Это опасно. И не только потому, что пришибут и не заметят. Демон то, получается, будет все это время рядом. И мы будем общаться и…
Я не выдержу. Нет, я определенно не выдержу — я ведь уже, практически, попрощалась с ним. Кажется… Что ж так внутри всё трепещет от радости? Что же сказать?! Да еще демонюка смотрит на меня совершенно непроницаемым взглядом. И печать так жжется…
Мне, определенно, нужно успокоиться. Скоропалительно такие решения не принимаются. Прочистила горло и осторожно произнесла:
— Я… подумаю.
И едва не отлетела в сторону, поскольку демон вскочил так быстро, что воздух ударной волной пригнул вокруг траву и, заодно, меня. Его Темнейшество едва удержался от оборота и в бешенстве уставился на меня уже совсем не ясными, а чернющими глазами, в которых плескалась смерть и Тьма.
— Тарралиэль — зарычало чудище и потянуло ко мне когти.
— Договор! — пискнула я — все равно не сможешь нарушить!
Демон ощерился, мотнул хвостом, снеся какой-то кустик и шагнул в портал. Я вздохнула. И чего он так взъелся? Ну не могла же я прям взять и согласиться, не подумав?
Эх, кажется, скоро опять придется чинить какую-нибудь башню. С тоской посмотрела в сторону окон в его покоях. Мне ведь еще возвращаться туда…
Полчасика погуляю и вернусь. Может и Правитель немного успокоится. Я двинулась в сторону воронки, историю которой все-таки нашла в летописях. Воронка, в общем-то, оказалась ямой, а сад — местом охоты на неугодных слуг и гостей. Не Эртара, конечно, а предыдущего владельца замка. Провинившихся — а провиниться можно было настолько легко, что нынешние Верховные с их бешеным нравом и рядом не стояли — выпускались в сад, а вслед им неслись голодные псы, или сам Верховный с гостями, с одним желанием — догнать, разорвать и помучать. А тело сбросить в эту самую яму, не прикрывая, не сжигая мертвые тела, а позволяя им разлагаться и тлеть на воздухе. Видимо, в назидание всем остальным. В общем-то, Эртар неплохо переделал это место, ставшее смрадной могилой для тысяч трупов. Я снова полюбовалась свисающими цветами и хвоей, но подходить ближе не стала — двое сопровождающих, которые оказались у меня за спиной чуть ли не сразу после исчезновения Верховного, в качестве то ли стражи, то ли охраны — едва переставляли ноги вблизи этого места. История эта ведь была не только в летописях, но и передавалась из поколения в поколение самими слугами. Меня же бывшая могила не напугала, даже после того, как я все это прочитала. Напротив, являлась показателем того, что мой демон довольно сильно отличался от своего предшественника.
Ох, Тьма, ну откуда опять «мой» демон?
Я вздохнула.
Так и не найдя в себе сил подумать над ситуацией, я вернулась в покои. Поела, как и прежде в одиночестве, легла спать и, как всегда, проснулась уже не одна. Демон лежал на кровати и больше не злился. Даже не пытался испепелить меня взглядом. Или поговорить снова. Может быть, он действительно предоставил мне выбор?
А вот я не могла оторвать от него взгляда.
Сегодня он был особенно… демоном. Опасным, диким, непредсказуемым. На блестящие черные волосы, бледное лицо, прямой идеальный нос и упрямый подбородок я готова была смотреть часами. У меня мелькнула глупая мысль, что дети у него будут очень красивыми, но я тут же прогнала ее, покраснев, правда, слегка.
Он вздохнул, наклонился и приник к моей шее.
Я едва не застонала от охвативших меня противоречивых чувств, но сдержалась.
Неужели, все так и закончится? И неужели это не то, что я хотела? Я вздрогнула и чуть не потянулась за ним, когда он отстранился. Нет, Тара, нет. Тебе сделали предложение о работе, ничего больше — вот с него и начинай. Или вообще откажись — куда уж тебе проблем больше, чем есть?
Но почему так не хочется уходить?
