Похоже, никого дома нет, — заметил Федор через пять минут ожидания.
— Ночь на дворе, дай людям время, — сказал я и снова посигналил.
Над воротами загорелся фонарь. Во всей остальной деревне света не было, но меня это не удивило. У Стаса стоят газовый генератор.
Потом в воротах открылась калитка и в нее просунулось дуло двустволки.
Я вышел из машины и помахал рукой.
— Дед Егор, не стреляй. Это я, Василий.
— Ас? Какой еще Василий? — подозрительно осведомились с той стороны двустволки.
— Чапай, — сказал я.
— Так и знал, что это ты, — сказал дед Егор, убирая двустволку и выходя на свет. — Порядочные люди в такое время дома сидят, ек-макарек.
— Стас здесь?