Я с удивлением взглянула на Сишати. Учитывая мой рост и тот факт, что он на каких-то пятнадцать-двадцать сантиметров выше, назвать этого мужчину слишком высоким язык не поворачивался.
— "Обоих миров"?
— Нас две своего рода расы: суши и воды. Я и команда принадлежим воде.
Я внимательно изучала замеченный совсем недавно возле носа шрам. Хотелось спросить о его происхождении. Пашка, с жалостью взиравший на Кагараши, не дал.
— Бедный! Зато у него кожа светлая.
Капитан хмыкнул.
— Мы с ним смуглые.
— А я думал…
— Сиросэкаи — холодная планета, по периметру экватора пролегает единый океан, у нас не рождалось темнокожих предков.
Я с печалью подумала об отпуске, палатке в багажнике, море, солнышке, несостоявшемся загаре. Странные они гуманоиды.
— Мама говорит, солнце — важный витамин.
Сишати улыбнулся.
— Для низших да.
Кагараши в удручающем молчании снарядился и направился к широкому выходу, еле заметно проглядывающему в противоположной стене, капитан остановил его, что-то прошипел, чем ввел врача в еще более ужасающее состояние духа.
Причину его недовольства нам довелось понять буквально через несколько мгновений, когда Сишати выудил из неглубокого отделения необычного вида костюм с широким капюшоном и прозрачной гибкой маской во все лицо, и врачу кинул два таких же. Не нужно быть инопланетным гением, чтобы понять, что нас отдали на попечение Кагараши. У капитана свои дела. А может он просто не хочет, чтобы я вмешивалась или узнала то, что низшей землянке знать не положено. Ведь не отвечает же он на мои вопросы относительно своей миссии на этой планете. Я вздохнула.
Сишати меж тем обрядился и исчез за беззвучной пастью двери. Кагараши всунул мне и Пашке в руки по костюму.
— Спасибо, — проявил вежливость цветик, опустив Машу на пол.
— Пожалуйста, — хмуро пробубнил врач.
Я промолчала. Кактусенок справился со своим, превышающим на несколько размеров родной, костюмом раза в два быстрее меня. Так что вскоре они уже вдвоем с Кагараши выросли над душой яки заядлые болельщики зенита, будь он неладен.
— Мама, рукав вот там, а это дырка в капюшон для шеи!
— Низшая, глупый! Слушать мальчик!
— Нет, мам, сначала маску, потом капюшон…
— Ботинки! Низшая!
— А ну молчать! — заорала я и резко выпрямилась. — Низшая! Мам! Тоже мне умники. Сама оденусь. Все мозги вынули.
Кагараши презрительно поджал губы, развернулся и исчез за дверью, куда ранее ушел Сишати.
— Не кричи на него, мам. Он же высокий. Ему, наверное, в детстве доставалось.
— И все-то ты знаешь! — рассердилась я не на шутку.
— Не все. Не нервничай. Это вредно.
Я сжала челюсти. Рассудительный ребенок. Вырастила на свою голову!
Ребенок оказался не только рассудительным, но и несказанно внимательным, поскольку смог спокойно открыть дверь, набрав определенную последовательность оттенков. Сзади жалобно заскулил Адольф. Пашка обернулся.
— Дольф! Будь мужчиной, ты остаешься за главного и отвечаешь за Машу, — сейчас я слышала его голос где-то в глубине своей одежды.
Нарашека, все время нашего переодевания возлежащая на полу по центру маленького помещения, подняла уши и взглянула на цветик.
— Скорее уж пусть Маша следит за Адольфом, — тихо прошептала я. Зверек перевела локаторы в мою сторону.
— Мам, не порть Дольфу репутацию, — серьезно нахмурился Пашка.
— По-моему, он и без меня с этой задачей справляется на ура.
— Это не важно. Важно верить в человека, и тогда человек поверит в себя.
Кажется, очередная мудрость, почерпнутая цветиком из голливудского блокбастера. Мы шагнули с ним за порог и оказались в прозрачном длинном мягком узком коридорчике со ступенями до земли.
