Ночь. Плотная стена дождя заглушила все звуки, прибила запахи, размыла очертания. Таня с трудом различала ехавшего впереди Костю. Ворона то и дело поскальзывалась на крутой бровке среди глубокой колеи. Холодные струи дождя стекали за шиворот и бежали по спине. Шерсть под одеждой уже давно промокла и приходилось тратить заряд симбиота, чтобы сушить подшёрсток, да хоть как-то согреться. Таня уже пару раз предлагала Косте выехать на трассу, как-нибудь разместить вереков на лошадях, да ударить галопом со самого города. Но Костя упрямо твердил, что на дороге их слишком легко догнать на машине.
Слева завесу ливня осветил выстрел. Грохот перекрыл рёв дождя. Таня тут же выставила щиты. Вторая вспышка ярко осветила лес. Резкий порыв воздуха бросил в лицо россыпь мелких тяжёлых камней. Дробь. Если бы не щит. Ослеплённые ярким светом глаза теперь ничего не могли разобрать в темноте. Но симбиот видел: пустое седло Ижа и под ним Костю, лежащего навзничь в затопленной колее. На его плече тёплым пятном светилась огромная рана, темнеющая от ледяных струй дождя.
“Я н-нормально”, — пробормотал Костя.
“Иррь, Варра не выходите из щита”, — крикнула Таня.
9. Пост
Выстрел прогремел чуть ближе. Заторможенная щитом дробь вяло забарабанила по плечу. Вблизи щит уже бесполезен, расстояния не хватит расстояния, чтобы воздухом остановить дробь. Таня отправила в заросли управляемый заряд. На дороге перед конём промелькнула тень. Там ещё один. Но в зарослях важнее. За деревьями прогремел ещё один выстрел, вспышка осветила двух онелей: стрелявшего и второго, что ещё только прицеливался. В него и ушел заряд. По телу онеля затанцевали змеи электрических дуг. Он выронил ружьё и повалился боком на землю. Шум дождя заглушил хруст ветвей — уцелевший онель рванул к Татьяне. Она только успела создать новый заряд, а онель уже схватился за голову. Под его ладонью вспыхнул яркий свет, просветив руку. Онель безвольно осел на землю.
“Так меньше энергии расходуется”, — невозмутимо сказал Костя. — “У всех всё в порядке? Тань, помоги”.
Он стоял возле своего Ижа, держась за луку седла. Таня спрыгнула с лошади. Чуть не поскользнувшись, подбежала к мужу и принялась помогать ему забраться в седло. На дороге перед конём лицом вниз лежал онель, чуть поодаль валялось ружьё. Видимо это он и мелькал, когда она разбиралась со стрелками в зарослях. Повезло, что Костя быстро очухался и успел подстрелить еще и этого.
“Иррь, это ты онеля убил?” — прошептал Костя.
“Да. К нам едут”, — ответил Иррь.
Он смотрел назад, уши его настороженно замерли, ловя звуки, проникавшие сквозь беспрестанный шум дождя.
“Это уазик, за рулём онель…” — На секунду Костя сосредоточенно замолк, наверное, пытался заглянуть в машину. — “Блин, вьюва сбили. Там ещё и оператор. Иррь прыгай на Ворону! Варра, забирайся ко мне! Только аккуратно”.
Иррь сообразил быстро — мягким прыжком оказался на крупе лошади. Только вот когти не убрал, а все ощущения Ворона передала Татьяне. Вздрогнули обе. Но Иррь догадался, втянул когти и замер.
“Готов, но не знаю как держаться”, — сообщил он. — “Перекинутся я не успею.”
Это было понятно и так. Шум двигателя уже достигал и человеческих ушей.
“У нас же два рюкзака на волков!”, — сообразила Таня.
Пришлось помогать Варре одевать рюкзак, а потом еще крепить её — Костя пока ещё не мог шевелить рукой. Через пелену дождя пробился свет далёких фар. Ирря с одетым рюкзаком она наспех привязывала уже на ходу. Он терпеливо молчал, лишь когда лошадь спотыкалась в колее, сзади доносилось тихое поскуливание.
“Может на трассу выйдем”, — не выдержала Татьяна.
