— Ладно, а почему именно 1980 год?
— Потому что, округляя до 10-летия, это точка максимума свободы в векторной форме.
— Гм… Что такое свобода в векторной форме?
— У свободы несколько измерений, — пояснил Ян, — есть экономическое, политическое, сексуальное, телесное, научно-техническое, информационное измерения свободы.
— Гм… А сексуальное и телесное измерение разве не одно и то же?
— Нет. Вот пример разницы: свобода выбора сексуального партнера и свобода аборта.
Поль Тарен взял салфетку из пластикового стаканчика и вытер пот со лба.
— Ладно, доктор Хуберт, давайте будем реалистами и поищем разумный компромисс.
— Извините, комиссар, но я не посредник, и это не переговоры.
— Но, — заметил Поль, — вы объявили условие.
— Нет, я вывел условие из здравого смысла и знаний о субкультуре арго. Что касается переговоров: их не будет. Тут иной случай, чем с обычными террористами, которые продвигают какую-то религиозную идеологию, по сути — как легальные партии, хотя методы чуть более брутальные. Потому легальным политикам легко договариваться с обычными террористами. Но тут иной случай, как я уже отметил. Или органы власти признают личную свободу аргонавтов на уровне 1980-го, или нет. Все очень просто.
— Ладно… — Поль побарабанил пальцами по столику, — …А что, если нет?
— Комиссар, такие вопросы относятся к вашей профессии, а не к моей.
— Так, а вы понимаете, что возможны жесткие ответные меры со стороны властей?
— Ответные меры по отношению к кому? — спросил Ян.
— К субкультуре арго, — пояснил Поль, — например, к вашей здешней общине Сатори.
Ян Хуберт улыбнулся и покачал головой.
— Не к моей. Я всего лишь живу по соседству.
— Но, некоторые авторитетные люди говорят, что вы гуру этой общины.
— Что с того? Некоторые авторитетные люди говорят, что Земля имеет форму блина.
— А что, если я приеду в общину, и спрошу там?
— Приезжайте, спросите, — равнодушно ответил Ян, и после паузы добавил, — вы пока ничего не поняли, комиссар. Вероятно, время еще не пришло.
9. Трое в арго-лодке, не считая робоцмана
14 мая, раннее утро. Адриатическое море, борт арго-лодки «Katatsumuritako»
Жаки Рюэ — стажер-эксперт по новым потенциальным террористическим технологиям спецслужбы RCR — была достаточно здравомыслящей девушкой, и потому при других обстоятельствах не оказалась бы в открытом море на лодке размером как минивэн. Но обстоятельства сложились так, что иначе было не выполнить оперативную задачу. Так стажер-эксперт напросилась третьей в экипаж этой безумной лодки, обладавшей, при экстремальной миниатюрности, еще кристадин-фюзором. Обстановка сложилась так: Юлиан Зайз, консультант по яхтенному дизайну (ЯД) с которым Жаки требовалось, по оперативной задаче, войти в контакт, уходил в море на тест-драйв этой арго-лодки. Аслауг Хоген, физик, младший научный сотрудник Центра Космических Технологий в Ноордвийке (Нидерланды) уходила с ним за компанию, и это была невероятная удача! Тезис об удаче надо пояснить. Два года назад Юлиан Зайз и Аслауг Хоген участвовали в секретном проекте по астероиду Каимитиро. В нем же участвовал бригад-генерал Рюэ, приходившийся дядей Жаки Рюэ. Благодаря этому родству, Жаки сумела напроситься третьей на борт «Katatsumuritako» (где и вдвоем-то было не просторно).
Ясно, что упасть вот так на хвост романтической парочке, это жуткая бестактность. И последний час перед выходом из хорватского порта Риека, стажер-эксперт RCR очень изобретательно успокаивала свою совесть рассуждениями о служебном долге. Но, как только арго-лодка покинула порт, романтическая парочка: 38-летний Зайз, и 32-летняя Хоген, показали, что вовсе не считают такое поведение — бестактностью. Зайз передал управление роботу-боцману (сокращенно: робоцману), после чего заявил:
— Согласно протоколу тест-драйва, экипаж переходит к оценке рекреационных свойств круизной лодки. Аслауг, что тебе подсказывает интуиция на такой случай?
— Интуиция подсказывает мне применить право неожиданности.
— Бинго! — воскликнул Зайз, и посмотрел на Жаки, — Ваш выход, спецагент!
— Я не спецагент, я стажер-эксперт! Еще лучше по имени. Я не поняла что такое право неожиданности, и какой мой выход.
