— Чертов романтик! — она качала головой, скользя взглядом по тексту. — Просто пикап мастер!
Она обязательно вернет украденные бумаги. Просто ей нужно поразмыслить над прочитанным. В одиночестве. Не спрашивать сразу, не кипятиться, а взвесить все с поправкой на местность.
Ее не заинтересовали привилегии. С ним все было понятно. Ее не заинтересовало благосостояние. Там тоже все было очень даже ясно. Их брак — сплошной мезальянс. Он — граф, она — дочь кучера. Эверт — богат, а у Лиры — ни гроша за душой. Он — маг, а она обычный человек. Всем распоряжается муж и никакого феминизма. Он определяет ее жизнь, комфорт и возможное содержание. Теперь к ней будут обращаться «миледи», если они вместе и «ваша светлость», если она вдруг решит появиться без него.
— В случае развода, — Лира прошлась по светлой комнате, тронула свертки и присела на кушетку, не обратив внимание на соскользнувшее и упавшее на пол холодное и скользкое нечто.
Ей достанется вежливое обращение «миледи», если граф Эверт Байкхот Дельвиг вдруг решит развестись с ней, ей не достанется ничего, если графиня Марта Дельвиг, урожденная Кауч получит развод по одному из следующих пунктов: откажется или станет избегать супружеских обязанностей…
— Мило! Очень мило!
Лира даже брови приподняла, не в силах сдержать ох… одолевшее ее чувство сильного изумления.
— Изменит, опозорит любым из возможных способов его доброе имя, честь и титул; сбежит из-под венца или решит расторгнуть брак путем побега в течение трех лет после подписания договора.
Лира потерла переносицу. Ее губы так и кривились в усмешке. Если этот договор не типовой, то можно сделать выводы, что у графа серьезные проблемы с самооценкой. Ей нужно узнать у кого-то. Может он уже был женат раньше? Поэтому ведет себя, как в танце «шаг вперед и два назад»?
— В этом случае, Кадэ полученный и подтвержденный графиней Мартой Дельвиг от сэгхарта Эверта в храме силы прекратит свое существование. Ее кровь очистится. Часть сэгхарта вернется в скифф. Сей пункт возымеет свою силу путем подтверждения брака в одном из храмов Форс, Паис, Виджи, Паво или Даур.
Лира встала, отложив листы в сторону. В голове что-то закипело. Что такое кадэ? А скифф? Это сила? Дар? Умение? А скифф? Что за храмы? Что значит подтвердить?
— Кадэ, — Лира прыснула от смеха. — Прям как Шато Лато!
Если это магический дар, а по логике вещей так и выходит, то каким образом они должны подтвердить брак? Речь идет о клятвах? Кровосмешении? Принесение жертвы богу огня? Ритуальном убийстве? Брачной ночи на глазах у целой деревни?
— Вы зря смеетесь.
Она обернулась, застигнутая врасплох появившимся в комнате графом. Мужчина уже переоделся, но вновь забыл надеть сюртук, оставшись в белоснежной сорочке и какой-то очень праздничной сине-черной жилетке — она изобиловала вышивкой, золотой и серебряной нитью.
— Вас не учили стучаться? Я могла быть не одетой.
— Но вы одеты, иначе…
Он окинул ее оценивающим взором, скривил губы и не стал продолжать, наклонился к кровати, подобрал шелковую ткань и протянул ей. Это был халат, чудесного синего цвета с райскими птицами, необычными растениями, листьями с бахромой и крошечными яблоками среди них. Очень красивая вещь и цвет гармонирует с его образом. Совпадение, но приятное и отдающее девчачьей романтикой.
— Вас не учили, что воровать — это плохо?
Лиру окатило жаром, как говорят от макушки до пяток. Она не обратила внимание на то, что он вернул начало ее фразы и это вроде как тоже несерьезное замечание.
— Я не украла, а взяла почитать, — проговорила она старательно спокойно, — и судя по гражданской части контракта с сегодняшнего дня у нас все общее.
Он не улыбнулся, но видно, что хотел сделать это. Граф подобрал с кушетки листы, мельком взглянув на них…
— Тогда и комната тоже. Вы позволите?
