— Начините новую жизнь и не дайте себе и нам погибнуть.
— Я готова начать эту новую жизнь, — дрожащим голосом ответила я. Мне нужно сделать это, чтобы выжить. Чтобы вернуться домой. Чтобы не пропасть, не затеряться в чужом мире и чтобы… не забыть, как меня зовут на самом деле.
Перед глазами замелькали кадры из моей настоящей жизни. Квартира, репетиции, подруги, тетя, мечты, театр…
Я вдруг вспомнила Виолу из "Двенадцатой ночи". А ведь она тоже оказалась выброшена на берег неведомой страны, в объятия неизвестности и пустоты. А ведь еще она и брата в кораблекрушении потеряла…
Наверное, ей было страшно.
— Я поняла…
Я вдруг заплакала, закрывая руками лицо.
— Что случилось, юная госпожа? — со вздохом спросил барон. Хотя, конечно же, он отлично понимал причину моих слов.
— Может, виски вместо успокаивающих чаечков? — с участием предложил маг. — Знаете ли, пол бутылки — и ты спокоен, как удав.
Вновь прибывший в кабинет Ратецки же просто подал мне белоснежную салфетку.
Я скомкала ее, с трудом сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос, и от этого казалось, что легкие сжимаются.
— Поняла, поняла, — шептали мои губы, соленые от слез. — Я поняла, как нужно было играть Вио-о-олу.
Алексей Анатольевич остался бы доволен.
Но… Я даже не знала, что нас разделяют — расстояние, годы или миллиметры ткани мироздания, отделяющей наш мир от их мира.
За окном моросил мелкий дождь, грозящий к ночи перерасти в ливень.
Я так хотела сыграть роль королевы… И судьба дала мне шанс сделать это. Странный шанс, невероятный, но все же…
Надеюсь, я выживу и вернусь домой.
Глава третья
— Ратецки! Подать бофорт! — велел барон ранним утром, после спешного, но чинного завтрака, слишком похожего на традиционный английский, в громадной столовой, больше похожей на музейную комнату с экспонатами. Зеркала, колонны, картины в позолоченных рамах, вазы, похожие на древнекитайские, наверное, какой-нибудь местной эпохи Мин… Такую красоту я раньше видела только в журналах. Впрочем, наряд, что был на мне, я видела лишь в фильмах.
— Будет сделано, господин, — с поклоном исчез слуга в дверях. Как он все успевает? Словно у него в наличии штат невидимых работников.
— Юная госпожа, мы собираемся переехать в поместье Ее Высочества в Исворс, — пояснил барон. Он не спал всю ночь, детально обдумывая план моего преображения, и теперь хоть и выглядел уставшим, но одет был безукоризненно и глаза его воинственно горели. Я, впрочем, тоже почти не спала. Несколько часов я разговаривала с бароном, рассказывая о своем мире и сама задавая вопросы, хотя, честно сказать, ничего дельного о мире, в который попала, так и не смогла узнать. Единственное, что я точно знала, так это то, что тут магия — такая же повседневность, как и электричество у нас, и наука идет рука об руку с магией, однако теми, кто может творить волшебство, являются далеко не все, а лишь процентов десять от населения. А после беседы, уже лежа в мягчайше кровати в огромной пустой комнате, не могла заснуть — нервы были на пределе и пугал каждый шорох огромного дома. Я кое-как собрала себя в кучу и, стоя перед портретом этой мерзавки-принцессы, которой вздумалось убежать, твердо решила, что раз я ввязалась в эту авантюру, подобно Виоле, то должна идти вперед и только вперед. "Это будет твоя главная роль, — заявила я сама себе, едва не присев от далекого уханья совы. — И ты сыграешь ее так, как не играла никогда! Бери пример с Виолы! Сумей выжить!".
"И остаться человеком", — пропел внутренний голос.
Я махнула головой, пытаясь отогнать воспоминания о вчерашней ночи, и погладила крутящегося рядом Мэнфиса. Собака по какой-то невероятной причине полюбила меня и приняла за хозяйку.
— Ее Высочество почти не бывала в Исворсе, а потому там будет легче подготовиться к тому, чтобы стать принцессой Мией, — продолжал господин Жердь.
— Там вообще никто не бывает, — вставил свои пять копеек господин Колобок, утирая платком круглый высокий лоб. — Нет дураков там жить… В таком-то месте…
Барон строго глянул на него и продолжал:
— Слуги не знают Ее Высочество так хорошо, как слуги в Эрвейл. К тому же, они… Впрочем, неважно, — не стал договаривать он. — У нас будет четыре дня, чтобы подготовить вас, юная госпожа, ко встрече с королем, который, как вы поняли, приходится Ее Высочеству родным дядей. А наш доблестный адепт магии в это время будет делать все возможное и невозможное, чтобы заново провести ритуал, — кивнул он на хмурого Эддисона, с утра, видимо, страдающего похмельем, но старающегося не подавать виду.
