Я прислушалась к себе. Моих сущностей больше не существовало. Нас всегда, будто бы, жило трое в моем теле — мое рациональное сознание, моя светлая и темная часть. Теперь же я была одна, и, в то же время, никогда я еще себя не чувствовала настолько не-одинокой! А просто самой собой. Способной черпать у Света и Тьмы, способной исцелять и наказывать, нападать и защищать, не испытывая при этом ни малейшего неудобства или противоречия. Я еще не понимала, как это отразится на моей боевой ипостаси, или на ментальном даре — но, в любом случае, сила и энергия, что пульсировали сейчас во мне, были достойной наградой за любые потери.
Совершенно захваченная незнакомыми ощущениями, я сидела на полу и ошалело трясла головой. Посмотрела на довольного демона и счастливо расхохоталась.
Получилось!
— И кем я стала?
— Серой. Высшей Серой — демонюка улыбался.
Вскочила, и тут же была наказана за резкое движение — меня повело в сторону. Хорошо, что Правитель держал — он вовремя потянул на себя и взял на руки, как ребенка. В неярком свете горящего золота я смогла рассмотреть его расслабленное лицо. Демон всматривался в меня. Он аккуратно провел рукой по моей голове, по щеке, плечам; шумно принюхался и легко, будто играючи, поцеловал в губы, в шею, царапнул грудь и слизнул выступившую кровь. Он, отслеживая свои и мои ощущения, теперь уже сильно и глубоко впился в мой рот. Я развернулась поудобнее и обняла его за плечи. Ощущения были странноватыми — я чувствовала поцелуй, объятия по — другому, будто моя кожа, мои губы, мои пальцы были еще не до конца моими, а их только натянули на скелет и прикосновения оставались все еще болезненными. Происходящее — тактильные ощущения, цвет, свет, запах, вкус — стали острее, ярче, чувственней. Я будто целовалась с незнакомцем — ставшим уже родным, но все таки незнакомцем — и демон осторожничал, словно тоже узнавал меня заново.
— Можно? — спросил Правитель хрипло и заглянул в мои потемневшие от желания глаза.
Я увидела как чуть выдвинулись его клыки. И когда это он начал просить разрешения? Я кивнула, и он наклонился, слегка проткнул мою шею и наконец получил то, что его интересовало. Напиток, изысканней самого дорогого вина. Довольно заурчал и впился уже гораздо грубее в мои губы, притянув за затылок, будто ему хотелось полностью поглотить меня. Его желание, помноженное на мои оголенные нервные окончания и недавнее прощание с жизнью свело меня с ума: я сама набросилась на Правителя, оттягивая его волосы назад, заставляя вытянуться на неудобном полу, рыча и рыдая, возвращаясь к жизни с каждым движением, с каждым вздохом и с каждым поцелуем.
Получилось.
Перед самым балом, что случился спустя неделю, мне принесли письмо от Тараэра.
Хотелось прочитать его в более спокойной обстановке, а не в спешке сборов, но я не удержалась и вскрыла бумагу тут же, пробежав глазами, пока служанки плели на моей голове сложную прическу.
Отец, как всегда, был осторожен в высказываниях и немногословен. Он уточнял, все ли у меня в порядке, спрашивал, как завершилось объединение моих сущностей, и сетовал, что не может посетить этот бал. Но вот последняя фраза меня удивила. «Удачи на балу, слышал, там будут присутствовать представители Третьего и Восьмого круга. Весьма жестокие и непредсказуемые. Это не комплимент. Таралиэль, будь осторожнее».
О чем он пытался меня предупредить? Тараэр знал прекрасно, что я никогда бы не рискнула общаться с незнакомыми демонами, да и вряд ли привлекла их внимание. Опасность для Правителя? Тот и так никому не доверяет… Это письмо посеяло в моей душе тревогу, но нужно было одеваться и выходить — негоже появляться в бальной зале позже всех.
