Норий рванул на врага. Он ожидал парирование, потому метнулся острием вперед. Как вдруг Ютий подставляет лезвие, и оба магнитных потоков рассеялось. Рукоять прилетела Норию по шлему. Он упал. Стены и пол затанцевали в экране, а с ними мысль: лезвия рассеялись. Тогда Норий протряс головой, увидел вкось труп друга, дрогнул, поспешил встать, пока лезвия не восстановились, но снова свалился. Ванадий громко лязгнул на спине. Норий стал вошкаться, сопротивляться, но Ютий обхватил его и вцепился в голову.
Ярый вопль раздался в эфире. Иридий наконец сбил щитовика подсечкой, отрубил руку, рукоять подпрыгнул с ладонью, затем он обезглавил солдата. Наследник обернулся и уже хотел рвануть в помощь, но застыл в ступоре. По восстановленному лезвию бежали капли крови. Они разбрызгали рукоять. Ютий убил всех. Стражи погибли. Они с Иридием остались один на один. Когда Ютий вытащил стрелу из ключицы, швырнул её к трупу Кашия и пробасил:
— Думаешь, победишь?
Иридий легко провертел рукоятью, даже не оцарапав пол. Он вмиг глянул на трупы, с сожалением нахмурился, но тут же решительно поднял магнитное лезвие.
— Не сомневаюсь, — проговорил дерзко. — Забыл? Меня тренировал сам Кораг.
Ютий насмешливо хмыкнул.
Он отвлекся, размял плечи и рванул с места. И сердце схватило. Иридий нырнул под лезвие, рефлекторно ударил локтем. Ютий пошатнулся. Он тут же отпрыгнул, пропустил игру пара и лег на панель колбы. Летел новый удар. Нервы снова дернули ниточкой, и Ютий выпнул Иридия.
Враг взмахнул бестией в руках. Каждый раз Иридий вздыхал от ужаса, ожидая сюрприза. Наследник увернулся, потом отбежал, не отрывая взгляд от диковинной гарды. Ютий метнулся за ним. Каждый не чувствовал себя. Напряженный бой отсеял "я" и отдал часть жизни врагу.
Иридий врезался в стену, нагнулся. Рукоять чуть не отсекла рог. Наследник тут же вытолкнул Ютия. Лениво ударил. Ютий слабо отпрыгнул. Бой стал медлится. Оба задыхались и уже валились с ног.
Рычаг проехал по щели, Ютий удлинил лезвие. Из окровавленной рукояти потянулась дуга, пока Иридий пыхтел в фильтр, наблюдая. У него кольнуло в груди, словно её коснулся шприц, а игла в вены прыснула лютую порцию адреналина. И вот ядреный раствор пырнул сосуды, сердце Иридия забуянило, дрогнула губа, сжались мышцы на ногах и руках. Он едва отпрыгнул, вздрогнул от вида парной стружке возле брюха, достал клеща за поясом и кинул в Ютия. Устройство цапнуло доспех и запищало. Как только Ютий растерянно глянул на паразита, тут же затрясся. Ток вырубил систему доспехов, парализовал цепи питания, и Ютий сразу же упал на колени. Магнитный меч выполз из рук и побежал по полу.
— Парализатор "Ордена", — разъяснил наследник в отдышке. Пока в тряске Ютий пытался отцепить клеща, Иридий ухмылялся. Его забавляли потуги воображаемого трупа. Он добавил. — Забавно, что в итоге достался тебе.
Наследник нагнулся и взялся за колени, чтобы не упасть. Фильтр прошипел несколько минут, пока искрились доспехи. Бой безумно вымотал обоих, но только Иридий усладно мечтал о казни.
Клещ отцепился. Ютий стонал, вяло вошкался, пытался встать. Наследник вновь провертел рукоятью, приближаясь. Сама мысль его неистово бодрила и рисовала на лице глумленную улыбку.
