— Если честно, я сбилась со счёта, — призналась, наконец, я. — Но точно раза в три дольше, чем то, о чём говорила Эмбер.
Вот этого я и пыталась избежать, как могла. Страха в его глазах. Страха за меня. Ни разу в жизни не видела, чтобы Рон чего-то боялся, и это пугало больше всего.
Правда, он очень быстро взял себя в руки.
— Так… слёзы и сопли отставить! Раз ты до сих пор жива до такой степени, что умудряешься мотать мне нервы и доводить до белого каления каждый день, — значит, помирать пока не собираешься. И мы с тобой будем круглыми идиотами, если не признаем, наконец — ты обладаешь собственной магией, Черепашка! Не замок, не розы — а именно ты. Значит, это каким-то образом сдерживает процесс. Так что не вижу повода для паники. Мы должны всего лишь разобраться в причинах и понять, как вернуть обратно твой сон и аппетит. Даже если мне придётся устроить внеплановый набег на пирожки миссис Торнвуд и снова выслушивать храп из-за стены.
Рон, наконец, отпустил мои руки, и откинулся на спинку кресла в своей любимой насмешливой позе.
— Я не храплю!! — возмутилась я.
— Ещё как храпишь. Как стадо диких слонов.
— Слоны не храпят!
— Откуда ты знаешь? Ладно — тогда, как стадо диких черепашек.
Я вдруг осознала, что улыбаюсь. Как он это делает?! Вот где самое настоящее волшебство.
Рон улыбнулся в ответ.
— Так намного лучше! Да, и если ты вдруг ещё не поняла — завтра никуда не едешь. Я с тебя теперь глаз не спущу. Поиграли уже — хватит. А то доиграемся.
Нет, где-то на небесах точно прорвало мешок праздничных подарков. Или это мне компенсация за предыдущие дни?
Я счастливо рассмеялась.
— Ну вот ты и признал, что когда я уезжаю, тебе меня не хватает!
— И не подумаю заниматься подобной ерундой. Чтобы заставить меня в этом признаться, тебе придётся применить пытки. Калёное железо к пяткам, например.
— Храп из-за стены подойдёт?
— Как вариант… А теперь серьёзно. Есть вообще можешь? Хоть что-то?
Я покачала головой.
— Понятно. Спать?
— Пока вроде да… Но такие кошмары снятся, что лучше бы не могла.
— Ты поэтому сбежала в библиотеку?
— Не совсем… — я покосилась на книгу. — Думала, отыщу здесь что-то полезное. Ответы хоть на какие-нибудь вопросы. Вот, нашла эту книжку и сидела, читала.
Рон механически проследил за моим взглядом, а потом подскочил, будто укушенный. Снова посмотрел на меня, и я увидела безграничное удивление на его лице.
— Рин, а повтори-ка ещё раз… что ты делала?
— Читала.
— Что?
— Книгу.
— Какую?
— Эту.
У меня сложилось странное впечатление, что или я дура, или смысл разговора начинает от меня ускользать.
Рон осторожно взял книгу в руки, бережно накрыл её второй ладонью. Потом бросил на меня крайне задумчивый взгляд.
— Рин… эта книга написана на забытом языке, который не понимает никто во всём королевстве. Она валяется в библиотеке со времен Великого Завоевания. Ещё никому и никогда не удавалось прочесть из неё ни строчки.
(4.10)
Я уставилась на книгу в его руках чуть ли не с благоговением.
— Рон… ты представляешь, она ведь сама упала мне под ноги, когда я подошла к тому шкафу!
Он подался вперёд как хищник, завидевший жертву. Я увидела в его чёрных глазах огонёк азарта.
— Черепашка — ты в курсе, что ты мой личный ходячий мешок сюрпризов?! Так… а ну-ка давай, читай! — Он сунул книгу обратно мне в руки. — Хотя нет, стоп, погоди секундочку!
Рон метнулся к своему столу и притащил оттуда кипу листов бумаги и перо с чернильницей
— Всё, вот теперь читай! Я буду записывать перевод.
