— Да. Полагаю, мне и за себя следует поблагодарить вас. Как вам удалось провести столь удачное вмешательство?
— Не стану скрывать, меня об этом попросили.
Умелая деловая улыбка Лакиса говорила о том, что эту вежливую рожу ему приходилось строить часто. Может даже излишне часто, ибо мимика была напрочь лишена искренности. Кроме того, сальный блеск в глазах уверял в том, что толстячку требовалось нечто взамен как за уже оказанную услугу, так и за те, что предстояло от него принять. И Остор понимал, что без молчания и помощи этого человека сейчас не обойтись. А потому играть следовало по навязываемым правилам.
— Хотелось бы узнать имя моего доброжелателя.
— Анна. Её зовут Анна, — наслаждаясь непониманием собеседника, Лакис сделал тонкую паузу и пояснил. — Она моя жена.
— В самом деле? Достаточно неожиданно.
— Только на первый взгляд, Владыка Остор… Может, желаете выпить виски в моём кабинете? Мне не нравится вести длительные деловые переговоры на ногах.
— Да, это было бы весьма удобно.
— В таком случае пройдёмте… А вы, лапушка, — вспомнил господин Лакис ещё об одном действующем лице в его спектакле, — можете погулять по дому или вернуться в гостевую комнату. Екабс вас сопроводит.
Статный мужчина в чёрном костюме, который до этого привёз Остора, отошёл от стены, давая понять, что речь шла о нём. Инга оглядела своего надзирателя крайне неприязненным взглядом, но промолчала. Лакиса же и это устроило. Хозяин дома, вновь приглашая островитянина следовать за собой, двинулся по правому коридору. Однако, прежде чем островитянин сделал хоть шаг, он в очередной раз вручил подарок Арьнена девушке. Таскать свёрнутый в рулон холст ему порядком поднадоело, а складывать картину словно платочек, чтобы та вместилась в портфель, казалось кощунством. Инга вцепилась в своё имущество обеими руками, и Остор пошёл вслед за Лакисом.
— Анна, она, знаете ли, такая. Очень особенная женщина редкой красоты. Львица! И если чего захочет, то будет добиваться своего до последнего вздоха.
— Необычное качество для женщины. Но впечатляющее, — решил поддержать беседу он, оглядывая стены. Они были отделаны широкими кожаными панелями благородного тёмного оттенка. Этот цвет хорошо подчёркивал красоту ажурных массивных рам, украшенных лёгкой позолотой, да приковывал внимание к великолепным холстам. У владельца оказался хороший вкус. Чуть больше декора, и интерьер дышал бы напыщенной пафосностью.
— Да. Очень. А мне так нравится делать её счастливой. Хочу видеть, как она становится счастливее с каждым днём. У неё изумительная улыбка!
— Уверен, что ваша избранница исключительна. Хотя бы потому, что я убеждён, мы с ней не встречались, но она всё равно испытала желание участвовать в моей судьбе.
Лакис тихо рассмеялся, пропуская его в кабинет первым. Помещение было в том же стиле, что и коридор. Оно дышало простором, но об аскетизме речи не шло. Остор присел в огромное кожаное кресло для посетителей. Мягкое сидение тут же подстроилось под контуры его тела, несколько убаюкивая.
— Видите ли, детские мечты Анны о собственном острове уже осуществились. Она наконец-то осознала, что достаточно богата, чтобы требовать чего-то материального. Поэтому ныне её прельщает известность. И, разумеется, роль девочки из шоубизнеса моей жене не подходит.
— Разумно, — согласился Остор, принимая от Лакиса стакан с виски.
Кристально чистый стеклянный сосуд с приятно маслянистой янтарной жидкостью выглядел соблазнительно, но Владыка боялся, что алкоголь окончательно разморит его. Поэтому поинтересовался:
— Вы не станете возражать, если я попрошу кофе? Очень крепкий, без молока и сахара.
