***
Для выходного дня Лисса пребывала в чрезмерно скверном настроении. Она беспокойно металась по кабинету, в котором случился настоящий погром: полыхавшие и разорванные бумаги укрыли собой пол и подранные перевёрнутые ножками кверху кресла, мраморный стол был расколот. Рухнув вниз, он разбил шкафчик со склянками, и пол оказался усыпан каменной и стекольной крошкой, а ещё залит зельями. В помещении повис неприятный сладковатый запах, с гнильцой. Полки шкафов у стены за рабочим местом были проломлены. Все до единой.
В углу кабинета, на чистом островке посреди разведённой пыли, грязи и мебели, превращённой в мусор, стояли в обнимку Алексия и Арлан Раминский. В то время как старшекурсник создавал впечатление спокойного и контролировавшего ситуацию истинного лорда, девушка, прижимавшаяся лбом к его лбу, была очевидно не в себе. Её пальцы, находившиеся чуть выше локтей парня, подрагивали и… горели. Это позволило примерно сформулировать мнение о том, что здесь произошло: ведьма со способностью к магии стихий по какой-то причине обрушила на обиталище ректора природное бедствие.
Я сделала неосторожный шаг вперёд и ступила ногой в небольшую, не замеченную ранее лужу. Лисса резко остановилась, удивительным образом не запнувшись за обломок полки. Элиот, будь он неладен, обхватил меня ладонями за талию, приподнял над полом и отставил назад, в сухой коридор. И это на глазах знавших о моей проблеме старшекурсников! Я с трудом сдержала ворчание, рвавшееся наружу с оставшегося позади пятничного вечера.
Меня и без того раздирала злость на драконьего принца, потому что мы с ним определённо не сходились в том, к чему наша договорённость обязала Элиота. У меня создавалось впечатление, что либо парень не видел разницы между союзником и нянькой, либо, что ещё хуже, влюбился в меня и из-за моей странной реакции на него счёл, что эта жизненная дорожка не кончается для него тупиком. Я не являлась Эванджелиной Сейромон, он не был кронпринцем моей страны Михаилом Арайденом. Они были юными и счастливыми, в отличие от нас…
Однако какая бы кошка ни пробежала между нами, мы всё же пошли к ректору вместе тёплым субботним утром. И когда Арлан Раминский встретился со мной глазами, я прижалась спиной к груди Элиота, остро ощутив опасность, как если бы это младший лорд из Арайдена меня так касался, а не дракон. На лице старшекурсника появилось недоумённое выражение, Алексия прищурила глаза. Как скоро я должна позабыть о том, что они у неё болотисто-зелёные?
Вздох Лиссы в повисшей неловкой и тяжёлой тишине воспринялся как оглушительный хлопок.
— Алексия, ты ещё не готова убить бога! — заявила феноменальное богиня.
Старшекурсница злобно зашипела и пустила в ректора молнию, прежде чем Арлан успел перехватить её запястья одной рукой и прижать к своему телу.
— Но он вернулся за ней, Лисса! За мной, чтоб тебя Цербер подрал и не выплюнул! — старшекурсница сочилась ядом и гневом. — Я должна убить эту тварь раньше, чем он вдруг явится и попытается взять своё! — она забилась в объятиях Раминского, стараясь освободиться, но парень вцепился в неё мёртвой хваткой. Алексия перестала походить на человека, она вела себя как загнанный в угол дикий зверь, лишь слюной не брызгала.
— Слишком рано, Алексия! Если ты не успокоишься, то дашь своему отцу именно то, что он хочет, — либо Лиссе было всё равно на наше присутствие, либо предмет обсуждения был до того не терпящим отлагательств, что не было времени даже на то, чтобы нас с Элиотом прогнать.
— Не смей называть эту падаль моим отцом! — взревела Алексия. — У меня нет отца, есть лишь божественный урод, который воспользовался моей матерью, и годы спустя решил добить, потому что она привязалась к той, кого обещала ему ещё до рождения!
Старшекурсница приподнялась на носочки, постаравшись стукнуть Арлана лбом в нос. Лисса вдруг вскинула руку — и комнату наполнили звуки слов на неизвестном языке. Я ощутила лёгкую сонливость и прилегла бы прямо на тёплый пол башни, не находись позади мой союзник. Арлан зевнул, но крепость хватки не ослабил. Старшекурсница пыхтела от натуги, но, в конечном итоге, тело её подвело, и она потеряла сознание. Только тогда богиня закрыла рот и опустила руку.
— Арлан, отнеси её в подземелье, в камеру, специально подготовленную для этого случая, — бессильно сказала Лисса, присев на подоконник, так как её внушительное кресло пострадало в числе прочего в кабинете.
— Вы применили по отношению к ней магию подчинения, — парень, бережно державший тело своей девушки, выглядел мрачнее тучи. — Она вам это не простит, ректор.