Лира кивнула, не став удивляться тому, что он спросил разрешения сесть в кресло. Ее взволновало его лицо. Несмотря на безупречную вежливость и ровный тон, оно и его глаза демонстрировали оттенки эмоций. Сейчас, он улыбался. Вот только чему? Ее хохме?
— Вам идет, — он показал глазами на халат. — Делает взрослее.
Лира подумала, что комплимент так себе, но не стала возвращать его в виде остроты. Он посчитал это привлекательным? Слава Богу! Хоть что-то!
— Слишком торжественно, — она показала ему на грудь, имея в виду сверкающий жилет, оперлась на комод, подобрав с него щетку. — Есть повод?
Граф Дельвиг пожал плечами, откинувшись на спинку.
— Просто придворный этикет. Будет еще платок со шпилькой, камзол, а на нем броши.
Это было странное общение. Наверное, вполне нормальное для едва знакомых людей. Лире хотелось знать зачем он пришел? И, вообще, как долго стоял здесь? А еще подойти к нему и проверить свою теорию.
— На работу как на праздник?
— Что-то вроде того.
Она повертела в руках щетку и провела ее гладкой стороной по бедру. Граф продолжал следить за ней и без внимания ее жест не оставил.
— Вы пришли забрать документы?
— Нет. Хотел просить составить мне компанию за столом.
Лире стало приятно. Хорошо, что не прислал этого Северика. Она бы, конечно, хохотала этому «ми-леди!», но официоз в конце концов бы опечалил ее. Холодности и отстраненности ей хватало с лихвой и дома.
— Увидел вас читающий и понял, что лишился королевской копии.
Лира даже чертыхнулась про себя. Он подкрался и затаился, наблюдая за ней.
— Хочу иметь дубликат, — попросила она упрямо, сердясь на него за его тягу к вуайеризму. — Можно без печатей.
— Зачем вам?
Лира повторила движение бесполезной для нее вещью.
— Там много всего любопытного.
Наконец она решилась и все же подошла к нему, заставив графа выпрямиться и податься к ней, возможно даже компенсировать разницу в росте. Ему это не удалось. Она все равно была выше и смотрела на него сверху-вниз.
— Спросите у меня, что так заинтересовало вас? — проговорил тот, посмотрев перед собой, прямо на ее живот и явно не зная, что делать с ее приближением. — Может и не нужны будут копии?
Лира пусть и про себя улыбалась тому, что видела: расширенным зрачкам, участившемуся дыханию и даже напряжению в плечах. Она чувствовала, что он хочет прикоснуться к ней. Отодвинуть от себя или обнять — это дело третье. Важно было то, что он сдерживал себя. Это было правильно. Это было волнительно. Это было радостно.
— Что такое кадэ? Я встретила это слово дважды.
— Это сила.
Кажется, его подвел голос. Глаза перестали искриться и стали очень темными, словно самая холодная зимняя ночь.
— И только?
— Да.
Лира дотронулась до его темных волос, выправила часть челки и отбросила ему на лоб. Идеальный образ нарушился. Также как не вписывалась в него тонкая черта на щеке. Тонкая, но заметная. Последнее портило, первое делало его обычным и похожим на того парня, что щупал ее на кровати. Возмущенного, обеспокоенного и очень даже обычного.
— Осталась, — проговорила она одними губами.
Он конечно же заметил это. Эверт продолжал смотреть на нее, хмуриться чему-то и темнеть лицом еще больше, чем прежде.
— Что такое скифф?
— Это сосуд.
Граф решился и дотронулся до нее, положил ладонь на ее бедро. Лира не вздрогнула. Она покрылась мурашками, но ее волновали вопросы. Не меньше, чем реакции на давно забытые и кажется, похороненные ощущения. Стоило держаться и спрашивать, а не закрывать глаза и просить погладить ее.
— Сосуд?
— Это тело.
Лира раздумывала: почему нельзя назвать вещи свои именами? Почему шелк и атлас так хорошо передают прикосновения? Почему она не сняла те дурацкие шорты?
— Так поэтичнее и разграничивает обычную жизнь и мир магии. В некоторых брачных договорах описываются похожие моменты: военная сила, политическая мощь и даже клятвы. Так что лучше сразу избежать путаницы и недоразумений.