Хотелось ли уходить демону я не знаю — он просто молча вышел, закончив нужные ему дела. Я, через силу, слезла с кровати, оделась и шагнула в любезно открытый портал. И когда погружалась в его сияние, запястье обожгло.
Договор исполнен.
— … и еще перепиши вот эти бумаги. Таралиэль!
Я подпрыгнула и невидяще уставилась на Белгаунда.
— Что?
— Ты вообще меня не слушаешь! Да что с тобой такое происходит последние дни? Сама не своя — толстячок топтался возмущенно возле моего стола. Я вздохнула и потрясла головой.
— Прости. У меня тут… не важно. Все сделаю, все перепишу, составлю, исправлю. Завтра. Отпусти меня, а? Голова вообще не работает.
— Оно и видно. Ладно, иди уже. Пользы от тебя никакой.
Я быстро накинула куртку, пока Белгаунд не передумал и выскочила из центрального участка.
К себе не хотелось. Поэтому я просто пошла вперед.
Ровная брусчатка то сменялась крупно-каменной мостовой, то перекрещивалась мостами и деревянными переходами; дома сдвигали свои унылые стены, чтобы потом вдруг выявить просвет и великолепные деревья, удивительно гармонично смотревшиеся посреди каменного леса. Здания общественные, крикливые таверны, лавочки с мелкими нужностями трансформировались в глухие заборы, скрывающие тайны и прочные резные решетки, сквозь которые проглядывала чья-то чужая жизнь. Но меня, обычно любопытную и охочую до мелких деталей, все это не волновало. Как не волновала и многочисленная праздная публика, плотным потоком прогуливающаяся по улицам. Меня они обтекали или даже просто шарахались прочь: уж слишком мрачное, видимо, было выражение лица.
Синь предлагала определиться, что мне нужно, и, кажется, время для этого настало. Я никогда не жаловалась на судьбу, считая это уделом слабаков — а слабости я себе не позволяла. Но сегодня, похоже, я готова изменить своим принципам. При том что ситуация не плачевная, а такая, что лучше и придумать нельзя!
Спроси меня кто год, даже полгода назад, что бы мне хотелось, я бы ответила — стать адвокатом в Коллегии Стряпчих. Еще несколько месяцев назад все что мне хотелось — это придушить себя за неосторожность и знакомство с демоном.
Но сейчас… Я мечтала стать магом — и я стала им. Более того, стала Верховной Серой, о чем не то чтобы не мечтала — я даже не знала, что существует такая возможность.
Я мечтала — втайне, по ночам — встретить своего мужчину. Встретила. Мужчина, конечно неординарный — стоит все-таки в следующий раз додумывать тщательнее, какими должны быть наши отношения. Но в целом, это желание тоже можно считать исполненным.
Я мечтала сделать карьеру — и вот пожалуйста, в моем возрасте мне предложили то, что умудренным опытом законникам и не снилось! И даже если я откажусь, произошедшее за последние месяцы ясно мне показало, сколько возможностей у меня есть.
И чего же мне не хватает?
С внезапной ясностью я поняла, чего. Точнее, кого.
Демона.
Все мои расстройства в связи с ним были вовсе не из-за пыток, идиотского договора или его поведения. А из-за того, что я не могу быть с ним на своих условиях.
И какие же у меня условия?
Я подумала, нахмурилась и, кажется, приняла решение.
Дошла знакомым путем до особняка в конце Бирюзовой улицы, названной так потому, что когда то здесь жили ремесленники, искусно работающие с бирюзой, подошла к небольшому домику и постучалась в знакомую дверь.
Подруга открыла мне сама и почти не удивилась:
— Си, мне нужна твоя помощь.
Свет луны, серебривший верхние листики деревьев, угасал где-то к середине кроны. Но двум фигуркам в темных одеяниях, расположившимся на поляне между могучих великанов, он был ни к чему. Как и присутствие других существ, способных отвлечь тонкие порывы незнакомой магии от проникновения — потому и было выбрано столь укромное место. Магия прошлого, недоступная большинству существ, нечасто показывалась в четырех мирах: таилась она в складках и изгибах времени, существовала в крайне малом количестве и была сложной в использовании.
