Не ожидала от скупого на эмоции воина столь длинной речи. Видно, накипело у Антара, раз так разговорился. Это же уму непостижимо! Столько дней жить бок о бок, делить кров и пищу с людьми, которых обрек на гибель. Каким надо быть гнилым человеком, чтобы каждое утро здороваться, улыбаться и решать повседневные вопросы, а самому замышлять преступление? Я не сторонник силового решения проблем и верила, жизнь сама накажет плохих людей. Однако сейчас горела праведным гневом и искренне желала сармийским воинам добраться до злодея и покарать, как того требует закон.
— Вы не ответили, можем ли мы облегчить состояние рефа Наотара? — старик, погрузившийся в беспамятство, захрипел. — Что угодно! Пожалуйста!
— Реифа Лэйлин, все возможное и так уже сделано. Обильное питье и обтирания облегчат симптомы, но ни магия, ни зелья уже не помогут.
— Если бы только могла что-то сделать…
— Просто будьте рядом, реифа. Никогда не видел хозяина более счастливым, чем в те дни, когда он встретил вас, — посоветовал Антар. И я поверила, уцепилась за возможность быть полезной и приложила к этому все силы.
Реф Наотар прожил еще три дня, вместо прогнозируемых двух суток. Я перебралась в комнату больного, дневала и ночевала у постели, кормила с ложечки, поила бульоном и отварами, что приносили молчаливые жрицы. Антар практически не покидал пост, только расположился снаружи комнатки. А еще он обмывал хозяина, помогал с туалетом, переодевал. Я бы тоже справилась, но тут сам реф воспротивился, что не нужно молоденькой девушке возиться со стариком. Мы много разговаривали с Наотаром. Вернее, говорила я, а реф слушал и слушал, сжимая мою ладонь ослабевшими пальцами.
— Реифа Лэйлин, — два или три раза в сутки у старика случались моменты просветления и тот отвечал на вопросы или отдавал распоряжения. Вот и на утро третьего дня Наотар посмотрел ясным взглядом, стиснул руку. — Я знаю, что сегодня умру, но не это огорчает меня. Не смерть. Я прожил длинную жизнь, хорошую, насыщенную событиями и совершенно разными людьми. Единственное, о чем жалею, что не встретил вас раньше. Вы вернули те годы, когда был по-настоящему счастлив. Удручает лишь, что с моим уходом вы останетесь беззащитны перед чужим миром. Вы не Джейни, хотя долгое время так казалось. Не желаю вам той дороги, по которой прошла моя мать. Дневник открыл глаза на непонятные ранее вещи, и теперь я еще больше восхищаюсь силой духа и железной волей этой великой женщины. Вы станете такой же, если пройдете подобные испытания, но будете уже не Лэйлин, и даже не Ольгой. А потому хочу подарить выбор, которого не было у матери.
— О чем вы говорите, реф Наотар? — пока старик отдыхал после продолжительного монолога, промокнула ему лоб влажным полотенцем, напоила отваром.
— Антар, — позвал сармиец верного помощника, — принеси ту самую шкатулку.
Воин кивнул и ненадолго исчез. Появился, как обычно, тихо. Возник рядом, будто из воздуха соткался.
— Реф Наотар, я принес, что вы просили, — с поклоном протянул шкатулку хозяину.
— Отдай реифе Лэйлин, — распорядился реф, — и подожди за дверью. Возможно, позже понадобишься. — Антар исполнил приказ и вышел, плотно затворив за собой дверь. — Открой, — попросил меня старик, — и, прежде чем отказать, выслушай, пожалуйста.
Я кивнула и аккуратно повернула декоративный затвор на лакированном ящике. Запиралась та на самом деле магией, что заметно по магической вязи рисунков и инкрустации рубинами, лучшими накопителями. Внутри обнаружила комплект драгоценностей, состоящий из диадемы, браслета, колье и сережек. А еще свернутый в свиток старый пергамент, запечатанный сургучом и личной печатью Да-Хтанга. Камни в украшениях сверкали так, что слепило глаза. Подобной красоты в жизни не видела, как и бриллиантов такого размера и цвета. Может, это местный минерал, рождающийся в недрах аэртанской земли? Или наследие эллеров, способных выращивать изумительные кристаллы?
