Хлопок двери о твёрдую толстую стену оторвал меня от моего бесполезного занятия. Я посмотрела себе за спину: в зал исцеления, коим, по словам Элиота, являлось помещение, в котором я очнулась, ворвалась Алексия Уотерс. Она тёмным пятном выделялась на фоне светлого зала. В руке девушка несла чехол для одежды.
— Очнулась? Замечательно! — в голосе старшекурсницы поразительным образом смешались беспокойство и раздражение. — Ты проспала двое суток, чтоб тебя! Я и сама бы, конечно, не отказалась от столь длительного сна в учебные будни! Но, знаешь ли, предпочла бы, чтобы его причиной стала не потеря чёртовых глаз!
Алексия швырнула чехол на соседнюю кровать, ту, что была слева от меня. На кровати справа сидел Элиот, успокаивавший меня своим присутствием. О том, как скоро он перекочевал из смертельного врага в поддерживавшего союзника, лучше было не думать.
— Ты их и не лишилась, — отметила я.
Ноздри старшекурсницы гневно раздулись:
— Ты тоже не должна была!
— Я не просила тебя обо мне печься, — уголок моих губ потянулся вверх. — Не боишься испортить репутацию?
Девушка усмехнулась, дёрнув застёжку чехла.
— Дура малолетняя, — нелестно отозвалась о моих мозгах Алексия, извлекая его содержимое. Платье.
У меня не имелось ни желания, ни физических или моральных сил, чтобы с ней спорить. Вместо этого я спросила:
— Это ведь вы с Арланом тогда запустили в прослойку чупакабру?
Стоило немного подумать, и пришло понимание, что уж очень, просто крайне подозрительно веселы они были, пугая первокурсников.
На Алексию смена темы подействовала. Она перестала строить из себя кипящий чайник, сняла выуженное платье с деревянной вешалки и даже снизошла до прямого ответа на поставленный вопрос:
— Ага. У нас старые тёрки с профессором Лингран, мы ей ещё в прошлом году месть обещали.
Потом она переложила одежду, которой занималась, мне на колени:
— Держи. Из твоего шкафа захватила. Рада, что на этот раз оно пригодится.
Я удивлённо приоткрыла рот. То, что она приходила раньше, — уже понятно, но…
— Одевайся давай, и я позову целителя, чтобы проверил твоё состояние.
Я провела рукой по нежному шёлку. Рукава до локтей, поясок на талии, однако…
— А какого оно цвета?
Алексию перекосило, как от зубной боли.
— Серебристое, подходит к твоему новому, — девушка закашлялась, — головному убору.
— Скорее уж, накладке на лицо, — поправила её я, невольно потянувшись к маске пальцами.
— Ха-ха, — после первого слога была сделана пауза. Прозвучало это не как смех, а как угроза.
Перевернув платье, я приступила к расстёгиванию пуговичек на спине. Закончив, потянулась руками к ночной рубашке, но вдруг застыла.
— Вы не могли бы выйти? — мягко спросила я Элиота и Алексию. — Оба.
— Да, конечно, — дракон за моей спиной подскочил и поспешил к двери, так и стоявшей нараспашку после шумного появления старшекурсницы. — Если понадобится помощь, я буду рядом.
В то время как парень мгновенно покинул зал, старшекурсница так и осталась сидеть на месте. И оставить это так я не могла, хоть и испытывала благодарность за её своеобразную заботу.
— Я сказала: «Оба», — голос мой был твёрд и лишь чуточку хрипел.
— Ой, да чего я там не видела? — усмехнулась Алексия. — Или у принцессы есть третья грудь и царапины, доказывающие, что кровь в жилах голубая?
Вызываемое девушкой раздражение грозило охватить меня целиком, если бы она всё же не вымелась, прочитав протест… по моим губам? Раньше он отражался в глазах, которые остались в прошлом.
Зеркало обнаружилось у противоположной кровати стены, рядом с высокими, занавешенными окнами. Я обулась в лодочки, оставленные на тёплом полу, и старательно оделась, умудрившись даже пуговички на спине самостоятельно застегнуть.
Выглядела я скверно. Маска едва приоткрывала кончик носа и полностью скрывала те места, где раньше были глазные яблоки, и лоб. Орнамент из лун и звёзд, украшавший источник зрения духа, был красивым, но не настолько, чтобы позабыть, какое уродство, вероятно, скрывалось под серебром. В голове проскользнула малодушная мысль: «Может, и хорошо, что без маски я видеть не способна?» В своей памяти я навечно останусь той, кого дядюшка Берни называл красивой и похожей на мать.
— Я… — едва слышно. — Я готова! — резко отвернувшись от зеркала и тут же ощутив головокружение, крикнула я.