Мы вышли на улицу, и жаль, я была не в том настроении, чтобы восхищаться прекрасным пейзажем и кристально чистым воздухом — поместье принцессы находилось в чудесном местечке. Долина, горы, озеро — все прописано было невидимым художником-природой яркими сочными красками, и даже поднявшийся над горизонтом солнечный диск был густо пропитан желтым жизнерадостным цветом. Я засмотрелась на это солнце — до рези в глазах, и с тоской глянула на особняк, в котором имела весьма сомнительную честь появиться прошлым вечером — кокетливый двухэтажный кремово-кофейный дом с балкончиками, мансардами, арчатыми окнами и затейливым парадным входом с высокими ступенями и ковкой, чем-то напоминающей венецианскую. Этакая картинка с праздничной открытки. Жаль, что у меня нет фотоаппарата или хотя бы мобильника. Единственное, что у меня осталось — так это домашняя одежда, которую заботливо сложили в нечто, напоминающее сундук. Мне же выдали платье из гардероба принцессы. Хорошо, что одежда здесь была не такой, как в каком-нибудь семнадцатом веке, когда балом моды правило барокко с его помпезностью, роскошью и пышностью, или в пятнадцатом, когда под влиянием Ренессанса дамы выщипывали брови и сбривали волосы на лбу, дабы сделать его визуально еще выше. Мода в этом мире, по крайней мере, в этой стране, напоминала земную европейскую моду десятых — двадцатых годов. На мне, например, сейчас было надето дорожное, как мне любезно пояснили, платье глубокого темно-синего цвета в тончайшую белую вертикальную полосочку. Оно было длинным — подол касался косточки на щиколотке, приталенным, но со свободной юбкой, стоячим под горло воротничком с разрезом посредине и широкими манжетами с застежкой. Сверху следовало накинуть пелерину угольного цвета. Закрытые туфли из мягкой кожи с невысоким каблуком-рюмочкой и бантиком спереди, полупрозрачные черные перчатки и черная же фетровая шляпка с цветами и перьями под цвет наряда дополняли образ путешествующей леди.
Честно говоря, наставники боялись, что я сама не справлюсь с одеждой — то ли считали, что в нашем мире нет таких сложных костюмов, то ли по местным традициям благородной даме должны были помогать одеваться служанки, однако я все же справилась сама, хотя, признаюсь, одевалась я намного дольше, чем завтракала и принимала горячую ванну, которая ждала меня за соседней дверью в спальне. Да-да, ванны здесь тоже были, как и централизованное водоснабжение, или как это называется. По крайней мере, тут были краны и трубы с холодной и горячей водой. Не совсем уж и средневековье. Да и нравы, кажется, не такие дикие, как я думала вначале…
Я в последний раз глянула на особняк и несмелой хромающей поступью подошла вместе с мужчинами к странному большому крытому экипажу, напоминающему смесь дилижанса и старинного автомобиля без колес и коней. Наверное, это и есть бофорт. А изображение в червленом треугольном щите, увенчанным королевской короной, изящного желтого оленя, гордо идущего вперед, — герб страны.
— Для вашей безопасности мы взяли не бофорт Ее Высочества, который каждый дурак узнает издалека, а один из королевского гаража, — пояснил господин Жердь. — Вы путешествуете инкогнито, но знак королевской власти поможет избежать ненужных проблем. — Что за проблемы, пояснять мне не стали.
Я в нерешительности остановилась перед странным транспортным средством. Интересно, а колеса у него выдвигаются?
— Прошу вас, — любезно отворил передо мной дверку, ведущую в салон, барон, и вскоре я уже сидела внутри, на удобных, обитых светлой кожей сидениях, и смотрела в узкое прямоугольное окно, отодвинув нарядную шторку. Наставники устроились напротив меня, а Ратецки, уложив багаж, прошествовал в водительскую кабину.
Когда я вдруг почувствовала легкую вибрацию и поняла, что бофорт разогнался и приподнимается над землей, у меня чуть сердце в пятки не ушло.
— Что это?! — в панике вскрикнула я, цепляясь пальцами за ручку над головой. — Мы летим?!
— Бофорты нужны, чтобы летать, потому мы и летим, — невозмутимо отвечал барон.
— Ничего себе!
Мужчины переглянулись и с жалостью на меня посмотрели.
— Я и не думал, что их мир не знает летающих машин, — сказал маг. — Не бойтесь, милое дитя, мы в полной безопасности.
— В нашем мире есть летающие машины, — возразила я, не отпуская ручку и с опаской глядя на удаляющуюся землю. Впрочем, Ратецки вел воздушную машину, если можно так сказать, плавно. — Но они предназначены для перевозки большого количества людей и вообще… намного больше, чем этот ваш бофорт.
— Работает на летучем камне, что добывают в шахтах Северного Барли — гордо известил меня маг, будто бы самолично добывал это неизвестное мне полезное ископаемое. — Только вот не предназначен для перевозки большого количества людей и багажа, — с сожалением добавил он. — Слишком уж много большие затраты получаются. Выходит дороже, чем на дирижабле.