Магия прошлого была магией растворения и небытия. Единственная магия, что могла убрать последствия деяний или старые обиды; но при неосторожном обращении она выжигала память, чувства и тело; оставляла в прошлом не только ненужное, но и то, чем стоило дорожить и гордиться. Потому о ней знали немногие; ее не изучали в Академиях; не передавали из поколения в поколение. Её существование было обусловленно давно забытыми движениями души, она питалась благодаря им, потому полностью не исчезала никогда.
Девушка пониже сделала надрез на запястье и капнула по капле на каждую из свечей, что в виде спирали были расставлены посреди поляны. Затем обе распустили свои длинные темные волосы, расправили обязательные широкие юбки и разошлись немного, застыв по разные стороны от фигуры. Трепетный огонек свечей всегда считался идеальным проводником из мира вне реальности, спираль же являлась символом времени. Пламя находилось в состоянии покоя, несмотря на легкий ветерок: его держало заклинание, призванное закрепить все, что будет происходить в этом месте. В середине спирали лежало круглое зеркало, чуть поблескивая серебряной рамой в робком свете луны, что рискнула все-таки добраться до самого низа.
Девушка пониже ростом посмотрела на свою подругу и кивнула.
Они начали кружиться, в разные стороны, бормоча заклинания и все быстрее раскручивая свои юбки, так, что спустя какое-то время появившиеся завихрения обрели цвет и свет и превратилось в зыбкое марево, распространявшееся кругами. Свечение образовало две спирали, схожие с той, что составляли свечи. Бормотание девушек постепенно превращалось в пение. Спирали отошли от них, наложившись одна на другую и, совершенно точно, накрыли свечи, отчего огонек их не потух и не вспыхнул, но будто вытянулся вверх. Девушки продолжали кружиться и петь; от их пения зарождались на светящихся снопах знаки, которые вскоре стали перемещаться и создали собственный вихрь. Спустя некоторое время, когда на поляне уже ровным сияла объемная движущаяся фигура, девушка пониже остановились и напевно произнесла:
— Фиаро медито аквато гобе. Сардето витело ардето ир гэло. «Тень прошлого приходит в полночь. И возвращает каждому свое»
В то же мгновение в зеркале появилась воронка, затягивающая не только энергию спиралей, но и сопротивляющуюся девушку, которую с силой протащило по траве, по горящим свечам, так, что ее юбки загорелись и запах паленой ткани наполнил воздух. Девушка побледнела от усилий, бисеринки пота выступили на её лице, но она не поддавалась и, выставив ладони, выпустила Тьму. И тогда вторая спокойно встала напротив, вытянула вперед руки и проговорила заклинание объединения Тьмы, что до того звучало только в нижнем мире. Из ее ладоней также потянулись черные клубы, сплетаясь с уже существующими, так что девушки оказались неразрывно соединены прочной связью, которая постепенно вытянула ее из свечного круга, чье пламя уже потухло. И тогда зеркальный водоворот, будто в обиде, хлестнул яркой плетью по спине той, что посмела быть сильнее, выгнув ее спину в боли и исчез в зеркале.
На поляне стало темно и тихо.
Только и слышался шепот деревьев и тяжелое дыхание изможденных девушек.
Я стояла на влажной траве, чувствуя, что силы покинули меня. В тот момент, что я почувствовала удар между лопаток, услышала внутренним слухом, как где-то далеко, в мире Ядра, кто-то зарычал от бешенства. Ощущения были неоднозначными — будто я потеряла что-то важное; но, в то же время, я была уверена в правильности принятого решения.
Я грустно улыбнулась.
Мы никогда не будем равны, Верховный, но я тоже могу менять правила игры.
— Теперь все? — спросила меня Синь, убирая следы нашего ритуала.
— Да — я слабо улыбнулась. — Теперь главное не поцеловать случайно какого-нибудь демона.
Глава 16
Я поправила оборку платья и поежилась. Больше от страха, чем от вечерней прохлады — Суд Верховных проходил в отдельном месте, открытом всем ветрам, на нейтральной территории, которая не принадлежала ни одному из Кругов.