Благодаря бесовкам на голове у меня сегодня было сложное плетение из кос, в которое они, наподобие венка, воткнули цветы из черных бриллиантов и сапфиров. Я снова была одета в платье из кармиэра. На сей раз — облегающее, как вторая кожа, с длинным разрезом до самого бедра, наглухо закрытое спереди, но с огромным вырезом на спине, обнажающим меня сзади до копчика. На ногах босоножки с высоченными и тонкими, как стилеты, каблуками, которые мне пришлось немного преобразовать с помощью магии, облегчив воздушным заклинанием: совсем не хотелось стать посмешищем, упав с такой высоты. Пусть все это было мне крайне непривычным и не слишком удобным, но мне понравилось, как я выглядела. Надо признать, что у демона, который и озадачивал собственного портного моими нарядами, был великолепный вкус.
Я пришла в зал и позволила себе немного постоять у входа, любуясь преобразованиями. Со стен содрали все панели и покрыли их плотной глянцевой эмалью с золотыми защитными рунами. Окна стали больше, но за ними не было непроглядной ночи: их лишили стекол, но вместо вида из окна гости любовались водопадом из столь любимой Правителем лавы. Скорее всего, помимо внешнего эффекта эта завеса имела и вполне утилитарное применение, не давая проникнуть в помещение или сбежать из него. На потолке — на всем потолке! — был такой же поток, чуть стекающий к стенам. Жара от этой правдивой иллюзии практически не было, зато освещение получилось идеальное. Мне ужасно захотелось достать свой гримуар и допытать таки демона, что за заклинания и ресурсы он использует, создавая такое чудо.
Пол заменили полностью: вместо мрамора на нем лежал сложный материал, мне незнакомый — здесь угадывалась золотая крошка, кусочки полудрагоценных камней и скальные породы. С помощью живых ширм из той же лавы, зал был поделен на несколько зон; над каждой парила деоративная прозрачная сфера с воронками Тьмы. Не было ни одного стула, стола или дивана, даже трона в конце помещения не было видно, и я догадывалась, почему. Правители друг к другу в гости редко ходили, как, собственно, и их приближенные — предпочитали или не встречаться вовсе, или же встречаться у третьего лица, на нейтральной территории. И каждое слово, каждое приветствие было целым сложным ритуалом, чтобы никто не подумал, что статус одного отличается от другого. Что уж говорить про стулья и троны — Высшие и Верховные в такой ситуации вовсе не рисковали садиться, дабы не оказаться случайно ниже, чем другие. Лишь среди демонов одного Круга было принято относиться к этому проще.
Я подошла чуть ближе к последней зоне, где стоял мой демон и его Советники, а среди них — еще один Верховный, высокий, худой и крайне резкий в движениях Правитель Третьего Круга. Я послала, мысленно, улыбку мужчине, обозначая свое присутствие, и уже планировала отойти подальше, как краем уха уловила что-то про подарок хозяину дома.
Демонский подарок? А это может быть опасно.
Я с любопытством и настороженностью, как и многие, вытянула шею, чтобы посмотреть, что там появилось в клубах дыма, попутно проверяя ментальный фон. И едва не выругалась на весь зал, увидев пританцовывающее тело.
Суккуба. Ни о чем не помышляющая суккуба. Ну, ни о чем, кроме секса. Разве это полудикое племя не перебили во время Последней Темной Войны триста лет назад? Видимо, какие-то экземпляры сохранились.
Суккубы были предметом селекции многовековой давности, когда один из Правителей того времени увлекся экспериментами и за свою долгую жизнь успел перемешать низших демонов, бесов, диких вампиров и людей. Тогда появились сущности, питающиеся сексуальной энергией — а потому жаждущие её больше, чем воды, еды или крови. Суккубы, по слухам, могли доставлять невероятное наслаждение, и воспитывались соответствующе. Красивые, высокие и фигуристые, как демоницы, с идеальной кожей и черно-красными глазами, они обладали яркой отличительной особенностью — белоснежными волосами. Не как у блондинов, а именно полностью лишенными пигмента. Да и разумности в них было немного — нет, не животные, конечно, и разговор могли поддержать, и с этикетом были знакомы, но суккуба действовала на уровне инстинктов, имела одну цель в жизни и жила недолго. Идеальная игрушка, даже если быстро наскучит. И вот сейчас она сладострастно извивалась перед Седьмым Правителем, облизывая и без того сочные губы.