— Зато выживет, — отмахнулась Лисса. — Делай, что велят, если действительно беспокоишься об Алексии.
Арлан промолчал, направившись к выходу, ловко переступая через обломки и почти не задевая стекло. Столкнувшись с нами в двери, он лишь кивнул, обозначив, что нам бы отойти. Элиот так и поступил, вновь оторвав меня от пола и отнеся в сторонку. Когда старшекурсники скрылись за поворотом, дракон отпустил меня и первым шагнул в кабинет. Ведущую, правую, руку однокурсник оставил за спиной, и она обросла чешуей. Заменившие ногти когти даже на вид были смертельно-острыми.
— Проходите уже, ещё одни мои проблемные подопечные, — донёсся до меня голос богини, не видимой мне за спиной Элиота. — Я надеюсь, вы понимаете, что то, что вы видели, не должно просочиться за пределы этих стен? Ваше любопытство я удовлетворю, а вот остальным этого знать не нужно.
Сумасшедшая Лисса звучала очень строго и сурово.
— А чем мы отличаемся от остальных? — не постеснялась уточнить я, ткнув в метаморфа пальцами, чтобы он дал пройти. Не сказать, чтобы он остался доволен моим бесцеремонным тычком, но главное, что в кабинет прошел, ногами в плотных ботинках отпихивая с пути обломки шкафов и стекольную крошку и расчищая себе и мне путь.
Когда мы оба прошли вглубь помещения, Лисса магией закрыла дверь и, полагаясь на то, как по тёмному дереву пробежали белые полосы, я выдвинула предположение, что ректор установила зачарованный замок. Что она и подтвердила, а после ответила на первый мой вопрос:
— Так уж вышло, что ваши с Алексией и Арланом судьбы переплетены, — богиня хлопнула в ладоши и кресла для посетителей встали на свои прежние места. Ещё хлопок — и с них слетела грязь. Она небрежно указала нам на очистившиеся сиденья. — Лишь отчасти, но и мной самой, признаю. Эх, как с вами грустно!
Весь произведённый Лиссой образ взрослой разумной женщины оказался беспощадно убит короткой фразой, больше свойственной капризному ребёнку.
Не успела я удобно устроиться в кресле, как богиня присела ко мне на подлокотник и постучала кончиком длинного указательного пальца по острой вершинке маски-короны духа.
— Ты и впрямь сумасшедшая, Рыжик, — покачала головой ректор. — Я могла бы сделать для тебя несколько запасных разнообразных масок, если попросишь. Больше тут уже ничего сделать нельзя. Страх остался доволен сделкой, а вот ты? Впрочем, не отвечай.
И не собиралась. Я не испытывала нужды ни в сочувствии Лиссы, ни в словах, на подобии: «Я же говорила». Да и сожаления, если и имелись, были не тем, чем я бы возжелала поделиться.
— Что насчёт Алексии? — спросил Элиот, и я подивилась тому, как точно он определил, что ему стоило бы вмешаться, хотя я, по моему мнению, не подала виду. Мне следовало бы стать менее предсказуемой для него к моменту не столь далёкого вступления на престол. Что удобно сейчас, имеет вероятность стоить жизни потом.
Богиня вернулась туда, где изначально устроилась, и перекинула ногу, усевшись на подоконнике, как в седле. Она воплощала в реальность те желания, которые возникали у меня в детстве, но были не допустимы в силу своей безумной опасности. В конкретном случае — расшибиться в кровавую лепёшку.
— Вы, наверное, уже поняли из нашего разговора, что Алексия — полубогиня, — Лисса качнулась корпусом вперёд, уперев руки в камень. Я чувствовала себя молодой матерью, боявшейся за чужого ребёнка, вздумавшего поиграться с ножом, но ничего не способной сделать, потому что он чужой и его мать рядом. Инстинктивное беспокойство за жизнь богини притупляло недоверие и шок от новой информации. — Своими магическими способностями она всецело обязана божественному происхождению. Оно же является её проклятием.
Ректор откинулась, снова наклонилась вперёд, и назад, и вперёд. У меня голова пошла кругом…
— Поэтому полубоги почти не встречаются? — спросил Элиот, которого если и напрягало смертельно опасное развлечение богини, то не так, чтобы он был не в состоянии сдерживать эмоции.
— Именно, — кивнула Лисса и завалилась набок. Чего она добивалась своими вывертами?! — У зачатия полукровок всегда есть причина. Одни боги так хотят вмешаться в историю мира, оставить в ней свой след, другие — использовать своих детей для того, чтобы увеличить своё собственное могущество. Поработить, заставить выполнять свои прихоти, подчинить своей воле… Отец Алексии, что прискорбно, относится ко вторым.
