Нападавшие от строгого окрика присмирели, точно нашкодившие щенки и вопросительно посмотрели на своего повелителя. Тот откинулся в седле, придирчиво разглядывая и оценивая тёмно-синие доспехи и пытаясь понять, кто за ними скрывается.
— Кто ты, дерзкий, посмевший приказывать мне, сэру Валиарду Голдеру?
Слушать ответ Яр не стал, он узнал самое главное — имя того, кто на них напал, и принялся быстро, но при этом без лишней суеты выплетать проклятие.
— Ты что делаешь? — зашептала фея, ощутившая всплеск тёмной магии.
— Хочу научить этого грубияна хорошим манерам, — Кудеяр осторожно поправил пару нитей плетения и проказливо улыбнулся. — Каждый раз как этот сэр попытается сделать кому-нибудь пакость или напасть на кого-нибудь, у него будут вырастать рога и крылья.
Галка озорно хихикнула, но тут же охнула и поспешно пригнулась, чтобы в неё не попал пущенный мощной рукой щит.
— Галчонок, я тут подумал, а давай ты снова всех усыпишь, а? — Яр подул на сплетённое проклятие, направляя его на сэра Валиарда. — Эти рыцари такие милые, когда спят крепким сном.
Фея послушно кивнула и выпустила сонную пыльцу в сражавшихся на дороге мужчин. Колдун почувствовал опасность и попытался защититься, но Яр обвил его ноги жгутом тьмы, резко дёрнул, и маг с истошным воплем грохнулся на землю и тут же заснул, забавно причмокивая губами. Сэр Валиард попытался бежал, пришпорил коня и повалился ему на шею, объятый крепким сном. Остальные мужчины тоже попадали на землю, кто где, за исключением неизвестного рыцаря в тёмно-синих доспехах. От действия сонной пыльцы его защитил шлем и доспехи, не оставлявшие ни кусочка открытой кожи.
Кудеяр вздохнул и неторопливо поднял меч, но незнакомый рыцарь нападать не спешил, наоборот, вскинул в примирительном жесте ладонь:
— Нет нужды браться за оружие, я не причиню вам вреда.
Путеводная звезда, до этого парившая над головами, спустилась вниз и ласковой кошкой закружилась около рыцаря, заставляя его крупного вороного настороженно принюхиваться и переступать с ноги на ногу.
— А вот и твой подопечный, — Яр подтолкнул фею, напоминая ей о её прямых обязанностях. — Галка, оживи!
Галка с трудом отвлеклась от изучения оставленной колдуном сэра Валиарда раны на плече Кудеяра, сглотнула, хрипло прошептала:
— Тебе нужна помощь.
— До свадьбы заживёт, — отмахнулся некромант, настороженно глядя на не спешащего снимать доспехи или хотя бы открывать лицо рыцаря.
— Прошу простить меня, сэр, что вмешиваюсь, — незнакомец подошёл ближе, двигаясь в тяжёлых доспехах легко и непринуждённо, словно они были из невесомых цветочных лепестков, а не железа, — но миледи права, вам нужна помощь.
— А ваш долг рыцаря помогать всем нуждающимся, — огрызнулся Яр, не спеша убирать меч в ножны. — Только если человеку нечего скрывать, он лицо не прячет. И руки тоже.
Рыцарь качнул головой, и без лишних слов снял шлем.
«Ещё один прекрасный принц, — вздохнул Яр, глядя на светлые, словно потоки солнца, волнистые локоны, достигавшие плеч, тёмно-синие глаза, ровные дуги бровей и чёткий, словно опытным скульптором вылепленный рот. — Романтичные девушки и не замечают, что они все одинаковые, словно опята на пеньке».
Впрочем, единственной представительнице прекрасного пола было не до красоты благородного рыцаря, больше всего фею занимала рана на плече некроманта. Кровь запеклась грязно-коричневой коркой, но это не успокаивало, ведь края пореза стремительно расползались, разбухали и сдержать их никак не получалось.
— Позвольте представиться, сэр Ричард Сазерленд, — рыцарь коротко поклонился и тут же предложил. — Миледи, позвольте мне помочь вам.
— Сами руку оторвёте, не дожидаясь, пока отвалится? — сильная боль не давала вести дипломатических бесед, до которых, впрочем, Кудеяр никогда не был большим охотником.
Галка укоризненно посмотрела на некроманта, но Ричард не обиделся, улыбнулся белозубо, головой покачал:
— Оставим столь решительные меры на самый крайний случай, а пока же попробуем вас исцелить, если вы, разумеется, не возражаете.
