Среди труб вмиг разросся мощный сгусток, будто с неба падала звезда. Из расщелин труб проскочил ток. Искры пробежали по пустой водородной вене. Кораг отпрянул, когда ощутил, как острый укор проходит по телу, цапает сердце, сдавливает легкие, колко впивается в ноги. Дуга на шлеме потрескивала.
В это время треноги добрались до разлома. Приблизившись к порезу в центре, их окатил жар. Туловище раскалилось до ярко-оранжевого кокона, пока не спеклось до красна. Тогда роботы вцепились ногами в землю и резко сбросили поршень. Он мощным ударом прорвался вглубь, из-за чего у разлома проскользила новая трещина. Пламенные искры испустились тонкой струей. Неожиданно тряска пробила землю.
В горле запершило до неудержимого кашля. Паника путает мысли, сплетает их. Всплывают образы, где он тонет на дне. Легкие жжёт, пока ток сильнее сдавливает глотку; как прежде воздух не насыщает их до упоенья. Только когда дуга на шлеме вспыхнула, Кораг смог глубоко вздохнуть. И тут же следом он блаженно простонал на выдохе.
Острые клыки впились в нервы. Тело съёжилось. Начало чудиться, что земная тряска массирует онемевшие пальцы и ублажает ноги от судорог. Дуга шлема вновь издала треск электричества, и слегка расслабила мышцы. Кораг смог приподняться. В фильтре шипел выдох, и хрипел вздох. Дышалось тяжело и прерывисто. Позже он сщурился от ряби, вскинул голову. В глазах мутнели звезды и фонтан огня. Заныло в шеи. Он тут же клюнул в землю.
Мысли блуждают и теряются; рассудок не мог обуять инстинкты: почему-то он пытался уползти от выжженной земли. И пока землетрясение подражает штормовому буйству, руки невольно двигаются, уколы больше не жалят ноги, как острые камни, тело податливо плывёт по бушующему морю. В мутных глазах свет начал помаргивать и меркнуть. Кораг ещё раз взглянул на шквал из разрыва и высмотрел то, как он разбрызгивается чистыми каплями. Ноющая боль вмиг обуяла глаза, когда он моргнул.
В мутных силуэтах появились очерченные линии, а секундный водный шквал сменился парами. Тогда из разрыва выпрыгнули густые хладагентные хлопья. Кораг вздрогнул и сжался. Белые облака укрыли его и скрыли под густым занавесом. Треноги лопнули в торсе, трещина разделила туловище надвое, и они повалились на землю с зеркальным скрипом.
В одночасье мир затаился в холоде и под густыми клубнями. Кораг пришел в себя, пошатываясь, поднялся. Его мутило, хлопья кружились, но очередной треск прояснил взгляд. Кораг вдруг осознал, что “Орден” ходит по полю, может даже приблизился к окопам из труб и, что водород переметнулся к стану врага, пока программы не рассеются и перестанут его стужить до хладагента.
Рваная рана будто издыхает копоть. Гремит гром. Сквозь слоеные облака хладагента небо помечают вспышки. Затишье нагоняет тремор. Кораг идет сквозь туман, но ступает инстинктивно и настороженно, водит руками и сгоняет хлопья. Дунул ветер, и хладагент взвихрился подобно снежной вьюге. Кораг прошоркал ногами, ощутил холмик, пригнулся.
— Приказ, приготовить крикунов, — прошептал он в эфир.
— Говорит группа у крайней заставы, приказ принят. Мы не пропустим “Орден” к заводу.
Одна мысль о крикуне срывала дыханье. Однако то, что ожидало на заводе, на отчаянный случай, пугало вдвойне. Кораг отбросил пессимизм, повторяя, что их заставу ещё не прошли. Взгляд бросился на мелкий экран в шлеме. Он осторожно направился к свету точек.
Почва под ногами застыла и покрылась тонким белым инеем. Кораг шагал медленно и методично, переступая мелкие замороженные лужицы, и вдруг услышал, как треснул лед впереди. Он пригнулся, обошёл звуки, заметил среди клубней серый силуэт, настороженно отдалился и спустился в окоп. Когда Кораг нырнул в стан зеленых точек, миниэкран на шлеме погас. Рослые солдаты подвинулись и уступили место.
— Перекличка, — прошептал Кораг.
— Нас семеро, — отшептал один и сбил с плеча иней. — Все остальные отступили к заводу, либо мертвы.
— Мы думали, что вы тоже погибли, — перебил его второй, чуть повысив голос. На него тут же шикнули.
— Почему Вы не отступили? — поинтересовался Кораг, осматривая группу. Часовой с краю подал тревожный жест. Все пригнулись и сжали оружие. Кораг прокрался к нему и выглянул рядом. Среди клубней множились силуэты.