В помещение вошёл один только Элиот и, увидев мои покачивания, подхватил под локоть и довёл до кровати, ранее использованной мною для сна. Что ж, он был единственным, кто мог быть моим живым костылём и не оглохнуть от визжания.
— Не надо. Мне нужно научиться справляться с собой в новом обличье. Где Алексия?
— Ушла за целителем, — сиюсекундно ответил севший на прежнее место дракон. — Вам понадобятся пилюли.
— Да… — протянула, вспомнив, что нуждалась в тех, что прописал Риэр.
Ладонь Элиота накрыла мои сцепленные в замок руки на коленях. Пока я размышляла, необходимо ли их скинуть, вернулась Алексия с целителем.
***
— Вы возитесь со мной, как с ребёнком! — не выдержала я под конец дня, когда кабинет опустел.
Элиот невозмутимо продолжил собирать мои учебные принадлежности в сумку.
После того, как целитель меня осмотрел, назвал состояние стабильным и выдал таблетки, как от возможных болей, так и от тяжёлых ночей, мы с Алексией и Элиотом… отравились на пары. Выисканные мной в паре с вражеским принцем приключения приключениями, а занятия никто не отменял. В отличие от меня, дракон учился и в среду, и в четверг, проведённые мной без сознания.
Пятница прошла… трудно. На лекции по общей магии, посвящённой открытию разнообразных замков, я списывала конспект принца Тамирского по зельеварению, потому как пропущенное теоретическое занятие в середине недели влияло на отчасти практическое, посещённое нами до обеда. На самом же обеде я больше занималась общей магией, чем едой в своей тарелке. Дальше учиться было проще: пара по искусству призыва высших сил была первая за неделю, как и пара, вводившая в основы целебной магии. Предполагалось, что к концу первого семестра студентам-первокурсникам не составит труда заживить ссадину или порез, излечить несварение желудка и насморк.
— Шмыгают у меня тут носами на третьем курсе! Сразу видно тех, кто занятиями пренебрегал, — с подчёркнутым негодованием поделился профессор Орасель, пожилой безбородый гном с шапкой седых волос, закончив занятие.
Писать с новым ограниченным зрением оказалось слегка тяжеловато, буквы, бывало, сливались в одну чёрную линию, но к подобному восприятию текста, чернил и бумаги со временем можно было привыкнуть.
Элиот закинул свою и мою сумки на одно плечо и потянулся, чтобы взять меня на руки, но я решительно встала и обогнула стол: к счастью, здесь были отдельно стоявшие рабочие места, а не ряды с общими скамейками и столами, потому как иначе провернуть подобный манёвр не получилось бы.
— Элиот, — я подняла руки перед собой, призывая дракона выслушать меня, — мои ноги меня держат. Страх не лишил меня их, как глаз. Да даже говоря о них: на мне маска духа, и моего зрения хватает для того, чтобы не врезаться в прохожих и разбирать, куда иду. Только проснувшись, я была слаба, но уже вечером я в состоянии справиться с походом в столовую.
Направленный на меня взгляд дракона был острее кинжала.
— «В состоянии справиться»? Но это не даётся вам легко.
Однокурсник сжал подрагивающие от напряжения пальцы в кулаки и спрятал их от меня за спину.
— Я… неверно выразилась, — дипломатичный ответ и вежливая, прохладная улыбка.
— По-моему, как раз наоборот, — звучало так, словно Элиот от чего-то сдерживался из последних сил. — Вы выразились точнее некуда.
Мы помолчали. Мой желудок некстати заурчал, напомнив, что к вечеру я оголодала, как волк. Дракон сделал несколько шагов мне навстречу, но, проследив моё отступление, замер и подставил локоть. Помощь высокородного мужчины высокородной даме. То, что я изволила принять, не боясь его касаться.
— Элиот, что пробуждает в вас столь сильное беспокойство? — заговорила я, испытывая неудобство от втиснувшегося между мной и драконом напряжения. — Мы выжили и получили от духа то, что хотели. Уже завтра имеет смысл попытаться использовать мои новые возможности. Расследование, ради которого вы завели со мной беседу, не стоит на месте. Так в чём дело?
Дракон глубоко вздохнул и выпустил струйки дыма из ноздрей. Один его глаз из человеческого стал животным, о чём я не преминула сообщить. Услышав мои слова, Элиот сделался… беззащитным, словно ему были не привычны подобные проявления своих эмоций.
— В том, Аня, что затеял всё я, а потери пока несёте лишь вы, — придя в себя, пояснил принц Тамирской империи. — Непозволительно серьёзные для обворожительной юной девушки.
— Я кронпринцесса, — твёрдо напомнила я.
— А я законный наследник престола, — рыкнул Элиот. — Я не должен был допустить, чтобы вы пострадали. Я должен о вас заботиться.
— Это не вам решать.