— Я готова помочь, — бледная до синевы фея с такой решимостью взяла Яра за руку, что некромант начал всерьёз опасаться за свою многострадальную конечность. Как бы её, после Галкиного вмешательства, и правда отрывать не пришлось.
Рыцарь посмотрел на дрожащую от волнения девушку, на её прикусившего губу спутника, откашлялся и со всей мягкостью, на какую только был способен, произнёс:
— Насколько я понимаю миледи, вы фея?
— Да какое это имеет значение? — Галка сердито дёрнула плечиком. — Я непременно выполню ваше желание, но сейчас нужно заняться лечением Кудеяра. Я пытаюсь сдержать рану своей магией, но становится только хуже. Может, в этих краях магия фей не действует, вы как считаете, Ричард?
— А может, одной фее лучше уйти… — прошипел Яр, — с её светлой магией… от тёмного некроманта?
— Ваш рыцарь прав, миледи, — Ричард вспомнил слова своей доброй матушки о том, что самые страшные и непоправимые беды случаются, как правило, из желания помочь, — нам совершенно необходима горячая вода и… эм-м-м… листья арголуса серебристого. Да, именно его. Мы приложим его к зашитой ране, чтобы она быстрее заросла.
Галка кивнула, хлопнула в ладоши, наколдовывая котелок, чтобы набрать в него воды. Магия, как всегда в ответственный момент, дала сбой и вместо аккуратного походного котелка на фею сверху рухнула огромная деревянная бадья, в которой при желании мог полностью поместиться даже рослый и широкоплечий Кудеяр.
— Надеюсь, миледи фея не станет колдовать в наших краях, — пробормотал Ричард, после того, как помог смущённой феечке выбраться из-под бочки, вручив ей свой котелок и заботливо отряхнув от пыли.
Галка слов рыцаря не услышала, убежала за водой, а Кудеяр сочувственно хлопнул Ричарда по плечу:
— Мужайся, бедняга, это новогодняя фея и ты её подопечный.
Рыцарь заметно вздрогнул, побледнел, но усилием воли взял себя в руки и принялся медленно и осторожно промывать рану Кудеяра жидкостью из кожаной фляги, которую вытащил из седельной сумки. Когда первые капли влаги попали Яру на плечо он не сдержался и коротко вскрикнул, некроманту показалось, что ему на рану плеснули расплавленным серебром.
— Мужайтесь, сэр, лунная слеза весьма болезненна, но отлично врачует раны.
Перед мысленным взором Кудеяра моментально всплыла страница из алхимии, гласившая, что лунной слезой называют алхимический сплав русалочьего камня с чешуёй дракона в слезах василиска и настое бессмертника. Сей сплав никогда не затвердевает, способен разрушить любую магию и исцелить все раны, даже душевные.
«Оно и понятно, — подумал Яр, до крови кусая губы от боли, — по сравнению с адской болью от этой дряни всё остальное кажется сущим пустяком».
Рыцарь меж тем закончил промывать рану и принялся ловко её зашивать в каждом его движении чувствовался немалый опыт и сноровка.
— Ну вот и всё, — Ричард коротким взмахом кинжала обрезал нить, огляделся по сторонам и нахмурился, — однако, миледи фее уже давно следовало бы вернуться. Ручей близко, а хищный зверей и разбойников тут нет.
— Ничего, Галка найдёт, — усмехнулся Кудеяр, — она мастерица на такие штуки.
Некромант огляделся по сторонам и заметил вышедшую из леса фею. Вид у Галки был такой, что она с лёгкостью обратила бы в бегство не только разбойников и волков, но даже вылетевшего из логова дракона. Волосы девушки представляли собой живописное воронье гнездо, платье было рваное и мокрое насквозь, руки и ноги щедро покрывали царапины, нос распух, а под глазом наливался синевой синяк.
— Судя по тебе, ручей категорически не желал делиться водой и дрался до последнего, — Яр подошёл к фее, забрал у неё погнутый, наполненный водой едва ли на треть котелок и в обмен протянул платок. — Можно узнать, что произошло?
Галка горестно хлюпнула, пытаясь стереть грязь с лица, но лишь ещё больше размазывая её, превращаясь тем самым из кикиморы обыкновенной в болотницу свирепую, встречи с которой опасаются даже опытные герои:
— Я спешила за водой, споткнулась о корягу, а тропка шла под уклон, я покатилась, врезалась в куст, потом булькнула в ручей. Никакая я не фея, от меня один вред… — девушка громко заревела.
— Ну что ты, Галка, — Яр прижал девушку к себе, наплевав на боль в плече и принялся ласково гладить по спине, отчаянно вздрагивающим лопаткам, — ты себя недооцениваешь.
Фея недоверчиво хлюпнула.
