Я - богиня на измене - Юраш Кристина 15 стр.


Фигура снова отошла в сторону, глядя на картинку, а потом отрицательно замотала головой, подтащив тварь поближе. Полюбовавшись картинкой, фигура взлетела на коня, ударила его в бока. Конь встал на дыбы, а потом взял разбег и повторил подвиг в тот момент, когда Артур замотал головой, пытаясь открыть глаза. Он видел меч в своей руке и дохлую тварь, которая оскалила на прощание пасть.

— Я здесь! — заорал Артур, а к нему уже спешили рыцари. Сэр Гавейн присел рядом с чудовищем, разглядывая его, а Ланцелот подвел своего коня.

— Где Мордред? — спросил Артур, глядя на рыцарей, которые поднимали тварь и укладывали на коня, поздравляя своего короля с блистательной победой.

— Трусливо сбежал! — насмешливо заметил Ланцелот, глядя, как Артур стирает кровь с лица. — Я считаю, что ему не место среди рыцарей круглого стола! Он позорит честь рыцаря!

Артур поджал губы и снова нахмурился, глядя на огромную пасть неведомой зверюшки.

— Ну я ему устрою! — вздохнул Артур, а Ланцелота подобрал, кажется, Кей. Процессия двигалась к замку, а я пыталась понять, что произошло.

— Ваше Величество! Вы в одиночку сумели убить гончую! Воистину об этом стоит сложить балладу! — восхвалял короля Ланцелот, глядя на размазанную по щекам Артура кровь. — Как вам удалось?

— Я не помню, — честно произнес Артур, сглатывая и глядя на то, как мертвое чудовище цепляется за ветки. — Эх, если бы Мордред, сын моей любимой сестры был таким, как ты Ланцелот...

Глава восьмая.

Турнир по шишкам

Судя по разговорам, мне везли подарок. И я, как ни странно, была не в восторге, видя, как телепается окровавленная туша.

— Думаете, ей понравится? — спросил Артур, а рыцари тут же стали утверждать, что не родилась такая прекрасная дама, которая не оценила бы подвига в ее честь. Чем ближе к замку они приближались, тем тревожней мне была судьба жрицы. Но если я сейчас проснусь, то мало что смогу сделать.

Кавалькада въехала в главные ворота, а чудовище волокли в зал и водружали на стол.

— Где Гвиневра? — спросил Артур, а слуги доложили, что я сплю. — Разбудите ее! У меня есть для нее подарок!

Я дернулась, слыша удары в дверь и вскакивая в своей комнате от криков, что мой супруг вернулся их похода и принес мне подарок. Пустой желудок предвкушал зрелище, а нервная система крепилась, как могла. Пока мне несли дорогое платье и корону, я предвкушала встречу с подарком.

Платье было действительно роскошным, а корона едва держалась на голове, когда слуги открыли мне дверь. Коридор был освещен факелами, изрядно закоптившими старые стены, а я уже по запаху чувствовала, что подарок где-то близко.

— Любовь моя! — послышался голос, а меня сгребли в охапку, демонстрируя огромную тварь, которая если и способна покорить сердце красавицы, то исключительно ранним инфарктом. Язык чудища вывалился, а глаза застыли, подернувшись мутной поволокой смерти.

— Это тебе! — обрадовал Артур, пока я прикидывала, что из нее можно приготовить. А что еще с ней делать? Как ни крути получалось блюдо «Свари и выбрось», но я не теряла надежды.

— Где Мордред? — заорал Артур, а слуги тут же забегали. — Где этот позор?

На губах Ланцелота скользнула улыбка, а он смотрел на Артура странным, задумчивым взглядом.

— Я здесь! — раздался насмешливый голос. — А что это вы так долго?

— Молчать! — рявкнул Артур, сурово глядя на Мордреда, который насмешливо смотрел на него, сложив руки на груди. — Здесь говорю я! Ты — позор Круглого Стола! Сбежать с поля боя — это верх трусости! И не будь ты сыном моей покойной сестры, я бы вышвырнул тебя из замка!