Вернулось подкрепление. Предатели столпились у прохода, ожидая исхода. Иридий встал над врагом, дернул его за плечо. Ютий перевернулся на спину. Рука обессиленно потянулась к шлему.
— Ты труп, — упоенно провозгласил наследник, замахнулся.
Тут клацнул шлем, чуть сполз. Наследник решил повременить. Он затаился. Иридий понял, что в битве совсем забыл о проедающем желании взглянуть в глаза наглецу. Что-то внутри всполошилось, когда под шлемом появились губы, а потом обескураженно забилось, когда он увидел лицо.
Молодую пятнистую кожу ещё не исковеркали морщинки. Глаза насыщены редким соком, где посеяны яркие пылинки вокруг чернющего зрачка. Отталкивала лишь улыбка: наглая, смакующая. Будто, смотря на палача, она купалась в удовольствие.
— Убивай же, наследничек, — насмехалась дева, хрипло кашлянула.
Зубы выглянули из губ. Иридия начинало трясти в бешенстве. Он хотел опустить меч, но, казалось, рукоять привязали к потолку за толстую нить, а быть может её удерживает мощнейший магнит.
— Это же дева, — переговаривались они. — Это плодоносящая дева?
Предатели обескураженно перешёптывались. Девушка победоносно улыбалась. Теперь Иридий понял смысл улыбки, осознал искру удовольствия в её глазах. Кодекс, как книга истины в уме каждого, диктовал всем в замке, в империи, в "Ордене", в генетике дарссеан — сохранить плодоносящих дев. Исход битвы предрешён, как только с лица сползла маска.
"Хитро", — подумал наследник, но не вскипая злобой, а сухо и рационально.
Он выключил меч.
— Не дозволено казнить деву живому. Смеет убить предсмертник, если оба не превозносят жизнь, — продиктовал Иридий старый указ. Он отошел от обессиленной беззащитной жертвы. — С этого дня ты должна помнить об этом, дева.
Предатели глянули друг на друга с согласием. Их восхитил мудрый и благородный поступок будущего повелителя. У обессиленного тела сомкнулся народ. Иридий поднял арагонскую руку. Девушка бросила на него злобный оскал. Названого Ютия подняли и увели. Брела пленница смиренно, ощущая магнитный поток за спиной. Дева не сопротивлялась, ибо прекрасно знала, что легкое, как перо, лезвие может чиркнуть по позвонку. Закон не щадит дважды, и в тот раз на землю брызнут её красные чернила.
Пока деву вели в тюрьму замка, Иридий не мог избавиться от мысли. Внешность девушки кое-кого напоминала. Только потом, когда наследник решил самолично обыскать комнату Ютия, дойдя до двери, момент озарения пробудил его совесть.
3
— Кто бы мог подумать, что нет идеального слуги, чем взращенный ребенок, — намекнул Иридий, как только вошел в допросную комнату.
Теперь девушка сидит на стуле. Там где раньше томился он. Но наследник боялся подвести стул к ней и сесть вблизи, приплотниться. Иридий скрупулезно приметил, что подсознательно шарахается от девы. И, когда он смотрит на знакомые глаза, тут же узнает их на фоне красных висящих штор, а детский голосок: "я сама" — пробуждает сожаление. Иридий узнает в Ютий Аниду. И она — копия матери.
— Хорош слуга, наследничек, — буркнула дева и следом примолкла.
На молодом лице он видел руки Арагонды — повелитель слепил на личике высокомерие, наглость и не то что неуважение, а скорее непризнание оппонента.
— Меня взрастил замок, — ответил Иридий сносно.
Дальше разговор не клеился. Уж неподатлива оставалась дева. Казалось, что её интересует лишь собственный шлем, что мирно лежит на столешнице. Иридий сел за стол напротив и раскинулся на спинке, показывая непринужденность. Нужно как-то развязать деве язык, но начать с прошлого не позволила совесть.
