Двадцать один год с небольшим прошел со дня моего рождения, и ровно столько же прошло со дня, когда медсестра, работающая в центральной клинике Верграйза, поддавшись уговорам рыдающей женщины, совершила страшное преступление.
Этой медсестрой была та, кого я всю свою жизнь считала матерью.
Младенец, который должен был по всем показателям родиться мальчиком, появился на свет девочкой — именно так сухо поведал мне неприятный мужчина, назвавшийся моим отцом. То, что супруга, сидящая рядом с ним, намеренно до последнего скрывала пол ребенка, он узнал только несколькими днями ранее.
Тогда же — двадцать с лишним лет назад — ему сказали, что ребенок не выжил. Увы, но такое действительно бывало несмотря на то, что медицина ушла далеко вперед.
Сомневаться в честности персонала медицинского центра раньше имситам не приходилось.
Кто в своем уме может лгать модифицированным?
Выходит, бесстрашные нашлись. Одна — давно умерла, вторая — сидела сейчас передо мной, боясь лишний раз пошевелиться. Я постоянно отвлекалась на женщину, на ее дрожащие пальцы, а потому с опозданием реагировала на услышанное.
— Наше кровное родство полностью доказано, — взял слово верглавнокомандующий. В отличие от своего отца, он старался говорить со мной мягко. — В связи со сложившейся ситуацией сегодня мы заберем тебя в дом к отцу. Думаю, ты шокирована не меньше, чем мы. Нам понадобится время, чтобы привыкнуть друг к другу.
— Вы желаете забрать меня из академии? — ровно спросила я, на самом деле желая поговорить только с одним человеком — с женщиной.
— Каролина, ты и сама наверняка понимаешь, что тебе здесь не место. Война — не женское дело. Я знаю о причинах, которые побудили тебя вступить в космическую военную академию, — холодно, безэмоционально заявил родитель, неопределенно взглянув на Ирадия.
— В моих силах решить любые твои проблемы, — добавил верглавнокомандующий со смыслом. — Кроме того, тебе требуется восстановление. Отец лично будет помогать тебе — он как никто другой знает все особенности имситов. Ты ведь сейчас даже хуже новорожденного. Мы учимся держать контроль и пользоваться своими преимуществами с самого детства.
— Спасибо… за внимание, но, если можно, я бы хотела доучиться, — закинула я удочку, чтобы понять их реакцию.
Мужчина, который до сих пор не представился, лишь на мгновение, но скривил губы, тогда как верглавнокомандующий был более эмоционален. Ему мои слова по душе явно не пришлись, но категоричного отказа не прозвучало:
— Думаю, у нас еще будет время это обсудить. В любом случае торопиться не стоит…
— Я не уверена, что будет безопасно забрать меня сегодня. Я чувствую себя не слишком хорошо. Меня сильно раздражают запахи, а картинка перед глазами то и дело смазывается.
Вы сможете забрать меня завтра?
— Конечно, но… — на мое вранье явно желали возразить, но я была быстрее.
— Отлично, тогда до завтра. Если вы не против, я бы хотела поговорить с вами, — обратилась я к женщине.
— Ты можешь говорить, что хочешь, — тяжелый взгляд, тяжелый голос. Мой биологический отец будто что-то подозревал.
— Я хотела бы поговорить наедине.
— Исключено, — сказал как отрезал. Теперь верглавнокомандующий смотрел на своего отца с некой долей недовольства.
— Тогда зачем вы привезли свою супругу сюда при условии, что космическая академия является закрытым военным объектом? Я пытаюсь понять логику.
— Это не твое дело.
— Отец, — приглушенно осадил его верглавнокомандующий, но поздно. Этих слов мне хватило с лихвой. — Думаю, что тебе действительно стоит отдохнуть. Я вызову доктора.
