Глава 6
Проснулась Кэролайн только к вечеру следующего дня. И хоть она сразу почувствовала, что Клауса нет рядом, на её лице образовалась довольная улыбка, и она сладко потянулась, чувствуя каждой своей клеточкой полную удовлетворённость. Она не спешила вставать, вспоминая, что произошло накануне перед тем, как они, полностью истомленные, уснули в объятиях друг друга. Они предавались любви, казалось, бесчисленное количество раз за почти сутки, не в силах насладиться, щедро одаривая ласками, и это было настолько прекрасно, что не верилось и думалось, что это был сон, но это было наяву и реально, сравнимо небесам, такого во снах не увидишь и не почувствуешь, какими бы яркими они не были. Кэролайн повернула голову на цветочный аромат и увидела на его подушке алую розу.
Почему-то она ей сразу показалась такой одинокой. Может, от того, что Клаус сейчас не с ней? Но Кэролайн отмела от себя мрачные мысли и, встав с постели, переместилась к двери.
Попробовав рукой, она обнаружила всё ту же ненавистную ей преграду, но, может, Клаус ушёл, дабы решить эту проблему? Помимо всего на неё начало накатывать нехорошее предчувствие. Опустив взгляд, Кэролайн увидела несколько пакетов с логотипами элитных марок одежды. Зачем? У неё в особняке ломились три гардеробных от чрезмерного количества вещей. Она пнула пакеты из комнаты и прошлёпала босиком обратно в кровать. Укутавшись в простынь и откинувшись на подушки, Кэролайн стала ожидать Клауса, прокручивая про себя все варианты, рассматривая внимательно при этом розу, как будто она могла ответить на все вопросы. Может, Клаус купил ей одежду для того, чтобы она пошла в свой особняк, как только решится вопрос со стеной? Но для чего тогда так много вещей? На выбор, чтобы угодить ей? Навряд ли, в это с трудом верилось.
Кэролайн снова соскочила с кровати и подбежала к двери, проверяя, спала ли стена. Всё оставалось как прежде. Так она проделала раз десять в течение трёх часов, пока терпение её не лопнуло окончательно и она не закричала в пустоту, надеясь, что Клаус дома, хотя она не чувствовала его присутствия всё это время:
— Серьёзно? В чём возникла у тебя проблема убить Женевьев? Или ты её совсем не собираешься убивать, чтобы освободить меня?
Ответ последовал через пять минут:
— Убить Женевьев для меня как щёлкнуть пальцами, — тихо произнёс Клаус, не заходя в комнату.
Кэролайн перевела взгляд с розы на Клауса, и ему не нужно было далее что-то говорить и объяснять, она и так всё поняла по его печальному взгляду. Всё плохое, что она перебирала в уме за эти несколько часов, сбывалось, и это был самый худший из всех представленных ею вариантов.
— Понятно, уходи, — тихо ответила Кэролайн и снова стала рассматривать розу, но уже отщипывая по лепестку, смотря, как они падают на смятую постель, где они совсем недавно так страстно предавались любви вместе и были счастливы.
На каждый падающий лепесток она по очереди вспоминала свои рухнувшие мечты, оборвавшиеся так же беспощадно, как и она сейчас обрывала с розы.
— Вот наша свадьба, — горячо зашептала она, наблюдая, как падает лепесток, — знаю, банально, но я хотела…
Кэролайн снова оборвала лепесток, но уже произнесла чуть громче срывающимся шёпотом:
— Вот я беременна… — она сорвала другой и встала на кровати, но уже не стала смотреть, как он падает, — а вот наш ребёнок — девочка, а вот ещё две, — она сорвала сразу два и отшвырнула пальцами от себя, — а это наш сын, — но в этот раз Кэролайн проследила, как одинокий лепесток упал рядышком с другими. Затем она перевела пустой взгляд на Клауса. — А вот это наша с тобой жизнь, будущее и счастье, — она швырнула ощипанную розу и попала прямо в лицо ему, но Клаус даже и не старался увернуться, — и этого не будет у тебя, потому что ты сам всё это растоптал ногами и уничтожил своими руками.
— Кэролайн, пойми меня, — сдавленно произнёс Клаус, — я не имею права рисковать своей семьёй. Ты, как никто другой, должна понимать это. Я не могу «в омут с головой» и ответственен за всех них. Я не имею права быть слабым. И если бы только знал наверняка, что твои мечты реальны, то никогда так не поступил бы с тобой. Что будет, когда твой отец и родня проснутся? Уверена ли ты, что все они не воспримут наш с тобой союз в штыки?
— Убирайся! — закричала со всей силы Кэролайн. — Это всего лишь твои отговорки! — Кэролайн переместилась к нему и заглянула в глаза с такой болью, что Клаус отшатнулся. — Я ненавижу тебя и более не желаю тебя видеть, — уже тише произнесла она, — в будущем тешь себя этими отговорками. Твоей семье ничего не будет угрожать и не угрожало бы от моей семьи, а если и будет, то я позабочусь лично, когда выйду отсюда. Я не стану тебе мстить, Клаус. Я и так уже тебе отомстила, считай, и скоро ты поймёшь это. — Кэролайн развернулась и с горделивым видом босиком, обёрнутая в простынь, подошла к кровати, но, немного подумав, с видом королевы обернулась. — И кстати, это была самая ничтожно короткая связь, которая у меня была за тысячелетия, после которой у меня… даже не знаю… к себе или к тебе больше презрения.
