— Вот как? Кто ты, смельчак? — настоял воевода. В его голосе таилось озорство.
— Я — Кораг, — немногословно посетовал он. Командующий “Ордена” озадачено прокряхтел. Снова раздалась секундная пауза.
— Его взять живым, — приказал и скрылся за солдатами. Мечники "Ордена" продолжили подступаться ближе.
— Ей, беломордый, представься в ответ, — выкрикнул раненный. — Этикету не учили? — добавил, чуть приподнялся, но тут же взвыл и повалился.
Шаги врага будто сжимали пространство. Имперские мечники отступали по миллиметру, притаптывая подтаяную почву. Вдруг один оккупант сделал рывок и поднял рукоять. Имперец подставил плечо и пихнул его. Враг тут же попятился и свалился. Рядом с ним пролетели белые нити. Орденские мечники упали наземь следом, а из дыры в серебристом доспехе пошли бардовая кровь и ртуть.
Всё тут же завертелось. “Орден" бросился врассыпную, к окопам и трубам, назад к товарищам. Задние ряды подняли щиты, от которых разило сильным электромагнитным полем. Два щитовика укрыли командира, отбили стрелы невидимым слоем и аккуратно отходили от центра стрельбища.
— Трое пусть останется, а остальные: за мной! — крикнул Кораг, поднялся с рукоятью в руках и метнулся. — Подкрепление, прием, отвлеките солдат заградительным огнем.
— Приняли, — ответили из эфира, когда воевода "Ордена" скрылся.
Кораг проскочил сквозь разрушенный строй врага. Следом пронесся шквал ртутных стрел, который застучал по полю. Холодный ветер свирепел по залежам и бугрил лужицы волнами. Он завернул за угол, протопав ногами по слякоти. Впереди растянулся небольшой каньон из проваленной вглубь земли, трещин из рваного разлома и впалых ям. У косых и сломленных земляных стен его встретил отряд мечников и вражеский командир.
— Сдавайтесь, — победоносно крикнул Кораг и призвал из рукояти магнитное лезвие. — Вам не пройти!
— Вижу, не зря идет слава полководца, который безропотно лезет в бой, — посетовал белый король и включил меч.
Охрана скрыла его. Два мелких серебристых шара прыгнуло во влажную почву. Они зашипели и распустили вокруг холодные клубни пара. Тогда Кораг сразу ощутил, что ванадий начинает коченеть. На дуге шлема пробежала искра. Программа с током разошлась по экзоскелету. Ванадий впитал порцию команд.
Диск солнца уверенней выглянул, но Кораг сосредоточился на белых пушистых хлопьях. Он нырнул в завесу, увидел затемненный силуэт, пригнулся. Пуховые пары рассеялись лезвием. Кораг усмехнулся в фильтр и ударил мечом. Хладагент рассекся и плюнул кровавыми каплями. Сзади раздался топот. Кораг вздрогнул. Но сердце отлегло, когда на земле протрезвонила рукоять, а враг предсмертно визгнул. Тень упала, раскрыв имперца за спиной.
Парная стружка начала таять и распускаться. Силуэты вдали темниться. Кораг рванул к ним, свалился на колено, вспорол брюхо стражу и оказался под ногами командующего. Хладагентовые пары стухли.
Орденец взмахнул косым ударом. Кораг улыбнулся и упал на спину. Магнитное лезвие вспорхнуло над головой, взрыхлило землю. Кораг пнул ногой вражескую рукоять. Командующий сгорбился, но удержал магнитный меч. В эту минуту Кораг прокатился по земле, с рывком встал и, на одном вздохе, понесся в бой.
Враг отвел лезвие за спину. Кораг прошипел, когда осознал следующий удар. Воевода взмахнул рукой. Кораг проскочил под магнитной дугой, толкнул плечом. Враг пошатнулся, когда Кораг издал облегченный вздох.
Тут орденец метнулся в сторону и в развороте рассек лезвием. Кораг расправил спину и приподнял подбородок. Магнитное лезвие пропарило у шеи, оцарапало краску, разрушив тонкую ванадиевую корку. В сердце Корага ёркнуло. Он буквально почувствовал, как электромагнитная дуга прогрызает решетку, выталкивая атомы из крепкого строя. Кораг взбудоражился, будто этот удар разбил стену цинизма. Фильтр шикнул в восхищенной усмешке.
— Ты не дурен, — прокартавил он гордо, твердо, возбужденно. В своём враге рыцарь увидел новую личность. — Я предвкушаю равную битву. Имя, скажи мне своё имя!
По эфиру с завода гаркнул голос, но Кораг его не расслышал. Тогда вражеский командир прокряхтел в недоумении, а затем фыркнул с негодованием:
— Томись в изморози, дичь!
А затем напал быстрой атакой.
Магнитные лезвия прошмыгнули сквозь друг друга и разорвали поток хладагента. Кораг навалился на врага, пихнул, ударил рукоятью по шлему, затем снова пихнул. Ванадий на теле уже тяжелел. Фильтр шипел.