— Хорошо, — удобнее легла я, накрываясь одеялом, но, увидев, что и Ирадий собирается выйти из палаты, окликнула его: — Товарищ веркомандир, вы обещали принести мне книгу о свободном полете в космосе. Если вам не трудно, я бы просила занести ее в ближайшее время.
Мужчина не ответил, но я была на сто процентов уверена, что мою ложь разгадали правильно. Удивительно, но вранье давалось мне легко.
Первым в палату явился доктор. Уже знакомый мне доктор Арль выглядел несколько заполошным, излишне уставшим, но меня не боялся. Наоборот, смотрел хмуро и с недовольством — ровно так, как тогда в палате Эльдера.
Странно, но мысли о парне больше не вызывали каких-то ярких эмоций. Мне по-прежнему было неприятно и… все. На этом все и заканчивалось.
— Что вы делаете? — поинтересовался доктор.
— Простите, — извинилась я чисто для галочки, совсем не чувствуя сожаления. Пока у меня брали кровь, я принюхивалась к мужчине, но никакого влечения не ощущала. Только запах жареной курицы и цитрусов. — От вас едой пахнет.
— Вам принесут ужин, — заклеил он ранку заживляющим пластырем. — Отдыхайте.
Результаты будут через час.
Поднявшись, доктор Арль направился к двери, но мне было интересно кое-что узнать.
Могла бы промолчать, однако не видела для этого причин.
— Доктор, а почему вы не боитесь меня?
Оглянувшись, мужчина хотел сказать что-то язвительное — прекрасно поняла это по его глазам, но мгновение спустя уже знала, что ответит правду. Настолько хорошо чувствовать людей было удивительно.
— Раньше я постоянно работал с агрессивными имситами. Я видел их на разных стадиях — в клинике время от времени появлялись новые пациенты, лишившиеся контроля. Одних привозили и увозили, других держали постоянно. Мой опыт показывает, что вы полностью контролируете себя. Глаза не зря называют зеркалом души. В ваших глазах нет ни единого колебания, отражающего эмоциональные всплески, являющиеся прямой угрозой контролю. Если хотите знать мое мнение, именно вы являетесь носителем идеального гена. Они — звери, вы — человек.
Дверь закрылась, оставляя меня в одиночестве, но не в тишине. Слышала, как работают приборы где-то за стенкой. Как начинается дождь за окном. Как в коридоре метрах в двадцати от палаты идет Ирадий. Его шаги, как и всегда, были уверенными, размеренными и четкими. Я ходила совсем не так.
— Ужин, — кивнул мужчина на поднос с тарелками, кружкой, стаканом и книгой в яркой синей обложке.
Молчала. Молчала, пока веркомандир закрывал за собой дверь. Молчала, пока на столик опускался поднос, а сам столик пододвигался ко мне. Сохраняла молчание и позже, пока мужчина занимал стоящее рядом с кроватью кресло. Вопросов было сотни, важных вопросов — десятки, но начала я все же с главного:
— Зачем я им нужна?
— Все дело в политике, Каролина. Все дело в чертовой политике, которая в самое ближайшее время претерпит явные изменения. Знаешь, в каком качестве изначально были созданы модифицированные? В качестве управляемого орудия. Тогда никто не подозревал, что имситы фактически отберут планету, получив полный контроль. Конечно, недовольных тогда было в достатке, но и сейчас не меньше. Каждый хочет оттяпать кусок пожирнее — так было всегда, но раньше не существовало ополчения. Ты не увидишь этого в Верграйзе, но чем дальше от столицы, тем больше беспорядков происходит на улицах. И это не считая угрозы извне. Миссия, в которую нас должны были отправить… Земле давно грозит перенаселение, но на самом деле Ант желает переселить половину жителей на другую планету. Так мы, во-первых, ближе подберемся к завесе, что обеспечит постоянную торговлю с другими расами, а во-вторых, ослабим внутреннюю угрозу.