— Но втрое быстрее, чем на дилижансе, — вставил свое веское слово господин Жердь. — Потому, кто может, пользуется.
— У вас есть дирижабли? — изумилась я. У них тут что, паровые технологии развиты?
— Конечно, — вновь тем самым невозмутимым голосом подтвердил господин Жердь. — В них закачан умный газ-кристалл, который нагревается и охлаждается при посадках и полетах… В Иллодии плавает по воздушным морям самый большой дирижабль "Иоганн Восьмой Сиятельный". Гордость короны.
Нет, не паровые. Но, кажется, их дирижабли утроены по принципу термодирижаблей. Был у меня среди назойливых кавалеров мальчик, который занимался конструированием чего-то подобного. Все уши прожужжал…
— А еще в Хэнфилде самое большое на материке количество бофортов на душу населения, — похвастался Эддисон.
— В Хэнфилде? — не поняла я, не переставая краем глаза следить за землей. Летели мы пока что плавно, но все равно было жутковато.
— Столица нашей Иллодии, — пояснил барон. — А самое большое, потому что Его Величество любит летающие машины и обожает воздушные гонки. Является почетным гостем на Ежегодных Королевских Гонках и почетным членом клуба
— Поговаривают, что Его Высочество Денеб в прошлом году инкогнито участвовал в… — начал, было, сплетничать Эддисон, но грозный взгляд коллеги заставил его замолчать.
— А Денеб — сын короля? — решила, между тем, выяснить я, так и не решившись отпустить ручку. Бофорт поднялся над землей на уровне десяти-пятнадцати этажей, вроде и не высоко, но все-таки страшно. Зато вид открывался прекрасный, что и говорить. Только двигались мы не в сторону виднеющихся башен укрепительно крепости города, а в противоположную сторону, к горам. Скорость движения была тоже довольно приличной — километров шестьдесят или чуть больше.
— Нет, это один из племянников Его Высочества, кузен принцессы Мии. Не переживайте, юная госпожа. За те четыре дня, что мы проведем в Исворсе, вы узнаете обо всех своих будущих родственниках, — пообещал мне барон.
Я вздохнула.
— Это безумие, — проворчал маг. — Если правда раскроется… Нас троих чик-чик, выкопают и снова чик-чик. Быть может, до последнего скрывать, что с Ее Высочеством что-то произошло? Скажем, что Мия уехала на Второй континент. Или даже на Третий. А потом…
— Если вы думаете, что раз у короля четыре племянницы, он не заметит потерю одной из них? — язвительно спросил барон.
— Ну, кто может понять мысли нашего государя…
— К тому же принцесса Мия похожа на покойную младшую сестру Его Величества, любимую сестру, между прочим, которая лишилась жизни, защищая короля. Не думаю, что Его Величество обрадуется потери племянницы. Несмотря на ужасный — между нами! — характер и прочие недостатки, принцессу Мию Его Величество более чем жалует. О! Пока летим, думаю, юной госпоже будет полезно узнать о своих, так сказать, будущих родственных связях.
В Исворс мы прибыли спустя часов шесть. Большую половину этого времени наставники рассказывали мне о местной королевской семье, и запомнить все имена, титулы и регалии казалось просто невозможным. Единственное, что я поняла, так это то, что нынешний король Иллодии правил уже без малого почти двадцать лет, был в достаточной мере любим народом и в такой же мере, быть может, чуть менее достаточной, уважаем аристократами. Прямых наследников Его Величество не имел — любимая жена его покинула сей бренный мир, так и не родив детей, и на повторный брак король пока еще не решился, хотя был мужчиной в самом расцвете сил — ему исполнилось всего-навсего сорок шесть лет.
Детей у Его Величества не было, однако племянников было достаточно. Четыре племянницы и три племянника — и это только родных. Принцесса Мия была одной из них и приходилась девятой претенденткой на престол, впрочем, очередь продолжалась и после нее. Поговаривали, что если с Его Величеством что-то случиться, то на трон взойдет его младший брат или же второй престолонаследник — его сын (тот самый Денеб). Однако было не исключено, что начнется борьба за власть, как это уже не раз бывало. Именно поэтому от короля и ждали новую супругу и наследника — чтобы не было распрей, которые могут привести к чему угодно, хоть к гражданской войне, как в одной из соседних стран. Что до принцессы Мии, то политикой она не интересовалась и быть королевой не стремилась совершенно. Ей, напротив, нужна была свобода, путешествия, приключения…
— Возможно, у Ее Высочества появился сердечный друг, — доверительным тоном сообщил мне барон спустя три часа всевозможных объяснений про дворец, в которых я запуталась.
— Надеюсь, это не Дэртвуд, — хмыкнул маг под нос. — Мой помощник, — пояснил господин Колобок мне. — Запропал четыре дня назад.