“Скоро колея закончится, по полю машина нас точно не нагонит”, — отозвался Костя. — “Погоди… Чёрт, там кусты. Будем плестись, как мишени в тире. Уходим на трассу.”
Иж рванул в заросли, с грохотом ломая ветви. Татьяна повернула Ворону за ним, тут же поймав плечом обломок ветви. Прижимаясь к лошади она тихо ругалась, пока не вспомнила об Ирре. Он резко вздрагивал, когда они ломились через ветви, но вскоре устал и равнодушно притих.
Лес неожиданно кончился, стало чуточку светлее, и ливень поредел частыми большими каплями. Лошади пошли быстро и ровно. Вскоре они так разогнались, что капли начали ощутимо хлестать по лицу. Татьяна прижалась к спине лошади. Внизу под копытами нёсся асфальт, взрывались мелкие лужи. В какой-то момент, словно далёкий свет подсветил брызги воды. Опять машина.
“За нами едут!” — крикнула Татьяна.
“Да, это те же”, — равнодушно отозвался Костя.
Она оглянулась, увидев приближавшиеся фары, и развернула щит. Костя сделал тоже самое, прикрыв её щит своим. Зачем?
Уже позади был слышен натужный гул двигателя, когда раздался выстрел. Посреди Костиного щита на мгновение ярко вспыхнул неправильный шестигранник. Что-то разрушило ячейку.
“Шо это?” — удивилась Таня.
“На пуле висел заряд”, — так же равнодушно ответил Костя.
“А если бы я не поставила свой щит?”
“Ну… я бы попросил поставить”. — Казалось, что Костя занят чем-то неимоверно важным, а погоня, щит который вот вот пробьют, это всё мелкие неприятности.
“Да шо с тобой?”
“Впереди дорога перекрыта, там пост РБМ. Много людей, есть операторы. Соображаю, что делать”, — ответил он.
Снова под грохот выстрела мигнула погибшая ячейка. И тут на невидимой полусфере щита начали загораться и с мерцанием затухать желтые и красные огни ячеек. Враг безуспешно пытался пробить щит, бомбардируя его зарядами. Танец огней ускорился, а цвета огней сместились в синеву, приближаясь к невидимому глазом ультрафиолету. Щит засветился целиком, пытаясь сбросить энергию. Некоторые ячейки перенасыщались и гибли, тогда короткая вспышка уносила в ослепительном сиянии всю принятую ими энергию. По соседним ячейкам пробегала волна тревожного мерцания — они рассеивали излишки энергии. Потом, они росли словно живые клетки, делились надвое, снова росли пока не заполняли брешь. И всё повторялось.
На миг Татьяне показалось, что ячейки это разумные существа, общавшиеся лишь светом. Они траурными вспышками провожают своего погибшего товарища и снова умирают ради какой-то цели, известной только их создателю.
В центре щита появилась брешь, прогремел выстрел. Мигнула пробитая ячейка второго щита, и что-то толкнуло лошадь. Татьяна похолодела. Попали. Но лошадь боли не чувствовала и продолжала бежать, словно ничего не произошло. Наверное пуля застряла где-то в сумках. Но следующая то не промахнётся! Снова щит начал вспыхивать под ударами врага. Таня не выдержала. Она зарядила эмку, способную взорвать всю эту чёртову машину, и отправила её к врагу.
Уазик окутала яркая вспышка, столь мощная, что Татьяна ощутила её тепло даже через одежду и шерсть. Но уже через мгновение капот машины прорвал завесу всполоха, и погоня продолжилась. Таня обругала себя за несдержанность — столько энергии впустую. Очевидно же, раз они умеют пробивать щит, то и свой могут поставить.
Далеко впереди на дороге показалась надпись “СТОЙ”, перед ней колеблющимся светом. Остальное тонуло в темноте. Только по вспышкам радиопереговоров Таня понимала, что на посту есть операторы. Вряд ли они пропустят двух всадников. Можно обойти пост по обочине, там наверняка есть шипы или ещё что против колёс… Точно! Колеса!
Татьяна опустила на асфальт управляемый заряд. Он парил на пути правого колеса, подстраиваясь под манёвры уазика. Перед самым щитом по сигналу спрятался в полотно дороги, вынырнул. Есть!
