Я взглядом затравленного питона посмотрела на отца.
— Мне кажется, что в моей жизни итак Жо-Жо, и еще одна в ней совершенно необязательна! — мрачно отозвалась я.
— Вирья! — голос отца стал холодным, словно лед. — Нана сказала, что она лучшая модистка в городе! Да что там в городе, в королевстве! Сама принцесса Гортензия выходила замуж в ее платье!
— Да хоть принцесса Ромашка! Папа! Ну пожалуйста, может, еще можно все отменить? — захныкала я.
— Вирья, хватит! Этот вопрос не обсуждается. Я пришел сказать, что мадам Жожо уже здесь и сейчас допивает в гостиной чай. Будь добра, спустись вниз.
— Хорошо! — процедила я. — Спущусь!
Делать было нечего, пришлось спускаться вслед за отцом, натягивая на лицо подобие улыбки. Уже когда мы подходили к гостиной, в которой я усмотрела изящную фигуру мадам Жожо, распластавшуюся по креслу, словно пластилин, я внезапно почувствовала странное жжение на левой руке. Словно я обожгла себе запястье. Незаметно глянув на руку, едва не заорала в голос! На белоснежной тонкой коже проступали черные чернила, словно кто-то росчерком пера оставил отпечаток. Но самое жуткое было в том, что этот рисунок складывался в прекрасно вычерченный портрет. С моей собственной руки на меня взирала ехидно-самодовольная бабка, поднятая недавно Глердом из гроба.
— Вирья? Чего остановилась? — обернулся отец, со скрипом раскрывая створку тонкой двери, вставки которой были сделаны из горного хрусталя, отчего было видно все, что происходит внутри.
Я спрятала руку за спину, судорожно соображая, как во время снятия мерок не засветить странную отметину. Ведь тут же появятся вопросы, пригласят магов и все наша с Глердом афера со старухой выплывет на поверхность!
— Ничего… Решила полюбоваться видом…
— Видом? — отец приподнял бровь.
— Ну да. Дома давно не была, соскучилась. Двери здесь прекрасные, не находишь?
Отец хмыкнул.
— Пойдем. Тебя ждут.
Меня и правда ждали. Я бы даже сказала, что с нетерпением. Потому что других чувств, как я могла убедиться, у мадам Жожо не было.
— Ох, какая прелестная девочка! — вопияла она, заставляя меня вертеться во все стороны, что бы как следует “оценить фигуру”.
— Да, моя дочь весьма привлекательная особа. Я рад, что она пошла в мать… — сухо добавлял мой отец.
Я же изо всех сил прятала руку, которая отзывалась жжением и зудом.
— Скажи пожалуйста, моя милая… — Жожо, наконец, присела в кресло, налюбовавшись на меня со всех сторон. — Какие фасоны платьев тебе больше по душе? Принцесса, а-силуэт, греческие мотивы…
— Мне все равно… — вяло отозвалась я под строгим взглядом отца. — На Ваш вкус.
— Оооо, мне так льстит подобное доверие! — соловьем заливалась женщина, заламывая театрально руки. — Ну а ткани? Цвет, фактура?
Да плевать я хотела на эту фактуру! У меня тут на коже татуировка поднятой из могилы бабки, которая жжет и чешется и нежеланная свадьба на носу! Тряпки сейчас к этому ужасному событию я подбирать ну вообще никак не была настроена. То есть СОВСЕМ. Все. Я не выдержала. Кончились мои нервы.
— Знаете, я готова озвучить свои пожелания! — улыбнулась я улыбкой саблезубой акулы. — Можно, это будет что-нибудь траурное? Даже не так! Не просто траурное, а убийственно-траурное! Чтобы мой внешний вид шокировал и убивал наповал! Чтобы на мне сразу жениться не захотели?
— Ох, как мило ты шутишь! Молодец!
— Вирья! — отец сурово на меня глянул.
Я стиснула зубы и кулаки.
