Fenvile X-987
Ранг: Запредельный
Лучший игрок Острова, часто презираемый и настолько нелюдимый, что от одного его присутствия тошнило, протянул дрожащую руку к интерфейсу.
И все рухнуло.
Окружающая реальность замелькала. Пошли черные трещины, а интерфейс засбоил. Небольшой предмет, сыпучая черная смесь в стеклянной колбе, выпал на почерневшую от жара, оплавившуюся почву.
— Ч-что? — Озимандия заморгал, глядя как предмет запредельного ранга катился по полу в темноту.
Никто не мог сделать и шагу. Тело не хотело слушаться. Шарпи застыл, глядя в темноту.
— Это не я… — прошептал он.
В глухой тишине прозвучала звонкая восьмибитная нота. И еще. И еще. Громкость нарастала. В мелодии узнавалась заставка из старенькой, но крайне известной игры, тетриса. Послышался юношеский смех, а затем и незатейливая песенка:
— Ой, полна, полна моя коробушка… Есть и ситец, и парча…
Из темноты вперед выступил подросток в сером тряпье. Ткань заискрилась и наполнилась полигонами. По реальности вновь пошли трещины.
— Пожалей, моя зазнобушка, Молодецкого плеча! — заключил парень.
Он прошелся между Шарпи и Озимандией, оглядывая Fenvile X-987. Лицо постоянно изменялось, а ник над головой было не прочесть из-за мигающих символов.
— Классная песня, а? Старье, но прикольное. Хм. А, вы же не можете говорить. Точно.
Парень щелкнул пальцами, и все игроки с хрустом повернули головы к нему.
— Думаю, мое появление поэффектнее, чем у Гримма, а? Ладно, не буду много болтать. Эта штука не так долго действует.
Мигание остановилось. Внешность у паренька была обычней некуда. Простенькое тело киборга ростом ниже среднего, черные волосы и желтые глаза без имитационного био-покрытия.
Вайсс
Уровень: 254
— Позвольте представиться! Я — Вайсс, обладатель второго артефакта Владыки Четырех Мостов, Плазмы.
Вайсс улыбнулся и прискакав вплотную к Шарпи, пропел:
— Оу, лучший игрок Острова! Лучший хакер. Эти чуваки думали, что ты можешь взломать интерфейс. Ха-ха! Но взломать интерфейс могу только я… Это фишка Плазмы.
Игра имитировала все идеально. Эмоции вплоть до мельчайших деталей отрисовывались на лицах персонажей. Испуг, гнев, радость, возбуждение. Игра почти не отличалась от реальности. Вот и чувства Шарпи система передала точно. Брови были сведены на переносице, губы сложены в тонкую линию, а по искусственному покрытия лица стекала скупая слеза.
— Ой! Сорян, чувак. Впрочем, вышло прикольно, а? Взломщика… взломали.
И он исчез.
Глава 3: Плазма
[Вайсс]
Зависть. Неприметная зеленоватая дымка, тянущаяся по тропе жизни невесомым шлейфом. Наслаиваясь, накатывая волнами, она поглощала целиком, не давая и шанса увидеть собственную жизнь, заставляя день ото дня оглядываться по сторонам в поисках чужих ошибок и неудач. В образе каждого встреченного человека, на первый взгляд холеного и идеального, зоркий глаз стремился отыскать тот самый изъян, ту самую торчащую нитку, неровную складку, прореху, пятно.
Всю свою жизнь я завидовал. Сестре. За то, что ей не стоило никаких трудов понравиться кому угодно, за ее глупость и сумасбродство, за возможность не замечать несовершенство окружающего мира. Брату. За его идеальную жизнь, словно вырванную из слащавой романтической комедии, за успехи в спорте, который по известной одним лишь идиотам причине продолжал интересовать всех и каждого. Матери и отцу, за способность прощать и любить даже такого ублюдка, как я.
