Даже ненадолго останавливаясь на привал, они не могли отдохнуть, не могли скрыться от жаркого полуденного зноя. Уставшие и обозленные продолжали идти дальше. Лишь завидев по другую сторону кряжа голубую гладь реки у ребят открылось второе дыхание. С нескрываемыми вздохами облегчения адепты спускались в долину неизвестной им реки.
Пологий лесистый берег реки стал для путников настоящим оазисом. Измотанные они единогласно решили остаться здесь на ночлег. Казалось бы, общие трудности должны были сплотить их, но голодные и уставшие они только срывали свою злость друг на друге. Кингсли сидел на земле под раскидистым дубом, он устало прикрыл глаза и поминал незлым тихим словом своего пращура, задумавшего сделать такую глупость, как основать академию.
Темноволосый Дэймон сидел неподалеку обняв себя руками и прижав колени к животу, чтобы легче перетерпеть голод. Даже зная прекрасно, что в лесу можно найти пищу, граф в этом деле был беспомощен как ребенок. Не ровен час еще перепутает смородину с волчьим лыком…
Если Смолл украдкой поглядывал на Донована, в надежде, что тот найдет что-то съедобное, то Коулман такой деликатностью не обладал.
— Эй, Донован, — оборвал свой веселый мотив Мэтью. — Признавайся, у тебя там еще бифштексов не завалялось?
Абби улыбнулась одними уголками губ, только богатая фантазия Коулмана могла назвать кизил мясом. Алекс лишь фыркнул в ответ на это ребячество, выныривая из своих раздумий.
— В пойме реки наверняка полно и грибов и ягод, что-нибудь да найдем, — он первым поднялся и пошел вдоль берега, подавая остальным пример.
Большая часть ребят ушли с ним, лишь Коулман и Смолл по-прежнему остались рядом с ней. Мэтью руководствовался лучшим правилом из придуманных — не менял шило на мыло, а у Дэймона просто не было сил даже на то, чтобы подняться.
Сжалившись над ним, Абби с Мэтью оставили его отдыхать, а сами пошли добывать пропитание.
— А этот? — донимал ее в десятый уже раз Коулман, чей зоркий глаз умудрялся везде находить грибницы.
— Нет, это веселушка, — едва взглянув, отмахнулась от него Абби.
— И что тоже ядовитый?
— А название тебе ни о чем не говорит?
— Много о чем, — заулыбался Мэтью. — Именно поэтому я бы его взял.
Не обращая на него внимания, Абби пошла дальше внимательно всматриваясь под ноги и на деревья. Наконец, удача улыбнулась им и среди множества отвергнутых ею грибов, она приметила вешанки, зонтики, и несколько ведьминых кругов из фиолетовых рядовок. Мэтью с большим сомнением разглядывал их “урожай”, задумчиво вертя перед глазами пестрым зонтиком.
— Надеюсь, на вкус лучше, чем на вид, — наконец вздохнул он, складывая добычу в свой камзол, который сложил на манер котомки.
Обнаружив небольшие заросли водяники, Аббигейль набрала впрок и этих ягод тоже. Пусть на вкус они и не очень приятные, зато легко утоляют жажду.
Когда они с Мэтью вернулись, то застали ребят оживленно перебирающих свои находки. Бевис сетовал, что не удалось обнаружить никакой живности. Конечно, все они предпочли бы сейчас кусочек запеченного мяса, а не грибы да ягоды. Но, увы, выбирать не приходилось.
— Это нельзя есть, — подошла к ним ближе Абби и заглянула через плечо склонившегося Барни.
— Почему? Это ведь жимолость, ее вон и птицы клевали, — тут же отозвался виконт, а Алекс бросил на нее колючий взгляд.
— Да, лесная. Для людей она ядовита. Так что если вы не собирайтесь отращивать клюв и крылья, лучше выбросьте, — с каждым ее словом герцог все больше хмурился, ведь это он собрал большую горсть этих ярко-красных ягод, спутав их вообще с красной смородиной.
— И грибы проверьте, — раздался голос Мэтью, который уже разжигал небольшой костер, а Дэймон в это время насаживал собранные грибы на длинные тонкие ветки. — С острыми колпачками называются веселушками, их есть нельзя. Зато можно есть дождевики, рядовки и лисички. Их тут полно.