Магнитное лезвие начало заволакивать пар и через минуту восстановило форму. Кораг махнул мечом в развороте. Враг нырнул под лезвие, лишился кончика рога и тяжело привстал. Вздохнув, Кораг приготовился к удару сверху. Увидел, как противник отвел рукоять за спину, вновь пихнул его ногой и пустил магнитное лезвие вниз. Командующий рухнул на спину. Лезвие успело процарапать серебристую краску и оставить на торсе царапину. Кораг удовлетворенно ухмыльнулся и глубокими вздохами осушил горло. Рыцарь позволил белому королю подняться, пока молил о нескончаемой битве. Хотя в душе понимал, что его юркий враг скоро вымотается.
Орденец рассек воздух ударом снизу. Кораг отскочил, но поймал царапину на брюхе, затем снова навалился на противника, отпихнул ногой, провел два быстрых удара и в развороте, неожиданно для себя, обезглавил его. Лезвие пронзило тело в лёгкую, мгновенно и воздушно, что даже разум пропищал от удивления. Кораг думал, что противник силён и бой будет славным, а оказалось, что битва была минутным мгновеньем, лишь легкой пританцовкой, которая разогрело тело до предвкушения, но оборвалось глупой неумелой ошибкой партнёра.
Подбежал имперский мечник. Один. Кораг молча склонился над телом врага, будто чего-то желая. Он поник, наблюдая, как красная струя течет по земле. Кораг утонул в потёмках разума, будто захлебнулся кровью, и теперь пытается всплыть. Ничего не происходило. Он сам не понимал, чего ждет.
— Господин, — прервал тишину солдат.
Рассудок всплыл. Кораг отвлекся на солдата, смутился собственной беспечности, поперхнулся во вздохе и прокашлял. Он отключил на рукояти лезвие. Магнитный поток рассеялся и уронил струйки белого пара. Кораг вообразил решимость в гордой осанке.
— Пора возвращаться, — скомандовал, когда сухо сглотнул.
Они обогнули каньон и поднялись обратно в поле. Дул холодный ветер и слегка завывал в динамиках шлема. Вокруг лежали тела, испещренные ртутными стрелами. Где-то вдали шел гул. Кораг обернулся.
По горизонту пробежала сеть молний. Издали поднималось красное солнце, а к залежам по оврагу спускалось танковое дуло из двух башен, и чирикала сотня парящих турелей, как стая чаек над рыбацкой лодкой. Кораг выпучил глаза на экран. Из оврага выглянуло ещё пара турелей и машин. По телу прошелся холодок.
Несясь к заводу, как остервенелый, Кораг не сводил взгляда с гигантской многоэтажной фабрики, где каждый этаж держал толстые трубы за мощные клапаны. Они торчали в водородных венах, как огромная игла гигантского шприца. Впереди Кораг заметил махающего и двоих имперцев, которые несли раненного. Тут над ними с завода пронеслась искра. Она промелькнула в небе, метнулась, подобно очередному разряду молнии.
Вдвоем они остановились. Кораг испуганно прошипел и обернулся вслед за солдатом. Над подкреплением "Ордена" сверкнул импульс. Он пустил мощный электромагнитный купол, низверг молнии с неба, повалил все турели, подорвал танки и прошелся по залежам в виде толчка. Кораг пошатнулся и свалился наземь. Поле неистово затряслось и раскрыло два рваных разлома неподалеку. Огненный вихрь пустился со дна в бешеном фонтане. Кораг испугано огляделся. Солдат приподнялся следом.
— Простите за дерзость, но почему мы не выпустили ЭМИ сразу? — спросил он на фоне пламенного воя из разлома.
После всё замерло. Молнии в небе стихли, земля застыла в бездвижье. Кораг стиснул до боли зубы, чуть привстал на одно колено:
— Потому что их невзлюбили небеса, — прошептал, как вдруг следом в небе началось электрическое извержение.
Земля затряслась с новой силой. Алый горизонт померк во тьме. И, когда синие трескучие раскаты начали бешено изрыгаться, небо словно сжалось в себя. Молнии взбивали, вдалбливали бесконечными ударами пространство. Пока, совершенно внезапно, из небес начали падать шаровые сгустки. От танков "Ордена" Кораг услышал вопль. Он словно пробудил рвение из сна.
— Быстрее, — вскрикнул Кораг и рывком поднялся.
Шаровая молния над ними вдруг завертелась, уплотнилась и пустилась к залежам. Кораг бежал, а доспехи неподатливо тянули вниз. Горло сжималось до горького жжения. Ноги шоркали по земле от бессилия, пока удлинялось биенье в груди. Он бежал и чувствовал, как страх продирается в душу, всё глубже, и глубже, чем прежде. Теперь он будто доставал до самого дна, холодил рассудок и разрушал все надежды и планы.
«Она хотела ребенка», — вдруг пришли слова, когда внезапно всплыл в памяти разговор с Наидой. — «Или, быть может», — подумал и подавился сдавливающим тяжелым глотком.