Отличный подарок для любого Высшего или Верховного. Демоны вокруг разве что не аплодировали. Я искоса посмотрела на Седьмого Правителя и задохнулась от бешенства. По его непроницаемому лицу нельзя было ничего прочесть, но его поверхностные эмоции не были от меня скрыты. Похоть.
Я почувствовала, как впиваются отрастающие когти в нежную кожу ладоней, протыкая их до крови. Сотни мыслей и эмоций пронеслись у меня в голове в одно мгновение, хорошо, что я полностью закрылась от любого, кто мог бы их подсмотреть. Злость. Обида. Желание убивать.
Да, Правитель был в своем праве использовать любую. Нет, у него не было обязательств передо мной, не зря мне, порой, казалось, что все, что происходило между нами, иллюзорно. Демоны не были праведниками, их привлекала любая возможность пополнить свою коллекцию ощущений и получить наслаждение. В паре — если они не были женаты — не было принято хранить верность. Когда демон хотел, чтобы его женщина была только с ним, то просто ставил печать, при этом сам он не был обременен обязательствами.
Все менялось с появлением брачных браслетов. Демонские браки скрепляла сама Тьма, а она не терпела нарушений. Даже Свет был в этом смысле лоялен: насколько я знала, в светлых парах, да и у большинства людей, царили достаточно свободные нравы, особенно когда их браки не были подкреплены магически.
Супружеские отношения у демонов заводились, как правило, ради большой выгоды или законных наследников. У многих Высших было по несколько жен: кто-то погибал, другие просто умирали раньше — продолжительность жизни у демониц изначально более короткая. Но они успешно её продлевали за счет сильных партнеров. Дело в том, что кровь Высших — и не только кровь, но и та энергия, что они щедро отдавали во время секса — влияла на кровь, энергию, а значит и срок жизни демониц. Потому те так и стремились хоть не к браку, то к любовным отношениям с лучшими представителями демонского рода. Мне повезло еще больше — отданная Правителем кровь давала мне возможность жить дольше в два раза, чем эльфы и сухры — порядка восемьсот лет. Конечно, если ничего не случится до этого.
Я снова покосилась на Правителя и его подарок, уже приблизившийся к мужчине, и поняла, что просто не могу здесь оставаться. В ушах и голове стучало от прилива крови и сводящей с ума ревности.
Ревности?
То есть, я влюблена? Когда это случилось?
От осознания собственных чувств, от ужаса перед ними и злости на разворачивающуюся передо мной картину, я начала неожиданно для себя начала оборачиваться. Кое-как сдержалась, рыкнула на свою охрану, которая пыталась меня оставновить — ну да, повелитель же не отдавал им такого распоряжения, не отпускал меня из зала — и вылетела из зала.
Если бы я обернулась, то заметила три пары следящих за мной глаз. Беловолосый Советник смотрел вслед насмешливо. У Седьмого Правителя во взгляде мелькнуло предвкушение. Но вот на что стоило действительно обратить внимание, так это на тяжелый и внимательный взгляд Правителя Третьего Круга, которым он проводил мое бегство до самого конца.
Я едва успела добраться до нового зала для занятий.
Уже на ходу обратилась, захлопнула дверь перед самым носом ни в чем не повинных стражников, хотя в этом не было нужды — никто кроме нас с Правителем не мог проникнуть за магический периметр — и, обернувшись, наконец, завизжала и взлетела, нацелившись на люстру и лепнину потолка, что вдруг начали меня ужасно раздражать. Я швырнула на пол многоярусный хрусталь, вызвав целую волну мелких осколков и, не помня себя, начала топтать их ногами.
Став серой, я потеряла свои прозрачные крылья, присущие светлой сущности, но ментальный дар и боевая ипостась остались при мне. И эта ипостась сейчас почувствовала, наконец, полную свободу и вседозволенность. Я дала ей поглотить собственную разумность, выплескивая гнев и ревность, раздирая когтями мебель и гобелены. Я позволила Тьме струится сквозь меня, преобразовывая её в серый дым, который бешеным смерчем носился по зале и сносил тонкие колонны, украшавшие это помещение.
Мое беснование продолжалось недолго.