— Реф Наотар, это… это восхитительное чудо! Достойное королевы. Стоящее баснословных денег. Я не смогу это принять. Такие драгоценности передают из поколения в поколение, а не дарят малознакомым месс. Это должно хранится, как семейная реликвия, я не…
— Лэйлин, вы невнимательно слушали информацию о традициях Сармии, — Наотар снова закашлялся, глотнул отвару, заботливо поданного мной, и продолжил, — это не подарок, а предложение. Я предлагаю вам стать реифой Да-Хтанг. Только в качестве первой жены женщина может владеть фамильными драгоценностями Да-Хтангов.
— Но как же… это подло пользоваться таким моментом. Вы же знаете, я привязалась, полюбила вас, как друга, доверилась. Чувствую, что и во мне вы видите кого угодно — мать, дочь, сестру, — но не супругу. Брак — это союз с любимым мужчиной, а не фарс и не источник выгоды.
— Джейни сказала, что откажешься, и снова оказалась права. Сантайские адаманты не имеют цены. Ты не ошиблась, такие украшения носят королевы, потому что созданы они мастерами древности. Не откажи умирающему старику в просьбе. Дай в последний раз полюбоваться на сияние адамантов на самой прекрасной златовласой эллере, с которой свела судьба.
Кто же откажет другу на пороге смерти? Вот и я не смогла. Хотя бы примерить такую роскошь, владелицей которой никогда не стать. Зная, как сармийцы восхищаются светловолосыми женщинами, сняла платок и распустила волосы. Не отличались те чистотой после спешного мытья в прохладной мыльне, да и сама третьи сутки спала урывками, но это не помешало Наотару восхищенно охнуть. А уж когда драгоценности легли на предназначенные для этого места, да засияли, стоило попасть на них лучам аэртанского солнца, то и вовсе превратился в истукана. Снова закашлялся, да так, что пришлось срочно отпаивать рефа отваром.
— Прости, Лэйлин, — завладев моей ладонью, прокаркал старик.
— За что, реф Наотар? — мне было неловко оттого, что невольно любовалась браслетом на руке, ловила «зайчиков». Для любой женщины драгоценности особенная тема, а уж такие — подавно. Зависти или жажды обладания сокровищем я не испытывала, но восхищаться неповторимой игрой лиловых бриллиантов не переставала. Потому не сразу сообразила, как реф Да-Хтанг воспользовался моим доверием.
— За то, что вы теперь по праву можете называться реифой Лэйлин Антарон Наотар Салейдар Да-Хтанг, — в довершении сармиец снял с изрядно похудевшей руки перстень-печатку и надел ту на мой средний палец. Дорогая магическая вещица тут же ужалась до нужных размеров и радостно сверкнула знакомым лиловым цветом.
Что делать? Злиться, паниковать, бросаться обвинениями? Наотар с таким отчаянием наблюдал за мной, что не выдержала и расплакалась.
— Зачем?
— Прости, Лэйлин, что обманом заставил принять дар реифы. Ты упряма, честна, благородна и слишком доверчива. Замужем пробудешь меньше суток. Ну а статус вдовы в рейфате даст право выбора.
— Но ведь это неправда! Я всего лишь примерила украшения, это не может считаться обрядом! В дневнике Джейни описывала свадьбу, грандиозное событие. В главном храме и при стечении толп народа Антарон назвал женщину реифой и… — осознание, что нахожусь в храме Иллеры, а остальные атрибуты в виде роскошного шествия и чествования толпы банальный декор, заставило замереть с раскрытым ртом. Выдохнула, мысленно сосчитала до десяти. — Дело ведь не только в брачном обряде? О каком выборе вы говорили, реф Наотар? Пожалуйста, я должна знать!