Коулман говорил все это с таким небрежным видом, будто бы это он, а не Аббигейль собрал все. Кавендишы поводив своими курносыми носами по ветру и трезво оценив расстановку сил, переметнулись к Доновану. Ему в вопросах выживания в лесу они доверяли больше, чем герцогу и виконту.
— Не налегайте, — вовремя остановила огодавших товарищей Абби. — Иначе будете мучаться с животами.
Мэтью неожиданно проявивший поварской талант, обжарил найденные грибы и теперь снимал их с веток на большой лист лопуха.
— Ты мне не объяснишь, почему мы не можем есть то, что нашел Донован? — сквозь зубы прошипел Барни, обращаясь к Алексу. Они и еще трое студентов, оставшихся в стороне у поваленного дуба, только разжигали костер.
— Потому что мы и сами можем найти пропитание, — упрямо ответил герцог. Хотя дело было не только в одном упрямстве.
— Я так больше не могу! — Оливер поднес к носу гриб и едва вдохнув его аромат, выкинул подальше в кусты.
— Сначала советовал преподавателям отчислить Донована, а теперь пойдешь просить у него подачки? — скрестил руки на груди юный Кингсли.
— Да, — ответил Олли спокойно. — Иначе отчислят меня, причем уже посмертно.
Пнув напоследок несколько отвратительно пахнущих грибов, Оливер пересек поляну в сторону еще одного маленького костра.
Глава 21
Кингсли ломал небольшие ветки и бросал в костер, лишь бы занять себя чем-то, а не пялиться в сторону веселой компании неподалеку. Естественно предателя Оливера приняли там с распростертыми объятиями, хотя в чем именно заключается его предательство не мог сказать даже сам Алекс. Его поедом ело уязвленное самолюбие, которому вторили голод и усталось.
Грибы и на вкус и на запах были отвратительными. Оставалось только удивляться, как остальные это терпят. Он съел совсем немного, а к горлу то и дело подкатывала тошнота.
— Все в порядке? — прозвучало прямо над ухом у герцога. Алекс даже встрепенулся, прогоняя дрему, Донован стоял рядом, по правую руку.
“И когда только успел подойти?”
Кингсли хотел привычно отмахнуться от него, но не успел и поднять голову, как Гейл бесцеремонно вторгся в его личное пространство и выхватил из рук несколько грибов, насаженных на веточки, как на шпажки.
— Как много вы успели съесть? — голос Гейла звучал взволнованно.
— Разве можно такой дряни съесть много!? — с сарказмом ответил парень и посмотрел прямо в глаза своему товарищу. — Как ты можешь есть эти грибы!?
Барни и еще двое адептов только кивали в такт его словам, держась за собственные животы.
— Могу, и много тоже могу, лишь бы не ядовитые, — Донован лишь пожал плечами в ответ. — Это лисичка, она безвредная и очень вкусная, — Гейл покрутил перед ними одним из грибов, а затем взялся за другой. — А это рядовка вонючая и ее есть не рекомендуется. Советую вам уединиться в кустиках и прочистить желудки.
— Они ядовитые? Мы умрем? — не на шутку всполошился Барни.
— Сомневаюсь, что вы съели так много. Но тошнота и галлюцинации вам обеспечены точно.
— Смеешься над нами? — резко встал Кингсли и его едва не повело в сторону. Гейл вцепился в его камзол, помогая удержать равновесие.
— Я хотел только помочь, — обиженно засопел Донован, убирая руки. — Принесу вам воды.
— Спасибо, — уже в спину крикнул ему Кингсли, разглаживая скомканный ворот, где еще недавно были ладони Донована. Удивительно хрупкие с тонкими пальцами. Ему бы думать о том, как перебороть подбирающийся липкий ком к горлу, но Алекс глядел в спину неравнодушного соседа.
Гейл крутился рядом с ними похлеще наседки. Олли и Мэтью натаскали веток и сделали из них мягкий настил, после чего Гейл, как заботливая квочка, заставил их лечь в это гнездо. Менял холодные компрессы для Бевиса, у которого вдруг поднялся жар, приносил питьевую воду в небольшой фляге, отобранной для таких целей у Коулмана. И хоть Кингсли терпеть не мог чувствовать себя слабым, он находил утешение в его заботе. Ему были приятны и его внимание и его компания. С такими мыслями он погрузился в сон.
