После завтрака, который Кэна все-таки решила устроить на террасе, девушка спустилась в сад. В нем уже трудилась Мериам, выпалывая клумбы. Старая служанка подняла на рабыню сияющий взгляд и расплылась в добродушной улыбке.
— Доброе утро, госпожа.
— Доброе, Мериам, может чем-нибудь помочь?
— Да у меня прополка сегодня, не думаю, что вам будет это интересно, — женщина с трудом разогнулась, вытирая испарину со лба. Утренняя прохлада еще чувствовалась в воздухе, но солнце с каждой минутой поднималось все выше, опаляя беспощадными лучами.
— Да, полоть я не буду, — улыбнулась рабыня, проводя рукой по упругой листве искусно подстриженного кустарника, увидела, что некоторые отростки уже выбиваются из общей идеальной формы.
— Может, я тут подрежу?
Мериам хмыкнула и потянулась к тележке с инструментами.
— Нравится работать секатором?
— Нравится отсекать все ненужное, — Кэна перевела задумчивый взгляд на садовницу и взяла у нее инструмент, — И ножи.
— Вы умеете обращаться с ножами? — Мериам заинтригованно смотрела на новую рабыню.
— Меня учили… немного, — Кэна отвернулась от слишком любопытных глаз и принялась подрезать выбивающиеся веточки.
Ненадолго между женщинами воцарилось молчание. Потом Мериам бросила свою прополку, достала еще одни садовые ножницы и присоединилась к рабыне, кидая на нее сосредоточенные взгляды.
— Вы не похожи на простолюдинку, госпожа, которой вас считают, — садовница неожиданно заговорила вкрадчиво и тихо. Взгляд ее неуловимо изменился, став цепким.
Кэна вздрогнула, не ожидая подобного поворота.
— Мне приятно, что я произвожу такое впечатление, — пробормотала себе под нос, увлеченно разглядывая отрезанную ветку, — Но, боюсь, ты ошибаешься, Мериам.
— А наш городничий, Хесо Шами, говорит иное, — садовница подалась к самому уху Мескэнет, обдавая ее влажным не очень свежим дыханием, — Говорит, вы — убиенная шарханиана Ифе. И просил передать, что хочет помочь вам. В память о вашей прекрасной матери, с которой они были очень близки.
Кэна замерла, каменея. Было даже страшно повернуться, посмотреть в лицо этой женщине. Поверить, что то, что она услышала сейчас, не плод ее разыгравшегося воображения. Девушка была уверена, что не осталось никого, но… По большому счету, ее никто и не посвящал в детали заговора, она лишь делала то, что наказывала мама. Шами тоже знал? И он увидел ее на совете, узнал девушку, добровольно обрекшую себя на смерть и подарившую свое тело ради величия Арката и воссоединения дарханов. Сама того не подозревая, Кэна оказывается выбрала единственно верный наряд для появления в зале заседаний, не дав принцу распознать заговорщика. Но наместник это тоже понимает. Понимает и будет следить. Кэна резко повернулась в сторону Хатэ, убирающей сейчас на столе остатки завтрака. Такая милая, юная, но всегда незримо присутствующая рядом. Девчонка. Хатэ подняла голову, будто почувствовала на себе пристальный взгляд, и весело помахала наложнице. Кэна мягко улыбнулась в ответ, ничем не выдавая своих чувств.
— Моя служанка, — повернулась к садовнице и прошептала одними губами, — Следит.
— Да, — Мериам кивнула, больше ничего не добавив.
— И на мне его обруч, — Кэна прикоснулась тонкими пальцами к ненавистному ошейнику, расписанному узорами, — По нему найдут.
— Шами отыщет способ. Просто будьте готовы. В середине новой Луны за вами придут.
— Но это еще три недели, даже больше! — Кэна нахмурилась. Теперь, когда надежда выбраться из лап имперского наместника забрезжила с такой силой, от смирения в душе не осталось и следа. Не хотелось терпеть и минуты, — Я его наложница.
Зашипела на женщину, сверкая возбужденными глазами.
— Пока что ничего не произошло, но…
— И вам нельзя выдать себя. Вы выглядели смирившейся, так и должно остаться. Иначе он догадается, задумается, отчего вдруг вы ведете себя по-другому. Поймет, что вас узнали, госпожа.
Кэна поджала губы и с наслаждением перекусила секатором толстую ветку.
— Хорошо, не догадается. Но передай Шами, что я требую поторопиться.
Резко дернула на себя отрезанный прутик и тут же уронила, до крови проколов палец острым концом.
13. Непорочность
Чуть больше трех недель. Чуть меньше месяца. Ровно двадцать пять дней. Двадцать пять дней притворной покорности и томительного ожидания. Двадцать пять дней наложницей принца. И от остальных он избавился…Чтобы что?
Кэна вынырнула, убирая со лба прилипшие прядки, сделала пару широких гребков и снова нырнула, добираясь до бортика уже под водой. То, что Родэн увез Дару с Линой, тревожило ее. Вчерашняя ночь не шла из головы. Кэна ведь фактически сама попросила принца избавиться от наложниц. И он вот так сразу выполнил? От одной этой мысли кидало и в жар, и в холод одновременно. Намекает, что теперь сосредоточится только на ней? Или просто пришло время сменить надоевших пассий на новеньких? И уже вечером ей придется знакомиться с другой парочкой доступных красавиц? Второй вариант был предпочтительней, и все же внутри что-то протестующе ныло, стоило подумать, что опять придется слушать по ночам, как наместник развлекается за стенкой.