— Эти драгоценности, кхм-кха, — пережив приступ удушающего кашля, реф продолжил, — принадлежали Иллере, которую сармийцы почитают, как богиню. Женщина невероятной красоты, ума и одаренности. Последняя из чистокровных представителей ушедшего народа. Набор украшений создан великим мастером, который положил к ногам прекрасной эллеры душу, вложенную в невероятную работу. Не будучи магом, Ареф силой любви создал уникальный артефакт. Так говорит легенда. На деле, полагаю, артефактом драгоценности сделала сама Иллера. Она из последних эллер, что предпочла остаться на Аэртане и прожить до конца человеческих дней. Большинство сородичей покинули временный дом, чтобы уже не вернуться. Иллера и Ареф стали основателями рейфата, если ты еще не поняла. Артефакт настроился на тебя, потому что распознал древнюю кровь. Он приведет к тому, кто предназначен судьбой. А выбор в том, что никто не принудит больше к браку, только ты примешь окончательное решение. Воспользуйся перстнем и открой свиток. Это свадебный подарок.
С благоговением коснулась сверкающих камней на браслете, ощутила тепло и уверенность, которое внушало завораживающее сияние. Бесценный дар, сделанный от чистого сердца, с древней историей и красивой легендой. Считать ли в этом случаем поступок рефа не честным? Наоборот, полагала обманщицей себя. Никакой древней крови в помине не было, я просто пришла из другого мира. А с Наотаром знакома месяц, слишком мало, чтобы вручать редкое сокровище в чужие руки. Достойна ли такого доверия?
Подарок все-таки открыла. Подрагивающими от волнения пальцами взяла хрупкий пергамент и приложила перстень к углублению в красном сургуче. Аккуратно раскатала рулончик, разгладила лист и с изумлением обнаружила колонки цифр.
— Что это? — вопросительно уставилась на старика.
— Джейни сказала, ты поймешь. И последнее напутствие: слушай собственное сердце, оно поможет сделать правильный выбор.
— Если это недостающие данные для расчета портала… О! — по коже зуд пошел от нетерпения поскорее вставить новые значения в формулы и найти путь домой. — Реф Наотар, — ноги не держали от пережитых треволнений, опустилась на пол. Стиснула ладонь старика, прижалась к ней щекой, — спасибо!
— Тебе спасибо, Лэйлин, что наполнила последние дни жизни смыслом. Пора… — ослабевшей рукой Наотар сдернул крестик с шеи и вложил в мою ладонь, — прощай Лэйлин Антарон Наотар Салейдар Да-Хтанг, пусть твоя жизнь будет долгой и счастливой. Мне же пора на встречу с Джейни, она обещала…
— Что? — сквозь слезы, застилающие взгляд, посмотрела на старика, но тот замер, широко распахнув глаза. На губах застыла вечная улыбка. — Нет! Наотар! Не уходи, пожалуйста…
На крик в комнату ворвался Антар. В обеих руках сверкали кривые мечи, а решимости покрошить врагов было столько, что невольно отпрянула подальше. Отдать должное, разобрался тот в ситуации сразу. А, может, был готов к тому, что увидит.
— Реифа Лэйлин Да-Хтанг, рад служить вам, — бухнул кулаком по груди. У сармийский воинов, наверное, в этом месте синяки не проходят, с такой силой себя молотят. — Прикажете позаботиться о теле рефа Наотара?
— К-конечно, — о традициях погребения сармийцев, к сожалению, ничего не знала, — я бы хотела проводить с-супруга по сармийским законам. Что для этого нужно?
— Доставить рефа в Ра-Данг и поместить в родовую усыпальницу. Тело подготовят жрицы Иллеры, а мы раздобудем повозки. Отдохните, реифа Лэйлин, я обо всем позабочусь.
Антар проводил меня до комнаты и оставил на попечение служительницы храма. Единственное, на что хватило сил, это посетить мыльню и завалиться спать. Драгоценности сняла, сложила обратно в шкатулку и отдала воину. Если тот уже оберегал сокровище, то пусть и дальше хранит подальше от недобрых взглядов и помыслов.