Проснулся Алекс резко от спазма, что скрутил ему, казалось бы, все внутренности разом. Костер уже погас, но яркий лунный свет освещал поляну и спящих парней.
“Странно, что нет часового”, подумал Кингсли. “Куда он мог отлучиться?”
В том что, таковой имеется он не сомневался. Пересчитал всех товарищей и даже разглядел Мэтью, точнее услышал его сопение. Вглядываться в лица остальных спящих одногруппников не было ни сил, ни желания, нужда гнала его к берегу — выпить воды и умыться холодной водой, чтобы отогнать прочь дурноту. Заметив, что по левую руку к речушке ведет более покатый склон, Алекс направился туда.
“Надеюсь, здесь не водится водная нечисть”, - усмехнулся он, зачерпывая ладонями живительную влагу. Сполоснув лицо, он присел на берег, поросший растительностью, почти у самой кромки воды. Здесь он чувствовал себя гораздо лучше, прохлада, исходящая от воды, и легкий ветерок помогали справиться с головной болью, но деревья и звезды по-прежнему отплясывали в хороводе перед глазами. Алекс прикрыл глаза, пытаясь справиться с головокружением. Он так и сидел, слушая пение сверчков и цикад, пока плеск воды не коснулся его ушей. Он живо открыл глаза и в следующую секунду не поверил увиденному. Если это было марево, то оно было самым прекрасным на свете…
В водной глади, подсвеченной лунной дорожкой, плавала настоящая русалка. Тонкий стан, узкие плечи с гибкими и изящными руками, бледная кожа на фоне потемневших от влаги волос — речная нимфа в родной стихии была особенно красива под ночным светилом. Вот только неожиданно у русалки оказались ноги!
Алекс затаил дыхание, едва выглядывая из-за широкого ствола дерева, за которое успел спрятаться. Приникая к шершавой коре своего укрытия, он блуждал взглядом по девичьей фигуре. Красивая и манящая, и пусть волосы коротки, а бедра узковаты. Она шла осторожно, стараясь не шуметь, но вода плескалась у ее ног и ластилась на правах старой подруги. Капли воды стекали с ее волос, прокладывая дорожки по обнаженному телу. Порывы ветра вызывали на нежной коже мурашки, вызывая у герцога нестерпимое желание согреть незнакомку.
Но до боли знакомые поступь и жесты не давали покоя. Она обняла плечи руками и повернулась на свет так, что Алекс мог легко разглядеть ее маленький курносый носик и пухлые губы, сейчас растянутые в улыбке. Она блаженно прикрыла глаза, но даже не имея возможности их разглядеть сейчас, он знал — они карие. Еще несколько часов назад он тонул в их медовой ласке, когда Донован уговаривал его наложить травяные компрессы.
“Но как такое возможно!?”
Не зная о его присутствии, девушка шла прямо к нему навстречу. Не сердце ее вело, и не судьба. У корней большого дуба Абби оставила свою одежду, когда рискованно решилась искупаться в проточной воде и смыть с себя трехдневную усталость. Она склонилась к вороху одежды на земле, как вдруг ее резко потянули вверх и прижали к шершавому дубу.
— Ты… — почти зашипел Кингсли в ее губы. Он склонился над ней, не давая даже пошевелиться, не то, что сбежать.
Абби широко распахнула глаза от испуга, боясь расправы от обманутого герцога. По своему опыту она успела изучить, какую большую плату требуют мужчины за свою попранную гордыню. Но крепкие ладони Кингсли не спешили смыкаться на ее тонкой шее, обжигая ее талию своим прикосновением.
— Ты…, - повторил он и вдруг навалился на нее всем своим весом.
От резких движений земля заходила ходуном под ногами и как бы Алекс не крепился, побороть недуг он был не в силах. Его снова повело, и если бы не Абби, которая подхватила его и пыталась смягчить падение, у него были все шансы разбить себе голову о корневища или валуны, разбросанные по берегу самой природой.