— Разве нет?
Лира покачала головой, продолжая заниматься делом — помешивать стремительно темнеющие зерна.
— Сначала вы расхаживаете по дому в нижнем белье.
— Мы уже обсуждали это.
— Потом убегаете и бродите по улицам ночью.
— Понятия не имею, о чем вы.
— Не делайте из меня дурака!
Она только плечами пожала. За руку он ее не поймал? Ничего не случилось? Вот и славненько.
— А что такое? Неужели не нравится?
Сэгхарт не велся на ее фразы, а продолжал обвинять.
— Теперь занялись вот этим.
Он показал на сковородку и поморщился. Ах, вот оно что! Наверное, леди не занимаются ничем подобным, но… Да без «но»!
— Весомые аргументы.
Ей плевать на то, что делают леди. Он ведь знает кого берет замуж.
— Это не картошка, а кофе и нет, я не стараюсь вывести вас. Вы не знаете, как убавить огонь?
Хмурый Эверт опешил от ее наглости, отстранил от плиты, но вопреки ожиданиям помог — передвинул рычаг влево и все же отступил, когда она показала ему убираться обратно, то есть туда, где он был до этого.
— Вы бы спали сейчас, если бы не Кики. Я бы завтракала, мерила платья, радовалась обновкам и может быть позже порадовала вас вкусным напитком.
Он выглядел изумленным, прожег ее взглядом «белого ходока», и не отвечал ничего в течение нескольких секунд, вдыхая все более и более усиливающийся аромат свежеобжаренного кофе.
— Почему?
Лира вновь пожала плечами, потерев просящие одеяла плечи.
— Я не всегда вредная и взбалмошная, только когда волнуюсь или боюсь чего-то. Кофе — это повод наладить отношения, поговорить и, наверное, удивить вас.
Она бы добавила еще кое-что, но женская гордость весьма невежливо попросила ее заткнуться. Редкие женщины признаются мужчинам в своих симпатиях, и Лира не из их числа.
— Кики, дайте мне вашу ступку или мельницу для специй! Или, как это у вас называется?
Эверт Дельвиг продолжал рассматривать ее и выглядел уже куда менее раздраженным, чем в первые минуты своего нахождения здесь. Лира жарила зерна и все не решалась отставить их в сторону, потому что не знала когда же стоит остановиться.
— Вы не ответили.
Он следил за процессом и никуда не уходил. Ему было интересно, также, как и ей. Вот только любопытство у них было разное.
— Потому что я собираюсь за вас замуж. Мы договорились и обсудили все еще до того, как вы бросили меня и оставили наедине с ябедами и вашим милым дядюшкой.
— Я принес свои извинения.
Лира пересыпала в чистую ступку первую порцию зерен и вручила ему пестик.
— Ваш черед. Не смотрите на меня так! Разомните их и как можно мельче!
Пока сэгхарт помогал ей в этом почти мужском деле Лира добавила еще кое-что:
— Я не хочу ссориться и скандалить. Мне кажется, что Дельвига-старшего более, чем достаточно.
— Именно.
Он не смог нервического тика, дернув при этом щекой.
— Но я прошу вас считаться со мной даже в таких мелочах, как простой уход из дома. Я не хочу глупо разевать рот и бормотать что-то невнятное о том, где вы, если кто-то вдруг решит поинтересоваться этим.
Сэгхарт кивнул, передал ступку, а потом и поданную Кики джезву.
— Это ведь нетрудно, хоть и не совсем привычно для такого холостяка, как вы.
— Такого?
Его улыбка и веселый блеск глаз заставили ее смутиться.
— Погодите нарываться на комплименты. Ладно?
— Хорошо, но мы вернемся к этому вопросу.
Кофе стал закипать. Лира сначала перекладывала пенку по чашкам, потом отставила его и процедила через уже чистое ситечко. Не знает она, как удержалась, чтобы не понюхать его перед этим. Ей не хотелось портить отношения с Моникой, поэтому она решила положиться на нее в этом деле.
— Этому рецепту меня научил один бариста. Он был арабом и утверждал, что их народ понимает в кофе больше, чем кто-либо другой.
Лира передала ему чашку, а потом демонстративно сделала первый глоток и осталась довольной тем, что ощутила. Теперь кофе был кофе. Черным, крепким, насыщенным, с горчинкой и потрясающим ароматом. Нет, одуряющим. Хотя, она бы все-таки предпочла куда более свежий сорт, без запаха плесени.
— Почему был?
Сэгхарт пропустил ее вперед, позволив пройти к уже накрытому столу, на котором стояло блюдо с пышными оладьями, мед с апельсиновыми и лимонными дольками, соусник со сметаной и умиливший Лиру своей аккуратностью и размерами маленький кувшин со сливками.
— Он погиб во время массовых беспорядков. Выходцы из других стран пытались добиться послаблений в новых законах, показать, что они важный пласт общества, что привело к столкновениям с представителями власти, а также с притесненными в своей же стране местными жителями. Не обошлось без трагедий.
Лира подлила себе сливок, решив, что слишком углубляется в чужую и скорее всего неинтересную для него политику.
— В продолжение моей речи в котором вы заметили забавляющие вас нюансы…
Он вновь улыбался, а Лира отвлеклась на оладьи. Есть ведь хочется и просто ужасно.
— Не забавляющие, а милые, — поправил меня сэгхарт. — Вы покраснели — это было мило.
— У плиты было так жарко.
— Я так и подумал.
Эверт тоже принялся за еду, позволив рассмотреть себя как следует. Если бы не клокочущие и пышущие жаром котлы, то она бы подумала, что это вполне обыкновенный мир. Лохматый мужчина, белая рубашка и даже старомодная оторочка на груди совсем не портит утреннего образа.
— Я понимаю, что вы привыкли к одиночеству и независимости, но вы мне предлагаете брак, пусть и фиктивный. Давайте договоримся сразу, пусть и на устных началах: все взаимно. Вы уходите из дома среди ночи, тогда и я не стану отказывать себе в этом. Вы уходите, не предупредив, не ждите, что и я стану ждать вас.
Граф задумался, а потом приобнял бровь.
— Каждый раз, когда я споткнусь вы станете делать тоже самое?
— Милорд, — настал ее черед бросать укоряющие взгляды. — Я могу отличить пренебрежение от случайности.
— А вчера?
Лира раскачивала головой из стороны в сторону, пережевывая кусок сдобы.