А мне вдруг стало как-то боязно. На меня возлагались такие ожидания! Вдруг не справлюсь? Вдруг тогда случайно получилось? Из-за накатившего мандража захотелось хоть немного потянуть время.
— Как думаешь, что это за язык? Наверное, язык эллери?
Он задумчиво приложил кончик пера к подбородку.
— Не знаю. Не уверен, что у мохнатых чудищ может быть такой изящный почерк. С другой стороны — а что мы вообще знаем об эллери? Рин, я перерыл всю библиотеку, перечитал тут всё… что мог. То есть кроме этих трёх книг. Да и до школьной тоже добрался. Так вот могу сказать тебе с полной уверенностью — об эллери мы знаем чуть больше, чем ничего.
— Жалко… — вздохнула я.
— Не то слово! Хотя я вот ещё о чём думаю — а может, эллери были не единственными обитателями замка? И вообще — они ли его построили?..
— Точно, точно! — встряла я с воодушевлением. — Мне всё никак не верилось, что такую волшебную красоту могли создать эти злобные твари! Но тогда что получается — они отобрали замок у настоящих хозяев? Которые построили его и жили тут до них? Или…
— На самом деле, Черепашка, мы понятия не имеем, что творилось на Ледяных Островах до нашего вторжения. Одно сплошное белое пятно, которое, если честно, просто выводит меня из себя. Ты пойми — не осталось вообще никаких достоверных исторических источников времён эпохи Завоевания. Одни только эти дурацкие «Легенды», написанные предком Эмбер. Три книги, которые хранятся в Замке ледяной розы — единственное, что уцелело в пламени и кровавой резне той войны. Так что они — настоящая драгоценность. Я бы не променял их за всё содержимое королевской сокровищницы. Всегда мечтал — когда-нибудь непременно смогу расшифровать, что в них написано, и написать-таки подлинные Хроники эпохи Завоевания.
Пока он говорил всё это, у него на лице было совершенно удивительное, мечтательное выражение. Я смотрела и слушала, затаив дыхание. Поняла, что мой друг пустил меня сейчас в свою святая святых — в самые потаённые мысли, в которые не посвящал, быть может, никого и никогда. Его доверие тронуло меня до глубины души.
— Правда, раньше эти бесценные богатства так и пылились на дне старого шкафа. Пока их не нашла одна непоседливая Черепашка. Так что…
Он потянулся вперёд и аккуратно раскрыл книгу в моих руках на первой странице.
Я вздохнула и опустила глаза на строки. Сначала перепугалась было, что ничего не получается, но чем пристальнее вглядывалась, тем быстрее незнакомые символы сливались в знакомые слова.
И я снова начала читать — с той самой строчки, дальше которой не продвинулась в первый раз.
«Сегодня в кладовой закончились мука и яйца. Скоро мы зарежем и съедим последнюю курицу. И тогда нам будет совершенно нечего есть. А значит, их план удался. Сначала они ослабили нас долгой осадой, истощили бесконечным ужасом и неотвратимостью своего преследования, а теперь готовятся вонзить свои когти в наши измученные тела и души.
Меня терзает плохое предчувствие. Мы сталкивались со многими врагами. Многих смогли одолеть. Но впервые столь злобные, уродливые и бессердечные чудовища оскверняют своим присутствием нашу землю. Это — начало конца…»
У меня сорвался голос, и я остановилась. На глаза наворачивались слёзы. Я будто наяву ощутила прикосновение души той девушки, что писала эти строки много веков назад — почему-то я не сомневалась, что это была девушка. И горькую скорбь в её голосе я тоже услышала, словно всё это время она стояла рядом и шептала мне на ухо.
— А я, дурочка, ещё подумала, что это записи о продуктах в кладовке… — пробормотала я, вытирая слёзы с ресниц.
Рон задумчиво грыз кончик пера.
— Смахивает на то, как в «Легендах эпохи Завоевания» описывают чудовищ-эллери.
— Последнего из которых убил твой предок, Роланд Винтерстоун?