— Ну да, — усмехнулся Мордред, поднимая брови. — И остался бы без моего войска, которое превышает войско большинства из присутствующих. Воистину мудрое решение, папа!

— Не смей называть меня «папой»! — Артур ударил по столу, а чудовище посмертно подпрыгнуло. — Если бы у меня был такой сын как ты, я бы прикончил его своими руками!

— А я думал, положил бы на него то, чем породил, — заметил Мордред, глядя в глаза Артуру. — Дырявый кораблик в бушующем море, в нем сорок детишек, рожденных на горе. Шагнули детишки на борт без опаски, ведь добрый волшебник поведал им сказку… Слова чародея вдруг стали причиной того, что кораблик поглотит пучина…

Артур побледнел, а рыцари стояли молча.

— Гвиневра, не слушай его! — произнес Артур, целуя меня в макушку. — Полюбуйся, какую тварь я тебе убил! Мне снова удалось обмануть судьбу.

Я посмотрела на Артура, который гордо показывал мне острые зубы чудовища.

— И что мне с ним делать? — ядовитенько спросила я, глядя на счастливых рыцарей и понимая, что стоит мне только обрадоваться, как мне будут стаскивать всю дохлятинку. Рыцари пожимали плечами, мол, делай что хочешь. Наше дело маленькое — не сходить по маленькому при виде чудовища.

— Я придумала, — прикинулась я образцовой хозяюшкой и, вспоминая, что меня сегодня не кормили. — Мы ее приготовим и подадим на стол! С морковкой! Представляете, как вкусно будет! Я тот час же прикажу сварить ее! Половинку мы сварим, а другую пожарим на вертеле…

Ланцелот стоял бледным надутым хомячком, Артур нервно сглотнул, а остальные рыцари по степени бледности сравнялись с Мордредом, на чьих губах скользнула улыбка, адресованная почему-то мне. Если он еще раз мне так улыбнется, я уйду жить в лес!

— Мы ее меленькое порежем, — продолжала я, глядя на оскаленную тушку, а Ланцелот с усилием сглотнул. — А из требушков сварим похлебочку. Как раз к завтрашнему турниру!

Почему все тут же погрустнели? Если путь к сердцу женщины лежит через подаренное дохлое чудовище, то путь к сердцу мужчин должен лежать через кулинарные изыски из подарка? Должна же быть какая-то взаимность?

— В следующий раз тащите дракона! Его надолго хватит! — стараясь сохранить серъезность заметила я, глядя на рыцарей. — Мы его полгода есть будем! Вы еще плеваться будете, а я буду напоминать, что у нас дракон недоеденный остался. Компот из дракона, отбивные из дракона, суп из дракона, пирожки с драконятиной.

Мы поклялись защищать женщин, детей, стариков! — воскликнул Артур поднимая меч. А я смотрела, как по сверкающему лезвию пробежала искра, и вспомнила, как его держала рука в черной перчатке.

В зале появился Лоегрин, подметая белоснежным плащом пол и таща мою несчастную жрицу, которая шла, как на казнь.

— Что делаем с крестьянкой? — фанатично спросил лебедь, пока моя жрица стоически молчала, готовясь к худшему. У меня сердце кровью обливалось, глядя на то, как девушка стоит перед пятнадцатью бугаями, опустив глаза и мужественно готовясь принять неизбежное. Умереть от рук какого-нибудь доблестного рыцаря, поклявшегося защищать женщин, детей, умственно-отсталых и обездоленных, являясь почетным представителем вышеперечисленных льготных категорий? Средневековье, оно такое!

— Имя? Откуда родом? — строго спросил Артур, подходя к бедняжке. — Отвечай своему королю!

— Ивена, из деревушки возле леса. Собирала ягоды и заблудилась… А потом увидела чудовище… Я бежала, а оно гналось за мной… — произнесла жрица, глядя на Артура и на меч в его руках. — А потом было темно и страшно… Я услышала голоса… Это были вы… Пустите… У меня дома ребенок… Он голодный… Муж умер, а я осталась с дитем одна… Пустите…

— Ты веришь в богиню судьбы? — подозрительно спросил Лоегрин, глядя на белокурые локоны. В его глазах горел факел будущей инквизиции. — Это она тебя послала предупредить нас об опасности?

