— Убью! — тверже повторил он.
— Не сможешь… Попытаешься, но не сможешь… Это я знаю точно, — съела я свои слова, прикушенные чужими губами.
Глаза расширились от удивления, когда мужчина смял мои плечи в забористых объятиях. Его вкус заполнил мой рот, а язык почувствовал чужое проникновение. Викинг целовал меня!
Впервые…
Целовал, задыхаясь от возрастающего и снедающего возбуждения. Он хотел меня… так сильно, и так неистово.
Вот он — мой шанс на спасение!
Я обмякла, подаваясь навстречу рельефной груди. Как воск плавилась в его крепких руках, молясь об одном — чтобы он не останавливался… и меня уже не смущало ничего… даже то, что вокруг нас, источая неприятные запахи, объятые сном, лежали тела его сородичей.
Но моим планам не суждено было осуществиться… по моей же вине.
Голова начала раскалываться, а к горлу подступил горький ком… Меня так сильно замутило, что пришлось оттолкнуть мужчину. Вскочив на ноги, перепрыгивая спящие тела, я галопом понеслась вверх по лестнице, к спасительному морскому воздуху.
Вылетев на палубу, дернулась, когда в ноздри ударил сырой ледяной воздух, а взор заволокла серая туманная дымка. И зашлепав босыми ступнями, я заметалась в поисках спасительного борта.
В локоть впилась цепкая рука и поволокла в нужном направлении. Я тут же перегнулась, изрыгая недавно съеденный ужин…
— Лучше? — выждав время, произнес взволнованный голос начальника. Взволнованный… какие перемены. И с чего это вдруг?
— Что здесь происходит?! — прорвал тишину и уединение голос за спиной. Провидец, черт бы его попрал! Не заставил себя долго ждать…
— Иди к дьяволу… — зашипел в ответ, держащий мои волосы мужчина.
— Морская болезнь? — уже ровнее спросил тот.
Морская болезнь? О как! Я же грешным делом подумала, что это ответная реакция на близость нефилима. А это оказалось совсем не тем. Похоже я к нему приспосабливаюсь.
— Она бывала на корабле?
— Конечно, нет… — отплевываясь, прохрипела я. — Я еще ни разу не видела море. По круизам не разъезжала, а во флот по здоровью бы не взяли, — съязвила в конце, вложив всю иронию, на которую сейчас была способна.
— Это плохо… и надолго… — И старец был прав, это действительно было плохо и надолго…
Эту ночь и весь следующий день я провела в полуобморочном состоянии, стеная и катаясь по своему лежбищу в мучительных конвульсиях. Литры выпитой воды, незамедлительно просились наружу, а ослабшее тело мучила лихорадка и била мелкая дрожь.
Я беспрестанно вертелась из стороны в сторону, сгибаясь пополам и сбивая с себя плотное покрывало, накидываемое моей красивой и сильной «сиделкой».
Все проблемы и переживания сами собой отступили на задний план. И голову не занимали мысли, кроме одной, — скорейшего освобождения от лап морской болезни.
Когда свет лестничного прохода померк, и помещение наполнилось разгоряченными потными телами, меня сморило. Ненадолго, но облегчение пришло сразу.
Все походило на то, что меня отпускало. Ну вот и морская болезнь за плечами. От приятного забытья я очнулась по нескольким причинам — зычного мужского храпа с присвистыванием, от которого казалось вот-вот расколется корабль, и от сильной качки.
На море снова опустилась ночь. И мне ужасно захотелось вдохнуть прохладного живительного бриза и напиться чистой воды, почувствовав себя живой и здоровой.
ГЛАВА 24. Шторм
Растерев опухшие глаза, я приподнялась на локте, почувствовав тяжесть на талии, гвоздившей меня обратно.
Стиан.
Мужчина, скинув тяжелые сапоги, тихо дремал рядом, обняв мое тело. О! Что ни секунда, то какое-нибудь препятствие! Я бухнулась обратно, убрав со лба слипшиеся волосы. Ох, страшно и представить, что за вид был у меня сейчас… да и запах, оставлял желать лучшего.