— Простите, случайно вырвалось.
— Ну, раз ты еще не определилась, пусечка, я тебе сделаю платье по самой новой моде! В стиле “нуво-мадумазелля” от Хрюкашкина! Видела его последнюю работу?
Я покачала головой. Мда. Пожалуй, Хрюкашкин мне подойдет. Надеюсь, платья его такие же ужасные, как и фамилия!
— Это замечательный фасон, из гладкой атласной ткани, достаточно качественной… По низу пустим алмазный бисер, на руки оденем перчаточки до локтя….Покажи ручки, милая!
Я вначале не расслышала то, что от меня хочет мадам Жожо. За ее трескотней сложно было вообще что-либо понять.
— Ручки, говорю, покажи….
Вот тут-то дядя Кошмарус меня и застал.
Ужас охватывал меня все больше. Как назло никаких мыслей в голову не шло. На пороге полнейшего отчаяния, я решилась на самый проверенный дамский способ. Старо, как говорится, но эффективно!
— Ой….Кажется, мне не хорошо… — надрывно простонала я, и, коснувшись лба рукой, с громким грохотом завалилась на пол, невольно задев с журнального столика брошюрку с Хрюкашкиным и подмяв ее под свое полубездыханное тело.
— Дочка! Вирья! — я услышала голос склонившегося надо мной отца.
Лишь бы не засмеяться и не засветить руку!
— Врача! — закричал папа.
Нет. Врача мне сейчас не надо! Врач будет щупать пульс, как пить дать, а это мне ну никак не нужно.
— Ох… — я с силой распахнула глаза. — Все это так утомительно… Даже и не знаю, что это со мной случилось…
— Ты упала в обморок! — обеспокоенно сказал отец.
— Да? Но сейчас я себя чувствую хорошо…
— Думаю, что тебе нужно отдохнуть…
Я тоже так думала! Прямо-таки мечтала!
— Но мы же еще не закончили! — пыталась остановить мой побег мадам Жожо.
— Будете работать с тем, что есть! — припечатал папа.
Меня же вывели под локотки, сопроводив до моей комнаты и вручив в руки стакан воды с какими-то целебными каплями. Уложили в постель, приглушив тускло чадящий магический светлячок. В лобик поцеловали даже. Вот как!
Я же, как только дверь закрылась, вцепилась в свое запястье.
— Да что за фигня?! — я принялась тереть злосчастную татуировку, но та лишь отчетливее проступала на руке, словно издеваясь.
Когда я практически была доведена до отчаяния, в окошко вдруг раздался какой-то стук. Словно кто-то бросил в него камешек. Я, спешно накинув халатик, подошла к окну и обомлела. Там, внизу, у самых кустов шиповника, куда очень любит ходить по большой и малой нужде любимый песик Наны, стоял, нахально улыбаясь, Глерд! Собственной некромантической персоной!
Интересно, что его привело? Неужели и у него на руке вылезла загадочная метка? Полная противоречивых чувств, я распахнула окно.
— Чего ты здесь забыл, трупофилл? — крикнула я, свесившись через подоконник.
— Пришел по твою душеньку, дорогая! — не менее злорадно отозвался некромант. — Спускайся!
— Прямо так? Спятил?! Отец знает, что ты здесь?
Парень прижал палец к губам.
— Тшшш! Я помогу тебе спуститься!
Некромант что-то шепнул и тысячи дохлых мотыльков… (да-да, у некромантов своя романтика), начали собираться вместе, переплетаясь и образуя длинную и прочную веревку, которая устремилась прямо ко мне.
Решив, что моя язвительность может подождать, я все же спустилась предложенным способом класса люкс. Уже стоя возле Глерда, насмешливо рассматривающего мой домашний стиль, невольно смутилась.
— Хватит пялиться! — прошипела я.
— Хочу и смотрю! Как никак ты моя невеста! Можно и оценить предлагаемый товар… — хитро подмигнул мне этот наглец.