Спереди, на колесе машины засветилось красное пятно. С каждым оборотом оно разгоралось всё ярче, освещая собственный дымный след. Раздался громкий хлопок, из колёсной арки на мгновение вырвалось пламя. Уазик вильнул и подкосился, неуклюже кувыркнулся в воздухе и рухнул на бок, показав беспомощное брюхо.
К посту Татьяна подъехала неспешно. За метровой баррикадой из мешков, под большим тентом ожидали два бойца в капюшонах и с автоматами. На мешки опирался крашенный щит с надписью. Перед ним на земле мерцал огонь, он слепил и не давал толком рассмотреть ни бойцов, ни стоявшего за ними человека, совершенно чёрного, будто лицо его было закрыто повязкой.
Один из бойцов молча подошел к Косте, взял коня за поводья и повел мимо шлагбаума и лежащих на дороге шипов к светящемуся поодаль окну палатки. Татьяна направила коня следом. Глянула на чёрного и вздрогнула: это был верек с непривычно короткой мордой, словно это не волчья голова, а маска. Но это был самый настоящий верек, и он был на посту РБМ! Чёрт побери. Она же издалека заметила переговоры операторов и не сообразила. Операторы вместе с РБМ. Та-ак спокойно! Костя явно успел с ними поговорить, значит всё нормально. Она глубоко вдохнула, стараясь унять колотящееся сердце. Верек неотрывно смотрел на опрокинутую машину, лишь повёл ухом в сторону Татьяны, и, казалось, даже немного ухмыльнулся. Насторожился, чуть подняв нос, будто принюхиваясь, он повернулся и как-то озадаченно посмотрел вслед. Что его смутило?
Единственным помещением поста оказалась брезентовая палатка с парой освещённых окон. Со стороны дороги её прикрывала высокая баррикада из мешков. Будто у них тут боевые действия. Словно подтверждая эту мысль, шум дождя по тенту заглушили выстрелы со стороны дороги. Таня оглянулась. Бойцы залегли вокруг внедорожника, из которого кто-то стрелял, отчего в воздухе перед ними призрачно мерцали ячейки щитов, тормозивших пули.
Возле палатки, под вторым тентом Костя уже отвязывал Варру от коня. Таня подъехала к ним и еще только занесла ногу, чтобы спешится, как почуяла запах свежей крови, не человеческой. Вот что унюхал чёрный.
Она бросилась отвязывать Ирря, неосторожно коснулась его спины. Вздрогнув, испуганно отдёрнула руку: возле неприметного пулевого отверстия под шерстью и кожей ощущалась податливая пустота, словно кто-то вынул кусок хребта.
Подбежал Костя. Вдвоём они принялись снимать Ирря с лошади, но тот, потеряв опору, неестественно изломился и провис. Татьяне сделалось дурно. Слюна во рту вдруг стала вязкой и солёной, что не проглотить и не выплюнуть. Сцепив зубы Татьяна тащила Ирря, пока уже под тентом не споткнулась и не упала. Тело Ирря мягко повалилось на неё, уронив окровавленную пасть рядом с лицом.
Татьяна лежала под телом Ирря, не пыталась выбраться, она искала его симбиота — впустую, Иррь был мёртв. Подбежали люди, пытались поднять тело, роняли капли на лицо Татьяны. Рядом заунывно строчил автомат.
Несколько минут назад Иррь ещё был жив. Если бы она не привязала его. Иррь остался бы жив. Татьяна зажмурила глаза. Если бы она первой ударила по машине, вместо того что бы надеяться на щит. Иррь остался бы жив. Если бы ехала быстрее. Иррь остался бы жив.
Её тормошили чужие руки, на ухо шептал родной голос, но она страшно желала не быть здесь и, наконец, ушла. Отстранённо чувствовала происходящее, словно наблюдала за собой со стороны. Оттащили безвольное тело Ирря, Костя помог ей подняться. Она с удивлением отметила собственную чуждость в теле, будто она управляет им извне, как до этого управляла своей лошадью. Вот она, или, скорее, её тело, безвольно идёт к палатке, а Костя что-то спрашивает, тревожно заглядывает в глаза. Беспокоится, не слыша ответа, но держит себя в руках.
Он ни разу выходил из себя. Даже когда речь шла о смерти, на его лице проступала только неясная грусть, словно он смирился и уже готов сдаться. Так было, когда он вошёл в музей радожива, захваченный спятившими бойцами. Так было, когда штурмовали фесмаб. И она уверена, что точно также было, когда они неслись по дороге под обстрелом.