Прислушиваясь к звяканью разной утвари, я пролежала минут десять, и не выдержав, осторожно схватилась за мощное запястье викинга.
— Ты куда! — как ополоумевший подскочил он, едва я прикоснулась к его коже. Свободная мужская рука тут же сжалась на моем предплечье, причинив боль.
— Мне нужно наверх, — хрипло ответила я. — По надобности и подышать. Пожалуйста.
— Хорошо, — отозвался голос, и жесткие тиски на моем предплечье разжались. — Извини, рефлекс.
Что и будет… поцелуй, слова поддержки, извинения…
Наивность — молчи, не смей вводить меня в опасные заблуждения! Это не то, что я уже успела себе придумывать.
— Пошли. — Мужчина резко присел, пытаясь расколупать слипшиеся веки, смахнув с раскрасневшейся щеки сладкую дремотную слюну.
Ей Богу, сейчас он был похож на ребенка, или подростка. С волосами, выбившимися из узкого ирокеза и торчащими в разные стороны, которые так и подмывало причесать.
Я понимала, что делала, и тоже поднявшись, все же протянула к нему руку, кожа которой горела от внезапных тисков. Его волосы на вид мягкие и шелковистые, наощупь оказались грубыми и жесткими. Вот так обман зрения!
В общем-то как и все остальное, связанное с ним.
Стиан обмер, не отрывая от моего задумчивого лица удивленного взгляда. И я легко считала с него, что мои, казалось бы, простые и непорочные действия взорвали в нем спящий вулкан. И этот вулкан ни коим образом не относился к похоти, страсти и вожделению. Это было что-то другое… что-то искреннее, человечное, дружеское, сестринское или материнское.
— За жизнь у меня было много женщин, — неожиданно начал он, выудив мою ладонь из спутанных волос. — Но не одна из них, кроме сестры, так не прикасалась ко мне.
— Может это от того, что ты никому не позволял приближаться к себе ближе дозволенного, и проявлять настоящих чувств? — объяснила я, не понимая, как человек с его статусом и положением за столько лет не испытал бесхитростной человеческой ласки и любви.
— Может быть… — глухо отозвался викинг, и отпустил мою ладонь. — Пошли, пока тут не описалась. И слепец за нами не увязался… Знаешь, здесь не пять звезд. И туалет за бортом.
— Как за бортом? — протянула я, но ответа не получила.
— Вот ведро. Я отвернусь. Не тяни, простудишь свои прелести, — хохотнул он, и поставив перед изумленным лицом ржавый таз, отвернулся.
— Совсем не смешно, — огрызнулась я, и помешкав начала поднимать тяжелые юбки.
— Теперь я понимаю, почему на кораблях плавают только мужчины, — нарочито громко говорила я, чтобы мужчина не слышал журчавших звуков. — Вам проще — ширинку расстегнул, к борту подошел и готово! Не то что нам, женщинам.
— У викингов нет ширинок, — еще громче захохотал Стиан. — Еще не придумали. Все сделала?
— Да, — стыдливо ответила я, поправив платье.
— Молодец.
На палубе было свежо и ветрено, что помогло голове мыслить яснее. А опустошение надобности и вовсе улучшило настроение.
Мужчина опустошил таз, помог умыться из большой лохани, и дал чистой воды. Я хотела поблагодарить и передать ковш в его руки, как над головой закричала птица.
— Смотри птица! — перекликнула я ее, указывая на размытое небо.
— Моряки называют их Буревестниками. Не хороший знак… — напрягся викинг.
— Вестник чего? — встревожилась и я.
— Шторма. — Мужчина не успел договорить последних букв, как на нас опустились громадные дождевые капли.
— Дождь? Так резко? — съежилась я.
— Да. Все именно так и начинается. Резко. Как и заканчивается. Нужно поднимать команду! Отойди от борта, и забейся вон под ту выемку. Там безопаснее всего. В трюм тоже нельзя. Присоединюсь к тебе позже. Ты все поняла? — встряхнули сильные руки.
— Поняла. Ты обещаешь? — сменила я тон, вложив в голос столько нежности и участия сколько могла на тот момент.
— Я говорил тебе на счет обещаний… — огрызнулся он, смутившись моего тона.