— Некогда мне верить, — вздохнула жрица, сглотнув. — С утра до ночи думаешь, чем накормить дитя.

— А что случилось? — прикинулась я наивной дурочкой, а жрица посмотрела на меня во все глаза. Голос! Она его узнала!

— Отпусти ее, не видишь, у нее ребенок, — я внезапно стала самой ласковой женой на свете. — Бедный малыш плачет без мамы… Она и так столько натерпелась…

Артур посмотрел на меня, а потом на рыцарей, которые хранили молчание.

— За что вы ее сюда привели? Она чем-то провинилась? — снова продолжала я, в надежде, что мне удастся уговорить его. — Неужели она напала на вас?

— Вина ее в том, что она предупредила доблестных рыцарей об опасности, — нагло заметил Мордред. — И за это ее посчитали вестницей богини судьбы. А теперь выбирай, что делать. Добро или выводы?

— Пусть останется здесь до прихода Мерлина! — строго произнес Гавейн, глядя на Ланцелота, который кивнул, а потом нехорошим взглядом посмотрел на жрицу.

— А я считаю, что ее нужно отпустить! Она ни в чем не провинилась. И даже наградить за то, что спасла моего любимого мужа, — скрепя сердце произнесла я, видя, как жрица стиснула зубы и опустила глаза.

— Как бы я не любил тебя, — послышался дрогнувший голос Артура, а он обнял меня огромной рукой. — Всем я обязан Мерлину. Он говорит о том, что подлая богиня судьбы расставила ловушку, пытаясь притвориться добренькой, и каждый шаг ведет меня к погибели. Те, кто предупреждают об опасности — это ее вестницы, знающие путь на Авалон.

— А что? — спросила я, глядя на суровое лицо Артура. — У нас король — Мерлин? Почему он все решает? Неужели этот старикан…

В этот момент к моему горлу были приставлены мечи, а я даже побоялась шелохнуться, глядя на острия и переводя взгляд на фанатичный отблеск в глазах рыцарей.

— Как вы можете обижать несчастных, безоружных, беззащитных и без меня?— послышался голос за спинами рыцарей. — Папа! Я наконец-то понял, что такое быть рыцарем! Дай меч! Я не хочу отрываться от коллектива! У кого-нибудь есть с собой запасной меч?

— Я хочу, чтобы ты уважала и почитала Мерлина так же, как и меня. Ибо в мудрости ему нет равных, — изрек Артур, а блеск в глазах исчез. — Он — мой учитель. Увести жрицу и держать в тюрьме до прихода Мерлина.

Жрицу увели из зала, а чудовище стащили со стола и поволокли в направлении мне неизвестном, видимо, опасаясь моих кулинарных экспериментов.

— Я ухожу! — отрезала я, глядя на Артура и рыцарей, которым накрывали круглый стол в честь победы. Судя по количеству блюд, намечается знатное пиршество.

— Неужели ты, любовь моя, не останешься разделить с нами победу? — спросил Артур, пытаясь меня поцеловать. Он говорил так, словно ничего не произошло.

— Я слишком устала, — заметила я, глядя, как рыцари с удивлением переглядываются. — Тем более, что ваш драгоценный Мерлин у меня в печенках сидит!

Внезапно рыцари выставили мечи, как по команде, а острие меча Лоегрина едва ли не коснулось моего горла, заставив нервно сглотнуть.

— Я не позволю тронуть мою королеву! — закричал Ланцелот, обнажив меч против всех. — Она просто не знает Мерлина!

— Дорогой мой Ланцелот, когда белье женщины с грохотом падает вниз — это не очень хорошая примета, — рассмеялся Мордред. — Дорогой папа, пока ты положил на королеву королевское достоинство, кто положил на нее глаз!

Назад Дальше