— Право неожиданности, — пояснила Аслауг, — из Анджея Сапковского. Такой польский фэнтези-новеллист. Он создал, в частности эпос о ведьмаке. Право неожиданности это магические последствия ситуации, когда ты встречаешь дома то, чего не ожидаешь.
— Например, — уточнил Юлиан, — мы пришли на причал, а около тестовой лодки — ты.
— Да, извините, наверное, я должна была позвонить, но так уж вышло…
— Не извиняйся! — весело перебила Аслауг, — Ясно, что ты решила применить потенциал полицейской цифровой слежки, и взять нас тепленькими. У тебя четко получилось, но теперь мы нарисовали на тебя право неожиданности.
Жаки Рюэ подняла руки в знак признания.
— ОК, я согласна, только если без сексуальных извращений.
— Без извращений не получится, — строго сказала голландка-физик, — видишь ли, я ехала полтора часа на автобусе из Триеста в Риеку для сексуальных извращений. У меня нет причин менять намерения, так что обсуждаются лишь варианты, но не суть дела.
— Вообще круто! — брякнула франко-мулатка, — И как ты это себе представляешь?
— Юлиан, как мы это себе представляем? — обратилась Аслауг к консультанту по ЯД.
— Я думаю, как Кацусика Хокусай представил это на картине Tako no ama.
— Ты прав, как триста троллей! — обрадовалась Аслауг, — Это просто и гениально! Где Katatsumuritako, там и Tako no ama!
— Может, хватит издеваться?! — возмутилась стажер-эксперт.
Аслауг и Юлиан с серьезным видом переглянулись, затем хором заржали, и Аслауг изящным движением выудила из дорожной сумки бумажную коробку, содержащую дюжину бутылок «Lowlander» — знаменитого голландского портера.
— Вообще круто! — повторила Жаки, на этот раз с позитивной интонацией.
— Поехали! — сказала Аслауг, открывая первую бутылку.
— Поехали! — согласилась Жаки, следуя ее примеру.
— Поехали! — поддержал Юлиан и, после первого глотка, объявил, — Вот теперь можно предметно обсудить извращения. Начнем, пожалуй, с картин Хокусая.
— Да, так будет хронологически правильнее, — сказала Аслауг, и Юлиан продолжил:
— Кацусика Хокусай, японский художник, создавший в 1814-м экзотично эротичную картину «Tako no ama» (Осьминог и ныряльщица). Тема картины в принципе ясна, а конкретно надо смотреть. Вот. Через 170 лет эта картина побудила двух российских фантастов, братьев Стругацких, включить в НФ-детектив «Волны гасят ветер» некий фрагмент японской хроники XIV века, вероятно вымышленный, о katatsumuritako. В русскоязычной фонетике — катацуморидако.
— И в честь него названа эта арго-лодка? — спросила франко-мулатка.
Юлиан Зайз утвердительно кивнул и продолжил:
— Katatsumuritako по-японски: улитка-спрут. А по тексту той возможно вымышленной японской хроники, это крупный головоногий моллюск с панцирем пурпурного цвета, размером как лодка. Вот почему наша лодка сделана пурпурного цвета. Далее, уже по основному тексту Стругацких, катацуморидако оказался реальным моллюском вроде современного панцирного осьминога-аргонавта, только огромным и очень древним. Катацуморидако там родом из силурийского периода. Его личный возраст более 400 миллионов лет. И его биополе меняет человеческую психику.
— Аргонавт… — произнесла Жаки, — …Меняет человеческую психику. Это специально построенная связь с аргонавтингом, как эскапистской субкультурой, или что?
— Эта лодка, — ответил Юлиан, — придумана для японских юзеров, им нравятся мифы.
— Всем нравятся мифы, — сказала Аслауг, — но японцы не стесняются признавать это.
— Ладно, — Жаки кивнула, — всем нравятся мифы. Но почему лодка такая маленькая? В смысле: для жизни на борту в открытом море нужна лодка значительно крупнее.
Аслауг и Юлиан снова переглянулись, и голландка предложила:
— Расскажи ей про дальневосточных азиатов. Я с удовольствием послушаю вторично.
— Итак, — сказал он, — яхта открытого моря должна иметь главный габарит от 30 до 70 футов. Такое мое мнение. Но аргонавты попросили меня подумать над моделью для азиатских друзей, с заданными габаритами 18x7x7 футов. Дело в том, что власти там установили анти-аргонавтинговые запреты, но их можно обойти, если сделать лодку, полностью помещающуюся в TEU: стандартный 20-футовый морской контейнер.
— А много ли аргонавтов в Дальневосточной Азии? — спросила стажер-эксперт.