— Хм, ваша барышня предпочла такой же напиток, — задумчиво высказал вслух наблюдение толстячок, искоса посмотрел на собеседника хитрым взглядом и, нажав на кнопку на своём столе, приказал принести чашку эспрессо.
— Благодарю.
— Не за что. Так вот. Анне хочется славы и власти. И приближающиеся выборы, в которых я участвую, могут сделать её первой леди.
— В таком случае, полагаю, что у вас женой схожие вкусы. Второстепенного вы не признаёте ни в чём, — с улыбкой сказал Остор и, приподнимая стакан, словно произносил тост, выпил виски до дна, смакуя напиток во рту. Наконец-то ему удалось перебить неисчезающее послевкусие «рома».
На эти слова толстячок ответил взаимной, на этот раз честной улыбкой, и тоже отпил из своего бокала.
— Потому я и не намерен подчиняться судьбе. Я не желаю расстраивать жену неудачей такого рода. Очень неприятно проигрывать, когда по предварительным данным занимаешь лидирующее место.
— Ваша уверенность в проигрыше говорит, что вы отчётливо предвидите последующие шаги своего оппонента.
— Вы очень прямолинейны, Владыка Остор. Но определённо правы!
Лакис отставил свой стакан, поднялся с кресла и сделал круг по кабинету. Остор вставать не стал. Тело, после принятия внутрь спиртного, охватила блаженная безмятежность. Ему хотелось спать. Очень-очень хотелось спать. Настолько, что в ушах послышалась вечерняя трель насекомых. Он всегда с удовольствием слушал её в постели родного дома. Хорошо засыпать с открытым окном и смотреть на ясные звёзды…
— … Stellimber. И поэтому…
— Что, простите? — опомнился он, перебивая. Кажется, и правда случайно заснул с открытыми глазами!
По счастью, в дверь постучались. Девушка в скромной форме и белой ажурной повязке на голове принесла кофе. Аромат приятно защекотал нос. И едва поднос лёг на столешницу стола, как островитянин ухватился за тонкую дужку белой фарфоровой чашки как за спасительную соломинку. После первого же глотка бодрость несколько вернулась к нему. Во всяком случае, мыслить стало легче. И Остор вроде как напомнил:
— Вы говорили про Stellimber Incorporated.
— Да. Они не впервые используют тактику, что я вам описал…
«Сам легко разберёшься, если понадобится. Поверь, суть примитивная, потому я и не стал тебя будить», — бодро сообщил Арьнен, и Остор едва не выронил чашку из рук.
— …в целом, — не слыша голоса в голове собеседника, Лакис и не думал останавливать собственный монолог. — Поэтому мне нужна поддержка извне. Остров прекрасно показал себя в сопротивлении этой корпорации. И у вас, Владыка, репутация весьма опасного политика, имеющего в руках такие сферы влияния, что мне в этой ситуации и необходимы. Для вас это тоже выгодно. Ещё одна страна станет относительно независимой. И, кроме того, вашим союзником.
— Разумно. Мне нравится ваше предложение. Думаю, я положительно ответил бы на него и без дополнительного стимула, — солгал он без тени раздумий.
Нет, ну, не говорить же было в лицо человеку, от которого зависела судьба его, Инги, Острова, а, может, по факту и всего мира, что Остору некогда заниматься таким идиотизмом!
— И всё же, чтобы не обманывать ваши ожидания, — продолжил он, — мне нужно вернуться на Остров с моей спутницей. Тихо. Не привлекая постороннего внимания.
— Да-да, конечно! — воскликнул Лакис и рассмеялся. Кажется, согласие собеседника основательно улучшило его настроение. — На самом деле, мнение, что островитяне никогда не покидают свой мирок, настолько прочно устоялось в обществе, что скрыть ваше присутствие в участке полиции стало легче, чем оно могло бы быть!
— Весьма приятное известие.