Я завидовал всем. Каждой встреченной смазливой девчонке без капли мозгов, каждому заумному чудаку без друзей и близких, каждому богачу без талантов и навыков, каждому бедняку, одаренному с детства слухом, чутьем, ловкостью рук. Да не важно! Мне хотелось обладать всеми умениями, всеми знаниями, всеми деньгами. Отбросив все отвратительное и жалкое, я хотел стоять на вершине мира, будучи самым заурядным ничтожеством, не способным идти к своей цели, преодолевая препятствия.
Апогеем величия я считал людей, способных без труда достичь желаемого, идеальных персонажей бессмысленных книжек и фильмов. Красивых, умных, талантливых, настолько одаренных, что сам Иисус бы ахнул и провалился в воду, лишившись чудесного дара.
Я не понимал, почему люди воспринимали таких персонажей скучными и пустыми. Почему? Ведь они великолепны в своем превосходстве. Они стоят на вершине мира и с легкой насмешкой взирают вниз, не опуская головы. И в глазах их пляшут демоны.
На вопросы о планах на будущее я отмахивался крутыми фразочками о нигилизме и отрицании устоев современного общества, стремящегося клепать из нас одинаковых кукол. В школе я был середнячком, заявляя, что за ее стенами не тратил на учебу даже лишних десяти минут в день. Хотя на деле подолгу вчитывался в заданный материал, раз за разом повторяя про себя круто звучащие научные термины. Но стоило кому-то зайти ко мне в комнату, тут же прятал файлы с заданиями, разворачивая голограмму с танцующими грудастыми девчонками.
Делать уроки тайком… Кому скажешь — не поверят! Но такое поведение было свойственно мне и во всех других аспектах жизни. Спорт, рисование, лепка, пение, игра на гитаре и многое-многое другое. Я стремился стать тем самым идеальным школьником, по которому сохнут все девушки, а все парни глазеют с уважением и страхом. Однако я оставался середнячком. Все давалось с трудом. Все начинания обрывались на уровне любителя, а желания и амбиции тщательно скрывались от окружающих.
До самого института я оставался серым, неприметным человечком, строящим из себя не весть что. Но юношеский максимализм отступил, и пришла зрелость. Мое развитие по всевозможным путям дало неплохой бонус на старте университетской жизни. Впервые в жизни я сфокусировался на чем-то. На писательстве. С несказанным удивлением я обнаружил, что все те часы, проведенные за ознакомлением с биологией, химией, историей, экономикой и многими другими областями, я стал самым настоящим универсальным классом.
К слову, о классах… В Остров я играл еще со времен, когда лишь два моста тянулись к городу, утопающему в белоснежных облаках. Однако увлечение так и оставалось увлечением. Игра долгое время не могла поглотить меня целиком. Я лишь изредка заходил побродить по иным мирам, не особо вдумываясь в свою прокачку. До одного дня…
***
Как же бесит! Почему одним достается все, а другим ничего? Одни вынуждены горбатиться, лелея надежду, что фортуна однажды развернется к ним лицом и перестанет демонстрировать свою жирную задницу. А другие рождаются с серебряной, а то и золотой ложечкой в жопе и расписанным будущим в роскоши и богатстве.
Но больше всего меня раздражал… Гримм.
— Охренеть! Смотри, Макс! — в очередной раз стукнул меня по плечу Дима, показывая порядком задолбавшую запись. — Зырь! О! Вот! Ха! Смел всех нахер!
— Отцепись!
Отделаться от Димы мне силенок не хватило. Не обращая внимания на мои жалкие попытки освободиться, он, как заправский комментатор, продолжал описывать каждое действие Гримма.
Небольшой рейд собрался перед Особняком Багряной Розы где-то в Спиритуме, устроив засаду везучему ублюдку с Гримуаром. Но избранный Бладластом подставной болванчик сжег всех черным пламенем, а переносной воскрешающий алтарь уничтожил лучом смерти. Вот ведь досада… Именно так. Я болел за охотников. Ибо нехер выбиваться из толпы заурядностей таким способом, Гримм Низвергатель Богов!