И только после того, как она убедилась, что Клаус вышел из «Бойни», дала волю душившим её слезам. В первый раз она плакала. Раньше Кэролайн думала, что не способна на эти чувства, но, как оказалось, вполне себе способна испытывать боль, страдание… и любовь. И это были паршивые чувства. К чему нужна эта любовь, если из-за неё так болезненно сжимается сердце. Возможно, стоило умолять его и обещать, что всё будет хорошо. Быть может, необходимо было рассказать про пророчество ведьмы, о котором накануне ей рассказал отец. Но она просто не смогла. Его решение настолько хлестнуло по гордости, что Кэролайн не смогла переступить через себя. Она смогла бы включить стерву, послушницу, мученицу, да кого угодно, лишь бы удержать Клауса, но его слова так задели, что душу начинала потихоньку заполнять пустота. Пускай лучше она, чем эти мерзкие чувства.
Быть может, Клаус прав, что любовь — слабость, а они не должны позволять себе быть слабыми. В первый раз она чувствовала, что ею просто попользовались, а потом вышвырнули, как ненужную вещь. И дело было совсем не в том, что Клаус за столько раз, что они были близки, не пролил ни разу в неё своё семя, сдерживая, контролируя себя постоянно. Нет, дело было в разрушенных мечтах, о которых она позволила себе как идиотка мечтать.
Ей нужно было привести в порядок мысли и позвать отца, но она была настолько разбита, что не могла сосредоточиться, и это было первым доказательством того, что любовь — слабость. Сейчас из-за этой слабости Кэролайн подвергала свою семью опасности, если не свяжется с отцом. А может, это всё к лучшему? Брошенные Клаусу обещания сбудутся, и хоть один из них будет счастлив. Но она знала, что Винсент всё равно разбудит отца, и тогда будет только хуже. Потом отец даже слушать не станет и не пощадит никого из Майклсонов.
Заставив себя, Кэролайн приподнялась и села. Взяв всю волю в кулак, она сосредоточилась, и благо, что не нужно было использовать много сил как в тот раз, потому как кладбище находилось на этот раз намного ближе.
«Папа! Помоги мне!»
Но он молчал, что было очень странным. Кэролайн звала его десятки раз, уже потеряв счёт времени, и вконец обессиленная, не услышав от отца долгожданного ответа, упала на кровать. По-видимому, она ошиблась в чём-то, или же он не желал ей отвечать. Кэролайн как раз засыпала, когда услышала голос отца, но уже не было сил отозваться, и она всё сильнее проваливалась в объятия Морфея.
***
— Значит, ты и есть тот самый, Клаус, — услышал он незнакомый голос, заходя в свой кабинет. Мужчина, примерно сорока лет, стоял спиной к окну и на приход Клауса полуобернулся.
— А вы, полагаю, Билл, отец Кэролайн. — Клаус бесстрашно посмотрел ему в глаза, и взгляд Билла напомнил ему о Кэролайн, что нисколько не удивляло. — Как понимаю, вы разобрались с заклинанием, но сейчас она спит.
— Скоро она проснётся, — уверил его Билл. — Кэролайн потеряла слишком много сил, пытаясь связаться со мной.
— Всё-таки телепатия, — сам себе подтвердил Клаус и, подойдя к бару, достал два стакана и бутылку бурбона. — Надеюсь, алкоголь не влияет на вас так, как на вашу дочь?
— Нет, — хмыкнул Билл, — она просто была всегда противницей. Могу предположить, что такая реакция у неё на подсознательном уровне. Кэролайн употребляет алкоголь крайне редко, лишь когда взвинчена или слишком нервничает, что происходит с ней очень редко.
Клаус передал Биллу стакан, и они расположились в креслах напротив друг друга. Первое впечатление о Билле подсказывало Клаусу, что её отец вполне адекватный, серьёзный человек с деловой хваткой. В кого тогда Кэролайн?
— Почему вы не ответили ей? — задал Клаус интересующий его вопрос.
— Потому что хотел поговорить без её ушей, — усмехнулся Билл.
— Кэролайн несколько дней у меня. Разве она не пыталась связаться с вами раньше?
— Если быть точным, то только час назад. — Билл сверлил Клауса внимательным взглядом.
— Тогда как вы пробудились?
— Кэролайн не знает этого, но даже когда я в спячке, за ней следят мои люди. Определённый человек, обладающий такой же телепатией, как и у нас с дочерью, докладывает обо всём, — пояснил Билл. — Она не вернулась домой с твоей выставки, и это вызвало тревогу.
— Разве она не могла задержаться на пару дней у друга или же подруги? — Этот обоюдный допрос начинал напоминать Клаусу игру в кошки-мышки, и преимущество явно было не на его стороне.