— Ого. Прям как те кресла, — Пашка с благоговением провел по мутновато-прозрачной стене ладонью в перчатке, пальцы которой смешно топырились в разные стороны на его маленькой ручке. Внизу стоял хмурый Кагараши, каждый шаг приближал нас к нему. Он дождался пока мы спустимся, мягко прикоснулся к стене в месте окончания ступеней и коридор открылся. Сильный порыв ветра ворвался внутрь и сбил нас с Пашкой с ног. Я попыталась подняться. Однако с каждым новым порывом попытки проваливались. Врач молча помог сначала мне, и как только убедился, что я противостою лоб в лоб неуправляемой стихии, наклонился к сынке, взяв его под локти, поставил на ноги впереди, обнял одной рукой, прижав к себе, и уже не отпускал. На спине Кагараши нес продолговатый вытянутый рюкзак. Вереницей мы выползли наружу. Я едва не грохнулась снова. И на этот раз ураган, бушующий на этой планете, был не причем.
— Ого! Мам! — прокричал в костюмном капюшоне сынкин голосок. — Так вниз прямо тянет.
— Низшие, сила притяжения…
Кагараши осекся, пытаясь подобрать нужное слово, но было понятно и так. Фантазия нарисовала нас с Пашкой в виде маленьких железных человечков, додумавшихся ступить на большой круглый магнит. Я тряхнула головой, отогнав шальную мысль. За пределами костюма шумело, грохотало и взрывалось нечто невидимое. Хотя, наверное, не так. Шумело, грохотало и взрывалось не нечто невидимое, а вся природа вокруг.
— Кагараши, а где Сишати и другие?
— Я здесь, — услышала я глубокий спокойный голос капитана. — Не хотите вернуться?
— Ну, уж не-ет, — протянул Пашка.
Сишати хмыкнул.
— Долго не стойте. Минут десять и все. Оглядеться вам хватит.
Я послушно повернулась вокруг своей оси, стараясь удержаться на ногах.
Мы стояли на маленькой треугольной поляне, рядом возвышался уже знакомый по форме сиросэкайский конус с хоботком лестницы до поверхности планеты, легко противостоящей ударам ветра несмотря на кажущуюся невесомость и прозрачность. Справа и слева от нас, заключая поляну в своеобразный полукруг, танцевала гигантская невероятно гибкая черная трава. Толщина самого маленького стебля превышала мою руку. Она поднималась к небу выше корабля и, ветвясь, прогибалась до самой земли. Ураган бил и рвал ее нещадно, порой кладя пластом в ощутимой близости от нас троих.
Прямо перед нами, в просвете между зарослей, тянулась вдаль вереница округлых низких гор, отбрасывающих справа налево длинные тени. Тусклый призрачно желтый свет, проникая сквозь бесчисленные облака, окрашивал окружающую природу в зловещие оттенки.
— Прямо фильм ужасов какой-то! — протянул в капюшоне цветик. Я готова была подтвердить эту мысль многократно.
С неба сорвался разряд и вошел в землю где-то в гуще черной травы. Раздался грохот, от которого заложило уши.
— Вы в порядке? — голос капитана звучал обеспокоено.
— Да! — радостно проорал Пашка.
— Хорошо.
Новый порыв принес косые струи ливня, таки сбившего меня с ног. Хотя ливень — это не совсем удачное определение, скорее это был сильный поток воды, словно мне в спину вдруг направили водяную пушку для разгона буйных демонстрантов. Я упала на колени и поморщилась от резкой боли.
— Мам! С тобой все нормально?
— Что там? — дальше капитан перешел на шипящий, видно обращаясь к Кагараши.
— Отлично все, просто упала.
— Заходите. Достаточно с вас.
Врач молча потянул меня за шиворот. Тоже, подлец, сильный оказался. Поставил на ноги словно тряпичную куклу, будто и не тяжелая я, и шторма нет, и сила притяжения нормальная.