Она поняла, что ей повезло оказаться в числе большинства, но хочет знать другое.
— Я же сказала тебе, что от меня пользы один большой, целый и круглый ноль. Ты мог бы оставить все так как есть. Что тебе до моей судьбы? Только не говори мне что тебя волнует, что о тебе подумают другие.
В таком ракурсе, если смотреть на него снизу-вверх сэгхарт выглядел совершенно другим. Он не был аристократом и параноиком чернокнижником. Он был просто мужчиной с проступившей щетиной и тонким шрамом царапины на лице.
— Не хочу, чтобы ты пропала вот так скоро. Уверен, что ты появилась здесь не просто так. Есть причина.
Лира все же отцепилась от него, отошла и села в кресло. Ей не нравятся упаднические умозаключения. Почему она должна пропасть?
— Ты не понимаешь. Я счастлива здесь. Дело не только в мире, а в моем состоянии.
Она запнулась, но поняла, что не хочет объяснять ничего. Не нужно ей жалости.
— Это не эйфория. Это переосмысление. Я не жду деревни из пряников и пастилы, хотя, это было бы интересно, но я понимаю, что все и в половину не так сложно, как представляется в самом начале.
Он вновь присел рядом с ней, наблюдая за тем, как она подбирает чайник и разливает чай по чашкам.
— Позволь мне помочь тебе быть счастливой и дальше?
Это было мило, потрясающе, нежно и очень однозначно. Он делал ей предложение, избежав обычных и банальных фраз. Но Лира не верила, а точнее задвинула романтику в самый дальний ящик. Он ясно дал понять ей, что в мире чудес все точно также, как и там, а значит за этим крылось еще что-то. Ему нужны были знания. Хотела она или нет, но чувствовалось разочарование, огромное, величиной с адронный коллайдер.
— Вы могли бы оставить так как есть.
Она запнулась, вспомнив обо отце. Ей и правда не все равно, что подумает и как будет чувствовать себя этот чужой для нее человек. Он постарался позаботиться о ней. Если есть карма и какие-то высшие силы, то они точно также позаботятся о ее настоящих родителях.
— Я не смог бы отправить тебя обратно в замок. Во-первых, отправлять особо некуда, а во-вторых, ты бы встретилась с теми, кто застал нас в спальне, а также со всеми остальными кто уже в курсе новостей и не было бы той простой жизни, какая могла быть иначе. В-третьих, тебе бы пришлось тяжело в этом городе. Это было бы жестоко признаться во всем, а потом оставлять все как есть.
— Я могла бы уехать.
Лира упрямилась, но понимала, что есть в его словах зерно истины, но все равно не могла смириться с тем, что он решил все за нее и не обсудил все это заранее. Вновь возникла мысль о том, что он спешит.
— Куда? С кем? На что?
— Вы бы могли помочь мне в этом. Не об этом ли вы мне толкуете?
Сэгхарт пересел в соседнее кресло. Он подобрал вторую чашку, вскипятил в ней жидкость и отсалютовав ей, сделал глоток. Лира вновь почувствовал себя очарованной этим пустячным волшебством.
— Мерт Кауч принялся бы отговаривать тебя.
— А вы?
Он окинул ее оценивающим взглядом, да так что Лира поежилась и совсем по-деловому ответил ей.
— Это не в моих правилах и не в интересах государства.
Она спрятала, дрогнувшие губы, за глотком ароматного чая.
— Марта? Марта?
Она подняла глаза и приподняла уголки губ в улыбке.
— Так что вы решили?
Лира оглянулась по сторонам, а потом пожала плечами.
— Мне некуда деваться верно?
Он прав. Ее закинуло в этот мир. Ее продолжает сталкивать с этим человеком, а еще открывать новые двери. Пусть она пока единственная, но вероятно когда-нибудь дойдет черед до той, что украшена сердечками, признаниями и цветами роз.
Глава 19
Он, кажется, испортил все. Эверт сделал ставку на ее разум, адекватность и уравновешенность.
Последнее было спорно — так бы ему сказал дружище Генрих.
Ему бы выдохнуть. Все случилось в максимально короткие сроки и можно сказать, что малой кровью. Брак заключен, невеста согласна, осталось провести церемонию, да представить общественности и королю. Вот только образовавшийся осадок никуда не пропал и, кажется, что стал накапливаться еще больше. Он поступил с ней так ровно так как пытались поступить с ним остальные. Эверт даже обещал себе: не идти на поводу у выгоды или каких-либо других меркантильных предложений, решив связать свою судьбу с кем-то.
— У меня будут какие-то обязанности?
Эверт не понял. Он выпал из реальности, рассматривая ее, останавливая взгляд то на одной, то на другой части ее тела. Настала очередь щиколоток. Они у Марты были изящными. Как так получилось, что он раньше не замечал ее раньше?
— Эмм…
Какие обязанности могут быть у жены? Сопровождать мужа, встречать гостей, следить за прислугой, греть постель, рожать детей.
— Ваша Светлость? — проговорила с некоторых пор графиня Дельвиг, обозначив, что этот вопрос предназначается именно ему. — Вы даете мне одно, а что должна буду делать я?
Он посмотрел на нее еще раз, сморгнул и попытался собраться.
— Эверт, — поправил он ее, но та и не думала исправляться. — Как вас зовут?
Девушка улыбнулась, запустив руку в темные кудри, вытянула несколько прядей, коснувшись ими аккуратного носа.
— Мы уже обсуждали это.
Эверту это не понравилось. Она продолжала бегать от него.
— Я — не злой дух. С некоторых пор, я ваш муж.
Он видел, как она улыбнулась, черканув по яркой губе белоснежными резцами, затем поддалась вперед и, тряхнув кудрями, проговорила:
— В некоторых культурах это одно и тоже.
Она выпрямилась, осмотревшись по сторонам, словно была здесь впервые, бросила взгляд на стол, прямо на папку с золотым теснением.
— Вы позволите мне почитать его?
— Марта…
Произнося чужое имя и зная, что у нее есть свое собственное Эверт уже в который раз поймал себя на мысли, что она обманывает его. Другое определение этому явлению он пока так и не нашел.
— Если я вас обидел чем-то, то скажите мне.
Она замотала головой, вновь закрывшись упавшими на лицо кудрями, поднялась.
— Это для вас такие бумажки в порядке вещей, — продолжала она во все той же легкой манере, — а для меня будет очень даже любопытно.
— В вашем мире нет брака по контракту?
В этом дело? Поэтому Берг отказался от брачного договора с Соней, а не потому, что был влюблен в нее, как кот по весне? Эверт почувствовал себя таким непроходим дураком, но Марта поспешила успокоить его.
— Заключают, но все равно интересно.
Эверт поднялся и обошел стол, не выпуская ее из виду. Маленькая и острая на язык женщина продолжила стоять с протянутой рукой, ждать, да смотреть на него своими потрясающими зелеными глазами.
— Будет обидно потерять мужа, только потому что я не знала о его желании подавать кофе в постель.
Эверт только протянул ей папку, но тут же отнял.