Я не знала, что сказать, потому сочла благоразумным промолчать. Должна ли я была испытывать сочувствие к стихийнице или завидовать старшекурснице из-за её близкой связи с богом и самой возможности повстречать своего отца? Однако вскоре Лисса не оставила мне иного выбора, кроме как принять сторону Алексии и её очевидную ненависть.
— Двадцать четыре года назад мой дальний родственник Арес, бог войны, оказал человеческой матери Алексии услугу. Старая история, когда из грязи в князи, из жизни в нужде в жизнь богатую. Алексия ведь вам не говорила, что её мать политик и баронесса?
Я закашлялась. Сие известие удивило меня даже больше факта наличия у старшекурсницы божественной крови. Её мать — титулованная особа?! И дочь… такая?!
— Ясно, впрочем, титул в мире Алексии в нынешнее время играет больше формальную роль, — Лисса с улыбкой пронаблюдала за моей реакцией. Элиот остался бесстрастен. Ощущение, будто его, кроме расследования и… меня, мало что по-настоящему сильно волновало. Опасное сочетание бурных эмоций в одной области и отсутствие их в других.
— Важно то, что ценой титула и обеспеченности матери Алексии стало рождение ребёнка от Ареса. Ребёнка, которого она должна вырастить и впоследствии отдать ему, — богиня, чье настроение менялось чаще, чем положено, вывалилась в окно. Я подскочила, но она вскоре влетела обратно в кабинет, мрачная, как собиравшиеся над двором Академии тучи. — И вчера вечером Арес пришёл за платой, которую мать Алексии не смогла заплатить. Привязалась к девочке, рассказала ей правду, позволила мне забрать её в Академии Безумцев ради её же безопасности.
— И? — спросил Элиот сквозь плотно сжатые зубы.
— Арес убил её.
Глава одиннадцатая, в которой я посещаю эльфийский бал
Я постучала по ароматной обработанной древесине. Перед дверью, практически со мной вровень, стоял дракон, и я не видела, но испытывала лёгкую нервозность от его приклеенного ко мне взора. Маска, в чём заключалось единственное её превосходство над отданными глазами, не отражала моих эмоций. Однако их по-прежнему выдавали губы, ямочка на подбородке, оттенок щёк… Элиот же их читал, понимал и молчал. Запоминал, чтобы когда-нибудь использовать.
Дверь комнаты академического общежития открылась, являя облачённого во фрак парня.
— Аня? — хозяин комнаты вскинул тонкую бровь. Риэр явно не ожидал меня в гости. Да ещё и не одну. — Рад вас видеть, — тем не менее, эльф был всё так же любезен. — Прошу проходите.
Мы вошли внутрь. Флёрана и Сэйнар отсутствовали.
— Элиот, непроизвольных превращений больше не было? — полюбопытствовал Риэр, закрывая за нами дверь.
Вставший рядом со мной посреди комнаты принц Тамирской империи недоумённо посмотрел на метаморфа.
— Надо же мне было узнать, на кого была потрачена моя пыль преобразований, — на лице эльфа нарисовалась лукавая, всезнающая усмешка. — Так что?
— К счастью, нет, — удовлетворил любопытство четверокурсника дракон.
— Значит, скоро ждите сюрпризов. Уже успели выучить простенькое заклинание от неконтролируемых перевоплощений? Его, помнится, на первом же занятии по метаморфозам должны преподать.
— Да, — ровно произнёс Элиот.
— Вас не тошнит? — получив очередной утвердительный ответ, эльф пожал дракону руку. Тошнота, как пояснили, являлась признаком скорой смены обличья. — Тогда повторяйте заклинание почаще, про себя, чтобы успеть произнести его до того, как станете какой-нибудь ящеркой. Иначе на вас пыли не напасёшься.
Риэр отодвинул мне стул у своего стола, однокурснику же предложил устроиться на кровати. Сам сел туда же.
— Так что привело вас сюда? Я немного спешу, как видите, — он поправил рукав пиджака с укороченным передом.
— Ваш пиджак… какого он цвета? — поддалась порыву спросить я, чтобы хотя бы в голове прикинуть, как эльф выглядел во фраке в действительности.
— Жёлтого, — вздохнул Риэр. — Под цвет глаз. Так, значит, я прав в своём мысленном предположении, что маска на вашем лице — не просто внезапный предмет гардероба, похожий на те, что носят духи, а истинная духовная маска?
Как хорошо воспитанный мужчина, эльф не спросил о маске до того, как я сама не дала повод о ней заговорить. Пожалуй, не худший мужчина, с кем я могла бы вынужденно провести часика два-три ради дела.
— Да.
Короткий ответ дал Риэру понять, что рассказывать, как я лишилась глаз меньше чем за неделю, которую мы не виделись, я не стану.
Касательно цели нашего с Элиотом визита:
— Риэр, нам нужно с вами в Зелёный Мир. Ректор сказала, что мы обязаны посетить бал Начала Осени в вашем мире. И отправила к вам.