Дотронулась до бортика вытянутой рукой и вынырнула из воды. Глаза моментально поймали в фокус бежевые сапоги прямо перед ее носом. Медленно заскользила взглядом вверх по темным льняным штанам, белой рубашке и остановилась на прищуренных серых глазах принца. Невольно ушла под воду до самого подбородка, стараясь хоть как-то скрыть наготу. Рэм хмыкнул, показывая, что от него не укрылся данный маневр, и отвернулся от нее, ища глазами банщиц.
— Все вон, — коротко приказал, и женщины тут же гуськом засеменили к двери.
Кэна проводила их тоскливым взглядом. Ну что он пришел? Ведь только полдень. Ей говорили, наместник никогда не заявляется на женскую половину днем.
Почувствовала на себе прожигающий взгляд и вновь посмотрела на него, чувствуя, как против воли заливается румянцем. Воспоминания о вчерашней ночи захлестнули с головой, рождая нервную пульсацию в животе. И по тягучему серому взгляду наместника, Кэна поняла, что Родэн думает о том же. Насмешливое хитрое выражение исчезло с его лица, сменившись хищной напряженной маской. Серебристые глаза намертво впились в нее, и ноздри задрожали, жадно втягивая воздух.
— Добрый день, мой принц, — Кэна не знала, что сказать, лишь мечтала нарушить звенящую тишину между ними.
— Твой принц, — эхом повторил Родэн, криво улыбнувшись, и начал расстегивать рубашку.
— Я…вы… — Кэна расширявшимися глазами наблюдала на его раздеванием, — Если вы желаете искупаться, то я не буду вам мешать.
— Не помешаешь, — бросил Рэм, уже откровенно веселясь. Испуг и замешательство рабыни его явно забавляли.
Кэна быстро отплыла от бортика подальше и тут же поняла свою ошибку. Прозрачная вода совершенно не скрывала обнаженное тело, до этого плотно прижатое к мрамору края бассейна. Родэн устремил на девушку плотоядный взгляд.
— Красуешься? — темная бровь вопросительно изогнулась, — Это совсем не обязательно, Мескэнет. Я еще вчера все разглядел.
Штаны полетели на пол, и Кэна тут же опустила взгляд и отвернулась. Она еще никогда не видела голого мужчину. И уж тем более не желала рассматривать Родэна. Услышала еще один его задорный смешок и всплеск воды. Великая тьма. Ну вот куда ей деться от него? Кэна быстро подплыла к другому бортику и только обернулась посмотреть, где принц, как он прижался уже к ней всем телом, зацепившись руками за мрамор по обе стороны от ее плеч.
Тьма, какой он жаркий, и твердый, и запах этот древесный, терпкий, и так всю ночь преследовавший ее. Кэна поглубже вздохнула и подняла на него черные глаза.
— Отпустите, — прозвучало твердо и безразлично, как она и хотела.
— Нет, — Рэм улыбался одним уголком рта, — И мы это уже проходили. Ну? Что тебе теперь мешает, расскажи.
— Я не хочу, — тихо произнесла, не зная, что еще сказать.
— Пару дней назад я бы даже поверил, но ты вчера так сладко кончала, Кэна, я даже не ожидал, — склонился к ней, нежно целуя оставленный синяк на шее, от чего тело девушки покрылось мурашками. Принц провел влажную дорожку до уха и зашептал едва слышно.
— Ты всегда была такой горячей? Или это тело дочери погонщика тебя подводит, моя принцесса? Кто из вас вчера кончил? Или вы обе? Ммм? Мне интересно.
Родэн резко отстранился и поймал пальцами ее подбородок, не давая отвернуться.
— Я не знаю, что тебе ответить, — пробормотала девушка, сгорая от стыда.
— А себе? Как ты объясняешь это себе, Ифе? — серые глаза смотрели цепко, будто ковыряясь в ней, — Тебе наверно проще считать, что это досадная случайность. Но, уверяю, это не так. И могу доказать.
— Доказать? — эхом переспросила Кэна, чувствующая, как с каждым словом он вжимается в нее все сильнее. Так, что кудрявые волоски на его груди царапают чувствительные соски, а в живот упирается напряженный обжигающе горячий мужской орган. Это запретное прикосновение выбивало почву из-под ног, мешая думать, превращая мысли в кашу.
— Да, доказать, — повторил Рэм, и расплавленный взгляд наконец соскользнул с ее глаз и опустился на приоткрытые губы, — Поцелуешь меня, принцесса?
— Что? — Кэна даже встрепенулась. Он что же думает, что она сама на это пойдет? Смешно.
— Поцелуй, и, если сама захочешь уйти-уйдешь, — Рэм снова посмотрел ей в глаза, в глубине его взгляда искрилось веселье.
— Ты просто играешься, да? От скуки? — Кэна сощурилась. Неужели отпустит?
— Возможно, — Родэн повел плечами, — Но ведь в эту игру можно играть вдвоем. Зря ты так напрягаешься.
— Ты-мой враг, — произнесла одними губами.
— Это не мешает тебе получать удовольствие, Ифе, — ответил так же едва слышно.
— И правда отпустишь?