В храме Иллеры пробыли еще неделю. За это время жрицы запечатали тело Наотара магией, провели необходимые обряды. Для перевозки из Хаштара пригнали специальную траурную повозку. Антар — правая рука рефа, а теперь, похоже, и моя, предусмотрел все. Направил людей в город, чтобы закупили необходимые для дальней дороги вещи и продукты. Сообщил в рейфат печальную весть. Поставил в известность власти Хаштара о творящихся под носом безобразиях. Покарал предателей, о чем с гордостью доложил на третий день.
Признаться, от подробностей волосы на голове встали дыбом. Горцы не сдавались в плен живыми, а потому для арефа везли отрубленные головы. Страшные трофеи разместили в траурной повозке. Помимо усопшего рефа в стеклянном гробу, там перевозились личные вещи, любимые книги, бытовые мелочи, оружие. Лерда Ратана, закованного в цепи, держали там же. Это его кара, день и ночь находиться наедине с тем, кого предал, и завидовать мертвым сообщникам. Потому что в Ра-Данге обозника ожидали пытки и публичная казнь.
Я заикнулась, что жестоко так поступать, не по-человечески. На это Антар невозмутимо напомнил, сколько человек погибло по вине лерда. Пусть молит богиню о том, чтобы ареф не приказал найти и вырезать семью. Арефу Шеймиру и так не нравились ежегодные отлучки верного советника, слишком ценил чутье старого рефа и его неподкупность. Известие о смерти Наотара привело правителя в ярость. Он уже выслал отряд воинов навстречу траурному каравану и выразил желание познакомится с реифой Да-Хтанг. Скоропалительная женитьба, да еще в столь почтенном возрасте выглядела подозрительной. Я бы и рада отказаться от встречи с арефом, сбежать в Райдон, затеряться среди жителей и начать сначала. Да только путь мой как раз лежал в Ра-Данг.
Первые два дня после ухода рефа я только и делала, что спала, плакала и снова спала. В следующие пять — с головой погрузилась в расчеты.
Наотар сделал поистине королевский подарок. Цифры, записанные под диктовку Джейни, были ничем иным, как координатами порталов, через которые в разное время на Аэртан приходили иномирцы. Ближайший переход откроется в столице рейфата через два месяца и четыре дня. Второй в Райдоне, в захолустной деревеньке, уже через полтора года. Третий — в Гриэле, на том самом месте, где вышла я, но по истечении десяти лет.
Опасности рейфата уже не страшили, как прежде. Воочию убедилась, сармийцы люди слова, на них можно положиться. К тому же, путешествием в далекую Сармию отдавала дань уважения человеку, без которого возвращение домой было бы невозможным. Мне и за три жизни не найти той информации, что записала Джейни. Что стало с людьми, попавшими на Аэртан за последние сто лет? Неизвестно. Личностей, подобных великой реифе-предсказательнице в истории Сармии не встречалось. Быть может, попаданцы гибли, не сумев приспособиться к новым реалиям. Или растворились среди коренных жителей и предпочли забыть о земном прошлом.
Глава 16
В дорогу отправились на рассвете, как и принято у большинства путешественников. Маленький караван состоял из четырех средств передвижения и десятки воинов. Первым ехал погребальный катафалк, следом повозка с телами павших сармийцев, затем тяжелый дом на колесах, то есть, уже на полозьях, где мою персону обустроили с максимальным комфортом. В последней повозке перевозился запас продуктов, фуража, а также обустроены места для отдыха. В хвосте прытко бежали сменные лошади. Сармийцы несли круглосуточное дежурство, опасаясь нападения на малочисленную группу. Отряд воинов, который уже спешил навстречу, по подсчетам встретим через три дня. Так что никаких ночевок, пока не окажемся под надежной защитой сармийской сотни. В средствах мы стеснены не были, Антар щедро платил за сменных лошадей, покупал свежее молоко и хлеб в придорожных тавернах. Нигде не задерживались дольше, чем на полчаса-час, мотивируя это острой необходимостью и моей безопасностью.