— Зажали турели, — сказал часовой в эфир. — Мы не могли даже головы высунуть, а как из разлома хлынула завеса, то сразу рванули наутек и сменили позицию.
Кораг ощутил, как подрагивают колени. Страшнее войска под ухом могла быть лишь бездушные турели в небе. Он чувствовал, что следующего раската программы ванадия просто не выдержат.
— Есть крикуны? — вдруг шепнул Кораг. — Ртутные арбалеты ещё в деле?
На миг показалось, что выглядывает солнце, но сквозь туман они могли видеть только хмурь и яркие подмигивания молний.
— Есть два арбалета, командир. Но стрел немного, — подтвердили солдаты за спиной. Кораг обернулся. Они зарядили арбалеты, стряхнули с корпуса иней, поставили их рукоятями на землю. Один стрелок продолжил. — Хватит, если пробить пару солдат в снайперском режиме. О скоростреле лучше не мечтать.
Кораг посмотрел на третьего солдата с краю. Он заглянул за пазуху, поднатужился, потянув ремень, и вытащил пушку из-за спины.
— И крикун…есть.
Отряд единодушно уставился на оружие. Из длинной рукояти выпячивалось дыра, где руку ждал шаровой спусковой крючок. Прицела никто не видел, как и пристанища для обоймы. Вместо носа у крикуна ширились две параллельные платформы, а из дна дула шел тусклый зловещий свет, который пробуждал тревогу и мурашки по телу. При виду пушки из глубин мозга пробуждались те гнетущие крики.
— Разрешаю разок пальнуть. Не больше. Два таких бестия равны катастрофе.
— Ага, — воодушевлено согласились стрелки. Мечники за их спиной невольно переглянулись.
— Враг на подходе, — прошептал часовой. Кораг снова выглянул. Серые силуэты темнились, пока пары не стали расступаться под очертаниями шлема и серебристой брони. Кораг вздрогнул и нырнул обратно. Стрелки сразу же подготовили ртутные арбалеты.
Ладонь села в седло. Крикун благополучно проглотил руку хозяина и начал выпускать тусклых светляков со дна дула. Кораг стиснул рукоять для магнитного лезвия, но вдруг ослабил хватку, когда разглядел сиянье среди белых облаков хладагента. Оно мирно пролетело к солдатам “Ордена”.
— Прием, докладываю, — пришел голос с эфира. — В небе замечены разряды, турели врага не уничтожены. Повторяю, турели не уничтожены.
— Приняли, — подтвердил Кораг сигнал из завода. — Стрелки, — тут же шепнул он и обернулся. Солдаты прильнули чуть ближе. — Дальние турели ваши.
На позиции! — шикнул в конце. Снайперы тут же метнулись. Кораг подхватил стрелка с крикуном.
— Стой. Ты будешь стрелять отсюда и по моей команде.
Готовьтесь мечники, — обратился командир к группе. — Вы должны окружить врага и притеснить его к залпу крикуна.
Солдаты кивнули и рассыпались по позициям.
— Я готов, — передал в эфир первый снайпер.
— На позиции, — подтвердил второй.
Огни турелей парили над головой и, казалось, что их взор не поддается изъянам. Раскаты молний сверкали сквозь густой туман, захватывая небеса. На секунду турели меркли в едином свете неба, среди молний.
“Орден” крадется, вспарывая доспехом морозные пуховые клубни. На краях серебристой длани уже оседает иней, сапоги поскрипывают на тонком слое снега, а винтовки разрисовал льдиной орнамент. Но пока, продвигаясь сквозь хлопья, они встречали сплошную туманную завесу и промёршие в землю трупы.
Вдруг в клубнях белого пара раздался хлопок. Завеса где-то впереди загорелась в ярком свете, чуть раздвинулась, сквозь облака просочилась капсула. Она низвергнула искры и тягучий скрип, а затем начала приближаться в ослепительном силуэте, шипеть и таинственно кричать. Солдаты “Ордена” встрепенулись. Доспехи завибрировали от пронзительного воя, по телу слонялись мурашки, мутило до тошноты, взгляд замирал и впивался в свечение. Крик светоча усиливался, потаённо растягивался и тонул. Он проникал в рассудок. Разум буквально разрывался, когда тягучий вой закрадывался в душу, нырял в глубины сознания и вытрясал оттуда всю решимость.
— Огонь, — пришел приказ по связи, и солдаты пустили стальной град в призрачное существо.