— Да, но мне самому стало бы приятно, если бы вы приоткрыли свой секрет, — мужчина снова налил виски. И себе, и в пустой стакан Остора. — Для чего вы покинули Остров? И зачем вам компания Ильиной Инги — террористки, находящейся в межмировом розыске?
— О чём вы?!
— Я знаю, что на Острове подобное не принято, но смотреть телевизор иногда бывает полезно.
Недолго думая, господин Лакис нажал на кнопку на пульте. Одна из стеновых панелей отъехала в сторону, открывая экран, на котором стали показываться выдержки последних событий. И выглядел фильмец впечатляюще. На Ингу повесили несколько взрывов в Москве. В частности, той самой клиники, из которой её похитила Stellimber Incorporated. На удачу, вместо его собственной фотографии показывался только фотопортрет. Но и от этого ему стало крайне не по себе.
…Отчего молчал Леон?! И почему не вмешался на этот раз?!
— Мне стоит говорить, что ваша полиция работает неэффективно? Они упустили опасных преступников, — всё же нашёл в себе силы он произнести с усмешкой.
— Нет. Межмировым обыск стал менее двух часов назад, и информация до рядовой полиции только спускается. Однако масштаб, с которым за вами гонится Stellimber Inc. меня поразил. Особенно тем, что заинтересовали их не вы, а именно эта барышня.
— Судя по всему, в историю с террором вы не верите?
— Не верю. Ваша Инга совсем лапушка. Но вот вопрос — отчего вокруг неё вьются совсем не милые девичьи проблемки?
— Эта женщина сравнительно недавно гостила на Острове, и корпорация посчитала, что во время своего визита она вывезла некий артефакт. Ошибочно посчитала. Так что, когда Инга попросила Владык о помощи, мы сочли нужным содействовать ей.
— Артефакт? — притворно удивился Лакис. — А мои источники смогли дотянуться до иной информации. Что в её теле развивается нечто, что может принадлежать только островитянам.
Остор уставился на своего собеседника пристальным недовольным и угрожающим взглядом. Ему с самого начала не понравилась их беседа. И вот, когда вроде бы компромисс и решение стали достигнуты, Лакис отчего-то начал совсем другую игру, загоняя его в угол.
— Ну-ну! Не смотрите на меня так, пожалуйста! — рассмеялся мужчина, вытирая платком слезинку в уголке глаза. — И извините за смех, но меня и правда поразило, что столь тривиальная история ещё может происходить в нашем мире!
— Пока я вас плохо понимаю, — абсолютно честно сказал он.
Остору как-то не казалось, что обращение девушки, нахождение её души на некой Грани, его собственное становление частью Реальности и всё прочее можно было назвать «тривиальной историей».
— Я уроженец небольшой страны, но у меня далеко идущие планы. А потому Острову, серьёзно набравшему политический вес за последние десятилетия, я уделяю предостаточно внимания. И глаза, и уши у меня там есть. Мне прекрасно известно, что эта лапушка очень тесно сдружилась с вашим братом — Владыкой Риэвиром. И я прекрасно понимаю, почему Stellimber Inc. заинтересовал ребёнок. Это первый известный… гибрид? Никогда не был силён в биологии. Но несмотря на это, я прекрасно понимаю вас, островитян, столь судорожно цепляющихся за свой закрытый стиль жизни.
Лакис, чей взгляд преисполнился хитрости и превосходства от озвученных им слов, залпом допил виски. Затем толстяк сел в своё кресло и, ставя локти на стол и сцепляя пальцы в замок, сообщил:
— Чего я не понимаю, так почему, рискуя собой и своей репутацией, на Остров барышню везёте вы, а не ваш брат? Это… это всё-таки ваш ребёнок?
— Хм, — Остор решил, что разубеждать Лакиса никак не стоило. — Дело не в том, кто отец. Важнее, что я страше и являюсь главой рода. Эти заботы лежат на мне.
— Выходит, мне придётся разочаровать Анну. Никакой особой интриги, — вроде как на самом деле расстроился Лакис.