— От тебя не один, много вреда. И мне искренне жаль сэра Ричарда, он славный парень, так что давай мы его как можно быстрее угробим, осчастливим в смысле и смоемся… То есть направимся к третьему подопечному, пока нас не догнали и по шее не надавали за наши чудеса в стратегических масштабах.
— Дурак — пробурчала Галка и помимо воли улыбнулась. Грубоватая забота некроманта утешала гораздо лучше фальшивых заверений в том, что всё будет хорошо и снисходительно-сочувственных улыбок одногруппниц.
Сэр Ричард, занятый приготовлением укрепляющего взвара, благородно не прислушивался к разговору миледи феи и её рыцаря. Привычный к походной жизни, Ричард быстро развёл костёр, быстро принёс воды, укрепил котелок на двух перекладинах над огнём, тщательно ощипал пышную ветвь арголуса серебристого, и когда вода закипела, бросил в него листья, а голую веточку положил в костёр. Пока руки занимались привычным делом, мысли рыцаря витали далеко, взгляд то мрачнел, словно небо перед грозой, то озарялся лёгкой улыбкой, то становился задумчивым, то в нём проскальзывала лёгкая печаль, впрочем, быстро изгоняемая, ведь скорбь более подобала женщинам, нежели отважным воинам.
— Сэр Ричард, — Галка успокоилась, причесалась, тщательно протёрла лицо от грязи и расправила плечи, — я Новогодняя фея, а вы мой подопечный.
Ричард вспомнил, как и, самое главное, с каким результатом миледи демонстрировала свои магические умения и вежливо произнёс:
— От всего сердца благодарю вас, миледи, но я привык всего в этой жизни добиваться самостоятельно. Мне отец всегда говорил: «На фею надейся, а сам не отступай».
Галка сникла, точно подрубленное деревце, отвернулась, пряча повлажневшие глаза. Конечно, кто ей, неудачнице, доверит исполнение своего сокровенного желания, сэр Ричард не дурак и не жадина, готовый из-за медяка под копыта бешеного коня броситься.
— А, впрочем, без вашей помощи мне совершенно точно не обойтись, — благовоспитанный рыцарь физически не терпел женских слёз и готов был на любое безумство, лишь бы прекрасная дама не плакала, — вы можете мне помочь.
Всё вокруг феи озарилось блестящими золотистыми искорками, Галка восторженно захлопала в ладоши, невольно напомнив Кудеяру болтушку Алёнку:
— Правда?!
— Да. Опекун моей возлюбленной сказал, что даст благословение на наш с ней брак лишь после того, как я принесу ему голову дракона.
— А что, своей головы у него нет? — хмыкнул Яр. — Или это просто вежливая форма отказа, дабы отвергнутый поклонник в драку не полез?
Ричард тяжело вздохнул. Опекун его возлюбленной, сэр Томас, мог распоряжаться богатствами своей подопечной лишь до той поры, пока она не вышла замуж, а потому всячески отваживал поклонников от своей красавицы воспитанницы. К искренней досаде и тайной злобе сэра Томаса леди Лаура отличалась кротостью нрава, милосердием, при этом была известной далеко за пределами родного замка рукодельнице, а её красота могла затмить сияние самого солнца. Стоит ли удивляться тому, что едва девушке минуло четырнадцать, как к её опекуну валом повалили претенденты на руку и сердце его воспитанницы. Сэр Томас весьма охотно принимал щедрые дары, скрипя зубами приглашал визитёров в замок и устраивал в их честь пиры и турниры (иначе-то нельзя, прослывёшь скупцом, тогда не с подарками приезжать станут, а с вызовами на бой) и под всевозможными предлогами избавлялся от поклонников дочери: то, мол, рыцарь невежа, то он слишком беден, то живёт далеко, Лаура не переживёт долгой дороги и разлуки с любимым опекуном, то жених некрасив, то пьяница. Естественно, все отказы сэр Томас озвучивал от лица своей воспитанницы, которая претендентов если и видела, то только украдкой, в щёлочку между гардинами, так как женихам её не показывали. Претендентам сэр Томас говорил, что бережёт свою красавицу-воспитанницу от чёрного колдовства, а ещё, что, не видя девицу проще перенести отказ от неё. С самой же Лаурой опекун и вовсе не церемонился, прямо заявив, что мужа ей выберет сам по своему усмотрению, а её долг молчать и подчиняться. В четырнадцать девушка с опекуном не спорила, ей больше нравилось гулять в саду да рукоделием заниматься, в пятнадцать Лаура открыла для себя романы, которые ей тайком с риском для жизни приносила верная служанка, а едва леди минуло шестнадцать, судьба свела её с сэром Ричардом.