Меня схватили — о, я не сомневалась, кто это был, демонюка, также трансформировавшийся во вторую ипостась — но я, наплевав на его статус и собственное почтение, просто отшвырнула наглеца и кинулась на него с кулаками. Демон, вопреки ожиданиям, не взбесился, а только расхохотался. Он перехватил мои руки и отшвырнул меня так, что еще одна колонна была снесена, а затем упал сверху, оплетая собственными волосами, словно прочной сетью. Я лягалась и визжала, лежа на крошке из стекла и упавшей штукатурки, била его хвостом и крыльями. Пыталась сбросить демона, впивалась когтями в его плечи, оставляя глубокие раны, совершенно не думая о последствиях. Демон же только хохотал, оскалив клыкастую пасть, а потом придавил меня своей темной силой и с рыком вошел в меня. Он был груб — но я требовала еще грубее. Повышенная чувствительность тела ящерицы не делала меня нежной, напротив, мне хотелось максимально сильных, ярких ощущений; и я их получила сполна, вспомнив на краю сознания, что мне когда то говорил об этом сухр. Правитель не ласкал меня; он спаривался со мной, как дикое животное, раздирал зубами, не целовал, а впивался голодным ртом. И мне это нравилось, это заводило и доставляло удовольствие на грани помешательства, пока не наступила оглушительная разрядка. Мы продолжали лежать, тяжело дыша, не размыкая объятий. Я потихоньку приходила в себя.
Его Темнейшество навис надо мной. По красным всполохам в его глазах и довольной улыбке было понятно, что он ничуть не сердится на мою вспышку.
— Вкусная. Дикая. Настоящая. Такой ты мне нравишься. Я ждал, когда же ты сорвешься — боевую ипостась опасно держать так долго на привязи.
До меня дошло.
— Так ты это запланировал?! — у меня голова кружилась от безумных ощущений и вновь зарождающейся злости.
— Я не планирую такую ерунду. — Правитель утробно засмеялся. — Демоны планируют войны. Убийства. Перевороты. А уж никак не совращение собственных женщин. Но я никогда не отказываюсь от игры.
Он подмигнул, а я дернулась, пытаясь вырваться из его объятий, зашипела, когда не смогла это сделать, и укусила за плечо.
— Тшшш. Прекрати волноваться — я отдал суккубу Советникам.
Я в неверии посмотрела на него. А потом обхватила ногами, чувствуя как просыпается его желание, впилась губами в его губы и мы снова провалились в собственную бездну.
— Тара Сарде… Моя Тара! — рычал невозможный демон и я понимала — да, его.
Только его. Навсегда.
После дикой, невероятной ночи, прервавшейся недолгим сном, и такого же насыщенного дня, я чувствовала себя без сил. Но сегодня снова был бал. На который меня обязали пойти, жарко прошептав в губы, что никто не посмеет меня обидеть, даже он сам, и больше никаких сюрпризов ожидать не стоит. Конечно, я согласилась, но все планы полетели в Тьму.
К вечеру я почувствовала себя плохо.
И это было странно. Высшие не болеют — в их магии растворяется любая хворь. Да, нам грозят травмы, магическое выгорание, некоторые полумагические лихорадки, но отравиться несвежей едой, например, или простудиться не получится. И так слишком много вариантов смерти предлагает судьба. А тут слабость, головокружение, тошнота. Меня бросало то в жар, то в холод и потряхивало мелкой дрожью. Теоретически, это могло быть отдаленным следствием объединения сущностей или не столь отдаленным — безумства второй ипостаси. Ведь мы не так много знаем о серых или полукровках сухров. Но оценить мое состояние было некому — в демонских замках даже лекаря не держали. Правитель хмуро сам меня осмотрел и так и не понял причин моего недомогания. Но обращаться в более сильную ипостась ради оздоровления запретил, во избежание незнакомых последствий. Несмотря на ощутимое неудовольствие, демон нежно поцеловал меня в лоб, накрыл одеялом и ушел. Я же лежала, ослабленная, в постели, периодически проваливаясь в сон, глядя в незакрытые окна, как сумерки сменяются чернотой.
А глубокой ночью за мной пришли.