Мирно трещали дрова в железной печке, шуршал дождь по крыше палатки. Пахло дымом, чем-то кислым, сырой шерстью и сигаретным дымом. Татьяна сидела в раскладном кресле. Справа расположился столик с картой местности заваленной исписанными бумагами. За ним, подперев кулаком лысеющую голову, сидел усталый офицер РБМ в камуфляже с желтой нарукавной повязкой. Напротив Тани боком стоял тот самый иссиня-чёрный верек в тёмных жилетке и шортах. С ним беседовал Костя в грязной рубашке, разодранной на плече в окровавленные лохмотья, сквозь которые торчал светлый мех.
Тане захотелось обнять мужа и просто уйти с ним куда-нибудь. Уйти от этого мрака, дождя, людей, способных убивать. Бросить эту никчёмную, никому не нужную цель, обернутся волком и уйти в лес. Татьяна вздохнула. Чтобы потом, измаяться в тоске. Начать читать новости в сети, посылать вьюва. Смотреть, а нет ли рядом какого дела? Потом и вовсе найти себе новую цель. Улыбнулась. Всё бесполезно, это внутри.
— Как ты? — спросил Костя.
— Хорошо. Это кто? — кивнула на верека.
— Денис. Из радожива, — отозвался тот, бархатным голосом, а не натужными звуками, которые обычно выдавливают из себя вереки, когда им приходится говорить.
На Дениса он не тянет, только на молодого щеголя, и звать его Дэн. Она замахала рукой:
— Нет, я не про то. Ты из радожива, верек. Да еще в своём привычном виде. На посту эр-бэ-эм. И это, типа, норма. Недавно, нас эти ребята гоняли по всей области. А теперь шо? Мир-дружба-жвачка?
— Перемирие, — хрипло отозвался офицер. — Сейчас у нас общий враг. Бандиты, вроде тех, что за вами гонялись. Они просто порешили всех, кто им сопротивлялся, у кого не было защиты, — офицер замолк, провел ладонью по лицу. Чуть дрогнувшим голосом продолжил, — убивали полицейских при исполнении, наших. Кто был в фарадейках, тех убивали дома. Один, сука, маг, вырезал целое отделение, как слепых котят! Понимаешь? Да там были маги-полицейские, двое или трое, один хер, тоже полегли. Когда, с выезда вернулся бывший фесмабовец, он просто зашёл в отделение и положил урода без единого выстрела. Что это за херня творится? А? В том маге насчитали три пули, а ему всё пофиг было. А сколько простого народу полегло? Никто не знает. Теперь, люди боятся ночью жопу на улицу высовывать. Нам сверху говорят, типа, защитите город. Как, блин? Да и от кого? Вся эта кодла по городу шныряет, как у себя дома. От людей их не отличить, и никак не вычислить! А мы торчим, как идиоты, на этом сраном посту, где любой сраный уаз может нас объехать. — Офицер замолк. Поднял руку к взмокшему лицу, но резко сжал ладонь в кулак. Раскрыл ладонь и медленно, словно опасаясь, что она разобьётся, опустил на стол.
— Алексей, прав, — начал Дэн. — Городу нужны полевики чтобы сдерживать урас, и бороться с криминальными полевиками. Но большая часть опытных полевиков обосновалась у нас в радоживе, сами понимаете. Если начнётся паника, из-за отказа инфраструктуры или криминальных разборок, то вероятен наплыв беженцев в радожив. Нас не устраивает такое развитие ситуации, потому мы и предложили свою помощь РБМ. К сожалению, способных к бою полевиков у нас почти нет, но защитить объекты инфраструктуры от ураса и открыть центры помощи населению мы смогли.
— Шо за полевики, транзисторы шоле? Способных к бою нет, говоришь, а сам торчишь на посту, да под пулями? — поддела его Таня.
— Полевик — это обозначение оператора электромагнитного поля, принято в радоживах три месяца назад. Странно, что вы не в курсе. Про способных, я же сказал, почти. — Дэн немного склонил голову и чуть улыбнулся, обнажив клыки.
Явно тренировал этот жест перед зеркалом.