Мы отправились к владыке.
Странное ощущение, вроде бы пригласили в гости, а ведут под конвоем. Это меня все больше напрягает. Скорее бы отсюда выбраться.
Мы шли по лабиринту каменных улиц, освещенных магическими шарами. Везде чисто, ни соринки. Встречные прохожие на нас буквально глазели, сразу видно — чужаки здесь редкость. Узкие улочки сменялись широкими аллеями, даже странно, что в таких условиях столь разумно распорядились пространством.
Вскоре мы подошли к ярко освещенной площади. У арки нас поджидал Карим.
Он отошел в сторону, пропуская нас внутрь просторного зала, или скорее пещеры. Это было огромное помещение с гигантскими сталактитами и сталагмитами вместо колон. Они умело подсвечены магическим светом, что придавало некую торжественность и помпезность пещере. В центре, на возвышении, в слишком большом для щуплого старца кресле сидел седой владыка. По виду, лет так ста.
— Здравствуйте, — поздоровалась я, подойдя поближе.
— Здравствуй, ключница, — отозвался владыка, а сам буквально сканировал меня выцветшими глазами.
Вид у него так себе, и это еще мягко сказано. От его пронзительного взгляда так и хотелось передернуться. Пришлось приложить немало сил, чтобы обуздать непрошеный рефлекс и сохранить приветственную улыбку. Мы все-таки у владыки в подземелье, и теперь вся надежда на спасение в его руках. Так что улыбаемся.
— Меня зовут Сандра, а это Ришар. Подземная река отнесла нас в ваши владения, — промямлила, буквально подавленная его взглядом.
— Дракон и ключница, — перебил он задумчиво. — Что бы это значило?
Что кому-то дома не сиделось. Вот и расхлебываю теперь. Говорила же, в этот мир ни ногой.
— Это неспроста, — протянул он задумчиво, почесал подбородок и закрыл глаза.
Пауза затянулась. Старик молчал.
Он что, уснул?
Может тактично кашлянуть или что делают в таких случаях.
— Вижу, ты задержишься в нашем мире, — неожиданно очнулся старик.
Что?!
— Я домой хочу, — возмутилась не на шутку.
Остается надеяться, что он не провидец. Вздохнула. Что-то мое пребывание здесь затянулось. Надо поскорее возвращаться к себе. В конце концов, мало ли кому захочется перейти в другой мир, а меня нет.
— Так это ж будет твой выбор, — тихо рассмеялся старик, а глаза пронзительно на меня смотрят, как будто знает больше, чем говорит.
Все-таки провидец.
Вот черт! И что мне теперь делать?
— Не могли бы вы связаться с Теодором? — пусть Тео с Шароном думают, как нас отсюда вытащить.
— С Теодором? С тем самым? Владыкой Непознанных Земель? — удивился старик.
— Ну-у, да, — протянула я растерянно. — Другого я не знаю.
— Этот старый скряга еще правит?
— Он вовсе не старый, — возразила я. — Ему лет тридцать.
— А-а-а, так это его внук! Досталось же ему, — посерьезнел старик. — Бедный мальчик.
— Что-то не заметила, чтобы он был бедный и жизнью обиженный.
— Ты не знаешь его истории.
Вот тут я замолкла. Я ведь впрямь ничегошеньки не знаю ни об одном из моих новых знакомых. Я в этом мире как слепой котенок. Надо бы прислушаться к старцу.
— Когда мальчишке передали бразды правления, Земли пришли в полный упадок, царил полнейший хаос. Его отец был плохим правителем, ничего хорошего он во время своего правления не сделал — только разрушил то, что пробовал создать дед. Во время восстания его и мать Теодора убили, а дед успел спрятать малыша. Вырастил его, воспитал, вот только не учел сущей мелочи. Коварство женщины. Неудивительно, что Теодор попался в ее умело расставленную ловушку. Молодой мужчина получил внимание такой красавицы, почувствовал себя любимым, вот и ослабил бдительность. Она тем временем прибрала власть к рукам. Когда стали приходить тревожные сообщения от поверенных людей и тайных служб, Теодор не поверил в ловко расставленные сети коварной женщины. За которой, как впоследствии выяснялось, стояла обширная группировка местных бандитов. Ему предоставляли доказательства, но он был слеп.
Старец перевел дух, сглотнул, как будто ему было больно все это рассказывать.
— Когда же он прозрел, много голов слетело с плеч. Была грандиозная зачистка органов и целых поселений. За этим следовали реформы. Он сделал больше, чем все его предшественники. Поднял этот мир на новый уровень. Но его сердце так и осталось разбитым.
Бедный Тео, ему тоже досталось. Но я не собираюсь его жалеть. Всем нам достается.
— Ну вот, видите? Что бы ни делалось, все к лучшему, — сделала я вывод.
Старец удивленно уставился на меня.
— М-да, ты права, ситуация здорово изменилась, и в лучшую сторону, — промолвил он.
— У каждого из нас есть грустная история в жизни, главное, уметь справиться с ситуацией. Ведь лучший учитель в жизни — опыт. Правда, платить приходится дорого, зато объясняет доходчиво.
— Да, уж, действительно доходчиво.
— И у вас был горький опыт?
— А как же, — улыбнулся старец. — Все мы не без этого.
Беседовать мы могли бы еще долго, но пора заканчивать. Надо информировать, что после потопа мы живы и поскорее хотим убраться из подземелья. Я же не крот, на поверхности себя чувствую намного лучше.
— Скажите, у вас есть связь с поверхностью? — перевела я тему и спросила о насущном.
— Связь у нас только зеркальная, — предупредил владыка.
— У Теодора есть зеркало.
— Минтос, проводи гостей к зеркалу.
Ришар сразу схватил меня за руку, не желая от меня отставать.
Мы прошли вглубь зала, восхитились гигантскими сталактитами; несколько помещений непонятного назначения — и мы предстали перед заветным зеркалом. По виду оно такое же, как и у Тео.
— Умеете им пользоваться? — поинтересовался Минтос.
— Нет, — я помотала головой.
— Здесь имеется только одно условие: адресат должен иметь такое же зеркало. С кем бы вы хотели связаться?
— С Теодором.
Минтос пошептал, и поверхность зеркала всколыхнулась, покрылась рябью, словно поверхность озера. Повернулся к нам.
— Ждите пока ответят.
И тактично удалился из комнаты.
Мы с Ришаром уставились в зеркало с надеждой на скорое спасение. Если не удастся связаться с Тео, не представляю, как самим выбираться. Успокаивает одно — мы не одни.
Поставила Ришара перед собой, чтобы он все видел, обняла его сзади. Стоим ждем. Здесь нет звукового сигнала, просто мы не отражаемся в зеркале. Его поверхность ожила и покрылась волнами, словно в воду бросили камушек.
Никто не отвечал. Или это мы нетерпеливые? Казалось прошла вечность. Мы затаили дыхание, а ответа все не было.
Зеркало перестало рябить. В нем отразился сильно сдавший, с потухшим взглядом, небритый Теодор.