За спиной щегольнул треск. Синяя вспышка догнала, где-то сбоку сверкнула длинной рукой из электрической ленты и будто прыгнула. Кораг почувствовал укол в спину, разрывающую боль по нервам, судорожную встряску. И свалился. Свеченье предстало над ним. Его сверкающие руки, подобно острым копьям, вонзались и колко обнимали. Руки и ноги бешено мандражировала. Ванадий начал выпускать горькую струйку гари и дыма.
Наида села на крыльцо, разглядывая необычно алый восход. Вдали, где находились водородные залежи, она разглядела тьму. И отвела взгляд. Она вжалась в куртку, ощущая необычную морозную дрожь. Из глаз полились солёные капли. Она их стерла, достала тест на беременность из кармана и, обеспокоенная, встревоженная, сжала зубы, простонала. Наида швырнула тестер, он разбился об острые скалы вдребезги, а ошмётки навсегда поглотили шелестящие парные волны. Дарссеанка снова сжалась, тяжело подрагивая, вздохнула и шмыгнула носом.
— Ну как? — пропищала, спрятала лицо ладонями и безудержно заплакала.
Шаровые молнии кружили по залежам. Неделями сеть из аномалий осаждала завод. Тьма кутилась в небе, иногда её вспарывал проблеск света, пока поле полыхало от сгустков и искр. Но завод стоял. Осажденный светляками и поглощённый тьмой со стороны он напоминал покинутый заброшенный дом, из которого издревле исчезло всё электричество.
Аномалии неистово неугомонно кружили. Их чарующее сиянье потрескивало разрядами и порхало у рваных разрывов, в шквале пламени, в небе, у обломков турелей и танков, вокруг обугленных трупов. Как только глаза поднимались с окон завода, казалось, что могучий сгусток чувствует взор и оборачивается к нему. Никто не знал, когда они исчезнут, а иногда казалось, что шаровые сферы будет кружить вокруг вечность. Пока неожиданно, никем негаданно, сгустки растаяли после мощной встряски и дикого гула, и исчезли в рассвете.
5
Околевшая Наида переступила порог. Некогда в душной комнате, вжавшись, она протряслась, затем прошипела от жгучего холода и толкнула скрипучую дверцу. Сквозь щель дунул сильный ветер. По полу пробежали снежинки и, попав в тепло, перевоплотились в парную стружку. Шторы спальницы прозвенели и поколыхались. Наида с болезненным усилием заперла дверцу балкона, устало вздохнула и взглянула в стекло. В пухлых тучах нагнетались грозовые разряды. С неба белые пушинки падали на левитирующие острова. У замка на тротуаре скопился дневной снег, который подтаивал до низкого хладагентового тумана.
Тусклоеотраженьевстеклепередвинулось.
— Опять сидела на балконе? — услышала она повелительный тон, обернулась. Арагонда подхватил камушек на одной шторине, осмотрел и тут же бросил. Над спальницей прошелся игристый звон. — В такую то погоду?
Наида гордо выпрямилась и застыла в невозмутимом взгляде.
— Мне нравятся вид с замка, — ответила с любезной улыбкой, затем ступила на шаг и болезненно сщурилась.
Когда хрупкая дева болезненно дрогнула, Арагонда недовольно фыркнул в фильтр. Его шлем повернулся к полке трельяжа. Отчего Наиде стало противней вдвойне. Она прохромала к спальнице и с трудом бухнулась на пушистое одеяло.
Повелитель смело прильнул, захотел подсесть, но Наида отмахнулась рукой. Тогда Арагонда послушно отпрянул, в умилении осознавая, что никогда не ощущал себя надоедливой мошкарой, либо пришитой к цветку тенью. Наида сняла сапок, который будто норовил прилипнуть к коже, подняла штанину и со стоном склонилась у ноги.
Случай оказался подходящим, и Арагонда снова приблизился. Когда он спустился на колено, неожиданность надавила на совесть. Теперь Наида молчала, ведь сил и желанья на капризы и борьбу с собой не осталось. Повелитель аккуратно взял тонкую голень, начал массировать ванадиевой ладонью, точно робот с пальчиковой насадкой. Молодая нога опухла и отвердела, как будто сковалась нервами от чрезмерного усилия. Наида шипела, болезненно постанывая. Но через секунду она резко замолчала, с виду обмякла и облегченно вздохнула.
— Ты принимала сегодня лекарство? — спросил повелитель.
Наида тут же отдернула ногу и продолжила её массировать сама.
— Ты обязана! — настоял Арагонда, поднялся, подошел к трельяжу.
На небольшом зеркале отразились только его плечи и бордовый орнамент власти. Арагонда выдвинул полку и достал флакончик, а потом неожиданно застыл, снова опустил руку в ящичек и достал ёмкость с успокоительным.
— Отлично, — вдруг прошептал и выплеснул несколько таблеток, и смешал с противосудорожным препаратом. — Прими их.
— Это приказ? — начала упорствовать она с явным раздражением.
— Просьба, — ответил Арагонда сдержанно и поднёс руку, где лежала кучка таблеток. Дева ни на секунду не оробела.