— Ух, — отвлеченно испустил он дух. На лице появилась искренняя улыбка. — Я рад, что ты — самка. Теперь не нужно воспринимать Ютия, как соперника к сердцу Ягады.
Не прошло ни секунды, как Анида издевательски ухмыльнулась и сказала:
— Откуда ты знаешь, может я предпочитаю женщин?
Иридий нервно выкашлялся. Тогда она добавила:
— Удивлен, владыка извращенцев?
— Да, дивлюсь манерам, — раздраженно гаркнул Иридий.
Он прилег на стол и взглянул на деву из-под нахмуренных бровей.
— В космопорте изменился код запуска челноков. Твоих рук дело?
Дева нарцистично отвела глаза и уставилась на свой шлем. Экран направлен на хозяйку. Они будто с особой привязанностью глядят друг друга.
— Анида! — вскрикнул он, повторил громче и ударил по столешнице.
Тогда девушка лицемерно тсыкнула, отвела взгляд на стены и стала непринужденно осматривать помещение.
— И что я делаю? — рявкнул Иридий и выпрыгнул со стула. Тогда Анида вскинула на него глаза. Иридий приблизился, нагнулся над шлемом девушки. — Только глупец пытается достучаться до недоразвитой личинке. Личинке в непробиваемом коконе!
Иридий яростно сбросил её шлем со стола.
— Ты дура, которая не доросла до того, чтобы понять — повелитель безумец! Он довел нас до войны! А ты до сих пор ползешь за ним!
— А ты как вижу — дорос и оперился? Потому предал повелителя, нет, предал собственного отца и убил его. Ты мне противен!
— Я защищал империю! — воскликнул Иридий.
— Нет! — тявкнула она в ответ. — Мой отец защищал империю от белых. А ты с ними сговорился.
— Не от тех защищал! — орал он Аниде в лицо. — Потому и погиб. Истинный враг империи — замашки повелителя!
Вздохнув, Иридий провел ванадиевой рукой по лицу.
— Как ты можешь идти за Арагондой? После его смерти? — спросил тихо.
Вдруг Иридий остыл и посмеялся.
— Ладно, ничего, — теперь хитро озирался он. — Владыка больше не будет стоять над тобой. Пройдет время и ты сама всё заметишь, — изрек, затем протяжно ахнул и добавил, — сама заметишь, как Арагонда беспечно гнался за желаниями, переступая жизни и надежды других.
Когда Иридий уселся на стул, то понял, что Анида наконец внимает его, пусть и прожигает взглядом.
— Чистобелый мой, ты, значит, не переступаешь жизни других? — возникла дева. Её глаза заслезились, сщурились, голос тихонько продрожал. — Давай, кричи про беспечного владыку, ори во всё горло. Но мне ты не прочистишь мозги.
В памяти остался ещё тот день, когда мать тащила меня через холодный лес. Помню, как плоды тускло светили красным огнём. До сих пор помню сшибающие раскаты, оглушающие разряды, тряску, беснующий гром и ту желтую розетку, которая бежала по пятам за нами. Мама боялась, но не за себя. Она ужасалась от того, что я достанусь белым, а потом, где-то в двадцать лет, мне раздвинет ноги двух или трех метровый амбал, махина, и прижмёт к кровати.
Но понимаю это только сейчас. Тогда всё было иначе. О-о, как буянили молний, как мерцали, роняли синие кисти, и как горела в темноте фосфорная желтая розетка за маминой спиной. И она гналась за нами. Тогда я чувствовала, как беснуется сердце в её груди, как она в ужасе стонет. Страх матери проник в меня. Эта искра разгорала ужас, когда махина догоняла. Все сплелось. До сих пор вижу во сне эти образы. Во сне я ребенок — беззащитна, беспомощна, слаба. Во сне я свидетель!
Иридий молчал, слегка приоткрыв рот. Он начинал понимать, кто настиг Мэйпс и Тирея. И осознание его знобило.