Это было невозможно — практически невозможно. Никто не смел входить в спальню Правителя кроме него или слуг, когда его или меня там не было; а тут сразу несколько Высших демонов, которых я даже не сразу почувствовала. В первое мгновение я просто испугалась — от неожиданности — потом испугалась, что проспала переворот, и с моим демоном что — то случилось. Я попыталась достучаться до него, но только и поняла, что он жив, ничего больше. Потом разглядела среди пришедших Второго Советника, который, поджав губы, рыкнул непонятный приказ своим стражам и те начали выпутывать меня из одеял. В его эмоциях не было торжества или желания навредить; там была только мрачная решимость и потребность выполнить приказ.
Приказ Правителя.
Что происходит? Я была так ошеломлена, что покорно, даже не пытаясь одеться, проследовала за ними порталом в нижнюю часть дворца, в которой никогда не бывала. Мы прошли несколько пустых камер и зашли в большое помещение, ярко освещенное факелами, наполненное разнообразными приспособлениями, о назначении которых я тут же догадалась.
Пыточная.
Ожидающий нас низший демон — палач — схватил меня за запястья и приковал кандалами к одной из цепей, закрепленных на потолке, так, что мои руки пребольно выгнулись, а я вытянулась в полувисячем состоянии, полностью открытая для любых взоров и действий. Сопровождающие ушли, так и не сказав мне ни слова, а палач со всей силы ударил меня по лицу: в этом не было какой-то демонстрации или ненависти, он просто устанавливал контакт с моим телом.
Я, наконец-то, начала соображать. Меня решили пытать и убить; за что я не знала. Было страшно и неудобно, висеть вот так, не понимая, что происходит, да еще и следствие неведомой болезни, отступившей, но до конца не прошедшей, вынуждали меня трястись, как в лихорадке. В моем теле у меня было мало шансов продержаться. Я обернулась, благо, кандалы позволяли, и погрузилась в боевой транс. Нет, драться было бесполезно, любое неповиновение только вынудит демонов закрепить меня посильнее, но благодаря трансу у меня усилится регенерация, да и боль будет чувствоваться меньше — я уже, если можно так выразиться, чувствовала себя почти здоровой. Может, это и было глупо — продлять мучения — может, стоило просто отдать на растерзание тело полуэльфы и умереть быстрее. Но я хотела выяснить, что же происходит и за что я наказана. Что должно было случиться такого, чтобы мужчина, подаривший мне самое большое наслаждение в жизни, мужчина, заботливо помогающий мне стать сильнее, мужчина, который беспокоился за меня, вдруг отправил меня на смерть? У палача было спрашивать бесполезно — тот только зыркнул из — под насупленных бровей и показал обрезанный язык. В его голове не было ничего, кроме мрачной сосредоточенности. Но я ждала. Обязательно придет тот, кто, даже если не ответит на мои вопросы, то хотя бы задаст свои.
Палач раскладывал инструменты, любовно водя по ним на удивление длинными, тонкими пальцами. Я содрогнулась. Не так себе я представляла продолжение своего романа. И ведь никто не спасет меня. Единственный, кого я могла бы позвать, благодаря печати, был Тараэр. Он не был вправе забрать меня живой отсюда. Зато мог бы забрать мертвой. Я не хотела сгинуть молча — вряд ли Правитель озадачится затем рассылкой писем с соболезнованиями.
Палач достал какой-то особенно тонкий и плоский ножик, полюбовался на него и, подойдя ко мне вплотную, быстро сделал длинный, глубокий разрез. Хлынула кровь, меня окатило болью, несмотря на боевой транс, но это было даже на руку — на волне этой боли я смогла задействовать печать сухра.
Низший демон внимательно смотрел, как быстро останавливается кровь и сходятся края — видимо, изучал, какая глубина не даст мне умереть быстро, но, в то же время, будет достаточна, чтобы свести меня с ума. Открылась дверь и зашел Беловолосый. Он окинул взглядом комнату, с любопытством и долей восхищения посмотрел на меня — ну да, в боевой ипостаси видит меня впервые — и уселся в кресло, предназначенное для допрашивающего. В том состоянии паники, что я находилась, мне было сложно отследить его эмоции, но он не слишком закрывался. Неудовольствие и смущение.
— И что — голос прервался и я скривилась — я настолько ничтожна, что Правитель не захотел сам марать руки? Отправляет то одного Советника, то другого?