Да-да! Отсутствие социального лифта для меня было чем-то самим собой разумеющимся. Богатые оставались богатыми, бедняки бедняками, а средненькие — средненькими. Каждый раз становясь свидетелем того, как никому не известный простой человек из простой семьи достигал невозможных высот, я злился. Потому что сам оказался за бортом хорошей жизни. Потому что моим максимум было и оставалось прозябание в маленькой квартирке из… довольно обычного района Москвы. А шпили блестящих высоток, пронзающие сизое небо, будут все так же взирать на меня с легким недоумением: «Что за хрень там ползает внизу?».
— ОТЦЕПИСЬ! — рявкнул я. — К черту этого Гримма!
— Не бузи, Макс, — отрезала Карина, более известная как Колючка.
Леха, насмешливо фыркнув, выдал тираду:
— Теория заговоров, да, Васильев? Подстава! Ложь! Провокация! Мир катится по наклонной, а мы лишь беспомощно взираем, как близится наш черед оказаться внизу громадного шарика… Пока нас не придавит весом всех грехов рода людского!
— Ну, много кто так думает, — поддержал меня Дима, наконец-то отпустив. — Не про шарик и грехи, а про подставу с Гриммом.
Вот и зачем он улыбается как напрудившая в тапки псина? Лучше бы обратил на меня внимание, когда я пытался отбиться от него. Пригладив растрепавшиеся патлы, я вновь запустил уже набившую оскомину дискуссию:
— Только идиот поверит, что Бладласт реально дадут награду кому-то левому. А этот чувак с Гримуаром — просто ходячая реклама! Вы видели, как скакнул онлайн, м?!
— Надо отправить в Бладласт письмо с нытьем и мольбой стать их куклой для рекламы, — буркнула Колючка. — Авось прокатит и выпадет арт.
На следующий день Гримм стал королем пиратов, а наша шайка последовала примеру толп энтузиастов, отправившись на поиски артефактов Владыки Четырех Мостов. Я для вида повозмущался, сетуя, что желанный приз в любом случае получит подставной работник Бладласта. Однако, как и прежде, лелеял надежду на чудо. «Быть может, на этот раз счастливчиком окажусь я. Быть может, истории успеха вовсе не ложь», думал я.
Колючка Каринка, будучи пассивной, мрачной и нелюдимой в реале, в игре оживала. Но не в том смысле, что становилась ярче и добрее, а скорее… наоборот. Порой казалось, что в ее не очень-то и милой головушке живет не одна личность. Наверное, сумасшедшие тараканы в ее черепной коробке зачастую садились «порулить».
— Клешни убрал, Васильев! — прикрикнула она, хватаясь за чешую виверны как за последний том популярной в древности книжки «Песнь Льда и Пламени», который так и не был выпущен. — Мой лут!
— Это у меня-то клешни, рачье? — огрызнулся я.
— Да хватит сраться… Двинули дальше, а? — протянул Дима.
Три недели подряд мы бродили по Древним Царствам, Нова Дельте и Рэйвенстроуку в поисках артефактов, но нашли лишь кучу хлама и непроходящую депрессию. Я отделился от группы, заявив, что затея безуспешна и смысла в подобном убийстве времени нет.
Продержался два дня. Зов неведомых открытий и приключений тянул меня в игру. Однако, вернувшись в Остров, я скрыл статус и занялся поисками в одиночку. К тому времени группа продолжала выполнение стремного квеста с мечом в камне где-то в Рэйвенстроуке. Кроме того, были некоторые дела, о которых друзьям знать не стоило.
Пока в реале лил дождь, а серые тучи исподлобья глядели на кислые мины москвичей, в игре… было почти тоже самое. Точнее, я выбрал не самый веселый городок в Нова Дельте. Хотя, в грязных переулках Эль Россы было свое очарование. В едком сигаретном дыму пестрели кислотным неоном и блеском голограмм вывески и всякий рекламный шлак, а вычурные наряды дешевых проституток и прочего сброда давно перестали привлекать внимание.