Турели в небе вспарили на месте, но, смотря на землю, видели лишь искаженья, мерцанья и световой силуэт. Они уловили шумы, но в цифровом мозгу те казались шипеньем самого пространства, будто вокруг солдат не враг вовсе, а сам мир, что искривляется, издает крики и искажает их в буйстве. Ртутная стрела пробила каркас турели, и свет в кристаллическом теле померк.
Пули проходили сквозь светоч и пропадали в тумане. Сгусток приближался, хрипло шипел и таинственно завывал, будто разрывая собственную гортань, а “Орден” робел и отступал. Тогда силуэт крикуна уплотнился, протрясся и мигом рванул. Сердце вздрогнуло, когда дальний светоч вдруг очутился перед глазами. Тогда крикун издал электрические искры и множеством ударов схватил жертв. Солдаты падали в конвульсиях, а светоч рос, сильнее сиял, пока не начал испускать мощные раскаты.
— Что сотворила империя? — дивился командир, когда отступившие рассеяли весь туман.
Отряд “Ордена” закидал цель гранатами, и мощный взрыв сотряс землю. Крикун обернулся, поплыл к ним и, как вдруг, получил раскат молнии с неба. Сгусток энергии троекратно возрос, нестабильно запульсировал и отбросил весь “Орден” мощной волной.
Солдаты тяжело встали. Легкий снег на земле подтаял. Туман рассеялся и оголил на мокрой почве обломки турелей, затем он начал расступаться вдали. Кораг с группой предстали перед противником. Парная стружка легла на землю и у их ног окутала трупы в серебреной броне молочным покрывалом. Открытое небо сверкнуло сетью молний.
— Пристрелить их, — скомандовал командир “Ордена”.
Солдаты тут же открыли огонь. Град пуль начал тарабанить по ванадиевому каркасу. Кораг чувствовал, как тело бьет сотня мелких камней, взбивая мясцо и кожу до синяков. Он метнулся вбок, подставив левое плечо и руку вперед. Нервы поскуливали от пуль, а программа ванадия становилась все крепче, компенсируя энергию удара. Снайперы пустили пару ртутных стрел и отвлекли врага. Мечники империи кинулись врассыпную.
Солдаты “Ордена” заслонили командира, а тот прошипел в фильтр на то, что без турелей им не ослабить программу ванадия и мысленно распрощался с битвами, где их пули пробивали даже сталь.
— За мечи, — крикнул он.
Отряд прекратил пальбу, отбросил оружие. Кораг сделал выпад, капли крови упали на ванадий, развернулся и новым ударом раскроил второго солдата. Третий в колоне запустил магнитный клинок и резво махнул им. Кораг едва отскочил. Враг наклонился, чтобы сделать выпад, но имперский мечник прошмыгнул из-за спины командира и магнитным лезвием отрубил ему голову.
— Благодарю, — сказал ему Кораг, солдат молча мотнул головой.
— От ваших пуль лишь заноза, — крикнул один имперец, когда взмахнул мечом у шеи врага.
На него тут же метнулось четверо из “Ордена”. Кораг хапнул доходягу за рог, швырнул назад и нырнул под перекрестный взмах. Четыре разящих удара метнулись сверху, скрестились и прошлись сквозь друг друга. Хладагент мечей свалился наземь, а магнитные лезвия разбрелись в неясную форму.
Солдаты вздрогнули и отскочили. Один поднял рукоять в ударную стойку, когда магнитный поток только выровнялся, оборачивая лезвие одежкой из хладагентового пара. Кораг мигом отпрыгнул к языкастому и заметил струйку крови на ванадии. Имперские мечники тут же загородили их.
Группу окружили. Стрел не осталось. Кораг сидел над раненым, когда солдаты “Ордена” аккуратными шажками сжимали их отряд в кучку.
— Стоять всем! — разразился молодой голос за спиной. Кораг обернулся. — Ещё шаг и я выпущу крикуна!
Солдаты “Ордена” застыли и вопросительно переглянулись. Кораг сухо сглотнул. Он ещё помнил, что крикун не разбирает где союзник, а где враг, только выжимает биоэнергию из тела, но “Орден” об этом не мог знать наверняка.
— Если эта тварь так хороша, — тявкнул воевода “Ордена”, оттолкнул своих и вышел, — то почему бы тебе не стрельнуть прямо сейчас?
На секунду зависла пауза. Гром рычал в небе. В ответ поле сотрясалось. Хладагентовый туман полностью рассеялся. Снег на земле растаял, мелкие лужи растрескивались и выпускали капли воды. По голому небу разгуливали вспышки молний.
— У нас не так много залпов, чтобы расходовать их бездумно, — ответил Кораг твердо и решительно. — Зато один заряд крикуна будет стоить вам дивизии.