Она ходит по просторной комнате, разглядывает совершенно одинаковые серо-белые кровати и сундуки под ними. Убранство спальни можно назвать аскетичным, и оно очень напоминает ей казарму. Решетки на окнах не то, чтобы портят, но создают впечатление тюрьмы.
— Это для нашей безопасности.
— Да?!
Кажется, что она в шоке.
— Говорят, что на первом курсе начинают проходить парение. Не у всех получается удерживать равновесие и дистанцию над землей. Они тренируются, бьются о и вылетают в окна.
— Как интересно…
Лира хочется забрать его домой. Отсутствие других детей и возможность сравнить Джонатана с ними пугает и напрягает ее. Она даже осматривает его на предмет ссадин и синяков. Глупая предосторожность — они ведь на факультете боевых магов и синяки тут — норма.
— Со мной все в порядке. Правда.
Синяки, ссадины, царапины и свежие шрамы. Джонатан в академии пару дней. Учебный год еще не начался. А что будет потом?
— А где остальные?
— На тренировке. Нас тут немного. В основном такие же, как я… Чей зад просит ремня.
Лира улыбается — получилось в рифму. Она вновь приглядывается к нему и в очередной раз понимает, что в этом ребенке еще очень малого взрослого.
— Как по мне так дома скучно без тебя. Один постоянно пропадает в кабинете, а другой орет на рабочих, ругает и командует ими. Догадаешься кто есть кто?
— Первый — это Эверт, а второй — Карл. Хочешь покажу чему я научился за эти дни? Тут можно колдовать, в облицовку стен добавлен хинна.
— Конечно.
Они идут по слабо освещенным коридорам. Дверей немного, но все они неровные — в засечках и дырах.
— Мило у вас тут.
— Это ведь боевой факультет, — объясняет ей Джонатан. — Все постоянно упражняются и оттачивают мастерство.
Он создает совсем крошечный шар света и отправляет его к высокому потолку, который сначала мечется и прыгает то влево, то вправо.
— Ты тоже?
— Да. С утра до позднего вечера. Смотри.
Он показывает ей свои ладони. Даже при таком плохом освещении видно, что они красные и дрожат от напряжения.
— Слушай, Джон, — Лира останавливает его, когда тот берется за ручку двери, за которой слышен частый металлический звон. — Я пришла сюда не просто, чтобы проведать тебя.
Она быстро облизывает губы, не зная сможет ли объяснить почему все выходит так, а не иначе.
— Я не хочу, чтобы ты узнал последним или не узнал вообще. Через несколько дней я стану частью твоей семьи.
— Ты и так часть семьи, — удивляется голубоглазый мальчишка. — Всегда была с нами сколько я себя помню.
— Нет. Через пару дней я стану твоей невесткой и хочу, чтобы ты был на церемонии.
Это глупо. Джон родственник со стороны Эверта, а ей все упорно кажется, что с ее.
— Эверт женится на тебе?
Восклицает он громко. Звонкое эхо разносится по мрачным коридорам и тонет за кованным узором переходов.
— Почему? — восклицает он громко. — Он не должен!
— Ты против?
Его ответ ничего не изменит. Может быть он заставит ее уйти с тяжелым сердцем, но хочет он того или нет Лира выйдет замуж за его брата.
— Нет… Просто ты ведь никто!
Он отчего-то краснеет и это кажется Лире очень милым.
— Просто служанка.
Лира кивает и даже не думает обижаться на это. Джон сказал чистую правду и без прикрас. Ее это как не странно удовлетворило.
— Так надо. Я не могу объяснить тебе всего, но я подумала, что ты должен знать. Ты ведь часть семьи и мой спаситель.
Интересно, как долго бы их продержали в темницах, если бы не ее задумка с волшебной палочкой? Вот что-то подсказывает ей, что сэгхарт злопамятный.
— Ты ведь можешь отказаться? — он смотрит на нее, отбрасывая в сторону непослушную челку. Если бы не цвет волос, то он был бы очень похож на Эверта.
Лира качает головой. Она трижды дала ответ “да” и уже не изменит своего решения. Зачем? Ей нравится этот мрачный тип, несмотря ни на что.
— Подумай над моими словами. Хочу, чтобы ты был в храме, а потом и на семейном ужине.
Джонатан фыркает, а потом тянет уголок губ.
— Меня не отпустят. Эверт не разрешит, а Ассель будет против.
— Он не единственный твой родственник. Есть еще Карл, а еще им скоро стану я. Сумеем мы договориться с твоим лысиком.
Он хохочет.
— Ассель?! Лысик?!
— Именно.
Лысик очень похож на Брюса Уиллиса, если бы не одно “но” — у него нет его харизмы. Сначала Эверт со своим ведром презрения, затем этот Ассель. Им что эти ведра при выпуске выдают?
— Хорошо, что он этого не слышит.
— И что бы он сделал? Превратил бы меня в крысу? Или в арфу?
Джонатан еще держится за живот, а вот Лира снимает неудобную обувку и набившие оскомину чулки, проявляя чудеса скорости и ловкости, чтобы Джонатан не увидел ничего лишнего. Она не понимает почему ботильоны вдруг стал жать ей?! Очень похоже на то, что она растет, но ведь не в таких быстрых темпах?
— Все может быть.
— У меня есть ты и Эверт. Я спокойна на этот счет. Пойдем? Очень хочу увидеть настоящее волшебство.
Джон открывает перед ней дверь и выпускает в небольшой сад — с сухим колодцем, кривым деревом посреди него, обломками стен и ступеней, частично загораживающих витражные окна, заключенные в плен металлических лент. По всем более-менее горизонтальным поверхностям скачут семеро мальчишек, спрыгивая, вновь взбираясь на них, цепляясь за ветки дерева и свисая с них.
— Здесь мы тренируемся.
Лира растягивает губы в слабой улыбке: в голосе Джона слышится гордость и это выбившееся чувство перебивает все прежние ее ощущения.
— Круто!
Ей нравится увиденное. Эта часть мира очень похожа на ее представления о сказке. Надо только подождать чуть-чуть и обязательно появится назгул[1] на своей виверне. Мальчишки стараются задержаться в воздухе, метят в испещренный плиточный пол совсем не деревянными клинками, посылают сноп искр, молнии и сосульки в друг друга
— Дельвиг, кого ты привел нам?! Ай!