Бунтари на десятки лет будут заняты освоением новых земель, а там какой-нибудь имсит придумает что-то еще.
— Есть же эта планета, — не совсем поняла я желание захапать еще один кусок.
— Эта планета — будущий дом имситов. Большинство уже перебралось сюда на постоянное место жительства. Ант хочет, чтобы мы жили в идеальном мире, но люди и Земля нужны нам в качестве главных ресурсов. Жить здесь, управлять там, получать ресурсы и выгоду — к такому светлому будущему нас ведут. Равноправие давно осталось только на бумаге.
Тряхнув головой, я временно отбросила эту запутанную тему. Понять — понимала, но принять — это слишком сложно. В моем мире имситы были пусть и животными, но защитниками, а выходило, что люди — фактически рабы. Впрочем, о последнем я знала давно. Просто вслух об этом мало кто решался говорить.
— Какое отношение к этому имею я? Простите, но я далека от политики и подобных хитросплетений.
— Дети имситов — собственность отцов. Имситы слишком давно привыкли контролировать не только себя, но и все, что их окружает. Ты же… Сейчас ты идеальный козырь в борьбе за власть. Я не зря вспомнил о равноправии. Модифицированными всегда были только мужчины. Явив миру тебя, Ант получит поддержку имситов и останется на своем посту, потому что твое существование будет означать нашу независимость от человечества в будущем. Вы с Эльзой — его удавшийся проект. Что же касается людей — среди недовольных поубавятся женщины, втайне мечтающие возвыситься до уровня модифицированных: они станут надеяться на шанс, который им никогда не предоставят.
Плюс общественный резонанс. Он вынудит бунтарей хотя бы на время уйти в подполье. До тех пор, пока не выяснят, какую угрозу ты несешь.
— Ая действительно несу угрозу?
— Не больше, чем любой из имситов. Я бы даже сказал, что гораздо меньше. Ты прекрасно себя контролируешь, — тепло улыбнулся Ирадий, но по его лицу я отлично понимала, что все куда серьезнее, чем он пытается мне показать.
— Это потому, что я заторможена. Я даже говорю непривычно.
— Это пройдет.
Мы замолчали. Неозвученный вопрос так и повис в воздухе, но я не знала, стоит ли его задавать. Ответ на него слышать не хотелось совершенно.
— Нет-нет, ты не торопись. У меня полно времени, — усмехнулся веркомандир, забирая со стола книгу. Раскрыв страницы, сделал вид, что увлеченно читает. Это вызвало у меня улыбку. — Ну вот, улыбаться не разучилась.
— Давайте конкретно: что мне грозит? — решилась я, пододвигая к себе тарелку. Есть хотелось просто зверски, но гораздо больше пить, так что взялась я первым делом за стакан с соком.
— Кроме того, что ты лишишься свободы и возможности учиться в академии? Роль куклы, я полагаю. То, что ты фактически равна модифицированным, не освобождает тебя от того, что ты женщина. Прости, но имситы не воспринимают женщин как равных.
— Вы же воспринимаете.
— Кто тебе это сказал? Что меня, что Анта с детства учили тому, что мы превосходим вс всем и людей, и уж тем более женщин. Если мужчины могли бы встать с нами на равных, будь они носителями идеального гена, то у женщин даже шанса никогда не было, — отложил он книгу, вновь взглянув на меня. — Наверняка ты хочешь услышать, что, появившись в моей жизни, ты изменила мое восприятие, но это не так. Я изменил мнение только о тебе, но не о целом мире. Наверное, потому, что ты для меня особенная, и, наверное, потому, что я пожелал тебя понять. Не уверен, что такое желание возникнет у остальных.
Слышать подобное было, несомненно, приятно. Кому не приятно знать, что кто-то считает тебя особенной? То-то и оно, что и я не была исключением. Будь я чуточку активнее, мои щеки наверняка бы окрасил румянец, но пока ограничилась только приподнятыми уголками губ.