— Нет, если это касается тебя. Кэролайн так и не вышла из твоего дома, и шума она наделала изначально не из-за страсти. — На эти слова Клаус оторопел немного, и его рука со стаканом зависла в воздухе. — Мои люди работают скрупулезно, — пояснил Билл, заметив его заминку.
— Тогда могу предположить, что произойдёт дальше. — Клаус всё же допил бурбон и поставил стакан на столик, затем смело посмотрел в глаза Биллу.
— Мы с дочерью солидарны в выборе пыток, но нет, тебе это не грозит, Никлаус. Пока, по крайней мере. Интересно знать, а Кэролайн рассказывала тебе о пророчестве?
— О каком ещё пророчестве? — прищурился подозрительно Клаус.
— Это так похоже на мою дочь, всё усложнять и идти извилистыми путями к цели. Впрочем, вы похожи с ней в этом. Когда она пришла недавно ко мне за советом и рассказала о тебе, то я понял, что пророчество сбывается. Одна ведьма предсказала тысячу лет назад, что появится тот, кто сможет разбавить нашу кровь и спасёт продолжение рода.
— Значит, она приходила к вам и рассказала обо мне? — севшим голосом произнёс Клаус. Эти слова были подобны удару под дых. — Более того… проклятие! — Он было встал, но Билл приказным тоном резко сказал:
— Сядь и не рыпайся. Ты достаточно натворил дел, которые теперь приходится расхлёбывать. Сейчас Кэролайн проснётся не в себе, и я бы не хотел, чтобы она знала о нашем разговоре. Видишь ли, моя дочь не любит, когда я вмешиваюсь в её личную жизнь. Ты будешь продолжать делать вид, что ничего не знаешь о том, что я тебе сейчас рассказал. Если, конечно, Кэролайн тебе небезразлична? — Билл вопросительно приподнял бровь в ожидании ответа.
— Только сейчас осознал насколько, — Клаус тяжело вздохнул и сел обратно, — но, по её словам, я потерял всё.
— Мне понравились её мечты, и даже банальная свадьба, — хмыкнул Билл, и Клаус опять удивлённо уставился на него. С этой семейкой не соскучишься. И это их только двое, а что будет, когда проснутся остальные? — Я сидел в баре поблизости. У меня отличный слух, если мне это нужно, — пояснил Билл, иронично улыбаясь, — только поэтому сейчас ты не залит собственной кровью. Понимаешь меня, Никлаус? — Клаус чуть заметно кивнул, задумчиво смотря на свой стакан, который заново наполнил. Значит, если бы Билл появился немного раньше, то всё было по-другому. — И ты, конечно же, исполнишь то, о чём она мечтает.
— Почему вы не появились раньше, Билл? — отчаянно спросил Клаус.
— Вы были заняты, и я уже надеялся на внуков, — иронично заметил Билл. — А потом, я наблюдал за тобой. Теперь будешь делать, что я скажу, если желаешь вернуть Кэролайн.
— Я не привык действовать по чьей-либо указке, чтоб вы знали, — возмутился на его слова Клаус.
— Как пожелаешь, — безразлично пожал плечами Билл, — но судя по тому, как ты упал в глазах моей дочери, прощение тебе без меня не светит.
— Ладно, разберёмся, — нехотя согласился Клаус. — Что дальше?
— Слышу, она просыпается, так что приготовься.
— К чему? — нахмурился Клаус, ожидая очередной сюрприз от этой семейки, и не ошибся.
— К этому! — Клаус и опомниться не успел, как услышал хруст собственной шеи, погружаясь во тьму. — Тем более что я хотел это сделать как уже сутки. — Билл обновил свой стакан и сел обратно в кресло, ожидая появления дочери.
***
Кэролайн проснулась в отвратительнейшем настроении и, сразу же подскочив с кровати, подошла к двери, но одёрнула её, вспомнив обо всём, что произошло. Чёрт возьми! Пока у неё есть силы, необходимо опять пытаться связаться с отцом, отбросив от себя все ужасные мысли, что навалились на неё. Но он опередил, крикнув строго из кабинета Клауса:
— Жду тебя через минуту, Кэролайн!
Она посмотрела на пакеты, что лежали до сих пор в коридоре, но, передёрнувшись от отвращения, обвернула плотнее вокруг себя простынь и поспешила к отцу. Первое, что увидела Кэролайн, это лежащего на полу возле кресла Клауса. Ну что же, поделом.
— Привет, пап, — тихо произнесла Кэролайн, не в силах оторвать взгляд от Клауса.
— Даже не поцелуешь отца? — раздражённо спросил Билл. Она перевела пустой взгляд на него, такой, что он ещё не видел никогда. Но возможно, сказывалось то, что её силы были истощены. По крайней мере Билл надеялся на это. Кэролайн подошла к нему и, приобняв, поцеловала в щёку. — Почему ты не позвала меня? — недовольно нахмурился Билл, пытаясь своей строгостью привести её в чувство.
— Я звала тебя, — как издалека произнесла она, смотря неотрывно на его руку, которой Билл держал стакан. Хотелось подойти и встряхнуть дочь, но он сдержался. Клаус начал приходить в себя, и Билл удивлённо посмотрел на того.