Мы подъезжали к сармийской границе, когда повозка резко остановилась. Жалобно заржали испуганные животные, и тут же затихли в воцарившейся тишине. Гнетущей тишине, от которой мурашки пошли по телу и разлилось мучительное чувство тревоги. Через маленькие окошки ничего не было видно, только клубящийся белесый туман. Откуда он среди погожего дня?
— Лэ-ей! Лэй-лин! — вкрадчивый бархатистый голос просочился вместе с воздухом. Показалось, тот зазвучал прямо в голове, но нет. Стоило заткнуть уши и звуки исчезли. Ненадолго. Забилась в дальний угол в надежде, что все обойдется. Снова нет. Стены содрогнулись от мощных ударов.
Что там происходит? Нападение? — с трудом заставила себя выбраться из скорлупы, — тишина и неизвестность. В прошлый раз доносились хрипы умирающих людей, лязг металла, и воинственные крики нападавших. Сейчас же снаружи творилось непонятное.
Подобралась к ближайшему окошку, выглянула. Что надеялась разглядеть в текучем молоке? Хоть что-то.
— Ааа! — с криком захлопнула ставню и закрыла ту на щеколду. Сердце в пятки ушло, когда оказалась лицом к лицу с самим Редстоном Рашем. Только хрупкое стекло да прутья решетки отделяли от взбешенного мага. Собственно, окошко разлетелось вдребезги от удара, а я опрометью бросилась закрывать остальные. Не сообразила сразу, что человеку никак не просочиться в узкие проемы.
— Лэйлин! Моя дорогая Лэйлин, открой дверь, — обманчиво ласковым голосом попросил Раш, — между нами возникло маленькое недопонимание. Мы же взрослые люди, неужели не договоримся? Если злишься из-за Айриэн, так ничего не было. Сама подумай, зачем мне эта глупышка? Она совершенно не умеет выбирать подруг. На празднике Малисса подсыпала в вино возбуждающего зелья. Пришлось растаскивать молодежь по комнатам и запирать на ключ. Некоторых и это не удержало от подвигов. В Гриэле грядет череда свадеб, кстати Эни скоро станет месси Мор. Мальчишка Мор силен. Пока разбирался с ретивыми девицами, тот пробрался в спальню через окно. Представляешь, этот наглец обошел мою защиту! Лэй, давай поговорим. Айриэн написала письмо. Полагаю, там извинения и приглашение на праздник. Разве не хочешь узнать последние новости от любимой племянницы? Вы ведь так сдружились. Девушка сгорает от стыда и чувства вины, дай ей шанс.
— Оставь письмо у двери, потом почитаю, — верилось в услышанное с трудом. Особенно в какое-то зелье, от которого маги посходили с ума. Да их не всякая отрава возьмет!
— Лэй, открой дверь! — в голосе Редстона проскользнули угрожающие нотки.
Где же Антар, остальные воины? Неужели маг с ними расправился?
— Что с моими людьми?
— Твоими ли, Лэй? — с сомнением уточнил Редстон, — пока что я тут наблюдаю варваров, сармийцев. Сказки это, что их невозможно победить. Очень даже возможно, если знать, как.
Закусив в волнении губу, размышляла, что делать и как отвечать. Заявить, что вдова рефа Да-Хтанга? Промолчать? Снова сделать вид, что поддалась на уловку? Так, не поверит уже. Не-ет, двери открывать точно не буду.
— Почему ты меня преследуешь, Редстон?
— Лэй-ли-ин, — горячий шепот раздался за стенкой, где стояла. Если бы Раш видел, как дернулась в испуге, остался бы довольным. А так… — ты ведь только моя, Лэйлин. Ты сводишь с ума. Не представляешь, как хочу до тебя добраться и что сделать.